– А… ах… ну… эм… Я… я подошью… их…

– А?

– Я собираюсь… подшить их…

Полно людей собирающее напечатанные вещи, но люди собирающие предсказания от игрушек…

– Эм… наверное… это странно, да…? – спросила она.

– Неа… я разве такое говорил? Полно людей, которым нравится делать так. Я только что вспомнил, что такие люди есть.

– Ладно. – она кивнула и, будто что-то осознав, резко открыла глаза. – Ах.

– Что такое? – спросил я, видя её раекцию.

– Мне нужно купить новую папку…

– Для подшивки?

– Д-да… для новой группы…

– Для гороскопов?

Боже, означало ли это, что она гадает разными способами? Да ещё и коллекционирует результаты, разбивая их по отдельным группам.

– Н… нет… у меня есть папка для гороскопов… но…

– Но?

Краснея, она понурила голову.

– Можешь не говорить, если не хочешь…

– Х… хорошо…

Фудзибаяси достала пустой файл из портфеля, осторожно вложила в него предсказания и положила файл обратно в сумку.

– Тогда пойдем. – сказал я.

– А… хорошо.

Мы покинули торговый центр и снова начали наш путь домой. Наши тени скользили по земле и выглядели намного больше чем до этого.

– Эй, можешь предсказать моё будущее на завтра? – спросил я, чтобы прервать затянувшиеся молчание.

– А? А… Ладно… итак… Фудзибаяси поискала свои каты и, наконец, найдя их, вытащила из кармана. Всё также продолжая идти, она, неуклюжа, перемешивала их…

– Выбирай. – сказала Рё, развернув карты веером.

– Пожалуй, эту.

Я вытащил одну из карт. Двойка пик.

– Эм… это значит, что завтра у тебя всё будет нормально.

– Ясно…

Я уже потерял всякую веру в «предсказания» Фудзибаяси. Другими словами, у меня, наверняка, будут завтра неприятности… вот что это значило.

– Благодарю, я буду осторожен.

– Осторожен? – она не поняла.

– О, ничего. Забудь, что я сказал.

Проводив Рё до дома, я направился домой. Оставшуюся часть дня я провел по старой программе.


Иллюзия.

Я был на земле с почти полностью высохшей травой, когда подул ветер. Казалось, что ветер дует с самого края земли, не встречая на своём пути никаких преград. По голубому небу он гонял резкие облака. Даже со своим, лишенным чувств, телом я могу ощущать его силу. Бесконечные огоньки проносятся в воздухе, поддаваясь порывам ветра, и плавно опадают на землю.

И посреди всего этого бесконечного танца стоит девушка. Ветер дует снова, и бесконечные огоньки взлетают опять. Девушка наблюдает за этой картиной. Это и есть мир, где я был рожден. Это похоже на чью-то фантазию… так я подумал. В этом мире даже есть деревья, трава, и даже камни, перекатывающиеся туда-сюда, воспринимались совершенно естественно. Думаю, это так, как должно быть.

Но, что это за огоньки? Я не имею ни малейшего представления, что это за спектакль. Ветер снова подул и мимо меня пролетел один огонёк. Я погнался за ним. Он вскоре снова пролетел прямо передо мной. Я попытался вытянуть руку. Огонёк пролетел между моих пальцев, собранных из хлама. Я даже не смог чуть-чуть прикоснуться к нему.

Пока я стоял, несколько разочарованный этим, девушка прошла мимо огонька и, увидев меня, поняла. Она указала пальцем на один из огоньков. И спросила: «Что случилось?» Я не мог её ответить. «Тебе интересны эти огоньки?». Я кивнул. Небо? Я помотал головой, говоря «нет». Земля? Нет. «Только огоньки?» Я кивнул. Интересно, почему. Девушка взялась за подбородок, задумавшись. Я хотел сделать тоже самое, но мои локтевые суставы не смогут так согнуться. В итоге, моя рука остановилась неестественно изогнутой.

Для девушки, что всегда здесь жила, эти огоньки так же естественны, как для меня вода и деревья. Они – часть этого мира. Но это единственная вещь, к которой я не мог прикоснуться. Поэтому… Я подумал, что это была форма тени. Но у тени нет ничего, что придавало бы ей объемную форму. Если это так, где же она скрывается. Я нигде не мог найти её источник. Она открыла рот и произнесла, другими словами. «Эта картина, что кажется для тебя загадочной, в моём понимании совершенно обычна». Это может быть так. Я кивнул.

Я роюсь глубоко в своих воспоминаниях. Может, в далёком прошлом… Или, может, в далёком будущем… Это был совершенно ни на что не похожий мир. Это всё, к чему я могу прийти. Каждый раз, как я попытаюсь вспомнить, моё сердце начинает наливаться теплом. Что это было за место? Я помотал головой, я не знал. Было ли то место более красивым, чем это? Разумеется, там было много всего, ты испытывал радость каждый день? Возможно. Но даже так… разве ты не был одинок? Она всегда проводила здесь время одна. Я знаю это одинокое место, где ничего нет и нельзя никак себя развлечь… Вот почему я был рожден тут. Наверное, ты прав. Это грустный мир, не так ли? Эй, ты… Ты хотел быть рожденным в этом мире? Я не ответил… Я просто взял её за руку. И это был… мой ответ.


Часть тринадцатая.

26 апреля. (Суббота)


– Эх…

Широко зевая, я шел в школу. Ранний восход и почти не используемая никем дорога. Стрелка часов говорила о том, что было девять утра. Пристроив портфель подмышкой и засунув руки в карманы, я уныло плёлся в школу.

В тот день, уроки заканчивались в обед. Первый урок уже, наверно, заканчивался, так что появлюсь ка я лучше ко второму. Мне очень хотелось спать, так что я рассчитывал поспать до третьего урока. А днём… Я собирался посидеть у Сунохары.

Раздался приближающийся звук двигателя. Это жужжание я сразу узнал. За моей спиной было что-то убийственное! Чисто интуитивно, я прыгнул вправо. Знакомая светло-коричневая фигура мелькнула там, где я только что стоял. После фигура, что чуть меня не раскатала по улице, быстро затормозила. С визгом, заднее колесо, сделав почти полный круг, остановилось недалеко от меня.

– Пф! – недовольно издала Кё, поправляя шлем.

– Что, черт возьми, за «пф»?!

– О? Не напрягайся. Это я сама с собой говорю. – сказав это, она беспричинно улыбнулась.

– Ну, снова опаздываем?

– Если я встречаю тебя здесь, то значит опаздываю.

– Какая великолепная староста…

– Ну… Я это знаю, однако. – сказала Кё, также лыбясь.

Я же её не хвалил… Так какого она такая довольная, будто кошка, которая наелась сметаны?

– В любом случае, вчера ты был крут. – сказала Кё.

– Ты сейчас о чём…?

Почистив горло, Кё выразительно улыбнулась. А после заговорила немного другим голосом и с каменным лицом.

– Как насчёт того, чтобы мыслить чуть более позитивнее? Мы не можем ничего сделать с твоей пассивностью, но ты можешь изменить своё мышление. Так, мы сможем возвращаться домой вместе. – сказав это, она скорчила рожу, дразня меня.

– Так ты снова следила…? – сдвинул брови я.

– А? Неа, нисколько. Я слышала это всё от Рё. Вернувшись домой, она была счастливая.

– Ложь. Такие люди как она, о таком не говорят.

– А. Ну, тогда это был просто слух. Какой-то ребёнок видел вас и разболтал всем. Все в школе уже горячо обсуждают это. – и подмигнув, добавила. – Такая милая пара.

– Ну… а ещё мы целовались. – подыграл я.

– Ты о чём?! Ничего такого не было!

– А ты, я погляжу, чертовски хорошо знаешь, что было, да?

– Эм… так все говорят.

– Мы ещё не в школе. Ты опоздала, так что в школе тебя ещё не было. Как о слухе-то узнала?

– А… Ух… н-ну… А… а-ааа! – Кё сдалась. – Блин! Твоя взяла! Я за вами двумя вчера следила! Это плохо? Что такого в том, что я беспокоилась о своей младшей сестре?!

– Так теперь я виноват?!

– Ты виноват в том, что так настойчиво и упорно выясняешь это, ясно?!

Что за ужасная девушка.

– Теперь моё утро омрачено. – сказала Кё. – Я сваливаю!

– А, Кё.

– Что?

– Позволь мне сесть сзади.

Неожиданно, скутер поехал на меня. На этот раз увернуться я не успел. Его кузов без жалости ударил меня по ноге.

– Ты о чём думаешь, что люди подумают о нас? – сказала она, зажав тормоз.

– Один раз можно, разве нет?!

– Ты слишком надоедлив, просто получи права и купи собственный скутер.

Сказав это, Кё нажала на газ и с визгом развернулась.

– Увидимся. – кинула она напоследок.

Скутер исчез в клубах дыма. Зато было видно, как волосы Кё развевались от скорости. А я, встряхнув гудящие от боли ноги, я неуверенно пошёл в школу.


***


Я вошел в тихий и узкий коридор. Тогда-то я и понял, что первый урок ещё не закончился.

Сзади раздались шаги. Я повернулся. Если это учитель, то мне гарантировано очередная лекция, что можно, а что нет. Плюс могут в качестве нагрузки влепить выговор как нарушителю.

– Ха…? А ты быстрый, да…? – сказала Кё.

– Кстати, а ты почему здесь…? – удивился я.

Я думал, что она уже сидит на уроке, а не ошивается по коридорам.

– Просто… кто-то уже припарковался на моём месте, поэтому я парковала скутер дольше обычного. Ели бы не это, я добралась бы быстрее тебя.

– Не ной от того, что кое-кто пришел сюда первым.

– Ты… ты слишком много говоришь… – встав передо мной, она надула губы.

– Мм? Что это у тебя…? – я указал на то, что было у Кё в руках.

– А? П-письмо…

Приглядевшись повнимательнее, я кое-что заметил. Она держала, не одно, а семь или даже восемь миленько оформленных листов.

– Кому? – спросил я.

– Мне… – грустно произнесла она, глядя на письма.

На наклейках, которыми были заклеены письма, были изображены сердечки.

– Любовные послания? – спросил я.

– Похоже на то. – все тем же тоном сказала Кё.

– А ты… очень популярна, да?

Кё утомлённо вздохнула. И сунула мне в руки несколько писем.

– Ну… если ты отдашь часть мне…

– Посмотри на имена отправителей. – перебила она меня.

– Отправителей…? – переспросил я, глядя на письма.

Все имена были написаны каким-то кружевным подчерком с кучей завитушек.

– Юкишима Мичико…? – я читал имена отправителей, перебирая конверты. – Тоудо Саки…? Эм… Кё…?

– Хочешь другие посмотреть? – она подняла остальные на уровень головы.

– Эм… я…я, думаю, воздержусь… – сказал я, возвращая письма.

Опустив плечи, Кё тяжело вздохнула.

– Блин… почему я получаю любовные письма только от девушек… У парней в этой школе плохое зрение что ли?

– Ну, разве это не здорово, что тебя любит хоть кто-то?

– Эй… ты же понимаешь, как меня беспокоит, что они от девушек. Поскольку сложно отказать им, не причиняя им боли.

– Лицемерка… – тихо, но так что бы Кё услышала, сказал я.

– Ты что-то вякнул? – она сдвинула брови.

– Возможно тебе послышалось. – когда я попытался отмахнуться от неё, Кё одарила меня острым взглядом. – Так, что будешь делать с письмами? Выкинешь?

– Идиот, я не могу сделать этого! Прочтя их мне надо дать ответ, да?

– Знаешь, это странно.

– Странно – сильно сказано. В некоторых письмах просто просят совета.

– Так у тебя всё же есть сердце…

Ну, вообще, она любит подслушивать людей… Скорее, её воспринимают как старшую сестру, от которой зависишь. Вот, наверное, почему она более популярна у девушек, чем у парней.

– О, точно. Держи. – она засунула свободную руку в карман.

– Мм? – я обратил внимание на её карман.

Кё передала мне один из конвертов. Он был заклеен наклейкой с кошкой. Иных отличий от остальных не было.

– Что это?

– Письмо.

Я и так это понял…

– Ты знаешь, – сказал я, – отправка угроз считается преследованием…

Кё меня перебила.

– Перед тем ка говорить такое, надо хотя бы внутрь заглянуть…

После её слов я взял и внимательно присмотрелся к письму. Кошка на наклейке блестела. Оно не было пухлым. Что означало, что внутри мало что написано…

– На обороте, на обороте. – сказала Кё, вращая руку в воздухе.

– Обороте…? – я перевернул письмо и посмотрел на пустые поля отправителя и получателя. – где ничего не написано…?

– А? Ты шутишь! Дай сюда. – Кё протянула руку.

– Держи.

Я вернул письмо обратно. Кё внимательно осмотрела конверт со всех сторон.

– Зараза… она забыла его подписать… Мм… мм… что же делать… мм… ничего не поделаешь…

Она извлекла что-то из портфеля. После чего отвернулась от меня. Послышалось шуршание.

– Ты что вытворяешь? – сказал я, стараясь посмотреть на её деяния.

– Все нормально. Держи! – закончив, сказала Кё.

Она повернулась обратно, держа в одной руке письмо для меня, в другой несколько писем и черную ручку, свой портфель подмышкой, а зубами держала колпачок от этой ручки. И при этом Кё улыбалась. Ну и идиотский у неё сейчас вид.

Кё протянула мне письмо. Я его не взял, но посмотрел на оборот. Там, где только что ничего не было, были нарисованы какие-то кривые каракули…

– Фудзибаяси… Рё…? – сказал я, прочтя эту клинопись.