Между тем, читаю я далее, «в 1990 г. Комитет госбезопасности, как по линии разведки, так и по линии контрразведки» снова «получил из нескольких разных (причем оценивающихся как надежные) источников крайне настораживающую информацию в отношении Яковлева».

«Нужно было видеть состояние Михаила Сергеевича! — писал шеф КГБ о своем первом докладе о Яковлеве генеральному секретарю ЦК КПСС. — Он был в полном смятении, никак не мог совладеть со своими чувствами», а затем вдруг предложил В. А. Крючкову поговорить на эту тему с А. Н. Яковлевым: «…Посмотрим, что он тебе на это скажет».

Как же реагировал на беседу Александр Николаевич Яковлев? «Вид у Яковлева, надо сказать, был неважным, — говорится в воспоминаниях В. А. Крючкова, — он был явно растерян и ничего не мог выдавить из себя в ответ, только тяжело вздыхал».

«Разумеется, — писал бывший шеф КГБ, — о состоявшемся разговоре и его особенностях я тут же доложил Горбачеву. В ответ — все то же гробовое молчание». Через месяц В. А. Крючков поинтересовался, «Что делать? Может быть, провести проверку?» Но глава государства «добро» на проверку сигнала так и не дал, посоветовал вместо этого поговорить с Яковлевым еще раз. Вот скромняга Михаил Сергеич, чтоб ему ни дна ни покрышки, как тот «голубой воришка» из «Двенадцати стульев» Ильфа и Петрова.

Казалось бы, после появления статьи В. А. Крючкова и А. Н. Яковлев, и М. С. Горбачев должны были сразу же отреагировать на нее. Но они сделали вид, что их это не касается. Тогда группа народных депутатов обратилась с письмом на имя Б. Н. Ельцина и поставила вопрос, что называется «ребром», с требованием разобраться с обоснованностью выдвинутого против А. Н. Яковлева обвинения.

Только после этого Александр Николаевич откликнулся на публикацию В. А. Крючкова. Причем сделано это было не в России, а в США, где он в то время находился. Ага, еще бы от цру официальную справку предоставил, что в агентурном аппарате Яковлев не состоял.

23 февраля 1993 г. газета «Труд» опубликовала его интервью, в котором он заявил, что и упоминаемый В. А. Крючковым доклад М. С. Горбачеву, и описанная им встреча с А. Н. Яковлевым — это «бессовестное вранье». Поэтому он намерен обратиться к Б. Н. Ельцину с просьбой о «расследовании этого дела».

В интервью «Литературной газете» Александр Николаевич тоже заявил, что никаких разговоров о его возможных связях с американскими спецслужбами В. А. Крючков никогда с ним не вел. Подобные разговоры шефа КГБ с М. С. Горбачевым тоже маловероятны, во всяком случае, ничего подобного от Михаила Сергеевича он не слышал и все это придумано только сейчас в связи с грядущим процессом по делу ГКЧП. «Если бы, — заявил А. Н. Яковлев — председатель КГБ действительно доложил о своих подозрениях относительно меня, то реакция М. Горбачева была бы однозначной — конечно, расследовать. Приобрети это дело официальный характер, и я бы немедленно подал в отставку». Александр Николаевич заявил также, что он требует расследования по этому делу, и будет добиваться, чтобы это расследование имело публичный характер.

Казалось бы, на этом можно было поставить точку. «Демократ» Александр Яковлев мог торжествовать. «Член ГКЧП» Владимир Крючков был посрамлен. Однако 3 марта в следующем номере «Литературной газеты» подал свой голос М. С. Горбачев, который признал факт обращения к нему В. А. Крючкова со своими подозрениями на счет А. Н. Яковлева — это наверное у Горбачева проснулись остатки совести. Она у него вообще такая кристально чистая и прозрачная, что ее и не видно вовсе, и не заметишь без сильной оптики.

На это А. Н. Яковлев не отреагировал никак и где-то затаился. А, издав в 1994 г. воспоминания под неаппетитным названием «Горькая чаша», он предпочел обойти стороной данный эпизод. Предпочел обойти его стороной и М. С. Горбачев в своих двухтомных воспоминания «Жизнь и реформы», увидевших свет в 1995 г. Деталь сама по себе обоюдно очень красноречивая.

Если М. С. Горбачев молчит на эту тему до сих пор, то А. Н. Яковлев только 2001 г. в новом варианте воспоминаний, изданных под названием «Омут памяти», уделил этой истории буквально несколько строк. Дескать, что там писать о десятилетиях подрывной работы против своего народа, который для него всего лишь средство обогащения?

Вынужденный признать факт «доносов» шефа КГБ на него и повторяя заявление М. С. Горбачева о том, что он не дал им хода, А. Н. Яковлев снова отверг и то, что М. С. Горбачев поручал В. А. Крючкову беседовать с ним, и то, что такая беседа имела место. Да, совсем паренек заврался, помочь бы ему, да вот как это сделать цивилизованными методами, остается как с террористами на ближнем востоке…

При этом он сознательно проигнорировал один очень важный факт: 11 марта 1993 г. на страницах «Советской России» появилось интервью Н. Гарифуллиной с В. И. Болдиным. Последний не только подтвердил, что В. А. Крючков имел беседу с М. С. Горбачевым по поводу А. Н. Яковлева, но и сообщил, что по поручению генсека шеф КГБ имел на эту тему беседу и с Александром Николаевичем. Через два года Болдин издал воспоминания и подтвердил данный факт.

Почему А. Н. Яковлев обошел вниманием интервью и воспоминания В. И. Болдина? Потому что, если тот прав, но Александр Николаевич — невиновен, после этого он был обязан сам бегом бежать, спотыкаясь и приговаривая: «Не виноватая я», — как в «Бриллиантовой руке», к своему боссу — М. С. Горбачеву и потребовать официального расследования. Промолчал — вывод простой: боялся разоблачений. Правильно мои аналитические «серые клеточки» делают вывод. Кто бы сомневался!

Продолжаю «листать» страницы компьютерного послания своего друга детства дальше: «Группа сторонников В.А. Крючкова немедленно обратилась в Генеральную прокуратуру с просьбой расследовать это дело и привлечь меня к ответственности. Я тоже потребовал расследования».

Обращение «сторонников» В. А. Крючкова уже мною проанализировано. А вот обращение в Генеральную прокуратуру России Яковлева — не известно. Ибо никуда он не обращался, разве что в цру: спасите, помогите!.

Дело в том, что следствие по данному вопросу было начато не по обращению А. Н. Яковлева и не по обращению сторонников В. А. Крючкова, а на основании показания последнего в ходе следствия по делу ГКЧП. И начато было это дело не после публикации статьи «Посол беды», а почти за год до этого — в январе 1992 г. как побочное дело, выделенное из дела № 18/6214.

«Раскопки архивов и доносов, — писал А. Н. Яковлев, — шли долго. Опросили всех, кто мог знать хоть что-то… Прокуратура пришла к заключению, что Крючков лжет».

Если бы Яковлев стремился к правде, он должен был бы назвать всех, кто был опрошен, но он не сделал этого. Примечательно, что дававшие свои показания О. Д. Калугин покинул Лубянку в 1978 г., Г. Ф. Титов мог говорить лишь о 1972–1983 гг., Чебриков о 1967–1988 гг., В. В. Бакатин о периоде после 21 августа 1991 г. Между тем в воспоминаниях В. А. Крючкова речь шла об информации 1989–1990 гг.

Допрошенный по этому поводу Генеральной прокуратурой М. С. Горбачев подтвердил, что «Крючков предъявил ему досье, в котором содержались первичные материалы о якобы существующей разветвленной антигосударственной сети». Причем «смысл этих бумаг сводился, по мнению Крючкова, к тому, что все нити этой организации тянутся к Яковлеву. В числе лиц организации числились представители интеллигенции городов Москвы и Ленинграда… О каких-либо конкретных планах, нацеленных на свержение, захват власти, в документах не говорилось». Вот же Горбачев клоун. По его словам председатель КГБ принес ему филькину грамоту уровня участкового, сборник избранных слухов СССР. Кто в это поверит? Я — нет! Там были серьезные сведения, не сомневаюсь.

Всем здравомыслящим людям понятно, что контакты А. Н. Яковлева с иностранными спецслужбами могли иметь место не только за границей, но и в СССР. Более того, как говорится в постановлении Генеральной прокуратуры, «со слов Крючкова, это досье поступило Чебрикову полтора-два года назад из Ленинградского УКГБ».

Следовательно, Генеральная прокуратура была обязана прежде всего допросить работников Второго Главного управления КГБ СССР, занимавшегося контрразведкой, а не работников бывшего ПГУ. А поскольку это сделано не было, получается, что Генеральная прокуратура сознательно направила следствие по ложному пути. Это могло быть только в одном случае, если она получила указание не разобраться в деле, а оправдать А. Н. Яковлева.

К этому следует добавить, что она проигнорировала ГРУ и не допросила В. А. Крючкова, а также полностью обошла стороной те обвинения А. Н. Яковлева в связях с иностранными спецслужбами, которые появились еще во время его пребывания в Канаде.

Уже одного этого достаточно, чтобы понять, что Генеральная прокуратура не собиралась докапываться до истины. Видимо и мне не удастся разобраться в этом гадючнике.

Справедливости ради следует отметить, что Яковлева таки потеснили на карьерной лестнице. Ему стали передавать на ознакомление не до 150 шифровок в день, а всего до десятка. Нашлись в кабинете В.И. Болдина свидетельства организации слухового контроля Яковлева, работы по нему наружного наблюдения. Неужели Крючков действовал на свой страх и риск?

Возможно, это свидетельствует, что определенные выводы из обращения В. А. Крючкова к М. С. Горбачеву все-таки сделаны были. Однако полностью расстаться с А. Н. Яковлевым М. С. Горбачев не пожелал. Что основательно запутывает ситуацию.

Очень любопытную информацию я нашел в одном аналитическом документе по результатам журналистского расследования.

Как отреагировал на информацию Председателя КГБ СССР Крючкова В. А. глава партии и государства? Может быть, поставил перед главой КГБ задачу ликвидировать или же парализовать деятельность этой «сети»? Нет. Может быть, предложил продолжать работу по сбору материала? Нет. Может быть, поинтересовался, откуда такие сведения получены и можно ли им доверять? Нет. Может быть, не поверил сообщенной информации и потребовал более убедительных доказательств? Ничего подобного.

«…с моей стороны, — пишет Горбачев, — естественно, досье было не только отклонено, — я не дал Крючкову права разрабатывать его дальше».

Получается, что глава государства запретил даже собирать сведения о тех силах в стране, которые, возможно, готовились к низвержению существующего строя. Как же так? Вообще охренеть можно..

Вот еще. «Бывший советский посол в Бонне Ю. Квицинский вспоминает, что ему не раз приходилось слышать еще в ФРГ о том, что Горбачев сознательно ведет страну к развалу».

Подобные обвинения зазвучали и в стенах ЦК КПСС. «На первые намеки еще весной 1989 года Горбачев не отвечал. 9 декабря 1989 года на заседании пленума ЦК КПСС первый секретарь Кемеровского обкома Мельников выразил удивление по поводу того, что „очень уж хвалят партию и правительство за перестройку все зарубежные силы, включая папу римского“. Более того, он заявил, что в КПСС есть силы, „которые сознательно бьют по партии, чтобы потом легче было справиться со страной“. И хотя фамилия генсека не называлась, на этот раз он возмутился».

Я не удивлюсь, если партийный функционер говорил это по просьбе КГБ. Пусть даже и так, но было заявлено о проблеме! Дальше этого диалога дело не пошло, но этот эпизод доказывает: двойная игра генсека к этому времени стала очевидной для некоторых членов ЦК партии. Побольше бы их было, да решительности им — цены бы им не было. А так, цена — распад страны, к которой каждый относится со своей точки зрения. Пусть страна и требовала изменений, но никак ни с помощью злейших ее врагов и путем предательства.

Смотрю дальше. Оказывается, если верить Горбачеву, в основе сообщения Крючкова лежала «идея жидо-масонского заговора», — так охарактеризовал Михаил Сергеевич информацию КГБ!

Не уличные слухи — я уверен на 100 %, содержались в той папке! Но как интересно, появились упоминания о масонах. Это что-то новенькое — то есть хорошо забытое старенькое! Углубимся в эту тему. Мне еще этого не хватало — возможного масонского следа утерянных ценностей!

В этой связи следует обратить внимание и на слова В.А. Крючкова о масонстве, сказанные им в одном из интервью: «Было время, когда к масонским ложам относились, как к чему-то сказочному, а потом выяснилось, что это серьезное дело, которым надо бы заниматься… Комитет заинтересовался этой проблемой, но, чтобы ее размотать по-настоящему, нужно было, чтобы ею занялось и высшее политическое руководство. А там такого желания не было. Поэтому наша информация надлежащим образом не оценивалась, не изучалась…» Вот это поворот! По сути — ничего нового, но деталей — завались.

Просмотрю-ка я лучше все фото и видео материалы, а то от этого скопища предателей уже тошнит. На работе это делать я поостерегся, а, уютно устроившись в комфортных условиях нового кабинета, — с удовольствием окунулся в пору молодости своих родителей. Несколько вечеров и частично ночей просматривал сюжеты. Не удивился, обнаружив мелькавшего рядом с Яковлевым товарища Иволгина. Вот он, один из «них», курепчик! Попался-таки ты мне на глаза!