— В Сирию все командировки очень срочные.

— Вот и ладно. Неделя вам на все про все.


Заняться делом не получилось. Сажин приказал написать аналитическую справку по делу, и передать его Сытину, а самому готовиться в командировку в Сирию — я, оказывается, единственный в СВР офицер-аналитик, владеющий арабо-палестинским диалектом. А я все прикидывал, как от меня будет избавляться Сажин. Он поступил мудро, и приказ начальства вроде бы выполнит, и нежелательного свидетеля, которым меня сделал помимо моей воли, приберет с дороги, и все за казенный счет, государство оплатит.

Маргариту с вещами отправил в Тушино, очень мило с ней попрощались, до самого утра.

Потом я вызвал на экстренную встречу Говоркова, рассказал ему о своих версиях и подозрениях. Естественно о предполагаемых действиях дедушки и бабушки, я ничего не сказал, это пока будет моей личной тайной. Николай Васильевич рассказал, что Иволгин поддерживает с Радионовым тесные контакты, у них есть совместный проект по строительству коттеджного поселка вблизи Нижнего Новгорода. На прощание Говорков просил беречь себя и возвращаться домой живым.

Квартиру я оставил на попечение нашим давним знакомым супругам — «потомственным домработникам», меня устраивало качество их работы. Оставил деньги на текущие расходы. Также познакомил их с Германом и Полиной, которым еще раз сказал, чтобы не стеснялась и когда надо — использовали мою кухню в своих творческих кулинарных целях. Вроде бы все предусмотрел на случай длительного отсутствия.

Петрищев оборудовал квартиру дополнительными элементами охранной системы, теперь даже залетевшая в квартиру муха будет идентифицирована, сфотографирована и схвачена нарядом, прибывшим по сигналу тревоги.

Снаряжение и оружие получать мне не пришлось, обещали обеспечить на месте. В кассе бухгалтерии выдали командировочные и суточные на три недели в долларах. Еще великое начальство выдало предписание. Я должен прибыть в Дамаск. Военный атташе России будет в курсе, задачу поставит.

Зал ожидания в аэропорту «Шереметьево» полон народу, вылет моего самолета через три часа. Я решил приехать пораньше, вдруг Москва встанет вся в пробках. Достал телефон, и позвонил Сажину.

— Вячеслав Максимович, добрый день, — самым доброжелательным тоном произнес я в трубку. — Вы не хотите меня провести в «Шереметьево»?

— Головко, у меня и без ваших проводов работы полно.

— Если хотите узнать, как все было на самом деле, кто, когда и как хотел вас убрать с пути во Францию вместе с ценным чемоданчиком приезжайте один. До вылета у меня есть время.

— Выезжаю, — немного помолчав, серьезным голосом резко ответил генерал-майор.

Сажин появился минут через сорок. Как всегда безупречно одет. Казалось, на лицо Вячеслав Максимович натянул какую-то маску, оно было совершенно неподвижно — ботоксом что ли обкололся? Его волнение не укрылось от моего внимания, он постоянно вытирал носовым платком выступивший на лице пот. Сажин предложил пройти в зал для встречи правительственных делегаций, там, по его мнению, нам никто не помешает, и этот зал не оборудован специальной техникой.

— Вячеслав Максимович, спасибо, что согласились меня проводить, — улыбнулся я Сажину.

— Это не входило в мои планы. Так, что вы вспомнили такое срочное?

— Надеюсь, вы уже ознакомились с моей справкой. В ней изложены предполагаемые версии и направления поиска. Хочу сказать, искать ничего не надо.

— Почему?

— Вы прекрасно должны помнить, как начиналась операция. Кто занимался ее планированием, подготовкой и подбором сотрудников ПГУ для ее обеспечения. Я не зря запросил у вас документы предыдущих, успешных операций, проведенных отделом деда. Изучив их, пришел к выводу, что они проводились на высоком профессиональном уровне. В последнем случае произошел серьезный сбой, приведший к утере груза. Вы не задумывались, а действительно ли утерян кейс? Вас убедили в этом, и вы поверили. Также вы поверили Иволгину, когда он склонял вас к похищению кейса.

— Ты сошел с ума Головко?

— Нахожусь в добром здравии. Я продолжу? Сергей Архипович Иволгин долгое время крутился в отделе ЦК, дружил с молодым сотрудником, неким господином Радионовым. Даю голову на отсечение: эту фамилию добрый господин Иволгин вам не назвал, хотя вы и явно пытались — не могли не пытаться — прояснить для себя: кто же ваш руководитель в этом весьма щекотливом дельце? Так, я прав — можете не отвечать, а сейчас лихорадочно вспоминаете, откуда вам знакома эта фамилия? Именно Петр Львович принимал участие в подготовке груза к отправке — он был одним из хранителей ценностей. Иволгин знал объем и характер груза, но вам об этом не сказал до сегодняшнего дня. Опять я прав, в точку, да? Следите внимательно за ходом моих рассуждений, ибо не высосаны они из пальца, заинтригованы? Потом в голове вашего мнимого друга Иволгина созрел план. Почему бы груз не присвоить? В разработанный план вносится дополнение, которое естественно не отражается на бумаге, поскольку в этом будут принимать участие люди, преданные лично Иволгину. Все просто. Основной и самый сложный этап работы выполнят сотрудники ПГУ. В пригороде Страсбурга, где вы должны были передать людям Сергея Архиповича кейс, вся группа сотрудников ПГУ подлежала зачистке, и вы в их числе, естественно, безо всякого дележа сокровищ, а вы-то и клюнули, кто бы сомневался — такой куш, такой лакомый кусочек, нет — кусманище, до конца жизни хватит, да? Конечно — да! Только это «да» с отрицательным знаком, превращенное в «нет», так как обещанное вам вознаграждение, в виде солидной суммы никто платить не собирался, за исключением нескольких обыкновенных пуль. Все. На этом этапе.

А потом произошли интересные события. Продолжайте внимательно следить за моими словами, чтобы окончательно не запутаться. Хитер ваш Иволгин, ох, хитер! Большой выдумщик, рисковый парень. Вы думаете с каких таких доходов он смог избраться в Госдуму, с зарплаты своей, с помощью спонсоров? Это же надо быть таким наивным и доверчивым в гуще банки с пауками! Удивляете вы меня безмерно, товарищ генерал — майор. Такое доверие тянет только на приставку дефисную к вашему высокому званию — на майора.

Но Радионов предложил Иволгину еще более простой способ хищения, который и был реализован. Тут вы все почти знаете, ибо частично стали участником событий, в качестве простого полумертвого статиста — роль вам дали без слов, знай — мычи под наркотой, что ничего не видел, ничего не слышал, и хотел бы сказать что-то дельное, да не могу, ибо неведомы мне все перепетии вокруг заветного сундучка! Вас после получения груза накачали наркотиками, а кейс с грузом тихо изъяли из сейфа, код наверняка был придуман Сергеем Архиповичем и вы его не меняли. Вы должны были умереть еще в Мюнхене, но имея неплохое здоровье, выжили, в отличие от несчастного Смолина, труп которого не обнаружили и по сей день. А дальше был запущен продуманный Иволгиным и Радионовым сценарий по поиску пропавшего кейса.

Похищенный груз ваши «товарищи» не делили по справедливости — его полностью, единолично и безвозвратно захапал Иволгин. Он же красиво вложил в мозг Радионова мысль о том, что скорее всего похитителем саквояжика был мой дед. Не имея средств, Иволгин бы не стал депутатом многих созывов, я уже обращал ваше внимание на это обстоятельство. И в настоящее время комбинаторы продолжают дружить и реализовывать совместные проекты. Только каждый раз, выходя от Радионова, Иволгин потирает руки, считая вас обоих беспросветными лохами. Вы, насколько я понял, понятия не имели о существовании этой связи. Вас, проще говоря, играли «втемную». Вся эта возня вокруг меня, была ничем иным, как отвлечением вас на «негодный объект». Вы доверяли и сейчас доверяете Иволгину, а он вас начал использовать в личных целях очень давно, постоянно обманывая.

Я на деньги отца, не скрою, своих у вас не заработал: служба грустная, денежное содержание смешное. Так вот, на деньги отца я нанял после получения вашего задания очень серьезную частную сыскную фирму. Они попотели изрядно, но деньги отработали полностью. К тому же технические возможности не нашим чета — одно новье. Все эти чудеса враждебной техники позволили много чего послушать на регулярных переговорах Иволгина с Радионовым, оказывавшем сильное давление в процессе моих поисков, это, не сомневаюсь и вы прочувствовали в полной мере, да? По выражению вашего лица вижу, что в самую точку.

Под влиянием ностальгии, а также хорошего коньяка, эти господа, ваши друзья — ха-ха-ха-ха, частенько вспоминали в подробностях все обстоятельства того мюнхенского дела. Старые идиоты. Хотя, нет — молодцы, помогли же мне как, а?! Вот вам и весь расклад, до копейки. А поступили бы вы нестандартно, поработали если не по Иволгину — этого не дадут разработать, как же депутат, а Радионов — какой-то бизнесмен. А к нему гости какие замечательные приходят, на дачку его — дворец этажный с прекрасной зеленой полянкой, а на ней чугунного литья мебель для чайка да коньячка, под хорошую погоду. Мы даже вначале сомневались: так беспечно себя ведут, неужто подстава какая-то? Нет! Попались! А вы свой шанс упустили. Да, да — у-пу-сти-ли, Вячеслав Максимович. С этим и живите. Некогда мне тут с вами болтать, и так уже все как ребенку малому разъяснил. Не заслужили вы такого моего отношения доброго. Но я — человек незлой, веселый, поэтому и стою сейчас здесь с вами, мог бы и не звонить.

И последнее. Зря вы пытали, а потом убили деда и бабушку, а спустя некоторое время мою мать. Вас ввели в заблуждение, а вы, рады стараться, взяли грех на душу.

— Твои высказывания плод твоей больной фантазии, какие частные сыщики — Шерлок Холмсы хреновы! Никого я не пытал и не убивал, что за чушь!

— Отнюдь. Какие фантазии? У меня и другие есть доказательства или забыли? Если помните, я недавно ездил в Белгород. Мне посчастливилось обнаружить там прелюбопытнейший документ и аудиокассеты. Когда вас обнаружил в Мюнхене дед, вы находились в полной прострации, и не могли контролировать свои мысли и волю. Пересказанное мной, это ваш рассказ, за исключением данных о связи Иволгин-Радионов. Тридцать лет вы потратили зря, разыскивая давно украденные Иволгиным ценности, мечтая найти их со дня на день. Годами ломали голову над загадкой, которой для Иволгина, например, вообще не существовало. Для Радионова тоже почти не существовало загадки, по крайней мере в отношении личности похитителя — с подачи этой лощеной сволочи Иволгина этим злоумышленником стал мой ничего не подозревающий дед, честно пытавшийся расследовать это гиблое дело. Мне вас немного жаль.

— Почему ничего из сказанного ты не написал в справке?

— За дурака меня продолжаете держать — хорошо, ваше право. Посмотрим еще чем вся эта история закончится. Написал, хе… — я бы не вышел из здания СВР. Вы бы побежали с докладом к Иволгину. Он бы отдал вам приказ о моей ликвидации. Колесо завертелось бы и переехало меня в первую очередь, а уж затем вас.

— А что мешает мне тебя ликвидировать сейчас? — в бешенстве, побелев глазами, брызгая слюной, тихо прокричал Сажин и до скрипа сжал свои зубы.

— Опомнитесь и оглядитесь, генерал, вам явно гнев на подельников застилает зрение — тут сотни свидетелей, неужели вы совсем и окончательно глупый. Даже осуществите эту угрозу, хотя вряд ли генералы СВР носят при себе табельное оружие — поди заржавел ваш ПМ в сейфе! Ну и сядете сами, а друзья в кавычках помогут засадить вас понадежней, если до суда доживете. А они продолжат припеваючи жить поживать и добра наживать чужими руками, руками вот таких простаков наивных как вы. Неужели вы сомневаетесь в расписанных сейчас мною перспективах вашей дальнейшей и очень непродолжительной жизни, в случае исполнения угроз в мой адрес?

Ну, я значительно моложе вас, прошел хорошую подготовку. Смогу защититься и быстро вас нейтрализовать. К тому же вы разумный человек, захотите получить объяснения от Сергея Архиповича, проверить мою информацию.

А еще, вы не захотите марать руки, ведь не зря меня отправили в командировку. Выписали мне «билет в один конец». Предполагаю, задачу мне поставят сложную, выполняя которую, я сложу голову.

— Все — то ты знаешь!

— Я аналитик, умею думать и работать с информацией.

— С Маргаритой ты что-то не додумал, или вместо головы работал другой орган — потеряв над собой контроль, неистовствовал Сажин, злорадно ухмыляясь.

— И этот орган был задействован, смею вас заверить. И запись ее признания о вашем задании, данном ей, хранится в надежном месте. Она с первого дня работала на меня, так что не обольщайтесь. Не надо на меня обижаться, вы сами ввязались в нехорошее дело, а я лишь помог вам разобраться и понять, кто есть кто.

— Ты — сволочь, Головко, такой же, как твой дед. Я не желаю тебе здоровья, надеюсь, что сдохнешь в песках Сирии. Но если вернешься в Россию, я приложу все усилия, чтобы стереть тебя с лица земли.