Nicols Nicolson - Да, и в наше время нашлись люди!

— Все под Богом ходим. Вам еще нужно пережить встречу с Иволгиным, если решитесь на нее, ему ваши услуги больше не нужны, а, следовательно, возможны варианты. Берите на встречу, на всякий случай оружие, хоть какая-то страховка, только не забудьте его смазать. И просчитайте последствия. А можете и не считать — я все пару минут назад за вас просчитал и вам разложил — не такой вы крутой и боевой, вы и слова грубого своему хозяину Иволгину не посмеете сказать, даже тон повысить. Могу заключить с вами пари. Слабак! А теперь прощайте Вячеслав Максимович, очень надеюсь, что в этой жизни мы с вами больше не встретимся.

Я покидал зал, а Сажин, в бессильной ярости, остался стоять, застыв неподвижным столбом. Потом в сердцах топнул ногой, махнул рукой и крякнув пошел на выход.

Думаю, он сейчас пытается «переварить» услышанное. Да, я блефовал в некоторых моментах, да, была опасность в чем-то проколоться, но мне очень хотелось стравить между собой этих двух упырей, даже трех. Надеюсь, мне удалось зародить в сознании Сажина не недоверие к Иволгину, нет — такие ребята друг другу не доверяют, начиная с тех ситуаций, в которых они побывали, изначально. Уже минимум 30 лет не доверяют, так что это цель напрасная и бесполезная. Но ненависть лютую — да, пусть она в нем прорастет. Пусть разбираются, я свое дело сделал. Запись нашего разговора, со смартфона отправил на сервер в Швеции, пусть полежит до поры до времени.

А последняя моя шутка-прибаутка Сажину какова? Мне понравилось. Вот так хохмочку я ему сварганил — состряпал! И ведь, подлец, похоже поверил моему рассказу — совсем зациклился на деле и утратил способность реально оценивать обстановку и критически подходить к оценке любой информации. Мне удалось за считанные минуты из застрявших в его мозгу зерен махоньких подозреньиц вырастить ого-го какие мощные побеги ненависти, которые явно снесли ему крышу. Его проблемы, пусть Вячеславик помучается, ему полезно!

Эх, не догадался рассказать, что я все нашел, пусть бы лопнул. Но, подумав, охладился — глупая мысль, предельно глупая — снимут же по приземлении и запытают. Нет — это не правильно было бы. Да все я правильно ему расписал, максимально правильно!

А я направляюсь в очень даже неплохом, боевом настроении решать свои проблемы — знаю: они будут, уже организованы, есть. Ну, ну, ребята, ну, ну! В добрый путь, с Фортуной! А беседу с Сажиным я на смартфон записал, пусть будет, на всякий случай.

В Дамаск я летел с пересадкой в аэропорту Стамбула.

Смешно сказать, дожил до двадцати семи лет, а ни единого разу не был за границей — поездку в республику Беларусь таковой не считаю, это свои братья-славяне! Сказать, что я был стеснен в средствах — будет неправдой, денег хватало, отец ежемесячно подкидывал. Поначалу я ими не пользовался, а после ремонта квартиры начал понемногу оттуда брать. Но сумма на моем счете не уменьшалась, а наоборот росла, я расходовал значительно меньше, чем на него поступало. Сейчас ходил по зданию аэропорта, и всему удивлялся. Другая страна, другой национальный менталитет, собственно, все другое. Привык я видеть Москву, во всех ее проявлениях, а как живут люди за пределами России — не знал, из телевизионных программ и интернета много информации не получишь. Да и журналисты снимают только парадную картинку стран, четко выполняя редакционное задание.

Военный атташе посольства России в Сирии Шахов Марк Витальевич, только взглянул на мое предписание. Вызвал помощника Сергея, и передал меня под его опеку, пожелав успеха в выполнении поставленной задачи. Сергей, он же Сергей Васильевич Одинцов, майор ГРУ, провел меня в кабинет с работающим кондиционером, предложил располагаться.

— Давай договоримся сразу — на ты, — предложил Сергей Васильевич. — Мне не совсем понятно, зачем тебя прислали. Ты не «классический» боевик, умеешь работать мозгами, если верить Шахову.

— Сам затрудняюсь ответить. Я владею арабско-палестинским диалектом, может, это стало главным в принятии решения.

— По правде говоря, этим диалектом у нас владеют многие. Россия давно в Сирии обосновалась, успели подготовить кадры.

— Иных предположений у меня нет.

— Может, ты можешь убивать взглядом, или у тебя слюна сильно ядовитая, плюнул на танк, он и расплавился?

— Ага, я еще могу вызывать пыльную бурю, как при американской операции «Орлиный коготь» и поддерживаю связь с внеземной цивилизацией. А еще могу шаманить и камлать, взяв пример со своего преподавателя — полковника Толмачева, который развеселил нас как-то на занятии рассказом о своем агенте-вуду! А если серьезно, неплохо стреляю из многих видов оружия, хорошо освоил приемы рукопашного боя, умею работать с информацией, владею немецким и английским языком. Умею обращаться со всеми видами гусеничной и колесной техники, состоящей на вооружении нашей армии.

— Очень неплохо. Как у тебя работа с ножом?

— Метать умею все острое, ножевой бой не знаю.

— А вот это как раз плохо. Иногда приходится сходиться с противником в ближнем бою.

— Меня к этому не готовили.

— Что оканчивал?

— Военный университет, финансово-экономический факультет.

— И все?

— Центр подготовки сотрудников СВР во Владимире. Освоил тактику и специфику действий диверсионно-разведывательных подразделений, имею неплохие познания в минно-взрывном деле.

— Ого. Это с каких пор разведчиков стали готовить по программе диверсов?

— Не знаю, меня учили, я внимал.

— Ты имеешь представление, на какое задание тебя поставили?

— Ни малейшего. Мой начальник сказал, местные товарищи объяснят, вооружат и помогут.

— Объясню, вооружу, а вот помогать будут офицеры сирийской армии, вернее не армии, а подразделения, подготовленного нашими инструкторами по программе спецназа. Ты войдешь в состав группы из пяти человек, ты — пятый. Страшим группы будет Махмуд. Хасан, Али и Расим — рядовые члены, ты тоже не начальствующее лицо.

— Понимаю, что не начальствующий. И не претендовал на это. Но хотелось бы понимать, если уж мои московские командиры все законспирировали до безобразия, в каком качестве буду участвовать в операции. То есть, ко мне сирийцы будут относиться как к кому? Не хотелось бы иметь статус проверяющего. Во-первых, — не любят их везде, проверяющих этих, а тут в бой идти с такими взаимоотношениями, не греет меня такая мысль; во-вторых, — навыки профессиональные не того уровня, послабее, и это будет заметно опытному человеку.

Я не хотел говорить Сергею, что прекрасно знаю, какую роль мне приготовил заместитель директора СВР, зачем ему знать все эти дрязги-склоки-интриги. Человек занимается конкретным и очень важным делом. Пусть все это остается при мне вместе с повышенным чувством осторожности.

Одинцов с пониманием покивал головой и, немного призадумавшись, ответил:

— А чего тут выдумывать. Будешь стажером-практикантом после окончания учебного владимирского центра. Никаких выдумок — раз, на востоке к ученикам относятся очень хорошо — два, твой уровень подготовки будет предельно им понятен — три, ты будешь у них в подразделении своеобразным гостем, а к гостям здесь отношение бережное, что на войне дорогого стоит — это тебе, и самое главное, четыре. Веди себя достойно, естественно, уважительно. Местные обычаи наблюдай и запоминай, но не критикуй, восток — дело, как известно, тонкое. И все будет хорошо. Не волнуйся, все мы проходили через подобные испытания. Как ты, с удачей дружишь или нет?

— Дружу, а с некоторых пор и ношу ее всегда на груди, мою верную Фортуну, — ответил я, показав свою монету и кратко описав историю ее появления в моей жизни.

Сергей с интересом выслушал историю, и одобрительно покивав головой продолжил:

— В составе группе под своими установочными данными ты быть не должен, сам понимаешь. Поэтому предлагаю тебе оперативный псевдоним Фортуна, это будет и позывной на случай переговоров по рации, согласен?

— Согласен, — кивнул я головой, улыбнувшись, — я и сам хотел предложить подобный вариант, а вот партбилета и орденов не имею, поэтому сдавать на хранение нечего — завершил я свою одобрительную фразу и со всем вниманием продолжил усваивать боевую задачу. Отсмеявшись и заметив, что удача любит веселых, Сергей продолжил.

— Ваша задача выдвинуться к малолюдному поселению Менхи в провинции Эр-Рака, и соединиться с группой Амирхана. Совершив дневной переход, объединенная группа должна выйти к селению Шувар в этой же провинции и ждать сообщения о начале операции.

По данным сирийских коллег в Шувар на отдых прибудет лидер боевиков провинции — Саид-хан. Обычно он с собой берет не более трех-четырех охранников, не опасается нападения, считая Шувар безопасным местом, а всю провинцию своей вотчиной. Мнит себя местным эмиром. Но это не все. Из Турции для Саид-хана доставят два контейнера с какой-то отравой, как она точно называется, наши источники не сообщают. Известно, что террористы готовы использовать их в системе водоснабжения Алеппо. После получения сигнала вы должны захватить Саид-хана вместе с отравой, и доставить на точку эвакуации. Место и время вам сообщат. Потом ваша группа возвращается в Менхи, откуда тебя заберут наши коллеги из ГРУ. Вот такое не очень сложное, но ответственное задание.

Группу подкинут к точке на вертолете, но в Менхи нет удобной площадки для посадки, поэтому высадят на рассвете в трех километрах южнее. Ничего страшного, по холодку прогуляетесь.

— Да, думаю, с грузом прибудет не менее десятка человек, а то и больше. Нас числом подавят. Я кабинетный работник, горной подготовки у меня нет.

— Уже понял, что по холмам и по горам ты ходить не умеешь, но надеюсь, на первом километре ты не ляжешь. А численность вашей группы достигнет двадцати человек, когда соединитесь с Амирханом. У него бойцы проверенные. Освоишься на базе, более детально проработаете задание в составе группы. У тебя как со спортом?

— Со спортом я дружу, постоянно поддерживаю тело в тонусе, не скажу, что натренирован, но силы найдутся.

— Глядя на твою фактуру, я не сомневаюсь в твоих силах. Только, слишком высокий из тебя получится воинственный араб, — хохотнул Сергей Васильевич.

— Это ничего, что высок я и худощав. Зато жилист, вынослив — проверено на практике, хорошо переношу тяжелые физические нагрузки. Можно подумать, все арабы мелкие?

— Не хочу пугать, но уверен — ты не подозреваешь, что такое тяжелые физические нагрузки. Одно дело — в учебном центре, а другое — в горах. Но, не сомневаюсь — все у тебя будет отлично. У арабов есть крупные экземпляры, но почему-то попадаются только на стороне боевиков. Хочу предупредить, ни в какие политические споры с членами группы не вступай, они не признают мнение чужаков. Еще обрати внимание на поддержание водного баланса. Запасайся водой, но используй ее экономно. Местная вода может сыграть с твоим организмом злую шутку, вплоть до сильного расстройства желудка. Как ты понимаешь, в походе гадить опасно.

— Странно как-то. Вся группа состоит из сирийцев, а я один русский.

— А кто сказал, что ты один в группе будешь русский? Группа Амирхана полностью состоит из наших ребят, это просто он себе такой позывной выбрал. У тебя уже тоже есть, звучит не по местному, но это не важно, для выполнения указанной задачи подойдет. Ты же не готовишься на нелегальной основе внедряться к противнику, так что все нормально.

— Что еще я должен знать, может быть, какие-то особые поручения для меня есть?

— Дальше — все. Через час вылетаем на север, там расположена база САР. Познакомишься с членами группы, экипируешься. Пару дней на подготовку и притирку, а потом выход на задание.

— Ты меня будешь сопровождать на базу?

— Да. Свои вещи можешь оставить у меня в кабинете, в походе они не нужны. Вернешься, перед отъездом заберешь, ничего не пропадет, отвечаю.

Летели на вертолете часа два с половиной. Я, к своему стыду, не засек точное время, отвлекся и глазел в иллюминатор на местный ландшафт, который мне показался очень унылым.

Посадку совершили в сумерках, поэтому базу как следует я не рассмотрел. Подхватив тощую сумку, вышел из вертолета и поспешил за Одинцовым. Сергей Васильевич привел меня в штаб.

— Знакомьтесь, это полковник Абдулла, — Сергей указал рукой на араба примерно сорока лет, с карими глазами, черными, как смола волосами на голове и такого же цвета бородой, — а это наш сотрудник — Фортуна.

— Фортуна? Ему больше подойдет имя Вася, — перейдя на хороший русский язык, улыбался Абдулла. — Но от Фотуны грех отказываться, она, вернее — он, никогда не помешает и всегда к месту. Откуда тебя прислали?