Сьюзен Льюис - Дай мне шанс

— Мы можем остаться друзьями? — подала она голос через некоторое время.

Никакого ответа.

— Как насчет похода в кино сегодня вечером? — предложила она.

— Я пойду с мамой.

Они молчали всю дорогу до Шерман-Оукс, где находилась приемная дантиста.

— Я сам, — сказал он ей, когда Эллен хотела помочь ему сесть в кресло.

Она смотрела на Робби, и сердце ее сжималось. Несмотря на его нынешнее поведение, он такой хороший мальчик. Он делал все, что велел ему врач, он смотрел на него такими широко открытыми и испуганными глазами, что ей отчаянно захотелось обнять его. Хотя Эллен понимала, что сейчас это уместно меньше всего. Когда он выбирался из кресла, рубашка вылезла из штанишек, носки сползли, но она не посмела даже указать на это.

— Хочешь завернуть в бар и выпить сока? — До сих пор каждое субботнее утро они делали это втроем.

— Но папа же уехал, — холодно заметил он.

Эллен кивнула, наблюдая, как он залезает в машину.

— Как насчет того, чтобы дать Споту прогуляться на собачьей площадке? — продолжала соблазнять Эллен.

На сей раз он кивнул. Теперь она опоздает на встречу к дизайнерам, а потом и на встречу с Томом, и завезти Спота домой она уже явно не успеет.

Стоило взглянуть на площадку, как стало ясно, что собак под стать Споту там нет, но он ринулся прямо в гущу здоровенных псин. Он усердно вилял хвостом и даже подпрыгивал. Эллен помахала знакомым, потом, взяв телефон, направилась к одному из столиков для пикника и вынула длинный список тех, кому надо звонить. На секунду оторвавшись от трубки, она заметила Робби. Он сидел неподалеку за столом, опустив голову. Ноги его не доставали до земли, и у мальчика был такой вид, будто все на свете его бросили.

Кинув трубку в сумку, Эллен позвала Спота и пошла к Робби. В парке было на удивление много народу для такого часа. Вокруг носились собаки самых невообразимых пород, толкались возле корыта с водой, играли в мячи или пытались соблазнить друг друга, пока не разогнали хозяева. У Спота оказалось чрезмерно развито либидо, и оно ввергло его в неприятности в прошлом году. Сегодня, однако, он словно чувствовал настроение Робби и, быстро явившись на зов, улегся в ногах своего юного хозяина.

— Ты не хочешь поговорить? — спросила Эллен.

Робби покачал головой.

Она подождала секунду.

— Ладно, я сама вижу, ты на меня злишься. Но почему ты не хочешь сказать мне, что я такого сделала? Я даже не знаю, за что мне извиниться.

Он что-то пробормотал, но Эллен не расслышала.

— Я не поняла, — мягко проговорила она.

Он принялся болтать ногами.

— Я хочу, чтобы ты ушла, — повторил Робби.

Сердце Эллен упало.

— Чтобы я сейчас ушла? Отсюда? — переспросила она, совершенно точно зная, что он не это имел в виду.

— Нет! — почти в полный голос закричал он. — Я хочу, чтобы ты ушла и оставила меня, Спота, маму и папу одних.

Ее грудь сдавило. Эллен посмотрела на крутые холмы, окружающие парк. Внезапно мир стал другим, далеким, чужим, и она чувствовала себя перед ним совершенно беспомощной.

— Если ты уйдешь, мама останется, — заявил мальчик.

— Дорогой, это неправда. У мамы есть работа…

— Нет, правда! — закричал он, хлопая ладошками по скамейке. — Ты просто не хочешь, чтобы она осталась.

Эллен вгляделась в его злое личико, так похожее на лицо Майкла и на лицо Мичелл одновременно.

— Кто сказал, будто я не хочу, чтобы мама осталась?

— Ты! — обвинил он. — Ты сказала папе, что не станешь находиться с моей мамой в одном доме. Но папа хочет, чтобы она была, я знаю, он сам мне сказал. Если ты уйдешь, мама не вернется туда, где дядя Кэвэн. Она останется со мной и с папой.

Эллен растерялась и едва понимала, что говорит:

— Но мы с папой женимся, потому что любим друг друга. Я думала, ты знаешь это…

— Я не хочу, чтобы вы женились.

— Ты говорил об этом папе? Ты сказал папе, что не хочешь, чтобы мы с ним поженились?

Он покачал головой, и ее сердце потянулось к нему. Вероятно, он боится заявить это Майклу, интуитивно чувствуя, что Майкл сделает по-своему.

— Ты вообще говорил с папой о том, что чувствуешь? — спросила она.

— Он утверждает, что тебя любит, но это потому, что ты здесь, а мамы нет. Если бы мама была здесь все время, он бы любил маму, а не тебя.

Значит, какой-то разговор состоялся, но не удовлетворил его, и она единственная, к кому он почувствовал доверие. Он считает, что все в ее руках. Наблюдая за Майклом и Мичелл в эти дни, трудно не заметить, как они близки до сих пор. Близость эта и послужила толчком для нынешней беседы.

— Идем. — Она встала. — Я отвезу тебя обратно в школу.

Увидев Майкла за столиком в углу, Сэнди почувствовала толчок в сердце. Он изучал меню. Он ожидает ее. Это было настолько приятно, что она не могла удержать улыбку. Значит, не зря она потратила столько времени и столько усилий, готовясь к сегодняшнему вечеру.

Подав пальто гардеробщице, она прошла следом за метрдотелем через уютный, слабо освещенный ресторан, оставляя позади себя тонкий аромат духов. Несколько голов повернулось, чтобы взглянуть на молодую женщину с аккуратно подстриженными светло-пепельными волосами и привлекательным полудетским личиком. Она всегда носила туфли на высоких каблуках, поскольку ненавидела, когда над ней кто-то возвышался, особенно женщины. Для Майкла она надела элегантное бронзовое атласное платье с низким вырезом и тонкими золотыми цепочками-бретельками на плечах, оно было достаточно коротким, чтобы открыть стройные ноги, но не настолько, чтобы неверно истолковать подобную длину. Ее платье не было похоже на платье Эллен, в котором она была в тот вечер, когда они с Майклом впервые встретились, — тот вечер Сэнди помнила хорошо и хотела бы забыть навсегда.

— Привет, — произнесла она, когда метрдотель выдвинул стул, усаживая ее за столик.

Майкл посмотрел на нее и быстро встал.

— Ничего себе, — сказал он, — ты выглядишь потрясающе.

Щеки Сэнди слабо порозовели.

— Я могу принести мадам аперитив? — предложил метрдотель.

Сэнди посмотрела на Майкла.

— Принесите нам два бокала шампанского, — попросил он.

Метрдотель поклонился и ушел.

— Мы должны отпраздновать инвестиции из Дейтона, — заявил Майкл. — Ты моя спасительница, и я не знаю, как тебя отблагодарить.

Она улыбнулась:

— Все произошло только сегодня утром. Я боялась, что мы не успеем вовремя. Ну и как теперь ситуация?

— Она улучшается. У нас появятся средства к середине следующего месяца, когда придут деньги от Грэйнджера Филдинга. Я говорил тебе, что старик позвонил мне и прямо сказал: если не будет Ричарда Конвея, он и пальцем не пошевельнет?

Сэнди засмеялась:

— Ну теперь-то он зашевелится.

Глаза Майкла вспыхнули.

— Старик Филдинг не единственный, кто так думает. Янки не любят давать деньги некоренным американцам. Они заставляют меня попотеть как следует.

— Но у тебя получается.

— Да. Но на это уходит много времени, а нам нужны наличные прямо сейчас.

— И сколько Грэйнджер Филдинг надумал отстегнуть? — поинтересовалась Сэнди.

— Три с половиной миллиона. Это означает, что нам надо найти еще как минимум десять. Но лучше — двенадцать. Марк Бергин со своими парнями проводит работу в Сиднее, а Крис — в Нью-Йорке.

— На следующей неделе я отбываю в Европу. Пронесусь галопом по Европам, — пошутила она. — Встречусь со всеми, у кого звенит в кармане, начиная от «БМВ». Так что, я думаю, двенадцать мы наскребем.

Майкл улыбнулся. Официант подал им шампанское.

— За тебя, — тихо провозгласил Майкл, подняв свой бокал. Его глаза были так близко от ее глаз, и, почувствовав едва заметное изменение в его настроении, Сэнди тоже улыбнулась.

— Крэйг сообщил мне о Морисе, — проговорил он. — Мне жаль.

Сэнди опустила глаза, внезапно ощутив комок в горле. Оскорбление, которое она перенесла на похоронах, было еще свежо, она пошла туда ради Мориса, а не его родственников, так боявшихся, что он оставил ей все. Они узнали бы правду достаточно скоро. Но как она могла заставить себя не кричать им это в лицо, когда они унижали ее и называли так ужасно? Сэнди вдруг поняла, что сейчас Майкл впервые упомянул имя Мориса, прежде — никогда.

— Он был великий человек, — проговорила она и засмеялась. — Думаю, ты помнишь. Ведь он поддерживал меня, когда я старалась тебя прикончить.

Брови Майкла поползли вверх.

— Он бы тебе понравился, — продолжала Сэнди. — Он был очень скромный, ни о чем не просил, но всегда знал, как получить то, что хочет.

— Надеюсь, что он хорошо тебя обучил. — Глаза Майкла озорно заблестели.

Она подумала: а не приглашение ли это? Но тут он зевнул.

— Даже если тебе скучно со мной, я все равно не уйду, — заявила она. — Расскажи, как твоя мама? Она получала мои цветы? Впрочем, о чем это я, забудь. Она их столько получила и от стольких, что наверняка не узнает, какие от кого.

Майкл засмеялся:

— Поверь мне, она их получила. Она заставила меня сидеть и слушать содержание каждой сопроводительной записки. Она понюхала каждый цветок, который опускала в вазу. Она недвусмысленно дала мне понять, что я — единственный человек из обширного круга родственников, друзей и знакомых, который не прислал букета. Эллен, конечно, ни в чем не виновата. Она всегда права в глазах моей матери, в отличие от меня, хотя мне уже тридцать четыре года.

Сэнди засмеялась:

— А Кэвэн? Он сумел послать что-то из Пакистана?

— О нем Мичелл побеспокоилась.

Он, конечно, не сетовал, что Эллен не поступила так же, но… Сэнди не смогла сдержать удивление.

— Ты сегодня видел Зельду? Она сообщила, что Мичелл в Лос-Анджелесе. Наверное, Робби счастлив.

Стоило упомянуть о сыне, как взгляд Майкла смягчился.

— Он, очевидно, скучал по ней гораздо сильнее, чем мы думали, — признался он. — Робби действительно счастлив. Надеюсь, что после ее отъезда не возникнет серьезных проблем.

— Это когда же?

— В середине следующей недели. Но потом они с Кэвэном приедут на свадьбу, так что Робби не придется ждать слишком долго. Она останется с ним на время нашего свадебного путешествия. Моя мать тоже собирается приехать, они наверняка испортят мальчика, и потом нам с Эллен придется отдуваться. Что ж, преодолеем и этот перевал. Ты приедешь, правда? На свадьбу? Ты получила наше приглашение?

— Да, я получила его, — кивнула она, спрашивая себя, да понимает ли он, что такое сидеть вот так с человеком, которого до коликов хочешь, и обсуждать его предстоящую свадьбу. — Я приеду. Не знаю, кто останется в офисе на хозяйстве, ты ведь пригласил нас всех. Но думаю, что и мы преодолеем этот перевал.

Они сделали по глотку шампанского, глядя в глаза друг другу, потом Майкл отставил свой бокал в сторону.

— А как дела со сценарием Чамберса?

— Неплохо, — ответил он. — Эллен и Том над ним много работают, и Вик Уоррен каждый день звонит или связывается по электронной почте. Они уже обговаривают кандидатуры на другие роли. Слушай, я должен признаться. Эллен не знает, что я собираюсь сделать тебя продюсером. Ты не против пока подержать это в тайне?

— Ради Бога, — заверила Сэнди. — Но почему? Думаешь, она была бы против?

— Не знаю, — ответил Майкл и резко сменил тему: — Она прислала мне материалы для рекламы. Я завтра принесу их тебе в офис, посмотришь. Хорошая наживка для потенциальных инвесторов, это должно помочь тебе в европейской поездке.

Сэнди удивилась.

— Рекламный пакет? — спросила она. — Значит, вы уже выбрали актрису на роль Рейчел? Или мы все еще продолжаем заманивать именем Конвея?

— Некоторое время — да. Называем одного Конвея. Но у нас есть кандидатура на роль Рейчел, и чуть позже мы внесем в рекламные материалы имя Мичелл.

Сэнди вытаращила глаза:

— Мичелл? Мичелл Роу? — проговорила она и тут же подумала об отношении к этому Эллен. — Я думала, она оставила кино.

— Она сделает исключение для этой роли, — пояснил Майкл. — Они с Томом очень хорошие друзья.

Его глаза были так близко, и Сэнди чувствовала, как он пытается угадать ее мнение насчет Мичелл. Значит, ему нелегко пришлось.

— Правильно ли я понимаю, — начала Эллен, желая прояснить расстановку сил полностью, — Эллен не в восторге от выбора Мичелл на главную роль?

Ирония в глазах Майкла была яснее ясного.

— За кем последнее слово? — спросила Сэнди.

— За Томом. Только в отношении роли Рейчел.

Сэнди улыбнулась, но поспешила спрятать улыбку.