Сэнди расстегнула жакет и пошла к кровати. Десятидолларовая бумажка все еще лежала там. Бросив на нее жакет, она пошла к зеркалу, остановилась и пристально посмотрела на свое отражение. Ее светлые волосы, безукоризненно постриженные и слегка подкрашенные, находились в легком беспорядке, бирюзовые глаза мрачно мерцали в ореоле лазурных теней, губы без привычного блеска казались бледными и тонкими. Что люди видят, когда смотрят на это лицо? И она старалась, как могла, чтобы они видели то, что ей хотелось.

Несколько дней она чувствовала себя ужасно одинокой и напуганной тем, какой холодной и расчетливой женщиной она стала. Неужели она сама способна себя запугать? Разве боится собака собственного лая? Разве хулиган съеживается при виде собственного кулака?

Отойдя от зеркала, Сэнди села в роскошное кресло и подтянула ноги, а руки засунула под белое шелковое боди. Ее кожа была нежной и прохладной, она старалась не думать о том, когда в последний раз к ней прикасался мужчина. Но в памяти все еще жили слишком яркие видения. Майкл занимался с ней любовью так, как никто другой. Он делал это просто, без всякой платы за ее услуги, была лишь страсть, и тоска, и жадная потребность — еще и еще. Вот почему она с тех пор ни с кем не спала, ведь никто не окажется таким, как Майкл, не заставит ее чувствовать так, как он.

Услышав стук в дверь, она похолодела. Форгон вернулся, захотев повторить? Сколько он заплатил бы ей на сей раз? Двадцать долларов за окончание программы? Пятьдесят, чтобы начать сначала и довести до конца? Она дешевка, настоящая дешевка. Даже в те дни, когда она делала это, чтобы выжить, она не стоила так дешево. Так почему сейчас? Почему она позволила случиться этому, когда поднялась так высоко и достигла столь многого? Разве она не достойна настоящей любви и внимания? Разве она не заслуживала того, что имеют другие женщины?


Том снова постучал, кто-то вышел из дальней двери и направился по коридору. Он был уверен, что Сэнди в номере, но не хотел окликать ее, пока пара не пройдет мимо него к лифту и не исчезнет навсегда из его жизни.

Они шли так медленно, что Тому захотелось заорать на них, чтобы они, черт возьми, поторопились и шагали быстрее. Ему редко случалось впадать в бешенство по столь незначительному поводу, из чего следовало сделать вывод, что он сильно возбужден и задет, по-видимому, намного сильнее, чем согласен допустить.

Он подумал о Сэнди: интересно, что она там делает? Сидит одна в темноте, рыдает в подушку, смотрит сквозь стекло в ночь или, может быть, принимает ванну? Он был полон решимости выяснить эту загадку. Кроме Мэтти и Эллен, она единственная живая душа, которой известно о ребенке, и единственная, с кем он мог поговорить об этом. Он не хотел сейчас погружаться в водоворот чужих проблем. Не желал также говорить о Рейчел и о фильме или о том, что ему делать со своей жизнью. Вот почему он стоял сейчас здесь — из-за простой потребности в общении с другим человеком.

— Сэнди! — позвал он и снова постучал, когда двери лифта закрылись. — Это Том. Ты там?

Он ждал, но никакого ответа, ни единого звука не доносилось из-за двери. Так, может, ее и нет в номере? Опустив голову, он отступил на шаг, пытаясь решить, то ли ему совершить налет на бар, то ли вернуться на свадьбу. Долг, разумеется, призывал его идти на свадьбу, скоро Майкл и Эллен уедут, надо было бы там появиться до этого момента.

Том уже вызвал лифт, когда услышал, что дверь Сэнди открылась, через секунду-другую она вышла в холл. Он увидел ее, и рот невольно растянулся в улыбке. В дорогих туфлях на высоком каблуке, в дорогущем жакете, с жирно накрашенными губами. Поразительно красивая, молодая, изящная, нежная, неопытная.

Увидев враждебность в ее глазах, он улыбнулся еще шире и показал на шампанское и бокалы.

— Может, ты составишь мне компанию? — Он шагнул от лифта к открытой двери.

Она продолжала сверлить его взглядом, враждебным, но не настолько, чтобы он развернулся и вошел в лифт.

— О’кей, я просто хотел пообщаться, — признался он, пожимая плечами. — Наверное, я слишком самонадеянный.

Он изобразил самый несчастный вид, подглядывая из-под ресниц за ее реакцией.

Она боролась с собой, чтобы не улыбнуться.

— Я могу спеть, — предложил он и быстренько исполнил непристойные куплеты, которые рассмешили ее.

— Ты бы лучше вошел, пока не появились люди в белых халатах. — Она повернулась к двери и вошла.

Вернувшись в кресло, в котором она только что сидела, Сэнди поджала ноги и взглянула на гостя.

— У тебя отличный номер, — произнес он, осматриваясь.

— Он, конечно, получше моей первой комнаты в Лондоне. — Она вспомнила о грязной спальне, служившей одновременно гостиной, которую она тогда снимала. — Но куда мне до твоего номера, — добавила она.

— Но я живу здесь, а ты просто остановилась, — словно оправдываясь, проговорил он. — Так ты поможешь мне с этим?

Сэнди посмотрела на шампанское, перевела взгляд на него и кивнула.

Он подал ей бокал и собирался произнести тост, как снаружи раздался шум. По-видимому, настал момент отъезда Эллен и Майкла.

Подойдя к окну, Том раздвинул портьеры и посмотрел вниз, на безумный праздничный хоровод. Сэнди встала рядом, и они вместе наблюдали за роем гостей, окруживших украшенный лимузин. Снова осыпали молодых рисом, конфетти, кто-то из толпы звал Эллен, чтобы отдать ей великолепный букет белых цветов. Она бросила его высоко в воздух, настолько высоко, что в какой-то момент он оказался ближе к Сэнди и Тому, чем к земле. Потом он стал падать, и десятки рук потянулись ловить его. Эллен и Майкл тем временем быстро сели в автомобиль.

Букет поймала молоденькая девушка, ни Том, ни Сэнди не знали, кто она такая, но оба видели ее сияющее лицо. Потом общее внимание снова переключилось на белый лимузин, с него начали стаскивать украшения, ленты и игрушки. Затем машина отъехала, и Сэнди с Томом, точно так же как остальные, смотрели, как она выехала на дорогу в сторону Дохени. Затем лимузин устремился на юг по ярко освещенной, обсаженной пальмами улице к международному аэропорту.

Том обернулся к Сэнди. Ее глаза скрывала тень, мешавшая прочесть их выражение. Поднимая свой бокал, Том произнес:

— Давай выпьем за меня.

Сэнди моргнула.

— За тебя? — удивилась она.

Он пожал плечами:

— А почему бы нет? У тебя есть идея получше?

Она кивнула:

— Да. Давай сначала выпьем за меня.

— За тебя? — повторил он, словно пораженный догадкой.

Она усмехнулась.

— О’кей, тогда за тебя, — уступила она и подняла бокал.

— За тебя. — Он изобразил на лице гримасу и комично поиграл бровями.

Сэнди отпила глоток и снова уселась в кресло, Том удобно устроился на кровати. Он оставил пиджак у себя в комнате, а ботинки сбросил, перед тем как усесться. Было слишком темно, чтобы видеть его отчетливо, но Сэнди и так знала, насколько он красив. Образ Теда Форгона внезапно вспыхнул в ее сознании, она почувствовала, как все в ней перевернулось, стоило ей вспомнить, что произошло на этой же кровати всего час назад. Что подумал бы Том, узнай он? Что ужаснуло бы его больше: ее поступок или его причины?

— Итак, о чем мы будем говорить? — спросил он.

Она пожала плечами:

— Все равно. Выбирай.

— Назови мне три наиболее важные для Сэнди вещи, — попросил он.

Она подняла голову.

Он улыбнулся и приветственно поднял бокал.

— Ты всерьез? — удивилась она. — Ты хочешь узнать три самые важные для меня вещи?

— Поэтому я и спросил.

Он видел, что она удивлена, но видел и то, что ей понравился вопрос. Он ждал, а она склонила голову набок и думала.

— Хорошо, — начала она. — Моя работа. Это важно.

Он кивнул.

— Потом еще… Дай-ка мне подумать, ну, я полагаю, это… — она прикусила губу, — это деньги, которые я делаю. — Сэнди испытующе посмотрела на него.

Он снова кивнул.

Еще несколько минут прошло, и стало ясно, что Сэнди больше ничего не может придумать.

Он улыбнулся.

— Многие люди не называют даже одного пункта, — заметил он.

Сэнди отпила большой глоток шампанского и почувствовала, как по подбородку потекла струйка. Она вытерла ее пальцами и выжидательно посмотрела на Тома.

— Ты влюблена в Майкла, не так ли? — спросил Том. — По крайней мере думаешь, что влюблена.

— Почему ты не веришь?

Он пожал плечами:

— Ты не пыталась бы заставить его страдать, если бы он был тебе безразличен.

— Страдать? — переспросила она, совесть виновато шевельнулась, и на какой-то ужасный миг ей показалось, что он успел пообщаться с Форгоном.

Том, казалось, удивился.

— Ты пытаешься разлучить его с Эллен, расстроить их отношения, когда любому дураку видно, как сильно он ее любит.

Он заметил, как ужалили ее сказанные им слова.

— Она изменила Майклу, — внезапно выпалила она, — и должна понести наказание.

— И ты в самом деле думаешь, что в результате ты получишь желаемое?

Лицо ее дрогнуло — он все-таки достал ее.

— Мы не всегда понимаем, чего хотим, — произнесла она наконец.

— Лотерея! — Он усмехнулся.

Ее глаза вспыхнули.

— Я имею в виду Майкла, а не себя, — заявила она.

— Почему же Майкла, а не тебя? — эхом отозвался он. — Но ты права, мы не всегда понимаем, чего хотим, и часто добиваемся того, что вообще не в наших интересах. Есть старинная заповедь: будь осторожнее в желаниях, потому что они могут сбыться. Поверь мне, желая зла Эллен, ты не получишь для себя добра, независимо от того, чем все закончится. И потом, тебе ведь на нее наплевать. Ты просто надеешься остаться с прибылью, если ее жизнь развалится.

— Похоже на лекцию, — пробормотала Сэнди.

Том пожал плечами.

— Возможно, — согласился он. — Но я всего-навсего пробовал заставить тебя понять, какая ты замечательная женщина на самом-то деле. Конечно, ты так не думаешь, но я-то вижу.

Она наслаждалась его словами, хотя не была уверена в их искренности.

— Я спала с мужчинами за деньги или из-за какой-то другой корысти. Как тебе это нравится? — внезапно произнесла она.

Его брови поднялись.

— Не важно, что ты делаешь, важно, какая ты на самом деле, — ответил он.

— А разве мы не то, что мы делаем?

— До тех пор, пока мы не лжем. Ты спишь с мужчинами ради выгоды, а не ради себя.

— Откуда ты знаешь? Может, мне это нравилось.

— В самом деле?

Она собиралась солгать, но передумала.

— Нет, — призналась она спокойно.

— Скажи мне, — попросил он, — как ты себе нравишься? Немного, много или нисколько?

— Что за вопрос? — усмехнулась она. — Едва ли ты поверишь, что я себе сильно нравлюсь.

Он засмеялся:

— Я уловил некоторый акцент. Откуда ты?

— Из Мидлэндз, — ответила она. — Ты знаешь Англию?

— Неплохо. — Том отхлебнул шампанского. — Когда ты собираешься возвратиться?

— В следующую среду. Мне надо еще сделать кое-что для Майкла.

Он кивнул.

— Я, наверное, поеду с тобой, — сказал он.

От удивления она даже подскочила.

— В Лондон?

— Да, я давно там не был, и у меня есть пара свободных недель, пока мы с Эллен не вернулись к работе. Так почему бы мне не поехать в Лондон? С тобой.

— Ты хочешь поехать в Лондон, чтобы провести время со мной? — переспросила она с подозрением.

Он улыбнулся.

— Я не собираюсь останавливаться у тебя, уточнил он. — У меня есть старые друзья в Шотландии, которых я очень люблю. Я их не видел целую вечность. Можно повидаться с Виком Уорреном. Он летит в понедельник на озвучивание своего последнего фильма, он наверняка мог бы меня пристроить где-нибудь.

— Ты мог бы встретиться с кем-нибудь из инвесторов, — продолжила Сэнди. — Они это оценили бы. Я позвоню менеджерам «Уорлд уайд» в понедельник, чтобы они подготовили кое-какие встречи.

— Вот-вот, — сказал Том, отметив, как уверенность мгновенно вернулась к ней, когда она оказалась на своей почве.

Сэнди улыбнулась и опустила глаза. Что именно чувствовала она сейчас, кроме возбуждения? Уж не потому ли он намерен лететь в Лондон, что хочет с ней спать, а если да, то не сделает ли это прямо сейчас? Она обнаружила, что Том наблюдает за ней, и встревожилась: не прочел ли он ее мысли?

— Когда ты в последний раз развлекалась? — спросил он.

— Что ты имеешь в виду? — Она попыталась понять, куда он клонит.

Он засмеялся:

— Тебе сколько лет? Двадцать пять? Двадцать шесть?

— Двадцать шесть.

— И когда ты в последний раз была на дискотеке? Отдыхала? Орала на рок-концерте? Посещала музей? Ездила на пикник? В общем, не работала?