Как того требовало состояние матери, повитуха пригласила кормилицу.

Молодая женщина пришла, чтобы покормить ребенка. Но едва она приложила его к груди, как он задрожал всем телом и срыгнул.

Если бы вы провели столько времени в животе, вы пели бы себя точно так же, — сказала повитуха, чтобы успокоить Чарльза.

Но малыш продолжал вздрагивать. Он вздрагивал все чаще и чаще. Наконец дрожь переросла в судороги. Его лицо покраснело.

— Надо его распеленать, — сказала повитуха.

Чарльз, хотя и нервничал, действовал хладнокровно.

Вытащив пиратский кинжал, он одним движением разрезал пеленки. Повитуха подхватила их.

Она открыла малышу рот, наклонила его голову, надавила на грудь. Все было тщетно. Что-то мешало его легким дышать. Малыш раскрывал рот. Казалось, он кричал, но никто не слышал его криков.

Шелби Фрост бросился к малышу и большим пальцем перекрестил ему лоб:

— Он спасен! — провозгласил Фрост.

Повитуха, придерживавшаяся прямо противоположного мнения, не верила в спасение ребенка. Она сказала:

— Он родился слишком рано. Несчастный не весит и пяти фунтов.

Чарльз вновь взял сына на руки и подошел ближе к огню, чтобы согреть крохотное голое тельце.

Отец смотрел, как смерть проникает в члены его сына. Малыш стал таким же невесомым, как пробковое дерево. Чарльз закутал сына в свой черный плащ.

Салли спала.

Все находившиеся в комнате молчали.

— Оставьте нас, — сказал Чарльз.

Он лег на кровать и обнял Салли. Она вздрагивала во сне. Он долго лежал неподвижно, со страхом думая о той минуте, когда ему придется сообщить Салли самую худшую новость: у нее больше нет ребенка и никогда уже не будет.


В то же самое время по обледеневшим дорогам Массачусетса шло привидение.

Альдус Хамфри спасся. Он успел сесть в шлюпку, которую экипаж спустил на воду прежде, чем его корабль был уничтожен огнем «Раппаханнока».

Ночной бриз медленно сносил шлюпку к берегу. Хамфри, весь окровавленный, со сломанной рукой, лежал под скамьей.

Ранним утром он не знал, сколько часов или дней отделяют его от Бостона.

Хамфри целый день шел куда глаза глядят в поисках какого-нибудь жилья. Его лицо было изранено щепками. Из тельняшки убитого моряка он сделал перевязь, на которой висела сломанная рука. Но Хамфри больше всего боялся не холода, а волков или индейцев, жертвой которых мог стать. День был солнечным. Хамфри был заметной мишенью, и остановиться, чтобы спрятаться, означало верный способ расстаться с жизнью.

Хамфри решил, что он спасен, увидев дым над крышами. Но его постигло разочарование: он приближался к Айриштауну.

Он предпочел бы умереть, чем стать пленником Бэтмана и его людей.

Хамфри обогнул маленькую колонию, но предварительно заглянул на поле. Белые люди, следуя примеру индейцев, на всякий случай зарывали початки кукурузы в землю. Хамфри разрыл землю здоровой рукой и стал с жадностью обгрызать початок.

Ночью, когда лихорадка, казалось, брела за ним по пятам, он уже шел вдоль побережья. Благодаря Айриштауну он вспомнил о топографии этих мест и сумел добраться до маленького домика, одиноко стоявшего в лесу Поллен-Пойнт.

В этом домике с августа в строжайшей тайне жили жена Хамфри и их дети.

Чтобы никто не смог покуситься на их безопасность, в Бостоне только губернатор Даммер знал, где находится этот дом.

— Вы обретете свободу, когда Чарльз Бэтман распростится со своей свободой, — заявил жене и детям Альдус Хамфри.

Они увидели его полумертвым. Из последних сил он запретил им звать врача. Любой ценой он должен был сделать так, чтобы никто не догадался о его присутствии в этом маленьком домике.

Через четыре дня из Бостона приехала делегация, чтобы сообщить мадам Хамфри о трагической гибели ее мужа. Никто из приехавших не догадывался, что в соседней комнате Альдус мечется в бреду.

Через неделю, по-прежнему прикованный к постели, Хамфри, тем не менее, уже был в состоянии составлять планы. Он дал четкие указания своей супруге: она должна была немедленно вернуться в Бостон, в дом на Ганновер-стрит, оставив его в Поллен-Пойнт.

— Изображай из себя вдову. Встреться, скрываясь от любопытных глаз, с губернатором Даммером. Я доверяю ему одному. Открой ему всю правду. Пусть он устроит так, чтобы я, не покидая Поллен-Пойнт, смог передавать ему указания, которым должны будут следовать мои люди. Бэтман ничего не должен обо мне знать.

Губернатор принял предложение Хамфри. Отныне в условиях глубочайшей секретности мужчины вели переписку, Хамфри ни на минуту не покидал своего убежища. Он ставил Даммера в известность о своих желаниях и намерениях, а губернатор сообщал ему о результатах расследования. Человек Августуса Муира продолжал плести вокруг Чарльза Бэтмана паутину.

В Бостоне Даммер задействовал лучших агентов Хамфри, ничего не сказав им о том, что их начальник жив. Он вновь отдал приказ обшарить со стороны суши северную часть провинции в поисках места, где скрывался «Раппаханнок».

В течение двух месяцев из Бостона уходили на поиски группы разведчиков.

На протяжении ста пятидесяти километров были обследованы все бухты, способные служить надежным прибежищем для пиратского корабля. Во время этих экспедиций погибли три человека, но результаты были для Альдуса Хамфри неутешительными.

Разведчики обследовали каждый дюйм берегов рек Кеннебек, Андроскоджин, Сатане, Эбайгадассет, Мадди Шипсот, а также бухту Мерримитинг.

Никаких следов «Раппаханнока».

— Он должен находиться где-то рядом с Бостоном! — волновался Хамфри. — Я его видел! Он где-то рядом!

Наконец «элитные войска» Хамфри, банда малолетних хулиганов, несших вахту в борделях Бостона, раздобыли недостающий ключ. Ирландский матрос, который, как они подозревали, был членом команды «Раппаханнока», пришел туда, чтобы весело провести ночь. На его фетровой треуголке геологи нашли несколько крупинок молочного цвета. Такие же крупинки были найдены, в равных пропорциях, на воротниках курток других матросов.

— Кремнистый выход базальта, смешанный с известняком, — заявили специалисты.

Альдус Хамфри поднял глаза к небу:

— Наконец-то!

Вспомнив о саркастической статье в «Бостон Ньюс-Леттер», высмеивавшей его методы, научный подход и систематический сбор фактов, он закричал:

— Свистать всех наверх!

По просьбе Хамфри его жена отнесла зашифрованное послание в таверну в Норт-Энде.

Через десять дней в Поллен-Пойнт перед Хамфри предстал мальчик.

Дичок.

Перед своим отъездом в Бостон Альдус Хамфри задержался в Ирландии вовсе не для того, чтобы узнать о прошлом Бэтмана, как он впоследствии утверждал. Ему было необходимо внедрить шпиона в ряды ирландцев, собиравшихся отправиться в колонии при помощи Бэтмана.

Дичок был воришкой, промышлявшим в Лондоне, в квартале Монетного двора, анклаве разбойников. Он изрядно почистил Хамфри, что прославило мальчишку и побудило Августуса Муира нанять его для выполнения столь ответственного задания. Отвага и дерзкие ответы мальчишки во время допроса понравились офицеру стражей тишины, и он согласился заключить с ним сделку, которая избавляла Дичка от тюрьмы.

Мальчик должен был отправиться в Америку при помощи Бэтмана и оставаться в среде ирландцев Бостона.

Непоседа великолепно справился со своей ролью.

Но только после трех месяцев проживания и Айриштауне он по-прежнему не знал, как проникнуть в тайну «Раппаханнока».

— Спокойствие, — говорил ому Хамфри. — Нам не хватало многих деталей. Теперь мы точно знаем, что ищем!


Смерть ребенка глубоко опечалила Салли. Чарльз решил провести большую часть зимы в деревне индейцев племени пенобскот, расположенной на берегу реки под тем же названием, в двадцати пяти лье от океана.

Индейцы племени пенобскот знали, кем был Бэтман. Для них он, как и для его ирландских соотечественников, был святым. Он уважал их историю и ритуалы и отдавал им часть добычи. Пенобскоты встревожились, узнав о плачевном состоянии здоровья Салли. Знахарь индейцев был категоричен: ей нельзя было возвращаться на борт «Раппаханнока».

Когда река освободилась ото льда, Чарльз в одиночку спустился по Пенобскоту, течение которой стало стремительным из-за таяния льдов, и добрался до другого лагеря дружественных ему индейцев, раскинувшегося недалеко от побережья.

Там его ждал Бобр.

— Все готово?

— Как ты и просил, Чи, на три недели раньше.

Утром 8 марта густой туман окутал просторы Атлантики. Шел снег. Чарльз и Бобр сели в небольшую лодку с парусом и двумя парами весел. Лодка заскользила по тихой воде. Волны лениво плескались в борта.

Они лавировали между бесчисленными островками, делающими бухту Пенобскота опасной для навигации, и все ближе подходили к высокому массивному острову, выдававшемуся в Атлантический океан.

Сквозь туман проглядывала отвесная скала. Останки корабля, валявшиеся на мелководье, напоминали об опасности. Останки другого корабля, трехмачтовою барка, выброшенные на побережье небольшого островка, усиливали неприятное впечатление. Эти корабли, потерпевшие крушение и изъеденные соленой водой, напоминали трупы, лежащие при входе в деревню, где свирепствует чума или холера. Лоцманы и рулевые знали об этих обломках и старательно обходили стороной эту часть бухты Пенобскота.

Лодка Чарльза Бэтмана, напротив, заскользила прямо к острову, вынырнувшему из тумана.

Качаясь на волнах, доходивших сюда из открытого моря, лодка плавно поднималась и опускалась. В непогоду волны с грохотом обрушивались на прибрежные полоски земли, и пена оседала на черных скалах.

Огромный скалистый массив открывал свою тайну лишь тем, кто был не далее чем в нескольких саженях от берега. Постепенно он приобретал неожиданные формы. Проход с наклонными стенками высотой в сорок четыре фута тянулся по левому борту в глубь острова. Его высокие темные базальтовые стенки образовывали, словно регулярная кладка собора, арку, служившую входом в гигантскую пещеру, которую невозможно было увидеть из открытого моря.

Лодка Бэтмана, казавшаяся теперь крохотной, вошла в проход, разверзшийся, словно от удара топора. И сразу же их взорам открылся во всей своей красе спрятанный в пещере «Раппаханнок».

Глубина пещеры была более пятисот футов. Ее капитель, состоящая из базальтовых столбов и конкреции,[11] скрепленных известняком, образовывала неф высотой в сто метров.

Дневной свет падал вертикально из круглого отверстия на самом верху нефа, походившего на слуховое окно античного храма.

«Раппаханнок» стоял в тихой черной воде, в которой не сверкала ни одна искра.

Вдоль пещеры матросы Бэтмана выстроили небольшие хижины, украшенные тканями и экзотическими породами деревьев. Подземелье служило зимним пристанищем для «Раппаханнока» и надежным хранилищем сокровищ, награбленных на морских просторах Бэтманом и его ирландцами.

Прибытие главаря экипаж без всякого притворства воспринял сдержанно. Все знали, какие испытания выпали на долю Салли. Эти грубые моряки сдерживали свои чувства в присутствии Бэтмана, но было ясно, что они к нему очень привязаны.

На борту Бэтмана встретил лейтенант Айвис, тот самый, с помощью которого Чарльз вырвал «Раппаханнок» из рук Вальтера Муира восемь лет назад.

— Мы готовы?

Айвис кивнул.

— Тогда в путь.

Мощные канаты, привязанные к крюкам, вбитым в стенки пещеры, прочно удерживали корабль на спокойной воде. Маневр по выходу корабля из пещеры осуществлялся в ручную. Двадцать матросов на один пеньковый трос, двадцать пар пеньковых тросов — и «Раппаханнок», податливый и молчаливый, направился в сторону океана.

Три матроса на мачтах и один человек на шлюпбалке в любую минуту были готовы предотвратить опасность, защитить борта от рифов, помешать рулю дать задний ход, не допустить изменения курса в извилистом проливе.

Чарльз находился на заднем баке. Он смотрел, как удалялась пещера, и поднял кверху глаза в тот момент, когда верхушки мачт «Раппаханнока» проходили под последними влажными сталактитами.

Чарльз нахмурил брови. Несмотря на по-прежнему густой туман, ему показалось, что он увидел лицо Дичка на самом верху пещеры, бесстрашно смотревшего в пустоту! Затем его взгляд уловил яркую вспышку.

Искру.

Выстрел мушкета.

Шум и отзвуки долетали до него, как в тяжелом сне.

На палубу «Раппаханнока» обрушился свинцовый дождь.

Десятки солдат, которые угадывались по красным мундирам, появились на боковых скалах, нависших над проходом. Они осыпали корабль пулями. За белым дымом, взвивавшимся из дул их ружей, их силуэты были неразличимы.