– Я надеюсь, что ты найдешь свою подругу, – сказал кочегар, чувствуя себя несколько неловко. – Она замечательная девчонка. Одна из самых лучших. Передавай ей от меня привет.
– Я передам ей кое-что похлеще, – произнесла побелевшими губами Кейт, поднимаясь по трапу на «Ниневию».
Станислав некоторое время смотрел на нее, затем пожал плечами и поднял вещевой мешок. Он не станет умолять. С тяжелым сердцем он направился в сторону Саут-стрит.
Глава 21
Кристина плыла в танце по залитому светом канделябров залу, а элегантно одетый мужчина с изумлением наблюдал за ней.
Она буквально заставляла Ротенгейма плясать под свою дудку, и тем не менее со стороны женской части пассажиров не слышно было ропота ревности. Герцог Марнский взболтал в бокале бренди и сделал глоток. Миссис де Вилье. Вдова. Вряд ли хоть на день старше двадцати. Вальс закончился, и, несмотря на присутствие Ротенгейма, миссис де Вилье стали снова осаждать приглашениями на следующий танец.
Герцог еле заметно усмехнулся. Ротенгейм был всего на пять лет старше его. Сорок пять лет против его сорока. У герцога появились основания полагать, что мистер Луис Ротенгейм впал в старческое слабоумие. Этот парень принимает все слишком всерьез.
Герцог путешествовал один. Это обстоятельство могло удивить его современников, поскольку богатый, достигший, зрелого возраста герцог имел репутацию прожигателя жизни. Он был известен как повеса и бонвиван, регулярно посещавший бега, игравший в карты и постоянно окружавший себя шикарными женщинами, где бы он ни бывал – в Париже, Биаррице или Каннах. Его любовницы были красивыми, кокетливыми и даже дерзкими. Сцены в частных– гостиных, где нередко ужинали герцог и другие аристократы, могли бы вогнать в краску и бывалого моряка.
Он любил земные радости и имел все, что можно получить, опираясь на воспитание и богатство, однако в последние несколько лет герцог стал замечать, что женщины и шампанское потеряли для него прежнюю привлекательность. Им все более овладевала скука. Он заметно утратил интерес к жизни. Однако та, за которой он наблюдал сейчас, способна была развеять скуку любой компании.
Миссис де Вилье была англичанкой, наверняка весьма состоятельной, иначе она не путешествовала бы первым классом, притом в самой дорогой каюте, и на борту к ней не относились бы, как к видной представительнице английского высшего общества. Герцог, который всю жизнь вращался в этом обществе и хорошо его знал, был заинтригован. В ее голосе не слышалось высокого, отрывистого стаккато, характерного для представителей высших классов Англии. Голос у нее был мягкий, хорошо модулированный и, сделал вывод герцог, оказывал успокаивающее действие. Нет, что бы ни говорили находящиеся на борту американцы, миссис де Вилье не принадлежала к числу тех немногих избранных, которые проводили первую неделю августа в Каусе, развлекаясь на яхтах, затем ехали на север – охотиться на тетеревов, зимой отдыхали на европейских курортах и, наконец, отправлялись на все лето на Ривьеру.
Стюард вновь наполнил ему бокал, герцог поднес его к губам и в этот момент встретился со взглядом Кристины. Она находилась в объятиях молодого Джерардсона, и, судя по выражению его лица, прекрасной вдове грозило не долго оставаться на положении вдовы. В глазах ее промелькнули лукавые искорки, как если бы она прочитала мысли герцога. Он поднял бокал, приветствуя Кристину, и между ними словно возникла тайная ниточка, о которой не подозревали окружающие.
Кто был мистер де Вилье? Должно быть, какой-нибудь старый ворчун, которого она свела в могилу за несколько месяцев. По крайней мере, продолжал размышлять герцог, следя взглядом за танцующими, мистер де Вилье умер счастливым человеком.
– Могу ли я проводить вас на ужин, мадам? – почти грубо спросил мистер Луис Ротенгейм, клокоча от гнева из-за того, что какой-то английский молокосос лишил его возможности наслаждаться обществом Кристины.
– Пока нет, благодарю вас, Луис. Я должна поговорить с графиней Детли. Она прикована к креслу, вы ведь знаете. О ней забывают, когда начинаются танцы.
– У нее есть компаньонка, – возразил мистер Ротенгейм.
Кристина сжала ему руку.
– Оплаченная компаньонка – это не совсем то, Луис. Я благодарна вам за предложение. Возможно, мы увидимся позже. – С этими словами она покинула его, пересекла многолюдный зал и скрылась за растущими в горшках пальмами. Там она и нашла престарелую графиню Детли, которая, сидя в кресле-качалке, наблюдала за царящим вокруг весельем.
Герцог также наблюдал за происходящим. Конечно, были и другие женщины, которые оказывали внимание престарелой и порой брюзгливой мультимиллионерше, однако миссис де Вилье делала это каждый вечер. И внимание она оказывала не только графине. Она сочла необходимым подружиться с некрасивой и болезненно застенчивой дочерью миссис Уиндзмор-Купер, и герцог был уверен, что именно благодаря миссис де Вилье нескладная мисс Уиндзмор-Купер оделась сегодня в более подходящее платье. В первые два вечера она появлялась на людях в детских на вид платьицах пастельных тонов. Сейчас же, в красном бархатном платье, она выглядела вполне элегантно. Молодой американский банкир, пытавшийся ухаживать за миссис де Вилье, был деликатно, однако настойчиво препровожден ею к мисс Уиндзмор-Купер, и сейчас, когда они танцевали в паре, мисс Уиндзмор-Купер прямо-таки сияла от счастья.
Помимо этого, миссис де Вилье, узнав, что миссис Марчант страдает морской болезнью, не только наносила визиты и выражала сочувствие несчастной леди, но и порекомендовала средство, которое творило чудеса.
– Вы делаете доброе дело, – удовлетворенно сказал ей капитан Рид. – Заказы на обратные билеты составили уже двадцать пять процентов, и это далеко не предел. Миссис Марчант пишет под псевдонимом в разделе светской хроники одного из лондонских журналов. Она настолько довольна путешествием, что собирается рекомендовать плавать на пароходах Голденберга всем постоянным пассажирам.
Порой, несмотря на яркие огни, музыку и веселую компанию, на Кристину накатывала тоска, она чувствовала в душе пустоту.
– В чем дело? – по-отечески спросил Кристину капитан Рид, увидев ее погрустневшие глаза и печальные складки у рта.
Кристина выдавила улыбку.
– Ничего особенного… Я должна непременно продолжать путь до Шербура или же могу провести несколько дней в Ливерпуле? Мне хотелось бы повидать друзей.
Капитан Рид нахмурил брови.
– Я понимаю вашу заботу о друзьях, но не следует забывать, что вы богатая леди, получившая хорошее воспитание. Вас не должны видеть в старых притонах, иначе пойдут всякие слухи…
– Я буду осторожна, – пообещала Кристина. – Я просто хочу повидать Бесси и объяснить ей кое-что. Она всегда была очень добра ко мне, и несправедливо оставлять ее в полном неведении.
Калеб нехотя согласился, и повеселевшая Кристина вернулась в танцевальный зал.
Герцог выходил на палубу покурить и заметил, как миссис де Вилье направлялась к капитану. В этот момент она выглядела утомленной и печальной и ничем не была похожа на брызжущую весельем, полную жизни девушку, которую он видел несколько минут назад. Герцог бросил недокуренную сигару за борт, вернулся в зал и сел недалеко от входа, наполовину спрятавшись за статуей Афродиты.
Увидев приближающуюся миссис де Вилье, он впился взглядом в ее лицо. Оно оставалось печальным и сейчас, так что не стоило приписывать все лунному освещению. Однако, приблизившись к танцевальному залу, миссис де Вилье расправила плечи, вскинула вверх голову, на ее губах заиграла безмятежная улыбка. Когда-то герцогу выпала возможность наблюдать за тем, как Сара Бернар примерно так же готовилась к выходу на сцену. Веселость и жизнерадостность молодой вдовы были не чем иным, как лицедейством. Мистер Ротенгейм почти сразу же окликнул ее, и она кокетливо засмеялась. Герцог нахмурился и закурил новую сигару. В ее наигранной веселости ощущалось какое-то отчаяние. До Ливерпуля плыть еще три дня. Герцог принял решение распроститься с позицией стороннего наблюдателя и углубить свое знакомство с миссис де Вилье.
Кристине была приятна компания герцога. Он вел себя приветливо и сдержанно. С его стороны не было попыток прижаться или хотя бы прикоснуться к ней, чем иной раз досаждали ей мистер Ротенгейм и ему подобные воздыхатели. Он был хорошим рассказчиком, и Кристина от души смеялась, когда герцог описывал кое-какие свои молодые – "рокады.
– Да бросьте вы, не может быть! – вырвалось как-то у Кристины, когда герцог рассказывал особенно пикантную историю, и он с трудом сдержал улыбку. Миссис де Вилье на минутку забылась и употребила не вполне правильное, скорее простонародное выражение. Временами она была похожа на цыганку, и герцог вынашивал идею пригласить ее в Анерсли, свое родовое поместье в Йоркшире.
– Возможно, когда вы будете в Англии, у вас найдется время и вы сможете провести уик-энд в Анерсли? – спросил герцог, кружа миссис де Вилье в вальсе и понимая, что она интересует его все больше, а его холодная невозмутимость рушится помимо его воли.
Кристине не нужно было спрашивать, что такое Анерсли. Из его рассказов она поняла, что там располагается главная резиденция герцога и что именно в Анерсли он нередко принимал и развлекал короля.
– Это очень любезно с вашей стороны, – искренне сказала Кристина, – но у меня уже расписаны эти несколько дней. Я собираюсь навестить друзей.
– Что ж, в таком случае проигрыш Анерсли дает им выигрыш, – галантно отреагировал герцог. – Возможно, как-нибудь в другой раз.
– Да. Капитан Рид говорил мне, что вы собираетесь обратно в Нью-Йорк через несколько месяцев. Буду рада снова вас увидеть.
– Я тоже, – ответил герцог, испытывая неожиданное разочарование оттого, что не будет иметь удовольствия принять ее.
Когда герцог Марнский вернулся домой, его окружение и слуги нашли, что он пребывает в апатии и дурном расположении духа, и с облегчением узнали, что он собирается в Америку раньше, чем планировал. Герцог поручил своему личному секретарю заказать отдельную каюту на борту «Коринфии» на самое ближайшее время…
В Ливерпуле Кристина дождалась, пока сошли все пассажиры первого класса, после чего оделась в синий костюм для прогулок, отороченный лисьим мехом, и вскоре оказалась на набережной города.
Она не была здесь всего лишь около месяца. Но кажется, что с того времени прошла целая жизнь. Кристина не стала нанимать кеб, а пошла знакомым путем вдоль набережной. Вдали виднелся лабиринт улиц, среди которых была и Горман-стрит с домом, при. надлежавшим Эрнесту Миллеру. Хотя Кристина была одета в теплый костюм, ее бил озноб. На взгорье она увидела зеленую лужайку кладбища. Сейчас ей показалось странным, что когда-то она бежала первым делом туда, счастливая сознанием того, что там ее ожидает Джош. Тот самый Джош, который, как она верила, никогда ее не подведет. Не обращая внимания на любопытные взгляды, Кристина целенаправленно шагала в сторону «Веселых утех».
– Боже милостивый! – воскликнула Шеба, на плечи которой было накинуто японское кимоно. – Вы только посмотрите, кого к нам занесло!
Кристина расплылась в улыбке, хотя и была близка к тому, чтобы разрыдаться, когда Шеба бросилась ее обнимать.
– Откуда, черт возьми, у тебя эти шикарные шмотки? Я считала, что ты сбежала с простым моряком, а не с миллионером!
– Это долгая история. Бесси у себя?
– Как всегда. Все остальные спят. Тут есть некоторые перемены после твоего, ухода. Мерри в Саутгемптоне с Джошем, – это последнее, что мы слышали. Ты бы только знала, какую бучу подняла его жена! Молли вышла замуж и живет в деревне, в нескольких милях от города. Ее муж работает на ферме.. Белл ушла и открыла чайную лавку в Бутле. У нас теперь четверо новых девчонок. Они вполне в порядке, пока не откроют рот…
– Почему четверо, если ушли только трое? Или Бесси расширяет дело?
Шеба вдруг как-то смутилась.
– Кейт тоже ушла, – объяснила она, стучась в дверь Бесси. – Я не знаю, какого черта ты тогда так неожиданно смоталась, но ты сама все объяснишь Бесси. Она была в ярости. – Услышав, что Бесси не очень любезно ответила на стук в дверь, Шеба подмигнула Кристине.
С каким-то дурным предчувствием Кристина толкнула дверь и вошла в будуар Бесси.
Бесси, которая не любила, когда ее беспокоили до полудня, пыталась надеть атласный пеньюар и сердито спросила:
– Что тебе надо? Никто меня столько не беспокоит, как ты…
Подняв глаза от застежек, Бесси Малхолленд увидела Кристину и резко села на кровати. Медленным взглядом она окинула девушку с ног до головы, мысленно отметив кожаные туфли, безупречно сшитый костюм с натуральной лисой и элегантные лайковые перчатки.
– Ты оказалась совсем не дурочкой, – произнесла она наконец. – Кто же был он? Какой-нибудь богатый денди, который переоделся под матроса?
– Нет. – Кристина сняла перчатки и положила их на стол, заставленный фарфоровыми птичками. – Он был простым моряком. С «Коринфии».
"Далекий берег" отзывы
Отзывы читателей о книге "Далекий берег". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Далекий берег" друзьям в соцсетях.