Джулия Гарвуд - Дар

– Ты мне так и не ответил, Натан. Ты будешь любить и лелеять ее?

– А у меня есть выбор, мадам?

И, не дождавшись ответа, он закрыл дверь.

Сара проснулась оттого, что услышала, что кого-то мучительно рвет. Ужасные звуки отозвались спазмами в ее собственном желудке. В испуге она села. Первой ее мыслью была мысль о Норе. Корабельная качка

Могла укачать тетушку.

Сара тотчас отбросила одеяло и метнулась к двери. Она была еще полусонная, плохо ориентировалась. Она даже не осознавала, что едва одета, пока не наткнулась на одну из своих нижних юбок.

Очевидно, потрудилась одна из горничных Натана. У дальней стены Сара увидела свой сундук. Она, по-видимому, спала, когда его сюда поставили. Она покраснела от одной мысли, что в каюту, пока она спала, заходил мужчина. Она надеялась только на то, что визит этот состоялся после того, как она была накрыта одеялом.

В коридоре Сара услышала какие-то звуки и открыла дверь. Как раз в этот момент, когда она высунулась из-за двери, мимо прошел Натан. Он даже не взглянул в ее сторону, но, поравнявшись с ней, толкнул дверь и закрыл ее.

Но Сару не обидела его грубость. Одного цвета его лица было достаточно, чтобы все понять. Ее грозный муж-великан был зеленым, как само море.

«Возможно ли такое? – спрашивала она себя. – Неужели непобедимый, с дурными манерами маркиз Сент-Джеймс страдал от морской болезни?»

В другой раз Сара непременно громко рассмеялась бы, но сейчас она была слишком изнурена и хотела спать. Она вернулась в постель и провалилась в глубокий сон. Она вставала только один раз, чтобы пообедать с Норой, а потом снова уснула.

За ночь тепло из каюты совершенно выветрилось, и Сара проснулась, дрожа от холода. Она хотела натянуть одеяло на плечи, но не смогла, так как оно за что-то зацепилось. Когда Сара, наконец, открыла глаза, она поняла, что это за помеха. Одеяло запуталось в длинных голых ногах Натана.

Он спал рядом.

У нее чуть не остановилось сердце. Она уже открыла рот, чтобы закричать, но его большая ладонь зажала ей рот.

– Посмей только пикнуть! – рявкнул он.

Она отшвырнула его руку.

– Убирайся из моей постели! – Этот приказ был отдан яростным шепотом.

Прежде чем ответить на эту команду, он устало вздохнул.

– Сара, ты спишь в моей постели. И если кто-нибудь и уйдет, то это будешь ты.

Его голос показался ей слабым и сонным. Сару почти успокоило его более чем равнодушное отношение к ней. Она подумала, что он слишком устал и хочет спать, а значит, ее добродетели ничто не угрожает.

– Очень хорошо, – объявила она. – Я отправлюсь спать к Норе.

– Нет, – довольно спокойно прозвучал ответ. – Из каюты ты никуда не выйдешь. Если тебе, невеста, так хочется, ты можешь спать на полу.

– Почему ты продолжаешь называть меня невестой? – спросила она. – Если ты не хочешь называть меня по имени, то зови меня женой, а не невестой.

– Но ты мне еще не жена, – ответил он. Она не поняла его фразы.

– Как же так. я ведь самая что ни на есть жена… разве нет?

– Нет, пока я еще не переспал с тобой. Последовала долгая пауза, прежде чем она смогла что-нибудь сказать в ответ.

– Ты можешь называть меня невестой.

– Но я не нуждаюсь в твоем разрешении, – прорычал он.

Когда Сара снова принялась дрожать от холода, он протянул руки, чтобы обнять ее, но она отшвырнула их прочь.

– Мой Бог, не могу поверить, что это все происходит со мной, – выпалила она. – Я ожидала, что ты будешь нежным, добрым, понимающим.

– А почему ты думаешь, что я не такой? – не смог сдержаться Натан.

– Ты голый, – выкрикнула она.

– И это значит, что я не такой?

Ей хотелось его ударить. Она не видела его лица, но по голосу слышала, что он смеется.

– Ты смущаешь меня, – заявила Сара. – Нарочно.

Его терпение иссякло.

– Я не собираюсь тебя смущать, тем более нарочно, – выпалил он. – Именно так я всегда сплю, невеста. Когда-нибудь тебе это тоже понравится.

– О Господи! – взмолилась она.

Она решила, прекратить этот разговор. Чтобы встать, ей пришлось подползти к изножью кровати, потому что с одной стороны была стена, с другой – лежал Натан. В каюте было слишком тесно и темно, она не сразу смогла найти свой халат. Но на полу валялись сброшенные Натаном покрывала. Сара взяла одно из них и завернулась в него.

Она не знала, сколько времени она простояла так, глядя на белевшую в темноте спину Натана. Его глубокое ровное дыхание свидетельствовало о том, что он сладко спит.

Сара почувствовала себя несчастной. Она уселась на пол, укутала ноги одеялом, затем легла на бок.

Пол был словно покрыт льдом.

– Все супружеские пары имеют раздельные комнаты, – пробурчала она. – Никто за всю мою жизнь не обращался со мной так скверно. Если именно так ты собираешься любить и лелеять меня, то могу сказать, Натан, что ты в этом не преуспеешь.

Он слышал каждое слово этой шепотом произнесенной тирады. Еле сдерживая улыбку, он произнес:

Ты хорошо учишься, невеста.

Она не поняла, о чем он говорил,

– И чему, по-твоему, я так быстро научилась? – спросила она.

– Быстро поняла, где твое место, – медленно, растягивая слова, сказал он. – Моей собаке понадобилось гораздо больше времени.

Крик ярости пронзил тишину каюты:

– Твоей собаке? – В одно мгновение она вскочила на ноги и ткнула его в плечо.

– Подвинься, муж.

– Перелезь через меня, Сара, – приказал он.

– С какой стати? – вылетело у нее, прежде чем она успела подумать.

– Для безопасности, – пояснил он. – Если в каюту проникнет враг, ему придется сначала встретиться со мной. Теперь ты будешь спать, женщина?

– Это старое правило или новое?

Он ей не ответил. Она снова ткнула его в плечо.

– В этой постели были другие женщины, Натан?

– Нет.

Почему-то ей невероятно приятно было услышать это сердитое признание. Как только она поняла, что ее муж действительно собирается защищать ее, от гнева и злости не осталось и следа. Конечно, он все еще оставался великаном-людоедом, но этот сказочный персонаж не так уж и плох, если он приложит все усилия, чтобы уберечь ее. Сара забралась в постель и прижалась к стене.

Вскоре кровать стала сотрясаться от ее дрожи. Терпение Натана лопнуло. Он протянул руки и обнял ее, сопротивляющуюся. Сару буквально накрыло его тепло и его нагота. Одну свою тяжелую ногу он положил поверху ее обеих ножек, и вся нижняя часть ее тела немедленно согрелась. Его руки и грудь позаботились об остальном. Она не протестовала. Она и не могла, его ладонь закрывала ей рот. Она уютно устроилась возле него, уткнув голову ему в подбородок, и закрыла глаза. Но как только Натан убрал руку от ее рта, она прошептала:

– Если кто-нибудь и собирается спать на полу, то это будешь ты.

В ответ он только тихо и раздраженно что-то промычал. Сара про себя улыбнулась. Теперь ей было гораздо лучше. Она зевнула, еще ближе подвинулась к мужу и совершенно перестала дрожать.

С ощущением тепла и безопасности и еще немного нежной заботы она уснула.

Это было неплохое начало.

Проснувшись следующим утром, Сара чувствовала себя гораздо лучше.

Наконец она получила полноценный отдых и готова была бросить вызов целому миру. А если говорить точнее, она была теперь подготовлена к разговору со своим мужем, Викингом, как она его мысленно уже величала.

Ночью в ее голове родился чудесный план, и она была уверена, что если хорошо втолкует мужу, чего она от него ждет, он согласится. Конечно, он будет немного ворчать и ругаться, но, в конце концов, он поймет, как это важно для нее, и сдастся.

На повестке дня у нее стояло несколько вопросов, но сначала она решила покончить с самым болезненным.

Сара хотела, чтобы за ней, как это полагалось, сначала ухаживали, а потом состоялось соответствующее супружество. И каким бы грубым и надменным он ни стал, когда она ему все это объяснит, она была полна

Решимости держать себя в руках. Она просто будет разговаривать ласковым голосом и постарается по возможности быть последовательной.

Боже, как она страшилась предстоящего разговора! Говорить с Натаном было нелегко. Почему-то он вел себя так, словно находиться с ней в одной комнате было для него тяжким долгом.

Она вдруг осознала это, и в голове зародилась черная мысль. А что, если он действительно не хочет на ней жениться?

– Глупость, – бормотала она сама себе. – Конечно, он хочет жениться на мне.

Но эта попытка поддержать в себе сомнение не могла продлиться слишком долго. Она так привыкла считать своим мужем именно Натана, что даже не могла себе представить другого варианта. С этой мыслью она выросла, а поскольку имела очень легкий и покладистый характер, на судьбу никогда не сетовала.

А как же Натан? Похоже, что он был человеком, который не принимает решений без внутренней борьбы.

Она понимала, что будет продолжать мучиться до тех пор, пока не поговорит с ним.

Сара оделась с особой тщательностью, решив предстать перед Натаном в полной своей красе. Почти час ушел у нее на то, чтобы распаковать свои вещи. Сначала она остановилась на темно-зеленом платье для прогулок, но привести в порядок складки на нем ей оказалось не по силам, и в конечном итоге выбор ее пал на светло-розовый наряд. Вырез на нем не был таким открытым, как тот, о котором так грубо высказался Натан. Следовательно, думала она, настроение ему ее платье не испортит.

Их каюта была довольно красива. Она была гораздо больше той, где остановилась Нора, по крайней мере в три раза. И потолок был гораздо выше, что усиливало впечатление пространства.

Правда, она была скудно обставлена. В углу каюты находилась изогнутая металлическая каминная решетка. Сара решила, что это был очаг, отметив для себя, что ей не слишком нравилось современное оформление. В противоположном углу комнаты стояла высокая белая ширма. За собой она скрывала вбитые в стенку крючки для одежды и умывальник, с фарфоровым кувшином и тазом. В углу напротив кровати стоял ее дорожный сундук. Центр комнаты занимали стол и два стула. Большой секретер красного дерева был поставлен у стены.

«Да, конечно, комната скудно обставлена, но на ближайший месяц или два, в зависимости от погоды, сойдет, – размышляла Сара. – Если море будет спокойным, путь к острову тетушки не займет много времени».

Сара сняла с крючков одежду Натана, свернула ее и положила на свой сундук. На освободившемся месте она развесила свои платья. Она также убрала с крышки секретера его бумаги и карты, положив вместо них листы для эскизов и угольные карандаши.

Надев розовое платье и такие же туфли, Сара расчесала волосы и перевязала их розовой лентой. В своем сундуке она отыскала подходящий розовый зонтик и пошла взглянуть на Нору. Она надеялась, что ее тетушка уже достаточно отдохнула и будет в состоянии прогуляться с ней немного по верхней палубе. Саре хотелось до встречи с Натаном проговорить приготовленную речь перед ней.

Но Нора крепко спала, и Сара не посмела тревожить ее.

Выйдя из тетушкиной каюты, она заметила, что казавшийся ранее темным и узким коридор превратился в широкую прямоугольную комнату. Деревянные полы играли в лучах струящегося по ступенькам солнечного света. Пространство было совершенно лишено мебели, зато с потолка свешивались многочисленные крюки из черного железа. Сара как раз ломала голову над тем, для чего могло служить это помещение, или у него вообще не было никакого назначения, когда ее внимание привлек матрос, с грохотом спускавшийся по ступенькам вниз.

Человеку, чтобы не удариться головой о низкую притолоку, пришлось пригнуться. Увидев Сару, он опешил и остановился. Сара узнала этого человека, она видела его в порту, но решила притвориться, что не узнает матроса. Тогда она вела себя недостойно леди и о том инциденте предпочитала забыть.

– Добрый день, сэр, – сказала она, сделав реверанс. – Меня зовут леди Сара Уинчестер.

В ответ он покачал головой. Она не знала, что и думать.

– Вы – леди Сент-Джеймс.

Она была так удивлена его смелостью, что даже не упрекнула его за вольный тон.

– Да, – согласилась она. – Теперь я леди Сент-Джеймс и благодарю вас, что вы напомнили мне об этом.

Огромный матрос пожал плечами. Ее интересовала золотая серьга, болтавшаяся в мочке его уха, а также тот факт, что он был с ней явно настороже. Возможно, моряку раньше не доводилось болтать с благородными дамами.

– Очень рада с вами познакомиться, сэр, – сказала она.

Сара ждала, когда он назовет свое имя. Взгляд его был устремлен куда-то вниз, и только через минуту он сказал:

– Мы встречались прошлой ночью, леди Сент-Джеймс, вы еще меня ударили, помните?

Она помнила. С укором в глазах она посмотрела на него, досадуя на свое недостойное поведение, потом медленно кивнула: