— Это точно. Впрочем, спроси его. И давай отсюда уедем. Я уже не знаю, о чем говорить.

Катарина принялась менять линзы в фотоаппарате, и Элен заметила с упреком:

— А ты очень вовремя исчезла.

К ним подошел сокольничий, и Катарина с ходу выпалила:

— Можно я вас сфотографирую?

Как же ласково он посмотрел на нее! Элен показалось, он колебался долю секунды, но потом ответил:

— Конечно. Где мне лучше встать?

— Там. — Катарина махнула в сторону замка за спиной.

— Как вам будет угодно, — услышала Элен его двусмысленный ответ. Они как будто играли друг с другом, и Элен позавидовала непринужденности, с которой вела себя Катарина.

Пора было возвращаться. Солнце почти скрылось за горизонтом, и в долине зажигались первые огни. Когда они шли обратно к воротам, взгляд Элен снова остановился на устрашающего вида птицах. Она никогда не питала особой любви к животным. Ее единственными домашними питомцами были рыбки. Если начистоту, то Элен просто была трусихой и старалась держаться подальше от четвероногих и пернатых друзей человека. Только пингвины были ей симпатичны — неуклюжие и поэтому очень забавные. Съездить, что ли, на Южный полюс? А почему бы и нет? У ее друзей в Африке, в Кейптауне, жили пингвины. Всем на удивление. Может, когда-нибудь она сможет побывать и на их родине.

Но соколы определенно были слишком подозрительны.

Как будто издалека Элен слушала оживленный разговор Катарины и сокольничего о птицах. Наконец они оказались у ворот. Катарина спрятала фотоаппарат в сумку.

— Спасибо за экскурсию. Жаль, не удалось посмотреть представление.

Он ответил сухо и серьезно:

— Приезжайте в апреле. После Пасхи.

— А вам не скучно в замке одному, когда нет туристов? — спросила Катарина, застегивая сумку. Кругом, насколько хватало взгляда, не было других домов и вообще людей.

— Наоборот. Это самое лучшее время. Я могу спокойно заняться птицами. — Он взглянул на сокола. — А как красив замок зимой, когда выпадет снег!

Определенно, Катарина ожидала другого ответа.

Сокольничий повернулся к Элен:

— Счастливого пути.

— Большое спасибо. Но мы пока не уезжаем. Пробудем в Тюрингии еще пару дней. — Элен взглянула на часы, и этот жест не ускользнул от него.

— Надеюсь, вас вдохновило это место. Не торопитесь и напишите о нем только хорошее.

Он обернулся к замку. Элен посмотрела на сокола, который по-прежнему сидел на его левой руке. То, что она чувствовала к этой птице и ее хозяину, правильнее всего было бы назвать уважением.

— Я буду стараться. Обещаю. — Она помедлила, прежде чем подать ему руку. Ее вдруг осенило: — Не могли бы вы назвать свое имя? — А когда он промолчал, Элен взглянула на него с вызовом. — Если не секрет, конечно.

Сокольничий как-то странно посмотрел на нее и молча вынул из кармана своего зеленого жилета визитную карточку.

Элен поблагодарила. «Торальф Ганзен», — прочла она. Это имя очень шло к его нордической внешности — довольно длинным светлым волосам, которыми играл ветер.

— Спасибо, герр Ганзен. — Она пожала ему руку. У него были длинные тонкие пальцы и неожиданно мягкая кожа. Впервые Элен рассмотрела его глаза. Они оказались не голубыми, как она думала, а темными. А взгляд мягким, открытым и проницательным. Когда она уже повернулась, чтобы уйти, Торальф сказал:

— Постойте. Я выйду с вами. Я хотел позаниматься с соколом, а тут пришли вы и немного нас задержали.

— Ну, успехов вам. Пусть эта зима будет такой же чудесной, как и все предыдущие!

Пару секунд он задумчиво смотрел на нее, словно собираясь что-то сказать. Но только кивнул и направился к лесу неподалеку от замка.

Элен сдала машину назад, сделала большой круг и проехала мимо сокольничего. Катарина улыбалась и махала ему рукой.

Глядя в зеркало заднего вида, Элен почувствовала, как что-то кольнуло внутри. Сокольничий скрылся из виду, и неловкость встречи с ним сменилась досадой расставания.

Глава 2

— Давай, давай!.. О черт! Можно было забить! — Том настолько вышел из себя, что вскочил с дивана и, активно жестикулируя, выругался. Элен вздрогнула и резко встала из-за письменного стола.

— Господи, ну я же просила! Я работаю. Нельзя ли на полтона ниже?

Она со всей силы хлопнула дверью своего кабинета. Том ее не услышал. Так случалось всегда, когда он смотрел футбол. А это обычно бывало по выходным. В последнее время эта привычка, унаследованная им от отца, незаметно встала между ними. Хотя дело было не только в этом. Перед тем как исполнить свой еженедельный телевизионный ритуал, Том ложился прикорнуть средь бела дня, пусть даже погода была идеальной для прогулки или вылазки. Но, надо отдать Тому должное, он был прост и непритязателен. Не ограничивал свободу Элен. Не требовал, чтобы она целыми днями стояла у плиты. И наконец, он обладал еще одним неоспоримым преимуществом перед другими мужчинами: никогда не ревновал. А это для Элен было очень важно, потому что там, где она работала, сплетни и склоки были обычным делом. Не было и доли правды во всех тех историях, которые нашептывались, естественно, по большому секрету. Другими словами, фантазия этих творческих людей проявлялась во всей красе именно в таких вот небылицах. Было это на самом деле или нет, никто сказать не мог. Об Элен говорили много, и она это знала. Общественность полагала, что и работу она получила, пройдя через чью-то постель. Честно говоря, Элен и не пыталась развеять эти мифы о себе. Ведь журналисткой она стала благодаря не кому-нибудь, а самому Маркусу Энгелю, выдающемуся комику страны.


Карьеру свою Элен начинала в авиакомпании, занималась обслуживанием пассажиров первого класса. Одним из постоянных клиентов был Маркус Энгель. Первым классом летали люди, которые часто пользовались услугами авиакомпании и ожидали взамен обслуживания самого высокого класса.

Маркус отличался от большинства клиентов его уровня тем, что заказывал билеты сам, а не поручал это ассистентам. Когда Элен приходилось говорить с ним, она поначалу очень нервничала. Он и не подозревал, что она его поклонница. Маркус вел себя без всяких признаков звездной болезни и вскоре стал самым любимым клиентом. К его билетам Элен прикрепляла маленькие записки с шутливыми советами для отпуска.

Однажды Маркус появился в их офисе.

— Что я должен сделать, чтобы вы поверили, что в этой конторе зарываете в землю свой талант?

Элен в это время разговаривала по телефону с очень нервным клиентом. Она замерла и смотрела на Маркуса, открыв рот от изумления. С улыбкой он взял у Элен телефонную трубку, из которой неслись проклятья недовольного клиента.

— Уважаемый, остыньте! Расслабьтесь, найдите себе женщину или хотя бы посмотрите сегодня мое шоу. Оно успокаивает.

Элен, казалось, не дышала от страха. Ее начальница была здесь и наблюдала эту сцену. Клиент продолжал кричать так, что уши закладывало. Но Маркус только улыбался. Он подмигнул Элен, отведя трубку подальше от уха.

— С кем вы говорите? Как вам будет угодно. Меня зовут Маркус Энгель. Да, и чтобы закончить наш приятнейший разговор, позвольте сообщить, что фрау Элен Сальм уволилась по собственному желанию. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на таких, как вы.

Он положил трубку, сунул руки в карманы и улыбнулся Элен. Та боязливо поглядывала на начальницу.

— Герр Энгель… — начала Элен, но Маркус не дал ей договорить.

— Меня зовут Маркус, — сказал он, пожимая ей руку, — он же Марта, Антон, Рихард, Цезарь, Ульрих, Зигфрид… Да вы и сами знаете. Вы же бронировали для меня билеты. И блестяще, надо сказать.

Элен утратила дар речи, а Маркус продолжал:

— Я совершенно уверен, что эта работа — не предел ваших мечтаний. Вы заслуживаете большего. — Прежде чем он снова обратился к Элен, его взгляд остановился на закипающей от гнева начальнице. — Если вы с этим согласны, мы сейчас пойдем и выпьем по чашечке кофе. Верьте мне. Где ваше пальто?

Сначала Элен занималась логистикой в фирме Маркуса, но вскоре перешла на телевидение. Элен зарабатывала в четыре раза больше, чем в авиакомпании. Сотрудники любили ее, так как она работала надежно и на нее всегда можно было положиться.

Но скоро Элен стала тосковать по командировкам, которые здесь не были предусмотрены. Она призналась в этом Маркусу, который постоянно расхваливал ее своему менеджеру Антонио. Правда, Элен он сказал:

— Антонио профессионал, но будь осторожна. Нет такой блондинки, которую бы он не затащил в постель.

С тех пор Элен стала журналисткой и писала о путешествиях. Она была довольна работой и свободой, которую она давала. Наконец-то Элен могла распоряжаться своим временем. Но Том был другого мнения. Он не разделял ни ее восторгов, ни убеждения, что люди не обязательно должны все время быть вместе только потому, что они муж и жена. Все чаще Элен, приезжая из очередной командировки, заставала Тома в паршивом настроении перед телевизором. Неудивительно, что она старалась как можно чаще уехать из дому. Она не понимала мужчин, которые не могут с пользой распорядиться своим временем…

Элен уже в который раз начинала читать брошюру о Генрихе II, но в голове была пустота. Она посмотрела через окно на мокрую улицу. По тротуару взад-вперед сновали люди. В руках — большие сумки или тяжелые коробки. Так продолжалось уже шестую неделю. Рождественская лихорадка в разгаре. После того как все подарки будут куплены, начнется такой же лихорадочный процесс обмена ими. Каждый год одно и то же. Неужели так было всегда?

Элен много думала о прошедшем месяце. В детстве она всегда с нетерпением ждала Рождества, но последние несколько лет ей хотелось, чтобы этих дней вообще не было. Хотя Элен любила глинтвейн. И миндаль в сахарной пудре!

У нее был свой рождественский ритуал: она садилась за компьютер с чашкой глинтвейна и кусочком кекса. Чудно! Но атмосферы неумолимо приближающегося праздника она не ощущала. Странно. На Рождество самое большое удовольствие ей доставляли простые вещи: аромат горячего глинтвейна, запах горящих свечей… А если еще и выпадет снег, то счастью не будет предела. Хотя для этого нужно, чтобы ее все оставили в покое, а это случалось довольно редко.

Из-за праздников работа продвигалась медленно: статья о поездке в Тюрингию не была написана и наполовину. К тому же выяснилось, что кое-какой информации не хватает. Несмотря на все старания, статье недоставало изюминки.

Элен надеялась, что завтра все выйдут на работу и дело пойдет быстрее. Ее взгляд упал на большой синий фотоальбом. Снимки, которые Катарина сделала в Тюрингии, получились, как всегда, превосходными. Элен всегда с нетерпением ждала, когда же фотографии будут готовы. Глядя на них, она заново переживала путешествие от начала до конца. К тому же это помогало сконцентрироваться на статье.

Элен в задумчивости листала альбом. Да, насыщенные были дни! Она узнала и увидела столько нового! Элен остановилась на фотографии сокольничего с птицей на руке. Она уже несколько раз пыталась дозвониться ему, чтобы задать кое-какие вопросы, но все попытки закончились ничем. Замок, похоже, опустел, потому что и на ее письмо никто не ответил. Элен отыскала среди груды бумаг визитную карточку сокольничего и набрала номер. Когда после шестого гудка трубку подняли, она даже удивилась.

— Шульц слушает.

— Добрый день. Могу я говорить с герром Ганзеном?

— Простите, с кем?

— Прошу прощения, я, наверное, ошиблась. Это замок «Голубое чудо»?

— Да.

Элен растерялась. Тем более что мужской голос на том конце провода звучал как-то уж очень вкрадчиво.

— Извините, я тут недавно работаю, минуту.

Через некоторое время в трубке послышалось:

— Алло! Здесь никто не знает герра Ганзена. В это время года в замке вообще никого нет. А кто он такой?

— Он сокольничий. Арендовал замок.

— Нет, замок никто не арендует. Я точно знаю.

— Не может быть! — Элен нервничала. — Я два месяца назад была у вас и разговаривала с ним.

— Не знаю. Насколько мне известно, сейчас в замке никого нет. Летом, да, может, кто-то его и арендовал, здесь еще проводятся представления с птицами. Но вот уже второй месяц в замке никто не живет.

Элен поняла, что собеседник больше ничего интересного не скажет. Но тут ей в голову пришла одна мысль:

— Герр Ганзен построил у вас смотровую площадку.

— Площадку? — Мужчина задумался. — Да, припоминаю. Но о Ганзене я ничего не знаю. Он был не очень разговорчив и много о себе не рассказывал. Он уехал и не оставил своего нового адреса. — Голос зазвучал теплее. — А какое у вас к нему дело? Может, я смогу чем-нибудь помочь?