Спать после такого, естественно, расхотелось. Я заглянул к Ариадне, ожидая, что она плачет, не переставая, но повезло — наши вопли её не разбудили, и она спала, перевернувшись на животик.

Не зная, чем заняться, я пошатался по квартире, полюбовался на фотографии — чаще с ребёнком, конечно, был я, но кое-где были и фотки Марго — она устроила крохе аттракцион "вертолётик", и Ариадна радостно смеялась — и Настя с Сашкой — племянник любопытно заглядывал в кроватку, а девочка в ответ рассматривала его. Нашлась даже фотография Алисы, держащей её на руках и трущейся о её носик своим. Всё это выглядело таким милым и трогательным, что постепенно мне отпускало. Усевшись в гостиной, я открыл книжку, подаренную Иркой, полистал её. Нашел раздел про грудничков. Ха, оказывается, моя дочь опережает своих сверстников по развитию — нормой считается, если ребёнок начинает улыбаться после полутора-двух месяцев. Ариадна же положительно реагировать на меня начала, не дотянув до четырех недель. Умничка — я безумно гордился ею.

И всё равно — чего-то не хватало. Адреналин гулял по моей крови, требуя выхода, хотелось либо побегать, либо набить кому-нибудь морду… либо заняться крышесносным сексом, до звезд в глазах.

Отлично, Сафировский, единственная женщина в данный момент в твоем доме — это твоя дочь. Ты же не конченный псих, верно?

Я задумчиво закрыл книжку и кинул её на пол. На обложке была изображена кудрявая девушка, с улыбкой смотрящая на ребёнка у себя на коленях. В своем состоянии я отметил, что она выглядит просто великолепно, волосы, переброшенный на одну сторону, светились в свете тех софит, при которых её фотографировали.

Кудрявые волосы…

Я хлопнул себя по карману — визитка Дарины была именно в них, в заднем кармашке. Под рукой оказался и мобильный — ну, теперь я верю, что это была судьба.

"Привет. Надеюсь, не разбудил?" — написал я ей смс — все таким в час ночи звонить неприлично даже для меня.

Ответ пришел через две минуты — быстрее, чем я рассчитывал.

"Если ты знаешь, кому пишешь, и ты красавчик, то нет".

Чертовка… Я усмехнулся и принялся за набор следующего сообщения:

"Я Матвей, хозяин то красавицы-"Мазерати", что тебе так понравилась".

И снова она ответила очень быстро:

"Ого, сегодня явно удачная ночь. Чего не спишь?"

"Не важно. Так получилось. Не отвлекаю?"

"Нет, я как раз скучаю и думаю, как убить остаток времени до утра".

Я поднял глаза к небу, будто ожидая увидеть вездесущего Бога у себя на люстре, заговорщицки мне подмигивающего. После таких совпадений как не поверить в этого парня?

"Могу помочь с этим. Приезжай ко мне".

И потянулись долгие секунды ожидания… Согласится или нет?

Мне показалось, через вечность телефон пиликнул долгожданным ответом:

"Пиши адрес".


Пока она ехала, я успел затереть следы крови Влада — ну дебил же, какого хрена приехал и ещё нарывался?! — и сгрудил лишнюю посуду в ящик.

Звонить в дверь Дара не стала — ограничилась коротким "глухарем" по мобильнику. Я открыл — и едва успел споймать челюсть, рванувшую вниз. Ну она и рисковая девчонка — ехать ночью в ТАКОМ. Дара же, как ни в чем не бывало, прошла в квартиру и изящным движением скинула красную кожаную курточку. Под ней на Дарине была короткая юбка и свободная блузка с декольте. И, судя по всему, бюстгальтер девушке был не знаком.

— У тебя тут был праздник? — промурлыкала она, оглядевшись.

— Да. — Я забрал куртку и повесил в шкаф. — Проходи в гостиную. Чай, кофе, вино, фрукты?

Девушка кивнула, но пошла не туда, куда я предложил, а за мной на кухню. Сев на барный табурет, она демонстративно вытянула длинные ноги в высоких сапогах.

— У тебя есть ребёнок? — прямо спросила она.

— Если верить фото, то да, — ответил я.

— А мать?

— У меня и она есть. — На свет были выужены новая бутылка испанского вина, сырная нарезка и тарелка с фруктами — кроме кружочков киви, любимого лакомства Насти, остальное осталось нетронутым. — Если же ты про мать моего ребёнка, то она наверняка была, но сейчас мы с ним одни.

— Как так? — Дара пытливо смотрела на меня, склонив голову набок. Казалось, ей в самом деле всё равно, что она собирается переспать с отцом семейства.

— Долгая история. Я весь день сегодня погружен в неё, хочу отвлечься.

Мы отправились в зал и расселись там на ковре, проигнорировав диван.

— Ты в самом деле была не занята? — спросил я, когда один бокал был опустошен. Внутри разливалась теплая волна облегчения, что больше не надо быть хорошим папочкой и можно стать собой — тигром Сафировским. Даже голос поменялся на ласково-бархатистый. Судя по блеску в глазах Дары и часто облизываемым губам, действовало — она уже хотела меня.

— Да. Пришла с работы — и совершенно нечем было заняться.

— А кем ты работаешь?

Девушка игриво улыбнулась, уперевшись руками в пол за спиной и откинувшись назад. Блузка натянулась, очертив округлость груди и горошинки возбужденных сосков.

— Я профессиональная танцовщица. Мы с группой гастролируем и весьма популярны.

— Даже так? — моя фантазия начала набирать обороты. — Танцы… какого характера?

— Такого, о котором ты подумал, — подтвердила мою догадку Дарина. — И я чертовски хорошая в этом.

Я тоже отодвинулся назад и как бы невзначай распахнул рубашку, не застегнутую на груди.

— Покажешь?

Намек был прозрачнее некуда. И она это тоже поняла.

Отставив бокал, Дара встала, виляя бедрами, подошла ко мне и мягко отобрала и моё вино. Я смотрел на неё, не отрываясь, и видел чертенят, прыгающих в синих глазах.

— Нужна музыка, — шепнула она, наклонившись к самым губам, и легко провела по ним языком. Вкус был сладким, клубника смешанная с вином… Боже, я уже хотел её и без танцев.

— Включай, — так же тихо ответил я.

Она не отодвинулась — сумочка оказалась совсем рядом, и она, все так же дыша мне в лицо неповторим ароматом дерзкой уверенной девушки, просто завела руки назад и вытащила из неё телефон.

— Ты хочешь весь танец, или… приват?

— Приват. — Я потянулся к ней и впился в губы грубым поцелуем. — И прямо сейчас!

Она улыбнулась, лизнула моё нёбо, потом всё же отстранилась, чтобы включить проигрыватель.

Simon Curtis — "Flesh"… Более идеальной песни сейчас было сложно придумать.

  This is not the way into my heart, into my head (Это не путь к моему сердцу, к моим мыслям),

  Into my brain, into none of the above (В мой мозг, ни во что из выше перечисленного).

  This is just my way of unleashing the feelings deep inside of me (Это просто мой способ дать волю скрытым чувствам),

  This spark of black that I seem to love (Это внезапное помутнение, которое мне, похоже, нравится),

Дарина вернулась к моему лицу, поерзала на коленях, чтобы я лучше почувствовал её, прижалась так тесно, что её грудь расплющилась между нами, и ласково-дерзко поцеловала меня, завязывая свою игру с нашими языками. Длинные ресницы щекотали моё лицо, и это возбуждало сильнее и сильнее.

  We can get a little crazy just for fun, just for fun (можем немного сойти с ума, просто так),

  Don" t even try to hold it back (Даже не пытайся сдерживать себя),

  Just let go (Просто расслабься),

Больше не сдерживая себя, я сжал её кудрявые волосы, перехватывая инициативу и углубляя поцелуй. Она застонала, подчиняясь, обняла меня ногами и повалила на спину, садясь сверху.

— Нет… — шепнула она, заглянув мне в лицо, и я видел, какие огромные у неё зрачки — девочка вошла в раш. — Танцую я… и я веду. Потерпи.

  Tie me up and take me over till you" re done (Свяжи меня и возьми надо мной верх),

  Till I" m done (ты не закончишь, пока я не закончу),

  You" ve got me fiending and I" m ready to blow (Я страстно желаю тебя и я готов взорваться)

— Ты же знаешь, что я недолго буду это делать, — ответил я, намотав прядку на палец и притянув её ближе к своему лицу.

— Сколько сможешь. — Она коротко поцеловала меня в губы, даже не коснувшись языком, а затем продолжила поцелуи по всему лицу, каждый раз прижимаясь грудью, так нечестно скрытой от меня тканью блузки.

  Push up to my body, sink your teeth into my flesh (к моему телу, вонзи зубы в мою плоть),

  Get undressed, taste the flesh (Разденься, попробуй плоть на вкус),

  Bite into me harder, sink your teeth into my flesh (Укуси меня сильнее, вонзи зубы в мою плоть),

  Pass the test, taste the flesh (Пройди испытание, попробуй плоть на вкус),

Она была жрицей прелюдии к сексу — такой умницы я ещё не встречал. Казалось, она знает каждую мою точку, каждую эрогенную зону. Массируя плечи и место их соединения с шеей, Дара прошлась язычком по раковине уха, оставив там влажный след, потом сползла ниже, лаская и чуть прикусывая кожу шеи. Я прижимал её голову ближе к себе, с трудом сдерживая довольный стон. Ещё чуть… чуть… и я перестану быть таким покладистым.

  Hold me up against the wall (Прижми меня к стене),

  Give it till I beg, give me some more (Продолжай, пока я не попрошу дать мне ещё больше),

Девушка же будто этого и добивалась — нарочито медленно она целовала шею, ключицы, потом возвращалась обратно, и снова к ключицам, посасывая их. Потом её язык коснулся кончиков сосков, и я непроизвольно рванулся вперед, меняя позиции.

— Не сегодня, ладно? — прорычал я, придавив её к ковру и чуть сжав шею. — Я слишком устал быть хорошим… устал ждать… Мне нужно сейчас и… без игр.

Дара выдохнула и резко рванула блузку, отчего пуговицы разлетелись во все стороны. На вид её грудь была ещё лучше, чем я предполагал. Мои руки тут же накрыли и сжимали её, вырвав продолжительный стон у нас обоих.

— Бери — и не сдерживай себя. Сделай это для нас обоих, — жарко обдала она меня своим пьянящим дыханием, провела рукой по моему животу и вцепилась в пряжку джинсов. Из-за жесткого стояка, которым она меня обеспечила, расстегивались они плохо, но она старалась, и через полминуты, показавшейся мне адом, молния наконец разошлась, освобождая меня.


Make me bleed, I like it raw (меня истекать кровью, мне нравится жесть).

Like it (Мне это нравится).

Push up to my body, sink your teeth into my flesh (Приблизься к моему телу, вонзи зубы в мою плоть…)


— И пусть эта ночь не заканчивается, — шепнули мы одновременно — и растворились.

XVII

Можно ли сказать, что я был счастлив? Не знаю. Я никогда не задумывался, чувствовал ли я когда-нибудь настоящее счастье. Но сейчас с точностью заявляю — мне очень хорошо. Я стал чаще улыбаться, с замиранием сердца тянулся к телефону, когда он разливался трелью смс-ки и с удовольствием отвечал на них.

Но, мать вашу, только посмейте сказать это вслух ей! Я буду отрицать и заявлю на вас в психиатрическую лечебницу.

Да… Дарина была особенной. Совершенно особенной, сумевшей привлечь меня больше, чем на одну ночь. Та ночь была лишь началом… На утро она ушла, когда Ариадна проснулась, и весь день я не мог забыть то, что произошло. Рука то и дело тянулась позвонить ей или хотя бы написать, но моя гордость не позволила мне — пока она сама не написала, предложив встретиться на набережной и поговорить.

Только вот говорили мы всего минут двадцать… Дальше — спасибо уединенной части стоянки и тонированным стеклам "Мазерати" — мы продолжили общение, уже без слов, на заднем сидении машины.

И понеслось. Мы не обговаривали статус наших отношений, всё было без лишних ярлыков. Один звонок, "у меня" или "у тебя", быстрое устранение Марии Валентиновны с доплатой за беспокойство, крепко закрытая дверь в комнату ребёнка — и часы бесконечного секса.

Если это попадает под определение "счастье" — то да, я был на седьмом небе.


Командировка грянула как только Никита Маратович, президент компании, вернулся. Ехать я должен был один, Арнольд упрямо ссылался на огромные горы проектов, никто, даже моя секретарша, не захотели составить мне компанию. Я мрачнел все больше — точные сроки оглашены не были, я мог уехать на два дня, а мог и на весь месяц — и это сказывалось на всех, кто меня окружал.

— Что происходит, Матвей? — спросила Дарина, завернувшись в тонкое одеяло и уткнувшись подбородком мне в плечо.

— Всё в порядке, — соврал я.

— Ага… Это из-за ребёнка? — не отставала она.