На следующем приеме доктор Маклин снова спросил ее о Томми.

— Такой милый мальчик, — улыбнулся он, уверенный в том, что финал этой истории будет счастливым.

Они оба были ему очень симпатичны. Мэрибет нравилась ему, и он считал, что и Уиттейкеры оценят ее по достоинству и привяжутся к девушке.

Когда в середине октября Лиз пришла к нему на очередной осмотр, он не преминул сказать ей, какой замечательный мальчик ее сын.

— Томми? — с удивлением переспросила Лиз Уиттейкер.

В последний раз доктор видел Томми шесть лет назад, в роддоме, когда родилась Энни.

— Он действительно очень хороший.

— Вы должны гордиться им, — с улыбкой заговорщика продолжал доктор, желая сказать больше об этих двух молодых людях, которые ему так нравились, но не чувствуя себя вправе сделать это — он ведь пообещал им ничего не сообщать родителям мальчика.

— Я и горжусь, — ответила Лиз, не понимая, чем вызвано это замечание доктора Маклина.

Весь день в школе она была очень занята, однако вечером, возвращаясь домой, вспомнила его слова и задумалась. Он что, где-то виделся с Томми? Может быть, доктор Маклин читал какую-нибудь лекцию в школе или его собственный ребенок учится с ним в одном классе?

Впрочем, она недолго размышляла об этом и вскоре забыла о странном разговоре.

Но на следующей неделе одна из ее коллег сказала, что видела Томми с очень красивой девочкой, мимоходом обронив, что красивая девочка, видимо, скоро станет матерью.

Услышав об этом, Лиз почувствовала, как у нее подкашиваются ноги. Затем, вспомнив неожиданную похвалу в адрес Томми, которую она услышала из уст доктора Маклина, она начала догадываться о том, что происходит.

Она не находила себе места целый день, а вечером решила расспросить обо всем самого Томми. Но он пришел домой только в двенадцать.

— Где ты был? — спросила Лиз сурово, когда сын вошел в кухню.

— Я занимался с друзьями, — не слишком уверенно ответил он.

— С какими друзьями?

Она знала практически всех его приятелей, особенно сейчас, когда сама преподавала в старших классах.

— С кем ты был? Я хочу знать.

— Зачем? — насторожившись, спросил Томми.

Вошел отец, и он заметил, что его родители обменялись странными взглядами. После того как мама вышла на работу, они стали относиться друг к другу менее враждебно, но все равно дистанция между ними сохранялась.

Лиз не стала говорить мужу о том, что Томми видели в обществе беременной особы, но он услышал их разговор и пришел узнать, в чем дело. В последнее время и его стало беспокоить то, что Томми приходит домой очень поздно.

— Что происходит? — спросил Джон довольно миролюбиво.

Томми всегда был послушным мальчиком, и с ним вряд ли могло произойти что-нибудь серьезное. Может быть, у него просто появилась девушка, но в этом нет ничего противоестественного.

— Я узнала о нашем Томми довольно странные вещи, — ответила Лиз, — и теперь хотела бы услышать объяснения от него самого.

— Что значит «странные»? — удивился Джон. — Что такого странного можно ожидать от нашего Томми?

Он уселся и стал с интересом ждать продолжения разговора.

— Что это за девочка, с которой тебя видели? — в лоб спросила Лиз.

— Просто подруга. Ничего особенного.

Томми лгал, и Лиз это почувствовала.

Мэрибет не была ему просто подругой. Он был по уши влюблен в нее и изо всех сил помогал ей учиться, заботясь о ней и о будущем ребенке.

Но маму было трудно провести.

— Она беременна?

Томми выглядел так, будто боксер-профессионал дал ему под дых. Джон при этих словах жены чуть не свалился со стула. Лиз смотрела Томми прямо в глаза.

— Ну?

— Нет, я… я… мам, знаешь… я не знаю… это не я… о Господи, — замялся он, проводя рукой по волосам. — Я не могу тебе объяснить. Это не то, что ты думаешь.

— Может быть, это только сплетни? — с надеждой спросил отец.

На Томми лица не было.

— Да нет… Все так сложно…

— Боже, какой кошмар, — сокрушенно прошептала Лиз.

— Сядь-ка, — сказал Джон, и Томми буквально рухнул на стул.

Лиз, наоборот, встала и полными негодования глазами посмотрела на него.

— Этого не может быть, — произнесла она с болью в голосе. — Она беременна… Томми, ты что, с ума сошел?

— Я тут ни при чем. Мы просто друзья. То есть мы… ну ладно, мы не совсем друзья, но… мама, она тебе понравится, вот увидишь…

— Боже мой! — повторила Лиз, снова опускаясь на стул. — Кто она такая? И как это произошло?

— Так, как это обычно происходит, — безжизненно откликнулся Томми. — Ее зовут Мэрибет. Мы познакомились этим летом.

— Почему ты нам ничего не сказал?

А как он мог им сказать? Они уже давно не разговаривали ни с ним, ни друг с другом.

Жизнь их семьи остановилась, когда умерла Энни, а теперь они просто плыли по течению, как обломки судна после кораблекрушения.

— Какой у нее срок? — спросила мама, как будто это имело какое-то значение.

— Шесть с половиной месяцев, — с неожиданным спокойствием ответил он.

Может быть, это и к лучшему, что они все узнали. Томми давно уже хотел попросить маму помочь Мэрибет; ему казалось, что она должна понравиться его родителям. Лиз выглядела совершенно потрясенной.

— Шесть с половиной месяцев? Когда же это случилось? — Она пыталась подсчитать, но от растерянности у нее это никак не получалось.

— Когда случилось? — смущенно переспросил Томми. — Я же говорю, мы познакомились этим летом. Мэрибет только в июне переехала в наш город. Она работает официанткой в ресторане, куда я хожу обедать.

— А разве ты ходишь в ресторан обедать? — удивленно спросил отец.

— Все время хожу. Мама же больше не готовит — уже несколько месяцев. Я трачу на это свои карманные деньги.

— Да-а, — протянул отец, с упреком посмотрев на свою жену, а потом перевел взгляд на сына. — Сколько лет девушке?

— Шестнадцать.

— Подожди, я что-то не очень понимаю, — перебила Лиз. — Ты говоришь, что она приехала сюда в июне, и у нее срок шесть с половиной месяцев… это значит, что она забеременела в марте. То есть получается, что вы встретились где-то еще, а потом она приехала сюда?

Ты разве куда-то ездил?

«Если бы Томми уехал из города, я бы об этом знала», — подумала Лиз.

Но, с другой стороны, разве она знала о том, что ее сын ходит обедать в ресторан и встречается с беременной девушкой?

Шесть с половиной месяцев… Это означало, что ребенок появится совсем скоро.

Лиз содрогнулась при одной мысли об этом.

О чем они думали и почему Томми им ничего не сказал?

Но постепенно она начала понимать. Они все отдалились друг от друга после смерти Энни, так что не было ничего удивительного в том, что Томми попал в такую переделку. Ведь ни она, ни Джон совершенно не обращали на мальчика внимания.

Томми в конце концов понял, что родители не разберутся в ситуации без его помощи.

— Можете не волноваться. Это не мой ребенок, Мэрибет забеременела у себя дома, в Онаве, и ее отец выгнал ее. Она отправилась в монастырь и не смогла там жить, поэтому в июне она переехала сюда. И я познакомился с ней уже здесь.

— И все это время ты с ней общался? Почему ты нам не сказал?

— Не знаю, — вздохнул Томми. — Я хотел, потому что я думал, что она действительно им понравится, но боялся, что ты не одобришь нашей дружбы. Она очень хорошая… и очень одинокая. Ей совершенно никто не помогает.

— Кроме тебя, — с горечью сказала Лиз.

Джон выглядел так, словно у него гора свалилась с плеч.

— Кстати говоря, — Лиз начала понимать, что к чему, — ты водил ее к доктору Маклину?

Томми был поражен до глубины души.

— С чего ты взяла? Он что, сказал тебе что-нибудь?

«Как он мог? Он же обещал!»

Но Лиз покачала головой:

— Ничего он мне не говорил. Просто упомянул о том, какой ты хороший мальчик, и я не могла понять, что это он о тебе вспомнил… через шесть лет. А потом одна из учительниц сказала, что видела тебя с красивой девочкой, которая явно беременна.

Она посмотрела на сына, спрашивая себя, собирается ли он жениться на ней по любви или просто из желания помочь.

— А что она собирается делать с ребенком?

— Мэрибет еще не знает. Она понимает, что не сможет его вырастить сама, так что скорее всего отдаст его на усыновление. Она считает, что для ребенка так будет лучше. Понимаешь, у нее есть одна интересная теория…

Он хотел объяснить родителям все как можно лучше, чтобы они полюбили Мэрибет так же, как и он.

— ..что некоторые люди проходят через нашу жизнь очень быстро, как Энни, чтобы дать нам какой-нибудь необычный и ценный дар. И поэтому ей кажется, что этот ребенок должен был появиться, что именно она должна родить его, но воспитывать его она не сможет. Она твердо в этом убеждена.

— Это очень тяжелое решение для молодой девушки, — тихо сказала Лиз с сочувствием.

Однако ее очень беспокоило то, что сын явно потерял голову.

— А что думают ее родители?

— Они не желают с ней общаться до тех пор, пока она не вернется домой без ребенка.

Похоже, что ее отец — настоящий тиран, а мама совершенно запугана. Так что Мэрибет предоставлена самой себе.

— Да, только ты-то тут при чем? — удивленно спросила Лиз. Это было слишком тяжелое бремя для ее сына — почти подростка.

Джон, однако, узнав, что это не его ребенок, заметно успокоился.

— Я хочу, чтобы ты познакомилась с Мэрибет, мама.

Лиз колебалась, не зная, что делать: то ли заложить основу для будущих отношений, то ли просто запретить сыну видеться с этой девочкой.

Но это было несправедливо, и она вопросительно посмотрела на мужа. Джон пожал плечами, давая понять, что он не возражает.

— Ну что ж, — согласилась она, словно делая одолжение Томми.

Если он так серьезно относится к этой Мэрибет, может быть, ее действительно стоит увидеть.

— Она очень хочет продолжать учебу.

Я каждый вечер занимаюсь с ней, даю свои учебники и переписываю задания. И, между прочим, она меня обгоняет, пишет прекрасные сочинения и очень много читает.

— Почему тогда она оставила школу? — неодобрительно спросила Лиз.

— Ей приходится работать, чтобы содержать себя. Она не может вернуться в школу до тех пор, пока не родит ребенка.

— А потом, когда ребенок родится? — Лиз ждала от него определенного ответа, хотя сам Томми еще не знал, что будет потом. — Ты-то что будешь делать? У вас с ней все серьезно?

Он поколебался, не желая делиться с ней своими сокровенными мечтами, но понял, что соврать не сможет.

— Да, мама… это серьезно, — признался Томми. — Я ее люблю.

Тут забеспокоился Джон:

— Слушай, ты же не собираешься жениться на ней? Да еще воспитывать ее ребенка? Томми, тебе только шестнадцать, и ты сам не знаешь, чего хочешь. Если бы ребенок был твой, это было бы другое дело, но это, слава Богу, не так. Ты не должен совершать необдуманных поступков.

— Я сам не знаю, что будет с нами, — сказал Томми совсем взрослым голосом. — Я бы женился на ней, если бы она согласилась, и воспитывал бы ее ребенка, но Мэрибет не хочет ни того, ни другого. Она собирается вернуться в школу, а потом поступить в колледж.

Мэрибет считает, что сможет жить дома, но я не думаю, что это возможно. Мне кажется, ее отец не даст ей продолжать образование — насколько я могу судить о нем по ее рассказам.

Но до окончания учебы замуж выходить она не собирается. Понимаешь, папа, Мэрибет вовсе не ожидает, что я на ней женюсь. Мне придется долго ее уговаривать выйти за меня замуж, если я этого захочу.

— Тогда не делай этого, — посоветовал сыну Джон, открывая банку пива и делая большой глоток. Неужели случится так, что его сын женится в шестнадцать лет?

— Не делай того, о чем ты можешь впоследствии пожалеть, Томми, — вступила в разговор Лиз, стараясь казаться спокойнее, чем была на самом деле. — Вы оба очень молоды.

Если вы совершите ошибку, вы сломаете друг другу жизнь. Мэрибет уже один раз ошиблась, и вы должны понимать, как дорого приходится платить за ошибки.

— Мэрибет говорит то же самое. Поэтому-то она и хочет отказаться от ребенка. Она говорит, что, если она его оставит, это будет еще одна ошибка, за которую придется платить всем. Мне кажется, она ошибается, потому что в один прекрасный день она пожалеет, что отказалась от него, но Мэрибет считает, что ребенок заслуживает большего, чем она может ему предложить.

— Может быть, она права, — грустно кивнула Лиз.

Разве можно представить что-то более ужасное в жизни женщины, чем отказ от собственного ребенка? Может быть, только потеря любимого дитя еще страшнее. Но отдать чужим людям малыша, которого ты носила в себе девять месяцев, казалось ей полным кошмаром.

— Знаешь, Томми, есть множество бездетных пар, которые не могут зачать ребенка, и они были бы счастливы кого-нибудь усыновить.