— Ты что, серьезно? — удивленно спросил Пол.

— Мне не нравится спиртное.

Он подумал, что это весьма странно, но все же продолжал настаивать на том, чтобы она выпила.

Сначала Мэрибет отказывалась, но потом, не желая обидеть его, сделала несколько глотков. Жидкость обожгла ей горло, слезы выступили на глазах, а во рту возникло ощущение сухости. Она почувствовала, как запылали ее щеки, а Пол тем временем обнял ее и поцеловал.

— Может быть, это тебе нравится больше, чем джин? — театральным тоном спросил он ее после второго поцелуя, и она с улыбкой кивнула в ответ, чувствуя себя искушенной, возбужденной и немножко грешницей.

Пол был невероятно обходительным и невыносимо красивым.

— И мне тоже, — прошептал он и, поцеловав ее снова, начал расстегивать пуговицы на ее платье.

Мэрибет пыталась помешать ему, однако его пальцы были проворнее и опытнее, и не успела она оглянуться, как он уже ласкал ее грудь, продолжая целовать ее в губы, и она не знала, как остановить его.

— Пол, не надо… пожалуйста, — тихо произнесла она, своим неуверенным тоном выдавая, что на самом деле ей хочется продолжения.

Мэрибет знала, что должна прервать его, понимала, что позволяет ему перейти границы дозволенного, но была не в силах отказаться от этой сладостной муки.

Пол наклонился и стал целовать ее грудь; не прошло и секунды, как ее бюстгальтер отлетел в сторону, а руки выскользнули из рукавов платья. И снова он целовал ее в губы, а пальцы его тем временем теребили ее соски.

Поражаясь самой себе, она застонала; рука Пола скользнула ей под юбку, раздвинув ее инстинктивно сжатые ноги, и быстро и уверенно нашла святая святых.

Мэрибет понимала, что совершает непростительную глупость, что не должна уступать напористому Полу. Но от его прикосновений собственное тело становилось непослушным, от его ласк она испытывала самое настоящее наслаждение, хотя разум ее приказывал ей немедленно остановиться.

Наконец она отпрянула от него, сдерживая дыхание и пытаясь обрести контроль над собой. Посмотрев на Пола с сожалением, она покачала головой, и он понял ее движение.

— Я не могу. Прости меня, Пол.

Она была потрясена тем, что он заставил ее почувствовать. Голова у нее кружилась, по телу пробегали волны дрожи.

— Ничего, — мягко ответил он, — я знаю…

Я не должен был этого делать… прости…

Не успев договорить, он поцеловал ее сновав все повторилось сначала.

На этот раз остановиться было еще труднее, и, когда она наконец оторвалась от него, оба они выглядели весьма растрепанными; одежда была в полном беспорядке, в этот момент Мэрибет в ужасе заметила, что он успел расстегнуть «молнию» на брюках.

Пол взял ее руку и направил к расстегнутой ширинке; она пыталась умерить разгорающийся в ней пыл, но не могла, словно зачарованная его действиями.

Именно об этом ее все предупреждали, именно этого она никогда не должна была делать, но это было настолько захватывающим, что Мэрибет не могла остановить ни себя, ни его.

Внезапно она обнаружила, что неумело ласкает его член; Пол поцеловал ее снова и уложил на сиденье, содрогаясь от желания и возбуждения.

— О Господи… я так хочу тебя, Мэрибет… детка… я люблю тебя…

Он задрал ее юбку и спустил свои брюки — как ей показалось, одним движением, — и она почувствовала тяжесть его тела, которое искало ее и отчаянно нуждалось в ней. Она ощутила, как возрастает ее собственное желание, и в этот момент он вошел в нее волной наслаждения и боли. Не успев сделать и нескольких толчков. Пол содрогнулся всем телом и через секунду уже уткнулся лицом в ее волосы в полном изнеможении.

— Боже мой… Господи… Мэрибет… — шептал он, постепенно возвращаясь на землю и глядя в ее лицо.

Она смотрела на него с ужасом, не веря в то, что они совершили. Пол мягко прикоснулся к ее лицу.

— Господи, Мэрибет, прости меня… Ты была девочкой… но я ничего не мог поделать с собой… Ты такая красивая, и я так тебя хотел… прости, детка… — покаянно бормотал он.

— Ничего, — ответила она с неожиданным спокойствием. Пол осторожно извлек орудие своей страсти, чувствуя новую волну возбуждения, но не решаясь просить ее о повторении.

Потом он, подобно фокуснику, вытащил откуда-то из-под сиденья полотенце и помог ей привести себя в порядок, невзирая на ее смущение, которое она тщетно пыталась скрыть.

Затем он основательно приложился к бутылке джина и снова предложил ей выпить; на этот раз Мэрибет не отказывалась, мысленно задавая себе вопрос за вопросом. Не первый ли глоток спиртного заставил ее уступить? Влюблена ли она в него? Или он в нее?

И что — она теперь будет его настоящей подружкой?

— Ты просто потрясающая, — сказал Пол, снова целуя ее и крепче прижимая к себе. — Прости, что это произошло здесь, в такой неподходящей обстановке. В следующий раз будет лучше, обещаю тебе. Мои родители на пару недель уедут к родственникам, и ты сможешь приходить ко мне домой.

Полу совершенно не приходило в голову, что Мэрибет может не захотеть продолжения этого вечера. Он не сомневался, что ей хотелось еще, и он был отчасти прав, однако Мэрибет была совсем не уверена в своих чувствах.

Всего за несколько минут мир для нее перевернулся.

— А у вас с Дебби… тоже было?

Еще не договорив, она поняла, что это был глупый вопрос. Он посмотрел на нее с улыбкой, как умудренный опытом старший брат.

— Ты ведь еще совсем девочка? Кстати, сколько тебе лет?

— Две недели назад мне исполнилось шестнадцать.

— Ну что ж, теперь ты совсем большая.

Увидев, что она дрожит, он снял пиджак и накинул ей на плечи. Только сейчас до нее дошел весь смысл происшедшего. И она рискнула задать ему страшно важный вопрос:

— А я могу забеременеть?

Одна мысль об этом привела Мэрибет в ужас. Она совершенно не подозревала о том, как сильно рискует.

Правда, его уверенный вид немного успокоил ее.

— Не думаю, — пожал плечами Пол. — С первого раза это бывает редко. То есть, конечно, может случиться всякое… но ты не забеременеешь, Мэрибет. А в следующий раз я буду осторожен.

Она не знала, что значит быть осторожным, но прекрасно понимала, что должна быть осторожной сама, если за сегодняшним вечером последует какое-то продолжение. А это вполне могло случиться — ведь теперь она станет его подружкой, а если он занимался этим с Дебби Флауэрс, то будет ждать этого и от нее.

Значит, она должна подумать о том, как обезопасить себя.

Чего Мэрибет совершенно сейчас не хотелось, так это ребенка. Даже само предположение о возможной беременности заставляло ее содрогаться от ужаса. И ее совершенно не привлекала перспектива поспешного брака, прикрывающего грех, как у двух ее теток. Она вдруг вспомнила все истории, которые рассказывал ее отец.

— А если я беременна, как я узнаю об этом? — бесхитростно спросила она, пока Пол заводил машину. Он посмотрел на нее с нескрываемым удивлением, поражаясь ее невинности. Весь вечер она казалась ему весьма взрослой.

— А разве ты не знаешь? — ошеломленно спросил он, и Мэрибет, как всегда, честно покачала головой. — У тебя месячные не наступят.

Мэрибет кивнула, смутившись оттого, что говорит с мальчиком на такие темы. Правда, его слова все равно ничего не прояснили, но дальше расспрашивать она не решилась, подумав, что он сочтет ее совсем глупой.

На обратном пути Пол не проронил ни слова; остановившись перед ее домом, он быстро огляделся по сторонам и поцеловал ее.

— Спасибо тебе, Мэрибет. У меня был замечательный вечер.

Мэрибет больно кольнуло то, как легко потеря невинности в его устах превратилась в «замечательный вечер». Впрочем, она понимала, что не имеет права ожидать от него большего. Она виновата во всем сама, она не должна была допускать близость в первый же вечер; и если их отношения продолжатся, это будет означать, что ей повезло. В конце концов, он же сказал ей, что любит ее.

— У меня тоже был замечательный вечер, — немного настороженно ответила она и с надеждой продолжила:

— Увидимся в школе.

Протянув Полу его пиджак, она заспешила к дому. Дверь была открыта. До полуночи оставалось две минуты. Мэрибет была рада тому, что все уже спали — ей не нужно было ничего объяснять и отвечать на вопросы.

Никогда в жизни она не мылась столь тщательно. Потом, еле сдерживая слезы, она застирала испачканный подол платья и повесила его сушиться. Она уже придумала, как объяснит матери случившееся — мол, на юбку пролили пунш или кого-то вырвало.

Вся дрожа, Мэрибет быстро надела ночную рубашку и проскользнула в спальню, которую делила со своей сестрой. Лежа в полной темноте, Мэрибет раздумывала о том, что произошло.

Может быть, успокаивала она себя, это начало серьезных отношений. Но она отнюдь не была уверена в том, так ли это и насколько серьезно относится к ней Пол Браун. Честно говоря, Мэрибет не склонна была принимать на веру все его слова. Она надеялась на это, но слишком уж часто ей приходилось слышать про девочек, которых ребята заставляли переспать с ними и после этого сразу же бросали.

Но Пол-то ее не принуждал к этому, и это удивляло Мэрибет больше всего. Ей самой хотелось заниматься с ним любовью. Она начала желать этого после первого же его прикосновения. И она не жалела о случившемся — просто была напугана своим первым опытом.

Этой ночью она почти не спала, холодея от ужаса и молясь о том, чтобы не забеременеть.

Утром, за завтраком, мама спросила ее, хорошо ли она провела время на школьном балу, и она сказала, что было весело. Мэрибет несколько удивляло, что никто из ее домашних ничего не заподозрил, не заметил в ней больших перемен, хотя ей казалось, что она после вчерашнего вечера стала совсем другим человеком.

Она выросла, стала женщиной, она сделала это, занималась сексом с самым видным парнем во всей школе. То, что ее нового состояния никто не замечал, было просто невероятно.

У Райана в это утро было плохое настроение, Ноэль поссорилась с матерью из-за какой-то мелочи. Отец, несмотря на субботний день, уехал в свою мастерскую, а мама сказала, что у нее болит голова.

Каждый из ее домочадцев жил своей жизнью, и никто не видел, что Мэрибет из куколки превратилась в бабочку, став Золушкой для своего Прекрасного Принца.

Она парила, как на крыльях, до понедельника, когда ей пришлось резко спуститься с небес на землю — по дороге в школу она увидела Пола в обнимку с Дебби Флауэрс.

А на переменах все уже сплетничали об этой парочке. Они с Дебби поссорились и решили расстаться, потому что кто-то сказал Дебби о том, что Пола видели с какой-то другой, никому не известной девочкой. Дебби устроила сцену, но в воскресенье они благополучно помирились.

Мэрибет чувствовала, что в груди у нее что-то оборвалось; до среды она не общалась с Полом, да и видела его только издалека. Когда он сам остановился около нее и ласково заговорил с ней, Мэрибет отвернулась, делая вид, что кладет что-то в свой шкафчик. Она надеялась на то, что ее соблазнитель уйдет, но он сказал, что разыскивает ее уже несколько дней.

— Можно с тобой поговорить, Мэрибет? — спросил он своим низким, очень сексуальным и чувственным голосом.

— Извини, но не сейчас… Я опаздываю на историю. Может быть, потом?

— Подожди. — Он мягко взял ее за руку. — Знаешь… прости меня за то, что произошло…

То есть… я хочу сказать, что… ну, в общем, надо было сначала подумать, а потом делать…

Прости меня… Дебби, конечно, сумасшедшая, но мы уже столько времени вместе… Я не хотел сделать тебе больно.

Когда до нее дошел смысл его сбивчивых объяснений, Мэрибет с трудом сдержала слезы. Зачем же он в тот вечер вел себя с ней так обходительно? Впрочем, если бы он вел себя иначе, было бы еще хуже.

— Не беспокойся обо мне, — гордо выпрямилась она. — У меня все в порядке.

— Ничего у тебя не в порядке, — вздохнул Пол, еще острее почувствовав свою вину.

— Нет, я действительно на тебя не сержусь, — ответила Мэрибет, но тут слезы потекли у нее из глаз, и ей вдруг захотелось, чтобы все было иначе. — Забудь обо мне.

— Помни, что, если я тебе понадоблюсь, я всегда рядом.

«Зачем он сказал это?» — подумала Мэрибет.

Весь следующий месяц она пыталась вычеркнуть его из сердца и памяти. Но Пол, как нарочно, попадался ей повсюду — в буфете, на переменках, около спортзала. Ей казалось, что она просто не может избежать этих встреч.

А в начале мая, через шесть недель после той самой, памятной для Мэрибет, ночи. Пол и Дебби объявили о своей помолвке и о свадьбе, которая должна была состояться в июле, после окончания школы. И в тот же самый день Мэрибет поняла, что она беременна.

Всего через две недели у нее начался сильный токсикоз. Ее часто рвало, грудь увеличилась в размерах и стала очень чувствительной, она начала как-то сразу полнеть, и тошнота подкатывала к горлу буквально каждую минуту.