– Я подозреваю, что ваша психологическая концепция далека от научной, – сказал Джефферсон с улыбкой, от которой тянуло холодом.

– Это не наука, это жизненные наблюдения, – ответила Мин. – Именно так все и бывает. Вспомните мифы и легенды. Да и в сказках именно младший сын отправляется искать счастья в чужих краях.

– В сказках, – повторил Рейнолдс, глупо хихикая. Бинк все еще была похожа на замороженную сову.

– Теперь о Кэле, – не унималась Мин. – Его друзья говорили мне, что он редко проигрывает в спорах. Казалось бы, он игрок, но это не так. Игрок должен иногда проигрывать. А Кэл просчитывает шансы и рискует только в тех случаях, когда выгода очевидна. – Она опять посмотрела на Рейнолдса. – Будучи младшим сыном, он никогда не смог бы обеспечить фирме настоящий успех. Участие в семейном деле для него – неоправданный риск, и я сомневаюсь, что он когда-нибудь всерьез об этом думал.

– Он стал бы компаньоном, – сказал Джефферсон, всем видом давая понять, что беседа выходит за рамки светской.

– Третьим компаньоном, после вас и Рейнолдса, – возразила Мин. – Плюс ваш партнер и его дети – с ними пришлось бы тоже соперничать. Рядом с вами он всегда оставался бы ребенком. Поэтому ему пришлось искать свой путь. И к тому же у него была дислексия.

Повисла мертвая тишина. Казалось, все за столом превратились в ледяные статуи. Мин взяла нож и вилку и стала резать мясо.

– Мы предпочитаем не обсуждать дефект Кэла, – сказала наконец Линн.

Мин не спеша проглотила кусочек и спросила:

– Почему же? Тут нет ничего стыдного. Это составляющая его личности, индивидуальная особенность. Дислексия – не такое уж редкое явление. Больше десяти процентов наших сограждан – дислексики. И Кэл не случайно основал свою собственную фирму. Девяносто два процента дислексиков начинают собственный бизнес. Они умеют работать с персоналом, потому что умны и наделены способностью сопереживать. – Мин взяла бокал. – У вас такой замечательный сын – умный, трудолюбивый, преуспевающий, обаятельный, всеми любимый и к тому же симпатичный. Не понимаю, почему вы не дарите с гордостью его фотографии всем своим друзьям и знакомым. – Улыбнувшись, она посмотрела на Кэла. Он встретил ее взгляд с каменным лицом. – Если бы это был мой сын, я бы гордилась им.

– Разумеется, мы гордимся Кэлом, – сказала Линн бесцветным голосом.

– Вот и хорошо. – Мин снова принялась за еду. – Кэл прав насчет филе – бесподобное!

– Благодарю, – произнесла Линн и повернулась к Рейнолдсу. Разговор пошел о компании.

Через четверть часа подали десерт. Рейнолдс, Линн и Джефферсон все еще обсуждали дела. Кэл по-прежнему молчал. Бинк съела несколько кусочков моркови и допила вино.

Мин была сыта. Она положила салфетку возле тарелки и сказала:

– Ну, поскольку меня пригласил Харри, если позволите, я пойду к нему.

Она встала и отправилась искать кухню.

Харри заканчивал есть мороженое под бдительным взором служанки.

– Привет, ихтиолог, – сказала Мин. – Там еще осталось мороженое?

Харри кивнул женщине:

– Сара, это она.

– О, – произнесла Сара, оглядывая Мин с головы до ног. – Что вам положить в мороженое?

– Шоколад, – ответила Мин, усаживаясь напротив Харри.

Харри подчистил мороженое на дне вазочки и молча уставился на Мин. Он тоже напоминал сову, как и его мать.

Сара поставила на стол мороженое. Порция была немалая.

– Спасибо, – произнесла удивленно гостья. – Между прочим, я Мин. – Она протянула служанке руку.

– Сара, – сказала женщина. – Ешьте, пока не растаяло. – Мин кивнула и взяла полную ложку мороженого. Оно было чудесное – густое и нежное, а шоколад изысканно легкий. Надо отдать должное Линн Морриси: эта женщина знала толк в еде.

Сара прислонилась к мойке.

– Так, значит, вы поспорили со Снежной королевой? – Мин хотела было притвориться, что не поняла вопроса, но потом, пожав плечами, ответила:

– Я с ней не согласилась. – Сара кивнула.

– Вам больше здесь не бывать.

– Ну и черт с ними, – сказала Мин. Встревоженный, Харри отложил ложку.

– А ты будешь приходить в парк?

– Буду. Хотя и не уверена, что твой дядя Кэл захочет со мной говорить. – По-моему, он человек хороший, – сказала Сара. – Добрый, покладистый. Мы его редко видим.

– Неудивительно, – ответила Мин, и тут в кухню вошел Кэл. – Привет. – Она помахала ему ложкой. – Оказывается, твоя мама потрясающе разбирается и в мороженом.

Кэл кивнул без всякого выражения.

– Ты идешь?

Мин взглянула на еще полную вазочку с мороженым и вздохнула.

– Иду.

На его месте она бы тоже отдала все, что угодно, только бы выбраться отсюда.

Кэл направился в холл, а Харри сказал:

– Можно съесть твое мороженое?

– Тебя же стошнит, – ответила Мин.

– От мороженого ничего не будет, – заверил мальчик. Мин подвинула к нему вазочку:

– Смотри не лопни. – Она встала. – Очень рада была познакомиться, Сара.

– Я тоже. Удачи вам.

Мин пошла к Кэлу. Он молча открыл перед ней дверь. Они уже спускались с лестницы, когда вслед им выглянула Бинк.

– Ну что? – спросила она Кэла.

Кэл в ответ покачал головой. Бинк улыбнулась Мин и сказала, вероятно, искренне:

– Рада была снова увидеться с вами, – и исчезла за дверью.

Кэл повернулся и пошел вниз. Мин следовала за ним в полной уверенности, что он злится на нее. Что ж, она ни о чем не станет жалеть.

Мин скользнула на переднее сиденье. Теперь придется обходиться без машины. И без вкусных обедов. Хотя… Она ведь может бывать у Эмилио и без Кэла.

Кэл сел за руль и захлопнул дверцу. Некоторое время он молчал, и Мин, глядя на его строгий профиль, подумала: «И тебя я теряю».

– Чего хотела Бинк? – спросила она, чтобы как-то разрядить напряжение.

Кэл повернулся к ней и сказал прерывающимся от волнения голосом:

– Я прошу у тебя прощения.

– За что? – Мин была ошеломлена.

– За мою семью. – Он закрыл глаза и добавил с озлоблением: – Обычно они очень вежливы с посторонними.

– Ну, просто мы с ними разные люди, – ответила Мин не очень серьезным тоном. – И потом, я же им нагрубила. Но тут есть и плюсы: во-первых, обед был потрясающий, а во-вторых, я их больше никогда не увижу. Ты пробовал мороженое? Оно бесподобно, хотя, подозреваю, очень жирное.

– Так ты не сердишься? – спросил Кэл.

– Из-за чего? Из-за того, что твоя мать – ведьма, а отец – высокомерный дурак? Что ж тут сердиться? На их фоне выигрывает даже моя семья. Как ни странно, выходит, мне повезло. А теперь насчет мороженого…

Он вдруг наклонился к ней и с жаром поцеловал. Мин взяла в ладони его лицо, и опять в жилах вскипела кровь, а перед глазами ярко полыхнуло. Ей было радостно от того, что она может прикоснуться к нему, почувствовать, как его рука зарывается в волосы, радостно оттого, что они вместе. Когда поцелуй прервался, она не отстранилась – так трудно было оторваться от него.

– Это за то, что я оскорбила твою мать? – спросила она немного удивленно.

Кэл улыбнулся, и Мин успокоилась, потому что он стал похож на себя прежнего.

– Нет, просто мне нравится тебя целовать.

– Ну слава Богу, – сказала Мин, воспрянув духом. – Только не надо было заканчивать так быстро. Мне стало легче, ведь я уже думала, что ты больше не захочешь меня видеть. Во всяком случае, твои родные точно не захотят.

Кэл включил зажигание, и машина тронулась.

– Смотря кто.

– Харри, конечно, захочет. – Мин откинулась на спинку сиденья и попыталась прогнать мысль о поцелуе. – Хотя бы потому, что я отдала ему свое мороженое.

Кэл сбавил скорость.

– Он съел еще и твое?

– Да. Сказал, что от мороженого не стошнит.

– Соврал. – Кэл остановил машину. – Ему вообще вредно сладкое.

– Мы возвращаемся? – встревожилась Мин.

– Нет, что ты. – Он достал телефон. Предупредив Бинк о возможных неприятностях с Харри, Кэл снова повел машину.

– Значит, я отравила ее ребенка, – мрачно сказала Мин. – Теперь и она меня возненавидит.

– Да нет, она знает своего сына. Ради сладкого Харри легко может смошенничать. Ты ей нравишься.

– А по виду не скажешь.

– Нет, правда, нравишься, – сказал Кэл, сделав поворот. – Она предложила мне сто тысяч долларов, чтобы я женился на тебе.

– Да ты что?! – расхохоталась Мин. – Вот не знала, что у нее есть чувство юмора.

– Есть, но в этом случае она не шутит. Она может себе такое позволить. – Кэл прибавил скорость и облегченно выдохнул. – Слава Богу, мы уже далеко от них.

– Минутку, – опешила Мин, – она что, действительно предложила тебе…

– Она десять лет обедает с ними по воскресеньям. И только сегодня ей было там сносно. Представь, моим родителям за пятьдесят, и, вероятно, они проживут еще лет тридцать, так что Бинк придется вытерпеть как минимум тысячу шестьсот таких воскресений. Добавь к этому праздники. Выходит по шестьдесят долларов за обед – для нее совсем недорого. – Он задумался. – И для меня тоже, хотя я ни за что в мире не соглашусь бывать у них каждое воскресенье.

– Господи!

– Да еще Харри постоянно напевает песенку, которую услышал вчера во время нашего ленча. Она сказала, что одно только выражение на лицах родителей стоит больших денег. – Кэл улыбнулся.

– С ума сойти, – сказала Мин.

– И не только от этого. – Они помолчали, затем он спросил: – Как ты узнала, что я дислексик?

– От Роджера и Бонни, а потом навела справки в Интернете. А еще ты не стал писать рецепт цыпленка-марсала, когда я попросила. Ты ведь мне ни в чем до этого не отказывал, и я подумала, что здесь какая-то проблема. – Мин положила голову на спинку сиденья, глядя на Кэла. – Ты расстроился?

– Нет. Это правда, что дислексики стремятся начать собственный бизнес?

– Правда. Все, что я говорила, правда. А как ты узнал о моем продвижении по службе?

– Бонни сказала Роджеру. – Кэл въехал на стоянку возле магазина.

Мин покосилась на витрину. Дорогой магазин.

– Я сейчас, – сказал Кэл и вышел.

Через пятнадцать минут он вернулся, неся в руках пакет с золотым тиснением. Сев в машину, он поставил пакет ей на колени.

– Что это? – удивилась Мин.

Пакет был тяжелый. Она заглянула вовнутрь и обнаружила там белые коробочки с золотыми ярлыками.

– То самое мороженое, которое покупает мать, – ответил он, выводя машину со стоянки. – Восемь видов. Потом пошлю тебе цветы, но сейчас прими это.

– Ой! – Мин сжала пакет. Он и в самом деле не рассержен. У нее словно камень с души свалился. С внезапной остротой она ощутила, как страшно было бы потерять его.

– Все в порядке? – Кэл заметил ее вымученную улыбку.

– Не совсем. – Она сделала притворно-сердитое лицо. – Где ложка?

Не отрывая глаз от дороги, он вынул из кармана пластиковую ложечку и протянул ей.

– Я от тебя без ума, – вырвалось у нее.

– Здорово. Я от тебя тоже.

– Я имею в виду дружеские чувства, – спешно поправилась она.

– Разумеется, – ответил Кэл, покачивая головой.

– Сам понимаешь, – добавила Мин, раскрывая первую коробочку.


– Он называет ее Минни, – сказала Синтия, когда Дэвид снял трубку. – Он подарил ей свою бейсболку.

– Дай мне знать, когда он подарит ей кольцо, – проворчал Дэвид. – Можно хоть один выходной провести спокойно?

– Дэвид, – угрожающим тоном произнесла Синтия, – ты намерен хоть один выходной провести с Мин?

– Намерен. Но с ленчем ничего не вышло, и больше на мои звонки она не отвечает. Ты же знаешь, что Кэл всегда бросает девушек через пару месяцев. Мне кажется, самое разумное – подождать, пока он и ее бросит, а потом выступить в роли утешителя.

– А тебя не волнует, что он будет спать с ней эти два месяца?

– Гм. – Дэвид напрягся.

– Ты даже не представляешь себе, что этот человек может делать с женщиной в постели, – сказала Синтия. – Думаешь, тебе потом удастся доставить ей удовольствие, если она хоть раз переспит с ним?

– Я тоже кое-что умею, – ответил взбешенный Дэвид.

– Кэл несравненно лучше. На твоем месте я бы не стала ждать, пока она это узнает.

– Синтия, мне неприятен этот разговор.

– Ну что ж, пусть он одержит верх.

Голос ее прозвучал так, будто ножом по стеклу чиркнули.

«Мерзавец меня обыгрывает», – подумал Дэвид.

С ее стороны это, безусловно, ошибка. Она принадлежит к тому типу женщин, которые любят, чтобы мужчины их добивались. Кэл Морриси увивается вокруг нее, чтобы выиграть пари, и она довольна. Дэвид подумал о том, как благодарна будет ему Мин, когда он вернется к ней и окружит ее вниманием. Она ведь такая простушка. Вот почему Кэл смог ее увлечь. Теперь он, Дэвид, обязан его остановить и спасти Мин.

– Алло, Дэвид, – позвала Синтия. – Ты же хочешь ее вернуть, не так ли?

– Да.

– Тогда пойди к ней и постарайся чем-нибудь приятно поразить. Скажи, как много она значит для тебя. Сделай подарок. Она любит стеклянные шары, подари ей шар. Порадуй ее, черт возьми!