Вику подмывало сказать: «Девушка! Впереди у вас бесцельно прожитые годы. Он паспорт уже съел, не подавился? Хотите совет? Немедленно бегите в поисках мужика, который может сделать такое пузо, как у меня».

Но вслух Вика ничего подобного не сказала, виду не подала, что они чуть-чуть, десять лет, были тесно знакомы. Небольшая манипуляция вокруг живота, чтобы Ваню и пакет удержать в одной руке. Другую протянула Диме:

— Спасибо, товарищ! Вы свой гражданский долг выполнили!

Как нецелующиеся президенты двух нейтральных стран они соединились в рукопожатии, потом Вика заверещала:

— Попробуй убежать! Наручники куплю! Мультиков лишу, молочный суп есть заставлю! Папе все расскажу и киндер-сюрприз не получишь!

Это — Ване, который ладошку выкручивал. А Дима? Был ли Дима?

2004 г.

Театр двойников

Мой муж очень похож на артиста Олега Янковского. Как две капли воды! Не знаю, как Янковский относится к своей мужественной красоте, но муж свою внешность ненавидит. Были бы лишние деньги, да не боялся бы он врачей, сделал, наверное, пластическую операцию.

Я иногда шучу, что полюбила его не за красоту, а за отвращение к ней.

Муж в долгу не остаётся:

— А я жену выбирал по фамилии.

Моя девичья фамилия Кривоносова.

Стоит ли говорить, что муж досадливо морщится, когда его путают, заглядываются на улице и вообще принимают за популярного артиста. Народ к кислой гримасе относится с пониманием — кумир устал от славы. Люди почему-то не обращают внимания на такую мелочь, как возраст. Олег Янковский уже дедушка, а моему мужу тридцать два. Всем кажется, что артист обязан выглядеть как в фильме, снятом двадцать лет назад.

Если бы дело ограничивалось только внешним сходством! Но мужа зовут… догадываетесь? Олег! А фамилия, вы не поверите, — Яновский! То есть не хватает одной буквы в середине слова, чтобы не предстать полнейшим клоном артиста.

Мой Олег начисто лишен авантюрных наклонностей, изображать из себя «сына лейтенанта Шмидта» никогда бы не стал. Да и драматическими талантами не обладает, говорит торопливо и не очень внятно, точно у него на языке горячий пельмень. Работа у него скромная и ответственная — технолог литейного производства на металлургическом комбинате. А я на том же комбинате работаю в химической лаборатории.

Олег не знает, но мои подружки грешат тем, что посторонним людям показывают фото, сделанные у нас в гостях, где улыбающийся Олег обнимает их за плечи. Мол, с артистом Янковским они на короткой ноге.

Однажды мы с Олегом приехали в дом отдыха. Отдаем паспорта и путевки на регистрацию. Девушка испуганно и быстро смотрит то в документ, то на Олега. Прическу нервно поправляет, хватает трубку телефонную, куда-то звонит. Потом радостно и взволнованно сообщает нам:

— Освободился люкс. Вам по путевке не положено, но предоставим. Вам… — судорожно всхлипывает. — Вам обязательно предоставим!

Чувствую, Олег уже готов отказаться, обратить ее внимание на отсутствие буквы «к» в фамилии и откреститься от чужих лавров. Пнула его незаметно ногой: молчи! — и поблагодарила девушку.

Путевка была на десять дней, но через пять мы из дома отдыха удрали. Потому что повсюду: в столовой, на аллее парка, в коридорах и вестибюлях — на нас стреляли глазами, шушукались и выворачивали шеи. Плюс записки с приглашением на свидание от поклонниц! Одна записка была спрятана под тарелкой с супом, две — просунуты под дверь, четвертая обнаружилась в кармане куртки мужа, полученной из гардероба. Вот подлые бабы! Я что? Прозрачная, невидимая? Хожу с ним под ручку, на два метра не отпускаю! Нет! Пишут и завлекают, на шею вешаются!

Безоговорочно верю известным личностям, что популярность — тяжкое бремя. У них — бремя, а у их жен — непроходящая головная боль.

После дома отдыха Олег купил очки в уродливой оправе. Стекла простые, но зрение почему-то резко испортилось. Муж спотыкался на каждом шагу, один раз так навернулся на лестнице, что сильно расшиб лоб. Со шрамом он не стал меньше походить на Янковского, но очки я выбросила. Не хватало еще травмы получать из-за выдающейся внешности!

И все-таки однажды мой Олег нахально присвоил себе чужую славу. Когда я вспоминаю эту историю, хочется смеяться и плакать одновременно.

Получаю как-то из своего родного города (называть его не стану, сами поймете почему) приглашение на юбилей школы, в которой я училась. Никого из близких на родине не осталось, с подружками я не переписывалась. Но тут загорелась желанием увидеться, детство вспомнить. Выслала деньги за два лица (за себя и мужа) для участия в праздничном банкете. Через месяц мы с боем вырвали у начальства два дня отгулов и поехали.

На торжественную часть в актовом зале опоздали. Вышло с корабля на бал, то есть с вокзала прямо в ресторан. Про объятия, встречи, слезы умиления пропущу, так как они прямого отношения к теме не имеют.

Один из наших одноклассников (и единственный, замечу), Андрей Полынцев, за пятнадцать прошедших лет разбогател, став бизнесменом. Выступил спонсором и оплатил холодные закуски на банкете. О чем было несколько раз упомянуто, хотя скудные овощные салатики и пересоленная рыба того не стоили.

У меня с Андреем был школьный роман. Уточняю — не первая любовь и не буйство чувств, а глупый детский романчик, по моей инициативе быстро закончившийся. Первая и единственная моя любовь — муж Олег.

Как назло, увидев меня, Андрей вновь воспылал. Постоянно приглашал танцевать, уводил в сторону и шептал: «Танька, помнишь, как мы на чердаке целовались? Танька, ты и сейчас потрясающе выглядишь! Танька, тряхнем стариной?»

Отвязаться от него было трудно. Андрей слова «нет» как отказ не воспринимал. Поэтому, наверное, и преуспел: всегда по жизни двигал как танк, не обращая внимания на то, что под гусеницы попало.

Олега, естественно, не радовали напор и натиск бывшего моего воздыхателя. Муж сидел за столиком мрачнее тучи и уж очень часто прикладывался к рюмке.

Вечер между тем катил по программе. Выступали учителя, директор школы, ребята вспоминали смешные истории и проделки. И вдруг ведущий (преподаватель физкультуры, как и прежде краснобай) говорит в микрофон:

— Мы очень рады и горды тем, что наша землячка, наша Таня Кривоносова, составила счастье, не побоюсь этого слова, выдающемуся артисту России Олегу Янковскому! Знай наших девушек!

Я обомлела, народ к нам развернулся и принялся в ладоши хлопать.

Дальше — хуже. Мой Олег встает и нетвердой походкой двигает на сцену.

Андрей, желая воспользоваться моментом, принялся тянуть меня за руку для «важного разговора» в фойе. Я отдернула руку, в сердцах рявкнув: «Катись к черту!» — и со страхом следила за мужем. Забирается по ступенькам, подходит к микрофону. Думаю, сейчас будет ясность вносить. Так мне его стало жалко, бедолагу! Начнет говорить, половину слов и букв проглотит, никто его не поймет.

Не тут-то было! Олег помолчал немного, взглядом обвел зал, а потом выдал, четко и безо всякого косноязычия:

— Меня тут спрашивали о творческих планах.

Никто его ни о чем не спрашивал! Но народ доброжелательно загудел.

Олег склонил голову к микрофону:

— Далекие перспективы туманны.

Резко выпрямился, покачался, устоял, опять наклонился к микрофону:

— Ближайшие планы! Не утаю! Хочу сказать следующее. Если этот новорусский хмырь, — тыкнул пальцем в Андрея, — не отстанет от моей жены! То! — выставил вперед кулак и погрозил. — То я набью ему морду!

Немая сцена. Тишина. Потом взрыв бурных аплодисментов, смех, одобрительные возгласы. Как они рукоплескали! Я почти оглохла и чуть не провалилась сквозь землю от стыда.

Олег шагнул в сторону от микрофона и поклонился, то есть пьяная башка его резко упала на грудь. Народ на втором дыхании усилил овации. Микрофоном завладел физрук и как заправский конферансье показал на Олега:

— Гордость, не побоимся этого слова, русской сцены!

Обманутые люди аплодировали. Муж еще раз поклонился. Теперь это была пародия на реверанс: полы пиджака, защипнув пальцами, оттянул в стороны, вроде юбочки, и присел. Хорошо, хоть не упал!

И пока шел к нашему столику, Олег раздавал поклоны. Я кипела от ярости. Андрей сначала растерялся, потом к Олегу подскочил, схватил его руку:

— Уважаю! Ты настоящий мужик! Не серчай! Клянусь!

Олег, как заправский падишах или народный артист, изрек:

— Поживи еще!

Я буквально проглотила язык и только, что называется, стреляла глазами по столу — какой бутылкой треснуть мужа по голове. А он развалился на стуле, смотрит на меня победно-нахально и вдруг громко объявляет:

— Может, кто-нибудь хочет автограф получить? Я готов!

И к нему потянулись! Выпускники нашей школы в очередь выстроились. Я пыталась своих одноклассниц отловить, правду сказать, талдычила, мол, это ошибка, обознались, мой муж просто похож, он металлург, а не артист, мы в Череповце живем, а не в Москве. Куда там! Меня даже похвалили:

— Ты, Таня, всегда очень скромной была!

Липовый народный артист распоясался. Вспышки фотоаппаратов не прекращаются, Олег на чужих лаврах почивает:

— Как вас зовут? Лена Федорова? Пишем: Лене Федоровой с пожеланием счастья. И подпись. Кто следующий?

Вижу, тут словами не поможешь. Стала отпихивать поклонниц и поклонников, Олега за шкирку к выходу тащить. Я его волоку, он воздушные поцелуи посылает. Со всех сторон слышится: «Тань, что тебе, жалко? Тань, пусть для моей дочки распишется! Тань, а фото не захватила? Он когда с другими в кино целуется, ты сильно переживаешь? Тань! Такой мужик! Умереть не встать! На пьянку слабый, а на остальное? Чего ты нервничаешь? Мы же по-доброму, нам же интересно!»

Внимать разумным объяснениям подгулявший народ, в основной массе женский, способности не проявлял.

— Он не он, а другой! — твердила я и двигала локтем в бок Олегу. — Скажи!

— Я — это я! — бил муж себя в грудь и одновременно то ли кланяться пытался, то ли просто валился, чуть не клюкал носом в землю.

— Такси! — взмолилась я. — Этому артисту срочно требуется такси!

Нам не только нашли машину, но и принесли сумку, которую я забыла в ресторане. На станции водитель помог мне донести мужа до купе поезда и свалить на нижнюю полку. Денег не взял. Я рассыпалась в благодарностях и как бы не услышала: «Сколько бухих видал! Но чтобы Олег Янковский, как простой, наклюкался!»

Почему-то водитель был восхищен. В отличие от женщин-попутчиц.

Утром, когда Олег ушел в туалет, а я сползла с верхней полки, мне хором заявили:

— По вашей милости мы не спали всю ночь!

Возразить было нечего. Восемь часов Олег храпел так, что, если бы к перестуку колес нашего поезда добавили еще пять эшелонов, он бы их заглушил.

От вокзала до дома мы ехали молча, отношений не выясняли, хотя меня подмывало. Держала язык за зубами, потому что Олег выглядел жутко. Как ракетчик, подозревающий, что в бессознательном состоянии он подорвал значительную часть планеты.

После душа, двух таблеток аспирина и трех чашек кофе к Олегу вернулись мыслительные способности. Он все вспомнил, передернулся от отвращения и постановил:

— Забыть как дурной сон!

Если бы так!

Через неделю получаю письмо с родины. В конверте вырезка из местной газеты. Заметка «Почетный гость», при ней фото — Олег на сцене кланяется. Сердце упало. Читаю:

«Вчера в ресторане „Поплавок“ состоялся вечер встречи выпускников, учившихся в одной, не побоимся этого слова, альмаматери — школе № 28! В эти дни старейшее образовательное учреждение нашего города празднует свой 30-летний юбилей. По-разному сложилась судьба птенцов, выпорхнувших из родного гнезда, в далекие концы страны забросила жизнь питомцев школы № 28. Но дружба их осталась нерушимой и крепкой (мы друг друга узнать не могли). Спонсором встречи стал известный в нашем городе предприниматель Андрей Петрович Полынцев (это холодные закуски на банкете). Его неоценимый вклад в ремонт городского бассейна (детишки Андрея купаться желали), в строительство дорог (на личную дачу) и другие благородные дела не нуждаются в рекламе (о ней-то Полынцев никогда не забывает, мне успели рассказать). Не оскудела земля наша на меценатов и просто красивых женщин!

Почетным гостем вечера был, не побоимся этого слова, выдающийся артист Олег Янковский (похоже, физрук писал). Все мы помним его по замечательным фильмам „Мертвый сезон“ (наверное, имелся в виду „Щит и меч“), „Два бойца“ („Служили два товарища“), „Ностальгия“ (хоть тут не переврал) и многим другим (вовремя остановился).

Олег Янковский сопровождал свою жену и нашу землячку Татьяну Кривоносову, выпускницу школы № 28. Выглядит артист прекрасно и удивительно молодо (заметил-таки!). А причина, конечно, в его пылкой любви к новой (о ужас!) жене-красавице. Все присутствующие отметили рыцарское и галантное поведение народного артиста (это обещание морду набить?). Пожелаем им удачи и новых творческих свершений!»