— Думаю, мы можем… эм… подождать минуту или две, пока ты… эм, оденешься, — быстро произнес Бен, отчаянно пытаясь не замечать на ее выпирающие соски. И Крис с Джорджем тоже заметили их, и не пытались скрыть своего удовольствия.

Лорен, казалось, тоже наслаждалась своим видом, вызывающе провокационным. Она пожала плечами, отчего тонкая лямка топа сползла с плеча, обнажая верхнюю половину груди. У Джорджа чуть глаза не вылезли на лоб, Крис сидел с открытым ртом, а член Бена затвердел до боли.

— Неа. — Она махнула рукой. — Мне и так нормально. Кроме того, босс, я бы не хотела задерживать нашу встречу еще на минуту и выбиваться из вашего расписания. Давайте, продолжим.

Это была самая непродуктивная встреча, на которой Бен имел несчастье присутствовать. Каждый раз, когда он пытался обсудить тему, видел перед собой только сиськи Лорен на экране. А когда он пытался перевести свой взгляд в другую сторону, он сталкивался с Джорджем и Крисом, которые практически пускали слюни, ни на секунду, не отрываясь от монитора. Каждый раз, когда Карл говорил что-нибудь из Теннесси, в его голосе совершенно отчетливо слышался смех.

И все это время Лорен продолжала сидеть на другом конце монитора полуголая и крутая, как огурец, совершенно не чувствуя себя крысиной задницей от того, что четверо мужчин изнывали от похоти, глядя на нее. Конечно же она делала это специально, в качестве расплаты за ранний звонок Бена и его настойчивое требование, чтобы она сию же минуту присоединилась к чату без каких-либо задержек. И ее по-настоящему коварная месть сработала слишком хорошо, потому что вместо того, чтобы обсуждать важные моменты следующей командировки, он думал только лишь об одном, как спустить эту лямку пониже по ее руке, пока не окончательно не обнажится ее пухлая грудь, а затем начать сосать эрегированный розовый сосок, пока она не станет необузданной от ощущений. Он пожалел, что не может выдернуть ее прямо из экрана монитора в эту комнату, усадить к себе на колени, раздеть догола и позволить ей объезжать его, пока они оба не закричат от оргазма. Лорен нравилось быть сверху, контролировать, и у него не хватало сил каждый раз противостоять ей, когда она заваливала его на спину и садилась сверху.

Как раз, когда он был уже готов остановить встречу, полагая, что ничего продуктивного они все равно не сделают, изображение Лорен на пару мгновений исчезло с экрана. И когда оно опять появилась, Бен вздохнул с облегчением, увидев, что она натянула на себя свой старенький потертый халат, который так любила. С ее созревшим, соблазнительным телом, теперь полностью прикрытым, он, наконец, смог сосредоточиться на обсуждении и не беспокоиться, что Джордж и Крис обнаружат его массивную эрекцию.

Она была дьяволом, мрачно подумал он после видеочата, когда остался один в своем офисе. Зеленоглазым, длинноволосым дьяволом с лицом и телом, способного соблазнить святого. И она постоянно искушала, постоянно провоцировала, неважно за сколько миль она находилась или как прохладно с ним общалась.

Однако только должностные обязанности во время рабочей недели, помогали не думать о Лорен. Бен совершенно не по-детски рассматривал свою работу, и понимал, что ему многому придется еще научиться, до сих пор до конца не понимая, всех своих обязанностей. С самого начала, как он только согласился на эту должность, он понял, что будет выглядеть в совершенно не выгодном свете, и что ему придется потрудиться, чтобы доказать, что он соответствует этому месту. А это означало проводить многие часы в офисе, брать работу с собой домой, при часто и на выходные.

И хотя прошло всего три месяца с тех пор, как Бен оставил свои путешествия, он очень скучал по ним и тому волнению, которое было связано с новыми местами, написанием статей и даже ожиданием в аэропортах, поджидая рейса на пересадку или из-за задержки. Большинство дней, похожих на этот, ему хотелось разгромить в пух и прах очередную статью, которую давали ему на согласование, или смыться с очередной встречи по планированию командировки, в которую он точно не поедет, или еще хуже, выдерживать еще одну утомительную беседу по поводу финансов и бюджета с ужасно раздражающей Надин.

Но он принял на себя соответствующие обязательства (перед своими новыми боссами в этом журнале и перед Элли), и он был не склонен совершить профессиональное самоубийство, так быстро бросив новую должность. Или расстроить Элли, сказав ей, что это место совсем не то, чего он хотел бы для себя.

Элли и так проявляла недовольство по поводу того, что он слишком много времени уделял работе, и его постоянной усталости из-за этого. За последнее время ему пришлось отказаться от достаточного количества вечеринок, включая ужин два дня назад с подругой по университету Элли и ее новым мужем. Элли была в равной степени раздражена и разочарована, и он даже сначала не заметил мерцания слез в ее глазах, отчего потом почувствовал себя бесчувственным идиотом.

— Послушай, Элли. Прости, — начал он извиняться. — Но я должен подготовить эти отчеты к утру, и мне придется работать до двух или трех часов ночи, чтобы их сделать.

Она всхлипнула, ее губы при этом задрожали:

— Я понимаю, что ты очень занят, — произнесла она. — Но Антония и Оскар будут в городе только два дня, и завтрашний день у них распланирован. И я очень хотела бы, чтобы ты с ней познакомился.

— Мне жаль, — снова произнес он, обняв ее. — Но эта работа прямо сейчас дает мне пинок под зад. Мне кажется, что я слишком много на себя взял, не думаю, что смогу справиться.

— Что? — с тревогой спросила Элли. — Бен, ты не должен так думать. Ты работаешь всего несколько месяцев, нужно время. Я хочу сказать, что даже несмотря на твою сверхурочную работу, это все равно лучше, чем твои частые путешествия.

Он кивнул.

— Я знаю. Нужно к этому привыкнуть. Все несколько по-другому… ну, однообразно, что ли.

И выражение ее лица от расстроенного сменилось на тревожное.

— Ты хочешь сказать, что скучаешь по путешествиям? Скучаешь по своей старой работе? — спросила она, ее голос звучал выше, чем обычно. — Что ты сожалеешь о том, что сделал этот шаг?

Бен вздохнул.

— Я не говорил этого, Элли. Просто... по-другому. И мне потребуется некоторое время, чтобы приспособиться. Не беспокойся об этом, ты можешь опоздать на встречу с друзьями.

— Ты уверен, что не сможешь выкрасть хотя бы часик и присоединиться к нам? — умоляя спросила она. — Просто выпить коктейль?

— Как бы мне не хотелось, — мягко произнес он. — Но каждая минута на счету сегодняшним вечером, если я уж ввязался.

Элли раздраженно произнесла:

— У тебя всегда имеется время встретиться со своими подчиненными, чтобы пропустить стаканчик. На прошлой неделе ты опоздал на ужин, потому что засиделся с Крисом, Карлом и этой ужасной Лорен.

Это был второй раз, когда Элли упомянула Лорен в разговоре. Первый раз было тем вечером, когда они присоединились к съемочной группе, и Элли пребывала в ужасе от откровенной манеры Лорен изъясняться и сколько та выпила, как была одета, и, конечно, от ее татуировок.

— Думаю, для такой, как она, татуировки и пирсинг не большая беда, — фыркнула Элли. — Она очень резкая, не так ли?

Бен пожал плечами, доблестно пытаясь сохранить непринужденный, беззаботный вид.

— Она жесткая леди, без сомнения. Но она не может быть другой, учитывая профессию и тот факт, что все время работает с мужчинами.

— Леди? — пренебрежительно переспросила Элли. — В ней нет ничего от леди. Даже Джордж это сказал.

— Джордж — задница, — категорически заявил Бен. — И он точно так не думает, хотя и сказал. Ему просто повезло, что Лорен его как следует на осадила. Она настоящий эксперт в боевых искусствах, как мне сказали. — Он не добавил, что сам видел ее в действии, и то, что он видел, однозначно, впечатляло.

Элли содрогнулась от его слов.

— Это всего лишь только подтверждает мою точку зрения. Ни одна женщина, которую я знаю, никогда бы не стала заниматься боевыми искусствами. И у нее вообще нет никаких границ, а также манер. Ты видел, как она задрала рубашку, чтобы показать эту уродливую татуировку у себя на спине? Неужели она на самом деле предполагает, что мужчинам может понравится нечто подобное?

— Некоторым мужчинам может, — ответил Бен нейтрально. — И из-за того, что у нее имеются татуировки, она не становится автоматически не леди. Многие люди — мужчины и женщины делают сейчас татуировки.

Элли поморщилась.

— Не напоминай мне об этом. По крайней мере, большую часть времени твою никто не видит. Ты никогда не хотел ее свести?

— Нет. — Он редко резко отвечал Элли, вернее безапелляционно совсем никогда, но сейчас он совершенно ясно дал понять, что этого не будет. — Мне нравится моя татуировка, и я не собираюсь ее удалять. Но я хорошо знаю твое отношение к подобным вещам, поэтому стараюсь в твоем присутствии ее скрывать. — Он, естественно, не упомянул, что Лорен была очарована его татуировкой, несколько раз обводила замысловатый дизайн и даже сфотографировала, прежде чем заменить свои пальцы языком.

Возмущение Элли усилилось, это было слышно по ее тону.

— Вероятно, ты и относишься к тем мужчинам, о которых говоришь, которые считают татуировки Лорен привлекательными? Они ведь тебе понравились?

— Лорен — красивая женщина, — спокойно заявил он, осознавая, что раздражение Элли медленно увеличивается. — И несмотря на то, насколько она тебе не нравится, думаю этот факт ты отрицать не сможешь.

Элли пожала плечами.

— Да, она достаточно хороша, несмотря на то, что совершенно не беспокоится о своей внешности. Полагаю, она относится к тому типу женщин, с которыми ты встречался? Та была похожа на Лорен?

У Бена кровь буквально заморозилась, и он пришел в ужас от того, что сам себя выдал этим глупым, неумным замечанием о красоте Лорен. Но прежде, чем он смог подобрать ответ, его спасло настоящее провидение — или, вернее, сотовый телефон Элли. И так как звонок был от ее отца (она бросала все и устремлялась к телефону), и в этот раз она выбежала из комнаты, чтобы с ним поговорить.

Он дал себе пинок под зад за то, что чуть не опростоволосился. Совершенно было очевидно, что Элли ревновала к Лорен и удивляться тут было нечему. С тех пор, как они стали парой, ревность и неуверенность самой Элли вырвались наружу. Несмотря на ее собственную не яркую красоту, утонченность и уравновешенность, она не обладала достаточным опытом с мужчинами, а тем более опытом отношений, отсюда и появлялась ее склонность цепляться за мужчин и чуть ли не душить их своей заботой, причем довольно-таки часто. Но время от времени ее ревность становилась утомительной и раздражала, и Бен иногда терял терпение. Хотя он уверял ее снова и снова, что не заинтересован в других женщинах, и что он всего лишь улыбнулся официантке, чтобы поблагодарить ее, а ни в коей мере не флиртовал с ней, и что между ними все по-прежнему, но...

Но он также понимал беспокойство Элли, потому что он так и не произнес те заветных три слова, которые она жаждала услышать — «Я тебя люблю». Она сказала ему эти самые слова вскоре, как они переспали в первый раз, при этом заверила его, что не ждет от него того же. По крайней мере не сразу.

Но проходили недели и месяцы, а он все еще не произнес эти волшебные слова, и неуверенность Элли росла и иногда казалось, что она необоснованно завидовала почти каждой женщине, на которую он бросал свой взгляд, независимо случайно встреченная женщина или нет. Поэтому неудивительно, что она испытывала ревностью к Лорен — великолепной, сексуальной и нахальной, сильной и уверенной в себе, которой было чуждо такое понятие, как «неуверенность».

Если бы Элли когда-нибудь узнала, что Лорен была той женщиной, в которую он был так сильно влюблен, разразилась бы настоящая катастрофа. Он несколько раз подумывал рассказать Элли. Но по тому, каким мрачным взглядом она смотрела на официантку или продавщицу, или даже на незнакомку, проходящую по улице, почему-то полностью убежденная, что они улыбаются и флиртуют с Беном, он отмел эту идею. Поскольку ему и так приходилось тратить достаточно много времени, успокаивая и заверяя ее, что ничего подобного не было, пока она, наконец, не поддавалась его убеждениям. До следующего раза, потом повторялась все сначала.

Поэтому, в конце концов, он решил сохранить подробности своих отношений с Лорен в секрете, зная, как расстроится Элли, узнав правду. Тем более, что он точно знал, что не сможет ей откровенно солгать, заявив, что больше не любит Лорен.

Глава 11

Апрель

— Я все же хочу сказать, что ты должен был мне позволить замазать тоном эти синяки. Никто бы даже ничего не заметил.

Крис уставился на нее наполовину распухшим закрытым глазом и зашевелил в ответ распухшими губами:

— Не думаю, что даже профессиональный визажист сможет замазать такой синяк.