— Пока нет, — с сожалением ответила Лорен. — Но ночь только началась. А ты сам собираешься обойти клубы сегодня?

— Однозначно. Завтра мы все возвращаемся домой, так что насладимся нашей последней ночью в городе на несколько недель вперед. Как насчет клуба, Крис?

— Когда я отказывался? Хотите присоединиться к нам? — спросил он Бена и Элли.

Бен заколебался, пытаясь найти правдоподобное оправдание, определенно не желая смотреть, как Лорен будет троллить мужчин, но Элли ответила за него:

— Боюсь, у нас уже есть планы сегодня на ужин, но спасибо, что предложили. Возможно, в другой раз.

Он задавался вопросом, намеренно ли Элли старалась говорить таким официальным тоном, что отчетливо слышался ее британский акцент, который его просто душил. Но Крис, Карл и Лорен казались настолько невозмутимыми, просто пожали плечами и перешли к следующей теме.

Крис с интересом посмотрел на бокал Лорен.

— Это Мерло? Я не мог выбрать между Мерло и Каберне. Не возражаешь, если я попробую?

Лорен убрала свой бокал подальше и настороженно посмотрела на него.

— Ты уже проверился?

Крис закатил глаза.

— Ты все еще про это? Я говорил тебе не беспокоиться по этому поводу. Как обычно, ты делаешь из мухи слона.

— Из мухи слона? — Лорен покачала головой с раздражением. — Прости, но я практически видела, инфекции, передаваемые половым путем, фактически ползующие по рукам той шлюшки. И пока ты не проверишься, ты не имеешь права ничего у меня пробовать.

Бен и Элли явно смутились, Лорен быстро объяснила:

— Во время нашей остановки в Москве, по пути домой из Непала, Крис переспал с... давайте назовем ее женщиной с сомнительными моральными нормами. С тех пор мы с Карлом донимаем его, чтобы он сдал анализы на все болезни, известные современному миру.

Крис нахмурился.

— Я пользовался презервативом.

Лорен похлопала его по щеке.

— Дорогая, даже если бы ты использовал два презерватива, этого было все равно мало с этой шлюшкой. Так что пока ты не докажешь мне, что чист, я не дам тебе ничего попробовать.

Бен прикусил губу, пытаясь, черт возьми, подавить смех, клокочущий у него в груди. Между тем, выражение ужаса на лице Элли заставило его извиниться и увезти ее, прежде чем она что-либо ответила.

Но, к сожалению, после того, как они вернулись домой, она сказала слишком много. Во время ужина она была капризной, в основном молчала, отчего было неудобно, и Бен почти видел, как раздражение в ней только воростало. Она также выпила больше, чем обычно, только на этот раз алкоголь сделал ее еще более напряженной и резкой, а не хихикающей и очаровательной.

— У тебя с ней роман, не так ли?

Обвинение, которое она ему предъявила, как только они вошли внутрь особняка, поразило его настолько, что он мог только молча пялиться на нее.

— Что? — спросил он, совершенно опешив. — О ком вы говоришь? И нет, у меня ни с кем нет романа. Откуда у тебя такие мысли?

— Я видела тебя с ней, — обвинила Элли, слегка покачиваясь. — Ты и эта мерзкая сучка Лорен. Я видела, как она прикасалась к тебе и смеялась. И я видела, как ты смотрел на нее. Ты думал, она выглядит горячей, да? И я знаю, что вы двое спите вместе, так что перестань отрицать это!

Бен был ошеломлен.

— Элли, на вечеринке ничего такого не было. Просто Лорен такая, какая есть, она флиртует со всеми. И я не собираюсь с ней спать. Я бы не поступил так с тобой, Элли, не стал бы изменять тебе с другой женщиной. Я не такой, мне казалось, что ты хорошо знаешь меня.

Элли заплакала, слезы текли по ее щекам.

— Ты врешь, — рыдала она. — Я знаю, что между вами что-то есть. Я видела, как вы смотрели друг на друга.

Он отрицательно покачал головой.

— Нет, Элли. Между нами ничего нет. Ты сейчас все выдумываешь, позволяя своей ревности взять вверх. Давай, я сделаю тебе чашечку чая, и ты успокоишься, хорошо?

— Мне не нужно успокаиваться! — закричала она, становясь все более и более возбужденной. — Мне нужно, чтобы ты сказал мне правду. Ты спишь с этой шлюхой?

Бен закрыл глаза, понимая, что в таком состоянии, которое происходило с ней довольно-таки часто за последнее время, она не способна нормально воспринимать ничего, чтобы он не говорил. Она должна была выкрикнуть все, как бы закончив сцену, а затем, наконец, рухнуть от изнеможения. И хотя на кончике его языка вертелось признание, он хотел рассказать ей о своих отношениях с Лорен, но дикий, почти истерический взгляд в глазах Элли, заставил его остановиться. В таком состоянии она не сможет нормально воспринять подобную новость, и он серьезно боялся, что это вызовет еще большую истерику с ее стороны. Ему следовало найти другое время, когда она будет спокойной, тогда он сможет все ей объяснить.

Вместо этого он притянул ее в свои объятия, успокаивая.

— Хватит плакать, Элли. Тебе будет потом плохо. Не из-за чего плакать. У меня нет никаких романов ни с Лорен, ни с другими женщинами. Я здесь с тобой, Элли. Все хорошо?

Но она продолжала рыдать у него на плече, и ее стройное, почти хрупкое тело, сотрясалось от рыданий, а он думал о том, что не полностью был честен с ней — по поводу своей давней любовной связи с Лорен, и того, что он никогда не перестанет ее любить.

Глава 13

Август

Лорен, конечно же была сегодня утром в плохом настроении, но после вчерашнего вечера она имела право быть в плохом настроении. И поэтому она пребывала в таком ужасном настроении, что даже два дополнительных пакетика сахара, сверх ее обычных четырех, которые она бросила в свой кофе, и даже гигантский рулет с корицей и дополнительной глазурью, не исправили его.

И погода на Манхэттен вернулась к той предыдущей — сегодня утром было жарко и душно, что только добавило ей плохого настроения. Больше она не могла одевать шорты в офис, благодаря лекции Бена в прошлом месяце о «подходящем» наряде, но она отказывалась предоставлять ему удовольствие, надевая юбку или платье. Ее белые укороченные джинсы, темно-синий танк для гонщиков и коричневые кожаные сандалии на плоской подошве были достаточно нетеплыми, по крайней мере, она так предполагала, хотя и неохотно, прикрывая ее тело намного больше, чем наряд, который она носила в прошлом месяце, вызвав протест Бена. Учитывая ужасное настроение, в котором она пребывала сегодня утром, ей действительно было насрать получит она от него одобрение от своего наряда или нет.

Со времени коктейльной вечеринки в прошлом месяце, где злой импульс заставил ее одеться как сексуальная секретарша, чтобы посмотреть на реакцию Бена, которую она и получила, Бен стал другим. Его поведение стало более формальным и деловым, определенно более отдаленным, и она не могла понять, почему в нем вдруг произошли такие перемены. Она подозревала, что скорее всего Элли имела непосредственное отношение к его изменениям, было очевидно же, что сегодняшней любовнице Бена она нисколько не понравилась.

— Девушка не понимает юмор, не так ли? — ворчала про себя Лорен. — И что общего между ней и Беном, если так разобраться? Элли выглядит и ведет себя так, как будто она встречается с графом или герцогом, или с кем-то типа того с таким же ужасным титулом, в то время как Бен похож на тип мужчины, который больше подходит...

Она остановилась, прежде чем смогла произнести «мне», чтобы закончить предложение. Она не разрешала себе мечтать о Бене, отказывалась даже фантазировать, что он когда-нибудь вернется к ней, и они будут вместе. Во-первых, Лорен редко, вернее очень редко предавалась фантазиям или девичьим мечтам, она никогда не была глупой романтической дурачкой, как Джулия, которая в детстве устраивала свадьбы для кукол Барби и придумывала себе свадебное платье в подростковом возрасте, когда она была влюблена в Сэма. Лорен же жила исключительно в реальности, а реальность в наши дни заключалась в том, что у Бена была девушка, и Лорен была всего лишь одной из его сотрудников.

По идеи ее не должно было это беспокоить, она должна была воспринимать это как должное, и определенно не должно было вызывать боль в сердце, потому что то, что у нее было с Беном было хорошим, но на самом деле закончилось. Она была еще молода — двадцать шесть лет ей будет в октябре, она трудилась на работе своей мечты, ее окружала лучшая семья, которую кто-либо можно желать, хорошие друзья и у нее была целая жизнь впереди. Бен Рафферти был одноразовой летней интрижкой, и ей нужно было закрыть эту главу своей жизни и держать ее закрытой, начиная с сегодняшнего дня и до конца жизни.

Она заскочила в «Старбак» за полквартала от офиса и заказала еще один кофе, присматриваясь к глазурованному пончику, который просто звал ее с витрины. К сожалению, ее живот все еще был полон рулетом с корицей, не говоря уже о том, что ее немного подташнивало от количества шотов текилы, которые она выпила вчера вечером, перекусив все довольно жирной пиццей. Даже для нее, она выпила вчера достаточно много, но Лорен полагала, что она более чем заслужила право немного напиться, учитывая свидание вслепую, на которое она, как идиотка, согласилась пойти и которое закончилось полной катастрофой.

Именно из-за этого свидания вслепую… и ужасной концовки она намеренно опаздывала в офис. Она понимала, что ей придется противостоять, она не была настолько наивной, надеясь, что новость еще до всех не дошла, но на самом деле, ей не хотелось в этом разбираться.

Но она должна с этим справиться, и поскольку не могла еще больше опаздывать, даже на минуту, Лорен вошла в офисное здание и стала подниматься в лифте. И прежде, чем войти в конференц-зал, где ее уже поджидали, она приняла выражение, изобразил на лице самое лучшее свое выражение задиры и вошла внутрь комнаты так, словно владела этим зданием.

— Простите, я немного опоздала, — небрежно произнесла она, намеренно ни с кем не встречаясь глазами, бросив свою сумку и поставив стаканчик кофе на стол.

Она практически чувствовала пар, поднимающийся из ушей Джорджа с другой стороны комнаты, и здесь даже не стоило прибегать к ученому-ракетостроителю, чтобы догадаться, что его щеки покраснели от гнева и что его маленькие глазки были готовы выскочить из орбит.

— Что, черт возьми, произошло вчера вечером?

Как бы случайно Лорен взглянула на Джорджа, который выглядел так, словно готов был вскрыть себе вены. И любые надежды, которые она ранее питала, что он, возможно, только возможно был еще не в курсе этой ужасной истории, были тут же разбиты. Но хуже всего было то, что Карл, Крис и Бен с нетерпением смотрели на нее, отчего ей оставалось только задаваться вопросом — что им рассказал Джордж и много ли?

Она решила играть круто, это поведение не раз помогало ей и в гораздо худших ситуациях, чем эта.

— А что произошло?! Это было худшее свидание вслепую в моей жизни, — ответила она. — И это последний раз, когда я позволяю тебе сводить меня с кем-нибудь, Джордж. Я должна была предположить, что любой из твоих друзей будет большим неудачником. Он мог бы с таким же успехом большими буквами сделать себе татуировку об этом на лбу.

— Неудачником?! — распылялся еще больше Джордж, отчего на правом виске у него запульсировала вена. – Даниэль — мультимиллионер! Он совладелец одной из десяти крупнейших венчурных компаний в стране, и три года подряд признан одним из самых завидных холостяков на Манхэттене. Как он может быть лузером, если только при твоем богатом воображении?

Лорен пожала плечами, сделав глоток кофе.

— Тогда, мне кажется, у тебя не слишком богатое воображение. И самые последние новости, Джорджиа — быть по существу настоящим мужчиной это нечто большее, чем сколько денег у него есть. Потому, что я видела вчера вечером, он всего лишь Мистер Я Предпочитаю Слишком Много Вонючего Геля Для Волос.

Джордж мрачно посмотрел на нее.

— Так ты сломала ему нос, потому что тебе не понравился запах его геля для волос?

Она презрительно фыркнула, прекрасно понимая, что три мужских пары глаз теперь смотрят на нее.

— Конечно, нет. И для записи, я не сломала нос маленькому плаксе, из него просто сильно шла кровь. Поверь мне, если бы я захотела сломать ему нос, ему бы пришлось склеить его скотчем, иначе бы он разделился на две половинки.

Крис хохотнул, а Карл ей подмигнул, Бен же выглядел так, как будто разрывался между смехом и проявлением неодобрения, как руководства. Джордж, тем временем, становился все разъяреннее, злясь еще больше.

— Ты же знаешь, что мой шурин был уже почти близок к заключению сделки с Даниэлем, да? — потребовал ответа Джордж.

— Знаю, ты четыре или пять раз говорил мне об этом, пока пытался уговорить меня на это смешное свидание вслепую, — ответила Лорен с сарказмом. — И если этот парень такой жеребец, тогда, какого черта, ты вел себя как его сутенер? Разве он не мог сам пригласить меня на свидание?