— Это ты мне объясни, Кира. Ты больна? — подозрительно разглядывал меня шеф.

— Вроде нет. — Я потрогала голову, нащупав шишку. Поморщилась от неприятной боли. — Я никогда раньше не падала в обморок.

Баринов прятал глаза и вообще практически заламывал руки. Виноватый Федор то еще зрелище.

— Я не успел тебя поймать. Прости.

И лицо такое несчастное.

— Да ладно тебе, — поспешила успокоить его, чтобы зря не терзался, — ничего страшного.

— «Скорая помощь» уже в пути.

— Зачем? — испугалась я. Вообще-то я не любила обращаться к врачам, пойдешь к ним с каким-нибудь пустяком, а тебе найдут кучу еще каких-нибудь болячек. Оно мне надо?

— Не спорь. — Федор обтер мое лицо влажным полотенцем. — Хочу удостовериться, что ты в порядке и последствий после падения нет.

— Ты как курица-наседка. — Выразила недовольство.

Вот правда, Федька много суетится и зачем, спрашивается? Я здорова, как лошадь. Нет, сравнение с лошадью мне не слишком нравится. Хоть это и грациозное животное, но я-то человек. Короче, здорова я и точка!

Минут через пять приехала бригада «Скорой помощи» и как я не отказывалась, Федор запихал меня в их машину. Тиран!

— Меня Дементьев убьет, если с тобой что-нибудь случится. — Бурчал он, уворачиваясь от моих кулаков.

И когда это они успели подружиться? До того, как Эрик подбил шефу глаз или уже после этого?

Пришлось ехать в больницу, фельдшер выявил у меня повышенное давление, помимо легкого сотрясения. Откуда он его вообще взял???

Сдав кучу анализов и обойдя разных специалистов, мне наконец-то поставили диагноз. Точнее, несколько.

— Нервное истощение.

Смеялась долго, до истощения мне далеко. Хотя сбросить пять килограммов за это время — это было мощно.

— Повышенное давление.

На фоне истощения и переживаний. А то я без них не знаю, что реветь целыми днями никому на пользу не пойдет.

А вот третий диагноз поверг меня в шок.

— Беременность. Восемь недель.

Приехали, конечная станция, можете выходить. Я уже и не чаяла, что со мной это когда-нибудь случится. Разве может женщина моего возраста ни разу не забеременеть? Однако у меня никогда раньше не было беременностей.

А тут… Я беременная от Эрика.

Боже, и что мне делать? Говорить ему об этом или не стоит? Если скажу, вдруг он подумает, что я смирилась с его обманом и теперь со мной всегда так можно будет обращаться? Или не говорить? Ребенок будет только моим, нет у него отца и все. Правда, скрыть беременность не получится — мы живем по соседству. Разве что, можно переехать в другой район. Хотя, зачем? Я обожаю свою квартиру. Но жить рядом и молчать, когда у тебя с каждым днем растет живот… Тоже не слишком хорошая идея. Но менять жилплощадь я не стану! Если только не… Переехать к соседу, его квартира нравится мне гораздо больше. Так как мне лучше поступить?

От этих мыслей у меня разболелась голова, и я присела в коридоре. Нужно просто добраться до дома, а думать я буду позже — время у меня еще есть.

Закрыв глаза, я представила себя с ребенком на руках. Мальчик с двумя очаровательными ямочками на щечках и любознательным серо-голубым взглядом. Рядом довольный Эрик и Богдана….

Черт, эта картина заставила меня вновь плакать. Как бы мне хотелось, чтобы между нами не было никаких обид, чтобы мы с Эриком поженились и растили наших детей. Богдану я давно считала своей. Ну, почему все так сложно?

Пока я сидела в коридоре, ко мне подошла врач и вручила мне множество рекомендаций и буклетов.

— Вы должны беречь себя, хорошо питаться. Если хотите сохранить беременность, прислушайтесь к моим словам.

Доктор ушла, а я осталась сидеть, перебирая справки и буклеты магазинов: «Я мама», «9 месяцев», «Наш малыш». А меня просто завораживали вещи, представленные в них. Такие маленькие распашонки, ползунки и чепчики. Неужели скоро я стану постоянной покупательницей этих магазинов?

У меня от радости задрожали руки, а глаза заполнились слезами. Теперь-то понятно, почему я так много плачу в последнее время. И как бы ни сложились наши отношения с Эриком в дальнейшем — он уже сделал мне два замечательных подарка. Богдана и наш малыш. От девочки я ни за что не откажусь!

С этой мыслью я вышла из больницы.

Домой я вернулась в ином настроении. Нет, мне не стало легче из-за того, что происходило в моей жизни в последнее время. Но у меня появился стимул жить дальше. Ребенок. Я так долго этого хотела и так много об этом мечтала! И вот, наконец, Вселенная исполнила мое желание. У меня столько дел впереди!

Сделать ремонт в комнате — вместо гостиной там будет детская. Потом встать на учет в женскую консультацию. А в перерыве между этими хлопотами мне нужно водить Богдану в кино, театр и цирк. В общем, проводить с ней как можно больше времени, чтобы девочка не чувствовала себя обделенной моим вниманием.

Ох, сколько же всего мне нужно сделать!

Этим же вечером ко мне пришла Богдана. Мы с ней решили испечь пряники. Как хорошо, что тошнота у меня бывает только в первой половине дня.

— Кира, а папа снова уезжает в командировку. — Грустила Богдана. — С кем я останусь?

Шутливо нахмурив брови, я спросила:

— Как это с кем? А я? Ты что, забыла, как весело мы проводили время вдвоем?

— Но ты же теперь не с папой. — Вздохнула девочка.

— Это ничего не меняет! — быстро ответила я.

После моих слов ребенок значительно повеселел.

— Сходим с тобой в кино? — хитро прищурилась Богдана.

— Конечно. А потом в кафе. — Подхватила я заговорщицкий тон малышки.

— Кира, я так тебя люблю! — обняла меня девочка.

— И я тебя люблю, солнышко. — Чмокнула ее в макушку и передала чашку с глазурью. — Смазывай пряники.

Богдана с усердием выполнила поручение и села перед духовкой, наблюдать за процессом выпечки.

Я же решила сходить к соседу. Раз он едет в командировку, то я могу забрать Богдану к себе на это время. В его квартире я не останусь ни за что! Слишком много там воспоминаний.

Крикнув отцу и его жене, чтобы они присматривали за Богданой и выпечкой, я позвонила в соседскую квартиру.

— Кира? — на пороге появился сильно взъерошенный Эрик.

Может, я пришла не вовремя? Вид у него был, мягко говоря, помятый.

— Привет, я не помешала? — кашлянула я, показывая всем видом, что если я не ко двору пришлась — могу и уйти.

— Проходи, конечно. — Засуетился Дементьев, приглашая меня в квартиру.

Дальше прихожей я не пошла, поскольку увидела женскую одежду и обувь. Эрик был не один. С женщиной. Поэтому он и взъерошенный, другая женщина зарывалась руками в его волосы. Как я когда-то… Сглотнув ком, преимущественно состоявший из обиды на Эрика, я начала свою речь.

— Богдана сказала, что ты едешь в командировку.

— Да, завтра. — Коротко ответил Дементьев. — Всего на несколько дней, может, чуть дольше.

— Я могу забрать ее к себе. — Подняв глаза на Эрика и не сумев расшифровать его выражение лица, добавила. — Если ты не нашел кого-то другого для этого.

Не удержалась. Хотелось мысленно отвесить себе подзатыльник и пинок под пятую точку. Ну, дура же, дура и все тут!

— Нет у меня никого другого, кроме тебя. — Устало ответил Эрик, и в его глазах была признательность. — Спасибо, что не бросаешь Богдану.

Я вскинула брови:

— Я люблю твою дочь. И какими бы не были наши с тобой отношения — Богдана не должна страдать от этого.

Эрик позволил себе улыбнуться.

— Я знал, что ты так ответишь.

— Конечно, я же такая предсказуемая! — черт, вот кто меня за язык тянет? Промолчала бы, за умную сошла. Так нет, надо ответить, укусить или огрызнуться. Тьфу.

— Кирюш, — выдохнул Дементьев, но не успел ничего сказать, так как из гостиной послышался женский голос.

— Ну и где ты застрял, Дементьев? Думаешь, мне удобно в таком виде здесь сидеть?

Эрик резко дергается.

— Я буду через минуту, Лина.

О, еще одна из партии редких и эксклюзивных. Лина. Альбина, Регина Кристина…. Это мы уже проходили. Любит Дементьев окончание «ина». Что же, надо оставить его наедине с этой леди.

— Тебя ждут. — Смогла улыбнуться открыто и почти легко. И Эрик ни за что не догадается, как мне больно. Прошло всего ничего, а у него в квартире уже новая дама. Лихо он! Ну а чего такого, претворяться больше не нужно — Кира от Богданы не отказалась, а значит, личная жизнь Дементьева не пострадает.

— Кира, ты все не так поняла. — Эрик устало ерошит волосы, в глазах его тоска.

Прервала его резко, не оставляя шанса для оправданий.

— Это меня не касается. Занеси мне потом вещи Богданы.

Развернулась к двери, но Дементьев схватил меня и прижал к своей груди.

— Перестань от меня убегать! Меня в комнате ждет парикмахер. Лина моя одноклассница, мы знаем друг друга больше тридцати лет. И она всегда меня стрижет.

— Замолчи! — вот зачем он мне это все объясняет?

От аромата парфюма Эрика, его дыхания, крепости объятий кружится голова. Боже, как же я по нему скучаю! Как люблю и хочу!

— Кира, поговори со мной, пожалуйста! — умолял меня Эрик.

— Я не готова сейчас к разговору! — паника в моем голосе усиливается.

В голове билась лишь одна мысль: бежать отсюда как можно скорей!

Дементьев прижался губами к моей шее.

— Хорошо, как будешь готова — только скажи. Я за этой стенкой и жду тебя. — Хрипло говорил он, а мое сердце рвалось к нему навстречу, а в горле бился пульс, и мне хотелось как можно крепче обнять его и никогда не отпускать.

Но мне нельзя сейчас поддаваться чувствам, пока я не приведу в порядок свои мысли — никакого разговора у нас не получится.

— Отпусти меня. — Попросила его шепотом, горло перехватило.

— Иди. — Эрик нехотя разжал руки. — И помни, я люблю тебя.

О, Боже! Зачем он так сказал?

Я выскочила из квартиры Дементьева как ошпаренная, а потом несколько минут успокаивалась в коридоре, прежде чем войти к себе. Спокойной и улыбчивой.

— И как тут наши пряники? — наигранно бодро спросила я.

— Подрумянились. — Богдана потирала ладошки. — А ты где была?

Похоже, девочка так увлеклась процессом изготовления пряников, что даже не слышала, куда я ходила.

— У твоего отца.

— Вы помирились? — и столько надежды было на детском личике.

Черт, ради Богданы придется наступить на горло собственной гордости и попытаться наладить дружеские отношения с Дементьевым. Хотя, какая к черту может быть дружба с Эриком, если я его люблю?

— Ты видела тетю Лину? — поинтересовалась Богдана.

— Нет.

— Она смешная. — Богдана расставляла на столе чашки и тарелки.

— Что в ней такого смешного? — я буквально силой заставляла себя говорить об этой женщине.

— У нее синие волосы, представляешь? — улыбалась девочка. — Она одевается ярко и живет с тетей Ритой.

Упс, откуда ребенок знает такие подробности?

— Снимают вместе квартиру? — я наклонилась к духовке, пряники совсем зарумянились — можно и вынимать.

— Нет же! — нетерпеливо топнула ногой девочка. — Они с тетей Ритой живут как дядя с тетей.

О, Боги! КТО посвятил ребенка во все ЭТО? Прибила бы, честное слово.

— Богдана, откуда ты все это взяла? — строго спросила ребенка.

Девочка надула губы:

— Мне рассказал Сережа, он сын тети Лиины. Сережа видел, как мама с тетей Ритой целуются и спят в одной комнате.

Богдана единственный ребенок, который выбивает почву из-под моих ног.

— Солнышко, видишь ли, любовь бывает разная. — Пространно начала я, но на самом деле боялась этого разговора до ужаса. — Семьи состоят не только из мамы и папы. Вот смотри, тебя воспитывает один папа. А кого-то одна мама. А вот тетя Лина воспитывает своего сына с подругой. — Подруга очень хорошее слово, для ребенка более понятное, чем разъяснять, что в нашем мире существуют геи и лесбиянки. И вообще, почему отец не рассказал все это своему ребенку? Вряд ли он ничего не знает о личной жизни своего парикмахера.

Хотя, мужчины вообще толстокожи и он мог наоборот только запутать ребенка, а я как раз смогу объяснить все тонкости любви. Надеюсь, что смогу.

— Я поняла тебя. — Улыбнулась Богдана и на мое счастье не стала больше ничего спрашивать.