Дарья Волкова - De Paris avec l’amour (СИ)

— Серж, я хочу тебе кое-что сказать…

— Не говори, я знаю.

— Что ты знаешь?

— То, что ты хочешь мне сказать.

— Да? И что же это?

Он наконец-то открыл глаза. Повернул к ней лицо и улыбнулся.

— Я был великолепен.

Соня рассмеялась. Неисправим.

— А вот и нет!

— Как — нет?!

Именно теперь Софья поняла, что видит его настоящего. Что он вообще был настоящим, начиная с того момента, как шагнул к ней через порог — в мокрой одежде и с потемневшими от дождя глазами. Он был собой, без своей великолепной маски золотого мальчика: самоуверенного, нахального, «мне-все-подвластно» и «меня-все-хотят» в одном флаконе. А сегодня она увидела того, кто под ней.

Серж смотрел на нее с таким искренним недоумением. С волнением. Похоже, он даже слегка… запаниковал?

— Тебе не понравилось, Соф? Ты… что я сделал не так? Почему ты молчала, если тебе не нравилось? А мне казалось… — он замолчал, совершенно растерянный.

И тут она не выдержала. Подалась к нему, прижалась, носом в шею, обняла крепко-крепко. И, все туда же, в шею:

— Ты был не великолепен. Ты… я даже слов таких не знаю. Божественно великолепен — и даже это не отражает. Мне… мне никогда не было так хорошо, — поцеловала под подбородком, потом еще в шею, за ухом — остановиться очень сложно. Усилием воли заставила себя прекратить его чуть ли не вылизывать. — Правда, Серж. Я не знаю, как сказать. Спасибо. Это было прекрасно.

Он молчал. Лишь выдохнул глубоко и удовлетворенно, голову повернул и коснулся губами ее лба. Но она могла бы поклясться, что слышит в его груди урчание, которое издают кошки, когда их гладят. И пальцы его неспешно и очень нежно скользили по ее пояснице. А потом замерли. Софья приподняла голову с его плеча. Божественно великолепный мужчина заснул.

Ночь вышла кошмарной. Божественный любовник Бетанкур оказался отвратительным соседом по постели. Хотя, собственно, небольшой диван не способствовал комфортному расположению на нем двух человек, одним из которых был высокий мужчина не совсем уж тощей комплекции. Ну и сам Серж сделал все возможное, чтобы максимально усугубить и без того не идеальную диспозицию. Он спал очень беспокойно. Метался, вертелся, то наматывал на себя одеяло, то складывал на Софью свои длинные руки и ноги. Она просыпалась раз десять за ночь, отвоевывая себе жизненное пространство. А когда уже совсем рассвело, Серж неожиданно успокоился, притих. Самое время, да, под утро. Но хотя бы под утро Софья проспала спокойно пару часов. А потом проснулась окончательно.

Лежать голой рядом с безмятежно спящим Сержем стало вдруг ужасно неловко. И она быстренько сбежала в душ. Привела себя в порядок полностью, включая гигиенические процедуры, освежение гладкости кожи и легкий макияж. Только феном не стала шуметь — спит человек, и пусть спит.

После душа обнаружился совершенно зверский аппетит. Соня оглянулась на своего спящего гостя. Не дождется она от него ни кофе, ни завтрака в ближайшее время. А настроение было почему-то солнечным — под стать погоде за окном. «Спасение голодающих — дело рук самих голодающих», — решила Софья и загрузила работой кофеварку. Напротив, через дорогу, есть кафе, где вполне приличная выпечка. Будем надеяться, что мсье Бетанкур проспит еще пятнадцать минут и не проснутся от щелканья дверного замка.

Напрасно Соня беспокоилась — ни дверь, ни фыркающая кофеварка не потревожили покой Сержа. Он спал как убитый — не шевелясь. Нет бы ночью так!

Спустя полчаса ей стало откровенно скучно — она позавтракала, помыла посуду, посмотрела новости в ноутбуке. Бетанкур спал. Нет, не спал. Нагло дрых, несмотря на почти одиннадцать часов! И никак не реагировал на шум вокруг него. Ради эксперимента Софья включила фен — Серж даже ухом не повел. На ее родине про таких говорят — прямая дорога в пожарники.

Она села на краешек дивана и принялась его рассматривать. Красив, падла. Вот такой, спящий, без своей обычной маски, со спутавшимися волосами и легкой щетиной он был все равно невероятно красив. Соня не отличалась чрезмерной стыдливостью и решила воспользоваться таким беспробудным сном своего гостя. И стащила одеяло вбок. Она не имела возможности рассмотреть ни сегодня ночью, ни тогда, в первый раз. Сейчас — шанс. Что ж… Бетанкур красив везде, в том числе, и в паху. Гармоничный, соразмерный, умеренно крупный. И гораздо более проснувшийся там, чем во всем остальном организме. Соня улыбнулась своим порочным мыслям, но разглядывать не перестала. Что-то ее смущало, и она, спустя пару минут, поняла — что. Перевела взгляд на его голову. Потом снова вниз. Да, ей не показалось. В паху мсье Бетанкур определенно темнее, чем на голове. И у него темные ресницы и брови.

Соня пересела чуть ближе, запустила пальцы в его волосы на макушке, раздвинула. И пришла к совершенно удивительному выводу. Красавчик блондин Серж Бетанкур… красит волосы?!

— Серж! — она тряхнула его за плечо.

Он промычал что-то и повернулся к ней спиной.

— Серж, вставай! Пожар! На заводе в Польше! Акции упали на бирже! Серж!

Он никак не реагировал, успел снова отрубиться, похоже.

— Серж! — она затрясла его, уже не церемонясь. — Серж!

— Катаржина, отстань, — пробормотал он, не открывая глаз.

Софья замерла. Что? Что он сказал? Ей послышалось или?…

— Серж! — она снова взяла его за плечо, но уже не так уверенно. — Вставай, слышишь…

— Катиш, не трогай меня, — донеслось из-под подушки. — Дай поспать, несносная женщина.

Что?! Он назвал ее другими женским именем?! Дальше Соня действовала исключительно на эмоциях. В мгновение ока она уселась верхом, выхватила подушку, которую Серж нежно обнимал, и принялась лупить его этой подушкой, приговаривая:

— Катаржина?! Катиш?! Ты охренел, Бетанкур! Здесь только я, слышишь, только я! И не смей называть меня именами своих многочисленных девок!

Он отбивался, сначала вяло, потом активнее, а потом, все-таки, окончательно проснувшись, смог переломить ход поединка, пропустив, правда, крайне болезненный пинок в область паха. Охнул, поморщился, но оказался сверху, зафиксировав ее руки над головой.

— Какого черта, Соф?! Где ваше хваленое русское гостеприимство? Какого дьявола ты меня бьешь?

— Ты назвал меня Катаржиной! — Соня была в ярости. В бешенстве. И попыталась повторить свой удачный пинок.

Попытку Серж пресек, но на лице мелькнуло виноватое выражение.

— Извини, Софи. Я не специально.

— Ах, так?! — извинения?! Она задохнулась от возмущения и попыталась укусить его за губу, но Серж проявил чудеса ловкости и увернулся.

— Прекрати! Я же сказал, что не специально. Я не понял сразу, что я у тебя. Решил, что дома.

— Кто такая Катаржина?! — он специально испытывает на прочность ее терпение!

— Домработница.

— Какая, на хрен, домработница?!

— Моя домработница, — в серых глазах — искреннее недоумение. — Ты же не думаешь, что я сам покупаю продукты, готовлю себе завтрак, забираю вещи из химчистки и делаю уборку?

Софи замерла, перестав дергаться под ним. Нахмурилась.

— Домработница?

— Да, — кивнул для наглядности.

— Ты спишь с ней?

— Господи, нет!

— Почему?!

— Потому что я не сплю с наемными работниками! — Серж начал потихоньку сам закипать. — Ну? Тебя можно отпускать? Драться больше не будешь?

— Отпускай, — кивнула Соня после небольшого раздумья.

Серж отстранился, все еще настороженно глядя на нее. Софья села, рефлекторно растирая запястья.

— Она симпатичная?

— Вполне.

— Тогда почему ты с ней не спишь?!

Серж закатил глаза к потолку. Этот неожиданный приступ ревности Софи уже начал раздражать. И забавлял одновременно. И, похоже, пока он не скажет правду, Софи не успокоится.

— Я не сплю с ней потому, что ее не интересуют мужчины.

— Что? — Софи недоуменно нахмурилась.

— Катаржина — лесбиянка.

Софи так забавно хлопает глазами…

— Как тебя угораздило?!

Серж пожал плечами. Ну, вот так вот…

* * *

С Катаржиной Ковалик, она же Наказание Господне, она же Порождение Ада, он познакомился пару лет назад. Собственно, Серж в тот момент был занят поиском очередной домработницы. Выудив последовательно трех предшествующих из своей постели. Проклятие какое-то. Ему советовали взять филиппинку, но Сержу не очень нравилась эта идея. Нет, он не был расистом. Просто не хотел видеть филиппинку у себя дома.

Он даже раздумывал о том, чтобы поискать на эту должность мужчину. Но сомневался, что нормальный адекватный мужчина будет заниматься такой работой. А ненормальный… Нет, ему этого хватило!

Чуть ли не первое, о чем сообщила на собеседовании своему потенциальному работодателю Катаржина Ковалик, этническая полячка, уже пять лет живущая и работающая во Франции — это о своей сексуальной ориентации. Сообщила гордо и даже чуточку презрительно. Хм… А это вариант…

Он, если говорить серьезно, ни разу не пожалел о том, что взял Катаржину на работу. Она пекла потрясающие «Мадлен» и варила умопомрачительный кофе, идеально следила за его вещами — ни одна из любимых рубашек не была испорчена, ставила в вазы именно те цветы, что ему нравились, и не лезла к нему в постель. Кроме тех случаев, когда перестилала белье.

Кроме того, обнаружилось, что у Катаржины весьма… специфический характер — прямолинейный и с увесистым чувством юмора. Со временем у хозяина и работницы установились своеобразные отношения. Это странно звучит, но Серж верил Катаржине. Доверял, но дело даже не в этом. Он знал, что она не будет ему врать. Никогда. Ни при каких обстоятельствах. И если Катиш говорила «Мсье Бетанкур, вы отъели задницу» — он безропотно вводил запрет на «Мадлен» и прочие искушения от Катаржины, садился на диету и проводил по паре часов в день на тренажерах, пока не приходил в форму. Если она говорила: «Где вы взяли этот кошмарный галстук?» — значит, ему и вправду изменил вкус, и галантерейное изделие надо выкинуть. И лучше не вспоминать, как она могла прокомментировать его сексуальную жизнь, которая отчасти проходила у нее перед глазами.

Три презерватива… мсье Бетанкур, вы нынче в форме… Серж, ну у нее же силикон! Не спорь, я точно знаю, у меня глаз наметан… Выпей слабительного, мой мальчик. За эту ночь ты съел полкило косметики, на меньше… Не встречайся больше с той рыжей. Ее помаду с твоих трусов не отъела даже химчистка… Ваша последняя пассия посмела сунуть нос в мой шкаф с посудой! Убью, если еще раз поймаю!

Катаржина была не только домработницей, но и его зеркалом — беспристрастным зеркалом. И Серж это ценил.

* * *

Он сидел, прижимая трофейную подушку к животу. Соня напротив выглядела озадаченной и смущенной. Стыдно было за свою идиотскую ревность. И уж точно Софья не ожидала, что эта так взбесившая ее Катаржина окажется настолько… своеобразной особой.

Серж молчал. Соне с каждой секундой становилось все более неловко. Лучший вид защиты — это нападение.

— Скажи мне, Серж, где ты красишь волосы — на голове или… там? — кивнула на то, что он прикрывал подушкой.

Если она думала смутить его, то прогадала. Бетанкур усмехнулся, как ни в чем не бывало.

— Что, корни отросли? Заметно уже?

Значит, ей не показалось?!