Джун Зингер - Дебютантки

— Пэдрейк О'Коннор, — сказала я. — Я читала одну из его книг и с трудом ее поняла. Дело происходит в Ирландии. Он там живет, хотя и американец. Говорят, что он самый известный из современных писателей, но его книги очень… я даже не знаю, как выразиться… очень злые.

— Видишь, Джинни? — с гордостью сказала Сара. — Моя двоюродная сестра знает даже больше, чем ты и я.

— Сейчас просто умру от стыда, — произнесла Джинни и рухнула на пол. Затем вскочила и сказала: — Мне нужно идти. Мне нужно еще навестить кое-кого в другом здании.

Когда Джинни выскочила из комнаты, я рассмеялась. Сара всплеснула руками:

— О Господи! Ну кто сказал, что можно убежать от своего прошлого? Пойдем зайдем в соседнюю комнату и познакомимся с Крисси Марлоу. Я только что вспомнила, кто она такая.

— Ты иди. А я пока подберу что-нибудь подходящее, чтобы надеть к ужину.

— Правда? Я же сказала тебе, что не позволю тебе скучать в одиночестве и изображать плакучую иву на обочине дороги.

— Я не буду плакучей ивой, — засмеялась я. — Честное слово. После того как ты с ними познакомишься, ты познакомишь и меня. Договорились?

3

— Войдите, — откликнулась Крисси на стук в дверь. — Здесь себя чувствуешь прямо как на вокзале, — сказала она Мейв, которая раскладывала по ящикам комода свое белье. Она вздрагивала каждый раз, когда открывалась дверь. Больше всего она боялась, что появится кто-нибудь, кто учился с ней в прошлом году.

Она облегченно вздохнула, когда в комнату вошла Сара. Нет, эту симпатичную девочку она раньше не видела.

— Привет. Я живу в соседней комнате. Меня зовут Сара Голд. Я из Нью-Йорка. А вообще-то — из Чарльстона.

— Привет. Меня зовут Крисси Марлоу. А это моя подруга Мейв О'Коннор.

Сара подошла к Мейв и пожала ей руку:

— Ты дочка писателя. Говорят, что он самый лучший современный писатель.

Мейв недоуменно посмотрела на нее, затем улыбнулась:

— Откуда ты знаешь?

— Да я не знаю. Это сказала Джинни Фербуш — я уверена, что вы вскоре с ней познакомитесь. Она сказала мне и моей двоюродной сестре Марлене, что ты здесь, а Марлена знает, кто твой отец. Ты, наверное, очень умная.

Мейв не знала, что ответить, но Крисси ответила за нее.

— Это действительно так. — Она очень гордилась своей подругой.

— А ты, — Сара подошла к кровати, на которой лежала Крисси, и присела на ее край, — ты вообще знаменитость!

— Знаменита тем, что круглая сирота! — насмешливо сказала Крисси, но ей было приятно, что ее узнали. — А ты? — спросила она Сару. — Твои родители живы?

— Да. И отец, и мать. Вроде бы живы.

Они все рассмеялись.

— Теперь я страшно зла на отца.

Крисси села на своей кровати.

— И почему? — спросила она. — Что он такого сделал? Если, конечно, тебе не неприятно, что я спрашиваю.

Сара улыбнулась своей самой искренней улыбкой:

— Нет, не возражаю. В конце концов я же знаю о тебе все. О том, что твоя мама и тетя из-за тебя сражались. Я сержусь на отца за то, что он был евреем, но не захотел им оставаться. Раньше он был иудеем, а теперь он принадлежит к англиканской церкви.

— Ты имеешь в виду, что хотела бы, чтобы он был иудеем?

— Да, мне кажется, так и должно быть. Я сама наполовину еврейка, но хочу стать настоящей. Официально принять иудаизм.

— Мне кажется, это замечательное решение, — чуть слышным голосом произнесла Мейв. — Особенно после того, что произошло с несчастными евреями в Германии, и Польше, и Австрии…

Сара никогда в жизни не слышала о том, что произошло с евреями в Германии, Польше и Австрии. Несколько смущенная, она сказала неопределенно:

— Да, конечно. Нацисты. — Затем добавила: — Поэтому мне и кажется, что очень важно сделать это официально. Я не боюсь нацистов. Я вообще никого не боюсь.

— Здорово! — воскликнула Крисси. — Я тоже никого не боюсь. Хочешь закурить? — Она протянула пачку «Лаки».

— Ого! Ты привезла с собой сигареты!

— Да, я хорошо подготовилась. На вот. — Она подвинула к Саре хрустальную пепельницу и протянула ей золотую зажигалку.

— А знаешь, что у меня в чемодане? Бутылка хорошего вина. И почему бы мне не притащить ее и мою двоюродную сестру Марлену сюда? Мы устроим вечер знакомства.

— А тебе не кажется… — попыталась что-то сказать Мейв.

Крисси улыбнулась во весь рот:

— Давай тащи. Мне кажется, это превосходная идея.

— Знаешь, — сказала Сара, — когда ты улыбаешься, ты становишься просто красавицей. — Затем она повернулась к Мейв. — А тебе даже и улыбаться не надо. Ты и так красавица. Сейчас принесу вино.

— Это моя двоюродная сестра Марлена. Она из Чарльстона. Ее фамилия Лидз. Мы обе девушки из семьи Лидзов. И наш прапрадедушка сделал первый выстрел в форте Самтер — тот, который был услышан во всем мире.

Я в смущении опустила глаза. Но Мейв сказала:

— Это не тот выстрел был услышан во всем мире. Выстрел, который был услышан во всем мире… — Она замолчала.

Сара улыбнулась:

— Продолжай.

Мейв покачала головой:

— Прости. Я…

— Выстрел, звук которого был услышан во всем мире, был сделан в Лексингтоне, Сара. Во время Революции, — сказала я, — а не во время войны между Севером и Югом…

Сара рассмеялась:

— Ну что же ты мне раньше не сказала? Вот теперь я оказалась в дурацком положении.

— Я совершенно не хотела исправлять тебя, — сказала Мейв. — У меня эти слова вылетели прежде, чем я подумала.

— Все в порядке, Мейв, — сказала ей Крисси. — Сара совсем не обижается, ведь правда? Я же говорила, что Мейв очень умная. Она всегда занималась только с частными учителями.

— Давайте за это выпьем, — весело сказала Сара. Она откупорила бутылку вина. — У вас здесь есть стаканы? Мы привезли только два. У нас в чемоданах больше не было места.

— Я не буду, — поспешно сказала Мейв.

— Нет, это необходимо, — настаивала на своем Сара. — Мы должны выпить за нашу дружбу, все четверо.

— Давай, — поддержала ее Крисси. Она принесла два стаканчика для зубных щеток. — Обязательно надо выпить, Мейв. Выпьем за то, чтобы стать настоящими друзьями.

Я видела, что Мейв не хочет пить.

— Не надо заставлять ее, если она не хочет, — сказала я.

— Может быть, у тебя в семье есть алкоголики? — как бы между прочим спросила Сара. — И ты из-за этого боишься пить? Папа всегда говорил, что у ирландцев часто бывают проблемы с алкоголем. — Затем она вдруг хихикнула. — Но вот моя мама — алкоголичка, хотя и не ирландка. Поэтому Марлена тоже немного боится пить. Она боится, что алкоголизм у нас в крови. Но мы выпьем лишь совсем немного вина. Так что нечего беспокоиться.

Я не могла поднять глаз. Сара была просто невыносима.

— И нечего тебе смущаться, Марлена, — сказала Сара. — Это ведь моя мама — пьяница.

Мне казалось, я просто провалюсь сквозь землю от стыда, но, похоже, на Мейв ее слова не произвели особого впечатления.

— Мой отец, — сказала она, — действительно пьет. Но я не знаю, алкоголик ли он. Я… ладно, налейте и мне немного. Ведь это — особый случай, правда?

— Ну конечно, — радостно согласилась Крисси. — Сейчас достану конфеты.

— Давай. Но только сегодня, — сказала Сара, — поскольку сегодня действительно особый случай. После этого мы не будем часто есть шоколадные конфеты. Шоколад очень портит кожу. Мы будем толстыми и прыщавыми, и тогда у нас не будет мальчиков. Или, вернее, мужчин.

Она уже решила, что заставит Крисси сесть на диету. В той было килограммов пять лишнего веса. Без этих пяти килограммов у нее будет потрясающая фигура. Краем глаза Сара заметила, что Крисси положила свою конфету обратно в коробку. Прекрасно! Она хотела, чтобы все четверо были самыми красивыми девушками в Чэлмер.

— Через несколько минут время ужина. Надо допить вино. — Она опять наполнила стаканы, вытряхивая из бутылки последние капли.

В дверь осторожно постучали.

— Девочки, я только пришла познакомиться с вами, — послышался птичий голосок.

— О, черт подери. — Крисси быстро вскочила с кровати. — Это ОНА, — прошептала она. — Старуха Чэлмер. Живей! Нужно быстро убрать все улики… Черт! — Она запихнула пепельницу под кровать и стала размахивать руками, разгоняя дым.

Я схватила стаканы и, открыв комод, запихнула их туда, забрызгав стопку ночных сорочек. Сара, увидя, как Мейв выбрасывает в открытое окно пачку сигарет, сделала то же самое с пустой бутылкой.

— Заходите, — сказала Крисси, услышав звон разбившейся внизу бутылки. — Пожалуйста, входите, мисс Чэлмер. Ф-фу — пробормотала она вполголоса.

Отворилась дверь, и в комнате появилась Джинни Фербуш, покатываясь от хохота.

— Как вам живется, детки? «Дерьмовски хорошо, садимся на горшок!»

— Черт бы тебя подрал! — завопила Сара.

— Джинни Фербуш! — протянула Крисси. — Я могла бы и догадаться!

— Привет, Крисси! Не видела тебя с тех пор, как мы покинули Уинтон. В прошлом году я была в «Три», Там намного лучше, чем в Уинтоне, где был просто дурдом. А где ты училась в прошлом году? Можно, я буду есть за вашим столом? Я должна сидеть с С. Т. Стувесант, но я ее просто не перевариваю. Она считает себя лучше других. Ну как, девочки? Ну пожа-а-алуйста!

— Полагаю, что ты окажешь нам большую честь, — произнесла Мейв.

— Черта с два, — чуть слышно прошептала Сара.

— Завтра вечером мы подсветлим твои волосы, — сказала мне Сара, когда мы гасили свет в комнате.

— Я просто не знаю, Сара.

— Я знаю. В конце месяца у нас будет совместный вечер со школой святого Иоанна, что находится на другом берегу озера, и я хочу, чтобы ты выглядела лучше всех. Конечно, вообще-то это не имеет особого значения — я думаю, будут одни сосунки, целая куча сосунков.

— Может быть, придут и старшеклассники.

— Это единственное, что меня утешает.

Мы помолчали некоторое время, каждая из нас думала о своем. Затем я сказала:

— Мне ужасно нравится Мейв. Она действительно очень красивая и приятная девочка.

— Согласна, — сказала Сара. — Но я обожаю Крисси. Она самая веселая.

— Мне она тоже нравится, но мне кажется, что она немного резкая.

— Да, пожалуй. Но, возможно, и ты была бы резкой, если бы тебе пришлось пережить то же, что и ей.

— Наверное. Сара, зачем ты решила им все рассказать о своей маме… о том, что она пьет?

— Зачем же иметь какие-то секреты, если мы будем дружить? Кроме того, я так и не рассказала им свою самую страшную тайну. О том, что отец отправил маму в сумасшедший дом.

— Сара! Это просто лечебница. Нет, ну ты знаешь…

Сара засмеялась:

— Ты даже не можешь подобрать подходящего слова, ведь так? Ты счастливая, Марлена. Ведь у тебя нет никаких страшных тайн?

Да нет, есть, подумала я. У меня есть от тебя один секрет. Я никогда не говорила тебе, как сильно моя мама ненавидит твою маму, а заодно и тебя, Сара. Я тяжело вздохнула.

— Я себя чувствую такой виноватой, — сказала Сара. — Я вот живу здесь, развлекаюсь и даже не вспоминаю о бедной мамочке, которая лежит в этом сумасшедшем доме, совсем одинокая и несчастная. Бедная, бедная мама. Бог покинул ее…

— Я уверена, что ты ошибаешься, Сара. Подожди немного и увидишь, — постаралась я поддержать сестру.

— Я думаю, что я должна помолиться за маму своему иудейскому Богу. Вот что я сделаю.

Мейв лежала в темноте, думая о том, насколько Сара была откровенна с ними, рассказывая о своей семье. Какое счастье, когда можно вот так все рассказать, поделиться и ничего не скрывать. Как и Крисси. В истории ее семьи, хоть и печальной, все же нет никаких тайн, по крайней мере так кажется. Мейв тоже хотелось рассказать своим подругам все, ничего не скрывая. Но она никогда не сможет наслаждаться истинной дружбой, той, где нет тайн друг от друга. Ее собственная тайна была слишком ужасной даже для самых близких друзей. Кроме того, это была еще и тайна тети Мэгги. И ее отца. Из-за них она никогда никому ничего не расскажет. Она слишком сильно их любит.

Ей послышался какой-то звук. Неужели Крисси плачет? Она в темноте различила какое-то движение на соседней кровати. Нет, Крисси не плакала. Тихий ритмичный звук говорил о том, что Крисси делает себе «это». Бедняжка Крисси. Она тоже тоскует по любви.

Мы уже жили в школе у мисс Чэлмер более четырех недель и постепенно начали привыкать к распорядку дня. Мы даже подружились с некоторыми девочками. Джинни Фербуш привязалась к нам, хотя Сара, которая так нравилась Джинни, постоянно ее дразнила. Но Сара дразнила всех. Саре нравились сестры Дайнин, мне кажется, потому, что они были из Нового Орлеана, а Саре нравилось все южное. Можно даже уточнить: ей нравилась Кэнди Дайнин, но Диди, старшую из сестер, она просто обожала. Сара и Диди были очень похожи друг на друга.