— Хорошо, я расскажу вам. Но вы должны мне обещать не проболтаться моей матери или мисс Чэлмер.

— Мы никогда не раскроем твои секреты мисс Чэлмер. Как ты могла даже подумать такое! И конечно, ничего не скажем твоей матери, — уверяла ее Крисси. — Какого х…, ну говори же!

— Я — падшая женщина, — как бы между прочим, заявила Джинни. — Клянусь вам всеми святыми!

У нас всех отвалились челюсти. Джинни Фербуш?

Сара прищурила глаза.

— Ты нас разыгрываешь, Фербуш? Если ты нам врешь…

— Клянусь, я вам говорю правду. Мой кузен Теодор Тафт Пеппер вонзил в меня свой член на последнем празднике Независимости. В нашем доме в Бар-Харборе был прием. Теодор Тафт — мой двоюродный брат. Это также было в первый раз и для него.

— Боже, — выдохнула Сара, — это так божественно! Кто бы мог в это поверить? Наша маленькая Джинни… Я бы сказала, что это был прекрасный фейерверк Четвертого июля. И как его зовут?.. Теодор Тафт Пеппер!.. Хорошо, Джинни, давайте послушаем, как ты рассталась со своей маленькой вишенкой в одно сказочное мгновение. — Сара вытащила бутылку розового вина из нижнего ящика стола. — Итак, Джинни, расскажи нам, кто сделал первый шаг? Ты, моя милочка, горящая от желания и тяжело дышащая, или же весь в поту, вне себя от желания сунуть в тебя Теодор Тафт?

2

— На следующей неделе будет мой день рождения, Сара, — заявила Мими Трувел, стоя на одной ноге.

— Как интересно, Мими, но мне нужно вымыть волосы. Извини меня.

Сара открыла дверь и подождала, пока Мими не покинула комнату. С тех пор как они прибыли в школу Чэлмер, Мими Трувел целенаправленно старалась подружиться с Крисси и Сарой. Девочки вежливо, но твердо старались отвязаться от нее. Они считали ее жалкой карьеристкой. Мими настойчиво называла себя и своих одноклассниц «юные дебютантки».

— И раз ты уже все равно уходишь, может, ты скажешь мне, почему стоишь на одной ноге?

— Я практикуюсь. Неважно, сколько ты можешь выдержать, важна манера, как ты это делаешь. Грациозно! Джинни Фербуш может выдержать почти столько же, сколько и я. Но у нее грация, как у слона. Посмотри сама, как долго и насколько грациозно ты сможешь это сделать?

— Конечно, я не стану этого делать. У меня нет ни малейшего желания стоять на одной ноге, грациозно это или нет. Давай двигай отсюда, Мими, дорогая.

— Подожди, я пришла пригласить тебя на день рождения. Мамочка и папочка приезжают сюда в конце недели, чтобы отметить мой праздник. В городе в гостинице «Синий лебедь», днем в воскресенье. Я понимаю, что гостиница эта — барахло. Но она лучшая в этом городе. Мамочка сказала, что я не должна приглашать слишком много народу, но мне очень хочется, чтобы ты пришла.

— Кто еще будет там? А мальчики?

Мими Трувелл настолько поразил последний вопрос Сары, что она опустила ногу.

— Нет, я уже сказала тебе, что приглашенных весьма мало. Да я и не знаю здешних мальчиков. Кроме нескольких, с которыми танцевала, когда у нас был общий вечер со школой Сент-Джонс. Мамочка не разрешила мне приглашать мальчиков, потому что пришлось бы позвать их столько же, сколько будет девочек. Мамочка также сказала, что в моем возрасте гораздо важнее, чтобы у меня в гостях были лучшие юные дебютантки.

— Понимаю. Думаю, что мы придем. Хотя бы съедим что-нибудь получше той бурды, которую нам здесь подают.

— Мы? — нервно переспросила Мими.

— Я принимаю приглашение и за Марлену, поэтому ты можешь больше не заходить в нашу комнату.

— Все дело в том, что я не могу пригласить Марлену. Я уже упоминала, что список гостей ограничен и мамочка сказала, что я должна приглашать девочек, кто… ну ты понимаешь. Тех, чьи семьи она знает. Я приглашаю Крисси и Мейв. Моя мать вроде бы знает тетку Крисси. Они когда-то заседали в одном комитете.

Сара пригвоздила Мими к месту холодным взглядом.

— А как насчет Мейв? Твоя мать знает отца Мейв? Или это твой папочка его знает? Я могу побожиться, что они самые лучшие друзья. — Сара ехидно засмеялась.

— Нет… Я не думаю… но…

— Ну тогда, значит, твоя мать очень дружит с теткой Мейв в Бостоне?

— Нет.

— Вот как? — протянула Сара. — Но ты все равно приглашаешь ее. Мне это кажется странным! Хорошо, вычеркни меня. Если моя кузина недостаточно хороша для твоего сраного праздника в «Синем лебеде», тогда твой сраный день рождения недостаточно хорош для Мейв, Крисси и меня. Никто из нас не желает играть в «угадайку» и отвечать на двадцать вопросов по поводу нашего генеалогического древа, которые захочется задать твоей мамочке или папочке Трувелл. Они сами, как я слышала, сошли с парохода в 1919 году. Боже мой, неужели это правда? Какой ужас! Если об этом станет известно, тебе крупно повезет, если хоть кто-то придет на этот твой сраный прием. Но ты не волнуйся. Я даже не шепну никому ни слова!

— Ты все врешь! Обе семьи — мамина и папина прибыли сюда еще в девятнадцатом столетии. И я бы не стала болтать, если бы была на твоем месте, Сара Голд. Все знают насчет твоей матери! Что она… Послушай, Сара, можешь привести свою кузину, если тебе так хочется. Клянусь тебе, я не имею ничего против нее. Просто список ограничен двадцатью юными дебютантками.

— И мы тоже ограничимся. Мы не ходим на все идиотские праздники и дни рождения, куда нас приглашают. Поэтому прохромай как можно грациознее на одной ноге, Мими воображала!


— Мне бы так хотелось устроить саботаж ее дня рождения, — призналась Сара Крисси. — Мало того что мы сами не пойдем, ты не могла бы придумать что-нибудь гнусное, что мы могли бы ей сделать?

— Ты знаешь, мне кажется, я придумала! — Крисси зажгла сигарету. Теперь, сидя на диете, она курила еще больше. За те несколько недель, пока они жили в школе, она потеряла десять фунтов, У нее похудело лицо и впали щеки, подчеркивая ее огромные глаза. — У меня есть по-настоящему великолепная ужасная идея. Мы нарисуем свастику у тебя на двери и скажем, что это сделала Мими. Ее папаша один из этих первых американцев, и все знают, что они антисемиты. И тебе придется очень громко кричать об их антисемитизме. Мисс Чэлмер, наверно, сама антисемитка, но ей придется наказать Мими. Ну как тебе моя идейка?

Сара с восхищением посмотрела на Крисси.

— Прекрасно! Но как мы докажем, что это сделала Мими?

— Потому что кто-то видел, как она это сделала. Я!

Сара обняла Крисси:

— Ты просто чудо! Просто великолепно. Только не говори Марлене. Она расстроится, что мы делаем это из-за того, что ее не пригласили на праздник к Мими.

— А ты не говори Мейв. Ты же ее знаешь. Она начнет плакать, если узнает, что мы причиняем кому-то вред, даже Мими Трувел.

— С наших губ не сорвется ни звука!..


— Я просто не могу поверить, что кто-то из учениц школы Чэлмер мог сделать подобную вещь! — Начальница школы обращалась к Мими и Саре, призвав их в свой кабинет.

— Я не делала этого, мисс Чэлмер. Вы должны мне поверить! Зачем мне было это делать? Я никогда не считала Сару еврейкой. Я пригласила ее ко мне на день рождения. Я бы никогда не сделала этого, если бы я знала, что она… Мой отец не поместил бы меня сюда, если бы он знал, что вы принимаете… ну, вы меня понимаете. Я еще раз повторяю, что я не делала этого!

Боже, подумала Серина Чэлмер, что мне делать? Эти проклятые девчонки… Ей не повезло, какую бы политику она ни выбрала в отношении евреев…

— Мы никогда не изгоняем девочек еврейской национальности, Мими. Мы вообще никогда не занимались дискриминацией. Кроме того, Сара — не еврейка, она исповедует протестантскую веру, — твердо сказала мисс Чэлмер. Может, если она будет достаточно твердой, то сможет разрешить конфликт здесь, у себя в кабинете.

— Но это не совсем так, — мягко вклинилась в разговор Сара. Она отлично понимала, в каком положении оказалась мисс Чэлмер.

— Я наполовину еврейка по рождению и по крови. Я полностью поддерживаю еврейское вероисповедание.

Серина Чэлмер грозно посмотрела на Сару. Эти люди были все похожи друг на друга… Если им уступить лишь один палец — они оттяпают всю руку!

— Твой папа не представил нам подробную информацию, Сара, — резко заметила она. — Тем не менее…

— Тем не менее, — прервала ее Сара, помогая своей начальнице как-то выйти из положения, — это не значит, что меня можно оскорблять, нарисовав этот ужасный символ на моей двери. — Она расплакалась. — Я всегда мечтала учиться в этой школе. Я и представить не могла, что здесь со мной случится такая ужасная вещь! Это все равно, как если бы я оказалась в Германии!

Серина Чэлмер от злости закусила губу. Она бы желала, чтобы обе отвратительные девчонки провалились сквозь пол и убрались с ее глаз.

— Но я этого не делала, — зарыдала Мими, с ужасом глядя на рыдающую Сару. — Я даже не знала, что она наполовину еврейка.

— Она это знала. Я сама ей сказала. Она несколько раз называла меня грязной еврейкой.

— Нет, я этого не делала. Я хотела с ней подружиться. Но мне кажется, что мой папочка был прав. Он сказал, что нельзя доверять никакому еврею, у кого нос шнобелем!

— Ну, мисс Чэлмер, теперь вы слышали! — воскликнула Сара и открыла шлюзы для нового потока слез.

— Хватит! Это просто ужасно, это самое настоящее безобразие! Я просто в ужасе, Сара, и мне неприятно, что подобное случилось в нашей школе. Той школе, которая выделяется своим высоким уровнем морали. Но ты говоришь одно, а Мими — другое. Мне придется провести расследование, чтобы узнать правду. А пока я требую, чтобы вы перестали обвинять и обзывать друг друга. Кроме того, я требую, чтобы этот случай больше не обсуждался, пока не вскроются дополнительные факты.

Сара подождала, пока мисс Чэлмер закончит, потом мило улыбнулась:

— Но не я одна обвиняю Мими. Я вас уверяю, что не посмела бы ее обвинять просто по стечению обстоятельств. Кое-кто видел, как Мими это делала. Крисси Марлоу видела.

Мими была поражена.

— Но она не могла…

— Ты хочешь сказать, что Кристина действительно видела, как Мими рисовала это на твоей двери?

— Да, мисс Чэлмер.

Черт возьми! Теперь ситуация стала такой, что не оставалось никаких надежд, подумала Серина Чэлмер с отвращением. Если даже Сара и ее подружка Крисси обе лгут, тут все равно ничего не поделаешь.

— Хорошо, пойдем и спросим у Кристины!


Сара боялась, что мисс Чэлмер найдет Крисси курящей. Старая курица неслась с такой скоростью, что Крисси не успела бы затушить свою сигарету. Мисс Чэлмер была настолько разъярена, что могла тут же выгнать Крисси из школы.

— Мне так неудобно, мисс Чэлмер, что я приношу вам такие неприятности, — заорала Сара. — Вы же мне верите, не так ли, мисс Чэлмер?

— Что ты так орешь, Сара, я же не глухая? Я стою рядом с тобой!

Начальница постучала в дверь и влетела в комнату, таща за собой ликующую Сару и Мими, которая вошла очень осторожно. Она явно понимала, что столкнулась с организованным заговором. Крисси встала по стойке «смирно», а Мейв сидела за столом, нервно кусая ногти.

Проходя мимо Мейв, Серина Чэлмер шлепнула ее по руке.

— Я не могу понять, Кристина, когда ты увидела, как Мими рисует свастику, почему ты ее не остановила? Почему?

Крисси закатила глаза, она долго тренировалась перед зеркалом, чтобы как следует усвоить этот трюк.

— О, я собиралась это сделать. Правда! Но я не смогла вымолвить ни слова… Я так расстроилась, что ничего не смогла ей сказать. Я просто пошла в комнату, упала на кровать и пыталась понять, как же это так получается?! Почему, когда так много бед на свете, есть люди, которые занимаются подобными вещами? Зачем обижать таких людей, как наша милая Сара? Моя бабушка вырастила меня хорошей христианкой. Вы же знаете мою бабушку, Патрисию Марлоу. Я сказала себе: Крисси, это бесчеловечный акт, это не по-христиански. И кроме того, просто подло!

— Вот именно, подло! — шепотом промолвила Сара.

— Она врет, мисс Чэлмер. Они обе врут! Сара просто злится, потому что я не захотела пригласить ее безродную кузину на мой праздник!

— Как ты только посмела! — запротестовала Сара, делая вид, что она вне себя от возмущения. — Моя кузина принадлежит к Лидзам из Чарльстона, так же как и я! Наши предки сражались во время Гражданской войны, чтобы защитить нас от подобных вам людей, ты… янки! Ты нацистская свинья!

— Прекратить, сию же минуту! — завопила мисс Чэлмер. — Неужели тебе не понятно, Сара, что у тебя нет доказательств? Кто-то лжет — или Мими, или Кристина. Но, так как у нас нет доказательств, нам придется воздержаться от выводов. Я надеюсь, что виновная найдет в себе силы добровольно признаться!