— Оставь ее в покое! Убирайся, позволь мне поговорить с моей сестрой! — потребовала Элли.

Он снова отвесил ей пощечину, и Тейт бросилась на него в ту же секунду без колебаний. Роберт попытался схватить ее, и она закричала, отвешивая удар. Тейт была уверена, что он пришелся на его ухо. Она была обычным уличным задирой. Мужчина отвернулся, и Тейт забралась ему на спину, потянув за волосы и ударив его по макушке. Элли начала плакать. Роберт развернулся кругом, крича на Тейт, чтобы та слезла с него. Когда стало очевидно, что она не собиралась этого делать, он вдавил ее в стену собой. Боль проползла по позвоночнику Тейт, и она отпустила его, падая на ноги. Роберт развернулся и ударил ее так сильно, что сбил с ног. Она отползла, чтобы оказаться подальше от него, пятясь в угол.

Он не успел сделать и двух шагов к ней, когда Джеймсон оказался рядом, припечатывая его к стене. Тейт даже не заметила, когда Джеймсон вошел в комнату. Он был намного крупнее, с гораздо большей физической силой — Роберт не мог пошевельнуться. Тейт вскочила на ноги, тяжело дыша, прижав руку к щеке. Джеймсон взглянул на нее.

— Ты в порядке? — спросил он. Она кивнула.

— В порядке. Он ударил ее. Сильно, — ответила она, указывая на Элли, чье лицо было скрыто за руками.

— Какой кусок дерьма бьет женщину? Беременную женщину? — спросил Джеймсон тихим голосом, его глаза были наполнены холодом. Его предплечье было прижато к гортани извивающегося Роберта.

— Это не твое дело, она моя жена, — задыхался тот.

— А Тейтум — мое дело, — прорычал Джеймсон, кивая головой на Тейт.

— Да ладно. Мы слышали, как ты разговаривал с ней прошлой ночью — шлюхе, вероятно, нравится, когда ее бьют.

Ни одного колебания — кулак Джеймсона мгновенно врезался в челюсть Роберта, и тот упал на пол. Тейт поспешила вперед, глядя на мужчину без сознания. Она поморщилась; его челюсть, вероятно, была сломана. Наконец она взглянула на Джеймсона. Он тяжело дышал, его руки сжались в кулаки, и он смотрел на Роберта дикими глазами. Тейт подошла вплотную к нему и прижала руки к его груди, растирая ими вверх и вниз. Тот же жест, которым она привыкла успокаивать Энджа. Глаза Джеймсона вернулись к ней. Он уставился на нее.

Это больше не игра.

Джеймсон ушел искать Сандерса, который оставался в гостевом домике. Тейтум отвела почти рыдающую Элли в свою комнату. Они сели на кровати, она потирала спину сестры, ждала, пока та успокоится.

— Как долго это продолжается? — прошептала Тейт.

— Так было всегда. С тех пор, как мы поженились. Во время медового месяца он рассердился на меня и ударил. Он никогда не делал этого прежде, — шмыгнула носом Элли.

Шесть лет. Элли терпела жестокое обращение шесть лет. В течение последних шести лет Тейт умолял мужчин толкать ее к краю и называть грязными именами. Но никогда вот так и не против ее воли. Она вздохнула и обняла плечи сестры — ​​никогда не думала, что сделает это.

— Брось его, — выдохнула она. Элли покачала головой.

— Не могу. Я беременна.

— Одиноких мам много.

— Папа будет очень зол. Он выбирал его для меня.

— Нахер то, что говорит папа. Он знает, что Роберт тебя бьет?

Молчание.

Тейт не могла поверить в это. Конечно. Конечно, ее отец знал. Роберт был хорошим славным мальчиком из старой доброй семьи, поэтому, как бы он ни обращался с женщинами, все было в порядке. Хоть ее отец никогда не бил ее мать, Тейт не видела, чтобы он относился к ней с каким-либо уважением. Миссис О'Ши лучше было видеть, а не слушать. Это был его собственный вид жестокого обращения. Она справлялась с этим, глотая таблетки и алкоголь. Элли вышла замуж за мужчину, который не пренебрегал жестоким обращением. Тейт трахалась с социопатом.

Насколько же мы все испорчены.

— Я не могу оставить его, Тейтум, — повторила Элли, отстраняясь.

— Почему? Почему не можешь? — потребовала Тейт.

— Ты ничего не знаешь о нас, обо мне. У меня есть обязанности. Куда мне идти, во всяком случае? — потребовала она. Ее броня восстанавливалась. Довольно скоро Тейт не пробьется.

— Куда угодно. Поехали с нами, ты можешь остаться у меня, — побуждала ее Тейт. Элли рассмеялась.

— Спасибо, но нет. Я напугана на всю жизнь тем, что слышала вчера вечером от вас двоих. Я не смогу справиться с тем, чтобы буду в том же доме, пока вы поливаете друг друга горячим воском или что-то еще, — пошутила она. Тейт почти рассмеялась — это так на них похоже.

— Пожалуйста, Элли, — прошептала Тейт. По лестнице послышались шаги, два человека прошли мимо двери.

— Нет. Все будет хорошо. Он увидит ребенка, и все будет хорошо, — быстро сказала Элли, вскочила и побежала к двери. Тейт последовала за ней в коридор, как раз вовремя, чтобы увидеть Сандерса и Джеймсона, несущих стонущего Роберта по коридору.

— Куда вы его забираете? — спросила Тейт.

— В больницу. После того, как они помогут привести его в сознание, я убью его, — сказал Джеймсон. Элли снова заплакала.

— Я еду с вами, — сказала Тейт, прежде чем броситься в свою комнату и надеть штаны. Это оказались брюки и смотрелись в разногласии с ее майкой, но ей было все равно. Она поторопила Элли к ее машине, а затем отвезла их в больницу, следуя за Сандерсом.

Челюсть Роберта была сломана. По-видимому, Джеймсон не просто так махал кулаками в воздухе. Элли сказала, что он упал с лестницы. Сотрудники больницы не очень поверили, вероятно, из-за того, что Джеймсон стоял, глядя на всех, словно демон. Он даже не разговаривал, просто бросил Роберта в кресло-каталку, а затем ушел. Сандерс позаботился обо всем, суетился с Элли и медсестрами, оставив Тейт наедине с Сатаной.

— Ты в порядке? — спросил он грубым голосом. Она взглянула на него. Он смотрел прямо вперед, пытаясь прожечь дыру в стене.

— Я в порядке. А ты? — ответила она.

— Не меня ударили. Ты в порядке? — раздался сердитый голос.

— Удар был не такой уж и сильный, я в порядке, — настаивала она. Джеймсон внезапно повернулся и схватил ее лицо, повернув левой стороной к себе. Она споткнулась и прижалась руками к его талии.

— Он ударил тебя. Я видел, как ты упала. Не говори мне, что это не сильно, — прорычал Джеймсон, глядя на ее лицо.

— Он, правда, не был сильным, клянусь. Даже не больно, — заверила она его.

— Ему повезло, что он не оставил синяк. Боже, я хочу убить его, — выдохнул мужчтина, его хватка на ее подбородке была почти болезненной. Тейт толкнула его.

— Ты вот-вот оставишь синяк. Успокойся, — она попыталась рассмеяться.

— Мне можно. Если какой-нибудь е*аный ублюдок когда-нибудь снова тебя тронет… — его голос умолк. Тейт подняла на него глаза.

Он действительно расстроен из-за этого.

— Джеймсон, — она громко произнесла его имя. Его глаза поднялись к ее. — Я в порядке. Я жесткая девушка из плохого района Бостона, которая также, похоже, спит с психически неуравновешенным биржевым брокером, у которого потрясающий правый хук. Я не переживаю.

Он усмехнулся и, наконец, отпустил ее, но не отвел взгляд.

— Не так я представлял пройдет наш уикенд. Я хотел увидеть, как ты будешь выкручиваться. Хотел заставить тебя чувствовать себя некомфортно, — объяснил он. Тейт рассмеялась.

— Миссия выполнена, мистер Кейн.

— Твой отец когда-нибудь тебя бил? — спросил Джеймсон. Она покачала головой.

— Нет. Он был строг, был зол, но никогда не поднимал руку, — ответила она.

— Элли будет в порядке? — продолжал Джеймсон. Тейт пожала плечами.

— Я начинаю думать, что она никогда и не была. Она как бы одержима этим отношением между нами, — ответила Тейт, указывая на них. — Тебе стоило услышать ее на кухне сегодня утром. А потом она рассказала, что Роберт проделывал это с ней с тех пор, как они поженились. Она думает, что ребенок остановит его.

— Черт, — пробормотал Джеймсон, опуская голову.

Вскоре Элли вернулась, и все они отправились домой. Элли направилась прямо в свою комнату, ни с кем не разговаривала. Тейт повела Сандерса в его гостевой домик, и он долго смотрел на нее у двери. Он не сказал ни слова, поэтому она сжала его руку, а затем ушла. Джеймсон размышлял в офисе отца. Мать написалась и притворилась, что все в порядке.

Я не переживу эти выходные.

Когда она услышала, как машина отца подъехала по подъездной дорожке, Тейт поднялась наверх, чтобы переодеться. Теперь она поняла, почему Джеймсон купил ей одежду на выходные. У Тейт не было ничего подходящего для ее отца, больше нет. Убрав волосы вверх в красивый, аккуратный конский хвост, она надела платье до колен с расклешенной юбкой. Но когда попыталась застегнуть молнию сзади, поняла, что ее руки дрожат. Она расхаживала по кругу, пытаясь привести свои пальцы в чувство, когда Джеймсон вошел в комнату.

— Остановись, — пробормотал он, хватая ее за плечи и поворачивая вокруг. Он застегнул платье, а затем повернул ее назад, разглаживая материал руками.

— Я прохожу дресс-код? — пошутила она. Джеймсон положил руки ей на бедра и уставился на нее на расстоянии носа.

— Больше, чем я мог подумать.

Ей поплохело от сентиментальности, и она протиснулась мимо него, направляясь вниз по лестнице. Когда дошла до нижней ступеньки, ее отец как раз вышел из кухни. Они оба остановились. Смотрели друг на друга. Он стал старше, полнее. Появилось больше седых волос. Тейт знала, что она другая, и очень преобразилась за последние годы. Она задавалась вопросом, о чем он думал, когда смотрел на нее. О чем он вообще всегда думал.

— Тейтум. Я не поверил Кейну, когда он сказал, что привезет тебя, — заявил ее отец. Тейт выдохнула.

— Вот я здесь, — тихо сказала она.

— Хорошо выглядишь, — сказал он, прежде чем пробраться мимо нее и пройти в кабинет. Джеймсон стал рядом с ней, и Тейт посмотрела на него.

— Твоя игра все еще забавная? — прошептала она. Парень покачал головой.

— Ни капли, — ответил он, поднимая руки и потирая ее плечи. Элли вышла из-за угла, шаркая ногами, и Тейт автоматически отступила от Джеймсона.

Потому что он не мой.

Ужин был, по меньшей мере, странным. Ее отец спрашивал, где Роберт, и все посмотрели на Элли, которая нервно засмеялась. Он спрашивал Джеймсона, как дела, спрашивал жену, как прошел ее день. Не сказал ни слова Тейтум. Она пила. Много. В какой-то момент Джеймсон отставил от нее бокал, но она всего лишь начала наполнять вином свой стакан из-под воды.

Почему богатые люди не могут быть нормальными и пить виски?!

Они «перекочевали» в гостиную. Джеймсон закурил сигару, которую она никогда раньше не видела — от этого ей стало жарко. Она выпила много вина, и представляла себе разные вещи, которые она могла сделать с огромной Маканудо (прим. пер. — марка сигар).

Тейт задавалась вопросом, что с ней было не так.

Она наконец сбежала спать примерно в девять часов. Девушка ни слова не сказала за час, никто не разговаривал с ней, поэтому она подумала, что никто не будет по ней скучать. Она вошла в свою комнату и сняла с себя всю одежду, прежде чем забраться под одеяло. Пытаясь скрыть свои всхлипывания, она написала Энджу.


Что делаешь?


Ему потребовалось некоторое время, чтобы ответить.


Три попытки угадать.


Тейт почти рассмеялась.


Секс. Дельтапланеризм. Марафон «Звездных Войн: Галактика».


Две правильные. Что случилось, синичка?


Я дома.


Думал, тебя заперли за городом! Я дотрахаю эту суку и принесу «Звездные Войны» к тебе.


Нет. Я дома. ДОМА дома. Типа там, где родилась. В Пенсильвании.


Святые мошонки.


Она действительно прыснула со смеху над этим. Эндж так хорошо понимал ее чувства.


Сама все еще в шоке.


Сатана заставил тебя это сделать?


А кто еще? Сказать, что все прошло не очень, будет преуменьшением.


Плохо?


Хуже.


Детали.


Мама — алкоголик, глотающий таблетки. Папа все еще отказывается признать мое существование. Элли все еще думает, что я самая гнусная шлюха в мире. Ее муж — извращенец, не брезгующий жестоким обращением. Меня ударили в лицо. Я напилась.


Последовала еще одна длинная пауза.