– А бывает что-то тяжелее? – поинтересовалась я, молясь, чтобы истинная цель визита осталась для Льва Александровича тайной. Его проницательность не знала границ, наверное, за свою долгую врачебную практику он достаточно повидал врунов и умел их вычислять на раз-два-три. И теперь я пополнила эту коллекцию.
– Поверь, бывает.
– Я не прибегаю к таким бессмысленным временным мерам, – строго, будто меня обвинили в краже века, ответила я, и наши взгляды вновь встретились. Очень хотелось отвести глаза в сторону, но я не сделала этого, собираясь ради Нины Филипповны доиграть спектакль до конца. Лев Александрович промял мой живот до позвоночника, пересчитал все косточки, измучил каждый внутренний орган, и после подобной экзекуции потерпеть поражение казалось ужасно обидным. Но с другой стороны, я бы еще разок прошла эти муки, лишь бы схватить удачу за хвост.
– Прекрасно, барышня, прекрасно, – Лев Александрович принялся заполнять пустые строки. – Ты можешь ехать домой. Все в порядке. Но если будут какие-то проблемы… – он выдержал многозначительную паузу, – приезжай в любое время. Вскроем твой живот и внимательно изучим содержимое.
Стараясь не выходить из роли, я серьезно, с чувством поблагодарила:
– Спасибо большое. Я позову Нину Филипповну? Она очень волнуется, вы ее успокойте, пожалуйста.
– Позови, – без тени особых эмоций согласился Лев Александрович, перевел взгляд на закрытую дверь и устало бесшумно вздохнул. Я бы и не заметила этот вздох, если бы не пыталась уловить малейшее движение Бриля, малейшее изменение его настроения.
«Как-то все непросто у них», – промелькнула мысль, и сердце отчаянно заколотилось.
Еще раз поблагодарив Льва Александровича, я вышла из кабинета. Нина Филипповна сидела на мягком кожаном диванчике и терпеливо ждала.
– Ну как? – спросила она поднимаясь.
– Жить буду.
– Настя, что сказал Лев Александрович?
– Вроде ничего страшного, – ответила я. – Он хочет с вами поговорить.
– Конечно. – Нина Филипповна отправила ремешок сумки на плечо и добавила нервно и быстро: – Подожди меня здесь, пожалуйста.
Она ушла, а я счастливо улыбнулась: несколько минут (долгих и одновременно коротких) они будут вместе, и это устроила я. Пожалуй, мне было чем гордиться. Но не стоило расслабляться и радоваться раньше времени – по сути, я не совершила еще ничего выдающегося.
«Лев Александрович, моя тетя очень хорошая, пожалуйста, влюбитесь в нее!» – мысленно воскликнула я.
Сначала я сидела на стуле, затем ходила туда-сюда, потом постояла у окна, потом подошла к двери и сжала кулаки на удачу, потом опять плюхнулась на стул. Достала письмо Тима и перечитала его три раза. Любопытство не давало спокойно сидеть на месте: о чем они там разговаривают, шутит ли Бриль, улыбается ли Нина Филипповна, или он серьезен, а она сдержанна и даже строга? Я могла лишь надеяться, что обсуждение моего живота давно закончилось, и пришел черед простым фразам «Как дела?», «Много ли сейчас работы?», «А что вы делаете сегодня вечером?». Впрочем, последний вопрос был из области фантастики, и я это прекрасно понимала.
«Интересно, а что бы сказала Эдита Павловна об этом?.. – подумала я. – Она будет «за» или «против»? Наверное, «за». Лев Александрович обеспеченный человек, а большего она и не требует… Или против? Достаточно ли он богат, по бабушкиным меркам? И к тому же он имеет свое мнение и наверняка придерживается его. А еще Нина Филипповна в случае замужества уйдет из дома Ланье… Уйдет и больше не будет вести хозяйство и работать помощником-секретарем».
Я замерла, потому что поняла абсолютно верно: Эдита Павловна скажет «нет».
– Кажется, я опять иду против ее интересов, – тихо произнесла я и неожиданно с тенью недовольства добавила: – Клим Шелаев был бы этому рад.
Настроение отчего-то стремительно поползло вниз, но открылась дверь, и я увидела Нину Филипповну. Бледная, но с румянцем на щеках, она бросила на меня короткий взгляд и торопливо произнесла:
– Все в порядке, мы можем ехать домой. Наверное, ты действительно съела что-то не то. Пожалуйста, не покупай в такую жару шоколад, иногда случаются страшные отравления.
«Она его любит, – поняла и почувствовала я. – Как же она его любит!»
Обратно мы ехали молча. Я смотрела в окно слева, а Нина Филипповна смотрела в окно справа, пока не загудел мобильник.
– Да, мама, все в порядке. Лев Александрович осмотрел Настю. Вроде нет никаких проблем. Желательно посетить гинеколога. На ужин – рыба, как ты и хотела…
«Нет, ничего не в порядке, – покачала я головой, вдыхая воздух, пропитанный вселенской грустью. – Ничего не в порядке».
Глава 5
Меня искушают, но я не поддаюсь
Спустя несколько дней Эдита Павловна сообщила, что мне предстоит серьезно заняться миром драгоценных камней и ювелирных украшений.
– Это твое будущее, Анастасия, а значит, необходимо приложить достаточно усилий для приобретения соответствующих знаний. Ты должна хорошо разбираться во всем, что связано с семейным бизнесом. Торопиться, конечно, не стоит, но и терять время недопустимо.
Лето проходило довольно скучно, и перспективе заняться делом можно было только порадоваться. Но моя душа отторгала сам мир драгоценных камней и ювелирных украшений, будто я предавала что-то внутри себя и становилась на сторону бабушки. Наверное, если бы меня сразу погрузили в изучение видов огранки и прочего, я бы не справилась с духом противоречия и поплыла корабликом по волнам вредности, но для начала Эдита Павловна решила познакомить меня с салонами, каталогами и историей.
– Сегодня мы поедем в один из наших салонов. В Москве их два. Запомни, особенное никогда не должно быть в большом количестве – это его обесценивает. А затем мы заглянем еще в один салон, который не принадлежит нашей семье. Это достойное место, и его владелец – уважаемый человек, но между тем я хочу, чтобы ты почувствовала разницу. Ланье – это имя звучало, звучит и будет звучать всегда! Да, тебе пора узнать и увидеть больше, возможно, тогда ты взглянешь на свою жизнь иначе и пересмотришь некоторые… моменты.
Конечно, это был намек на Павла, но я сделала вид, будто не понимаю, о чем речь.
Сначала мы поехали в главный салон Ланье – тот самый, куда меня однажды привозил Клим Шелаев. Меня вновь окружили желтые лампы и хрустальные люстры, высокие колонны и бесчисленное множество стеклянных полок, мозаика и живые цветы в искрящихся вазах. Различные ювелирные изделия плели свою интригу: сияли, выставляли напоказ тонкие грани, лучились… Да, это, бесспорно, был мир Эдиты Павловны, в котором она чувствовала себя комфортно. А я… я, наверное, напоминала школьницу на экскурсии, отставшую от учительницы и класса.
Шагнув на мраморный пол, я оглядела великолепие зала и прислушалась к себе, гадая, услышу ли тот самый зов, который в прошлый раз проник в меня и коснулся потаенных струн души. Я так и не поняла тогда, плохой этот зов или хороший, – нить оборвалась, и все исчезло.
Да, я шагнула на мраморный пол… Сначала онемели кончики пальцев, затем ледяные иголочки прошлись по рукам, точно кто-то невидимый ощупывал меня взглядом и при этом размышлял и принимал неведомые мне решения. Чуть приподняв голову, я сжала губы и смело пошла в сторону золотых светящихся полок.
Появления Эдиты Павловны не ждали. Как я поняла, она любила приезжать неожиданно и наслаждалась уважительной суетой вокруг себя. Поэтому когда в зал буквально выскочили мужчина и женщина в серых деловых костюмах, я притормозила, чтобы поздороваться и познакомиться.
– Моя внучка – Анастасия Ланье. Сергей Геннадьевич Комов. Яна Андреевна Муромцева.
Бабушка назвала длинные должности, но я их не запомнила, в голове осталось лишь слова «управляющий» и «директор».
После положенных приветствий меня повели в глубь ювелирного салона. Это был еще один мир, который поражал не меньше. Казалось, я попала в организм огромной заводной плюшевой игрушки. Где-то мягко, где-то гладко, есть шелк и бархат, но между тем за всеми этими декорациями надежно спрятан металлический механизм – твердый, холодный, со сжатыми пружинами и замочной скважиной. А ключ находится у Эдиты Павловны, и она его прячет от посторонних глаз.
Бабушка шла впереди, Сергей Геннадьевич и Яна Андреевна – следом, а я торжественно завершала шествие (поглядывала то направо, то налево и фотографировала взглядом все подряд, собираясь позже поделиться увиденным с Симкой). Мне показали несколько помещений, но особое впечатление произвела сейфовая комната, хотя слово «комната» не слишком подходило для этой огромной лязгающей коробки. Такое я видела только в кино! В детективах и боевиках с обязательным ограблением банка: преступники обкладывают широкую и толстую дверь взрывчаткой, отходят в сторону и… бабах! Или, если им повезло и код доступа известен, набирают цифры, открывают и попадают еще в одну комнату, где покоятся деньги…
– Впечатляет? – с гордостью спросил управляющий.
– О да, – ответила я.
Эдита Павловна довольно улыбнулась.
Нас угостили кофе с рассыпчатым печеньем, бабушка обсудила с Сергеем Геннадьевичем и Яной Андреевной некоторые рабочие моменты, а затем мы вернулись в зал, где я изучила изрядное количество украшений. Вернее, я их добросовестно разглядывала, а Сергей Геннадьевич выдавал краткую характеристику, делая акцент то на чистоте камня, то на каратах, то на фамилии мастера, изготовившего «совершенство». Совершенством он называл абсолютно все, что было представлено покупателям в Ювелирном доме Ланье, – и через час я была готова с этим согласиться, лишь бы побыстрее смотаться из этой золотой шкатулки. Попрощавшись, я облегченно вздохнула: в ушах изрядно гудело, а украшения еще полчаса назад начали сливаться в одно бело-желтое сверкающее облако.
– Мне приятно за тобой наблюдать, Анастасия. В свои восемнадцать с половиной лет ты не отравлена жадностью. Нет самодовольства, нет торопливости заполучить во что бы то ни стало кольцо или серьги, нет суеты и нервозности. Глаза не горят алчным огнем, когда ты видишь драгоценные камни. Количество нулей на ценнике не имеет значения – или нравится, или не нравится. Но это и плохо, Анастасия. Цену нужно знать всегда. Да, моя дорогая, у всего есть цена, и лучше, когда она известна, – подчеркнула Эдита Павловна, повернув голову ко мне. – Не криви губы, а слушай и запоминай.
– У меня другое мнение, – упрямо ответила я, готовясь встретить неодобрение.
– С чем же ты не согласна?
– В жизни были, есть и будут бесценные вещи.
Наверное, получилось несколько пафосно, но иначе я не могла объяснить. И мне даже хотелось поспорить на эту тему и отчаянно доказать свою правоту.
– Да, – усмехнулась Эдита Павловна. – Мне знакомы такие таблички: «Не продается». – Она помолчала немного, приподняла брови и многозначительно добавила: – Иногда, Анастасия, их ставят для того, чтобы взвинтить цену.
И совершенно довольная сказанным, Эдита Павловна стала смотреть вперед на дорогу.
«В Ювелирном доме Ланье – быть может, – подумала я, – но не в моей душе, и не в душе Нины Филипповны».
Машина остановилась около длинного узкого коричневого здания, отделанного плиткой зеленого и золотого цветов. Две колонны украшали вход, огромные окна позволяли увидеть происходящее внутри (что я и сделала). Конечно, в этом салоне тоже все сверкало и переливалось, но в нем не было величия, и я знала: сколько ни старайся, ни прислушивайся, того самого глубинного зова здесь не услышишь.
– Их успешность заключается в оригинальности. И надо признать, это неплохой ход. Современные модные направления, минимум классики… Но это не несет в себе бессмертия. – На губах Эдиты Павловны заиграла победная улыбка: уж дому Ланье как раз секрет бессмертия известен, причем давно.
«Наверное, бабушка хранит его в той самой сейфовой комнате, где даже единственный стул – и тот пуленепробиваемый…» – чуть было не сказала я, но прикусила язык и ответила:
– Понятно.
– Пойдем, ты все увидишь своими глазами.
В салоне я вдруг почувствовала себя спокойно и свободно, точно бывала там много раз и владелец всего этого богатства – вовсе не бабушкин знакомый, а мой. Подойдя к одной из витрин, выполненной в виде прозрачной этажерки, и скользнув взглядом по нескольким колье, я двинулась дальше. Действительно, украшения были более легкими в исполнении и не походили на музейные экспонаты. Конечно, и в салоне Эдиты Павловны имелись кольца, браслеты и серьги, которые можно носить днем, а не надевать только на светские мероприятия и приемы, но разница все же существовала.
За моей спиной раздались голоса, и я обернулась, чтобы посмотреть, кто разговаривает с бабушкой. Каково же было мое удивление, когда я увидела приятного мужчину лет тридцати семи в обществе… Клима Шелаева. «Но-о…» – мысленно протянула я и почувствовала, как напрягается каждый мускул тела, как учащенно начинает биться сердце, как я (и без того тощая) уже привычно вытягиваюсь в струну.
"Действуй, Принцесса!" отзывы
Отзывы читателей о книге "Действуй, Принцесса!". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Действуй, Принцесса!" друзьям в соцсетях.