Анна Андрианова - Декаданс

– Не волнуйся! Пробуждение сексуальности – это первый этап. Самый простой. Надо идти дальше, – с закрытыми глазами говорит она. – Хотя, если ты согласна быть нимфоманкой, можно остановиться!

– Нет! – вскрикиваю я и сама пугаюсь своего вопля-страха.

– Пробужденную кундалини нужно поднимать вверх, похотливость плоти уйдет, останется любовь!

– Я не буду ничего больше пробовать, это грозит шизофренией!

– Нет, это грозит выздоровлением от нее! – Пэма открывает глаза, встает, идет ко мне. – Все так боятся сойти с ума, но не понимают, что уже родились в сумасшедшем доме. Нормально – это в понимании общества то, что общепринято, то, с чем согласилось большинство. Но кто сказал, что это «нормально» на самом деле нормально? Все так боятся попасть в какую-нибудь секту, но не понимают, что с рождения находятся в ней. С детства нас заставляют верить в иллюзии, отличать хорошее от плохого, хотеть того, чего на самом деле не хочется. Но кто сказал, что то, какой мы видим жизнь – истина? Когда после наших практик тебе кажется, что ты сходишь с ума, это всего лишь значит, что ты становишься собой, вылечиваешься и твое сознание несогласно с тем, с чем согласилось большинство.

– Миром правят иллюзии наших представлений о нем и легенды, придуманные другими. Это я понимаю. Но видеть порнушные сны и кончать от этого – это нормально? – не понимая, злюсь я.

– Именно! Сознание всегда хочет выходить за рамки, поставленные обществом. Оно вправе видеть и думать все что угодно, лишь бы это не причиняло вред другим живым существам. Ты свободна в своих позициях, суждениях, выборах, мечтах!

– Кто-то из учителей сказал на вече, что цель вашей организации – это расширение сознания и кругозора. И мое сознание так расширилось, что мне теперь снятся сны о том, как все занимаются сексом, а я между делом занимаюсь онанизмом, и всем нам хорошо! Вот это счастье, вот это свобода! Да?

– Да, твой кругозор узок, если ты желаешь любви одного и сама способна любить не многих. В таком сне твое сознание призывает тебя к расширению, оно говорит тебе о том, что твое удовольствие будет возрастать от удовольствия людей вокруг тебя. И чем счастливее будут люди вокруг тебя и чем их будет больше, тем счастливее будешь ты сама. Сила притяжения: позитив притягивает позитив, удовольствие – удовольствие. Вот и все, что хотел сказать тебе этот сон! Сознание разговаривает с тобой теми образами, которые доступны твоему восприятию на данный момент. Но все эти картинки – всего лишь метафоры, существующие для того, чтобы донести до тебя суть.

Я почувствовала свою глупость и тупость. И замолчала. Она права – счастье надо распространять, им нужно делиться, и тогда оно будет увеличиваться. Экстаз надо множить.

– Поздравляю, ты готова к Тантре!

– Я перестану быть похотливой зверюшкой?

– Безусловно, но перед самой практикой смею тебе повторить то, что ты не раз уже здесь читала и слышала от учителей. Каждый человек рассматривается как Божественное создание, которое несет в себе частичку Бога и может напрямую, без помощи посредников, например церкви, общаться с Высшими силами.

– Каждого наказывает тот бог, в которого он верит, – ухмыляюсь я.

Мне сложно представить себя богиней, совершенным существом, так же как представить своего мужа богом.

– Тебе больше нравится верить в злобного дядьку, который спрятался там за облаками? – она показывает пальцем на окно, за ним висит облачное небо. – Если ты считаешь своего избранника божественным, он стремится оправдать этот статус – людям свойственно быть теми, кем их воспринимают, это пока понятно?

Я киваю.

– А если ты при всем этом считаешь себя богиней, значит вы на равных, вы боги, у вас есть одинаковая сила, одинаковые возможности и одинаковое безграничное количество любви, которым вы можете делиться.

– В теории все выглядит очень красиво, но как это применяется на практике? Как испытать сердцем то, что понимаешь мозгом?

– Для этого и существуют парные техники Тантры, по учению любовное соединение богов Шивы и Шакти – это соединение материального с идеальным, телесного с духовным, мужского с женским. Это сопряжение – как взаимопереплетение нитей, основы и утка, в производстве ткани. На выходе из станка получается единая и прочная ткань. Тантра с санскрита означает ткацкий станок – нужный, для того, чтобы растворилось эгоистичное «я» и получилось любовное «мы». Нитки имеют одну ценность, готовая ткань – сама понимаешь другую. Сила и могущество заключаются в гармонии. Мужчина и женщина партнеры, союзники, свободные боги. Их союз – это ткань, гармония. Так для того, чтобы быть богиней, не нужно это понимать, нужно это знать, чувствовать!

– Через тантрическое соитие?

– Нет, через обмен энергией. Через открытие своей женской сути, через духовность и чувственность.

Разрешение воспользоваться мобильным телефоном после трехдневной практики Тантры привело к тому, что я сейчас завожу Катькин Rang Rover, нацеливаясь в Москву. Витек прорвался ко мне с двумя предложениями, от которых не может отказаться любой здравомыслящий человек, а тем более богиня.

«Эй, гумозница, я подмутил такой замут, если вовремя почешешься, будешь монополисткой!» Так мой дорогой друг воодушевлял меня на покупку еще одной сети салонов красоты, охватившей даже регионы.

«Там две кастрюльки не поделили бабос и, чтобы не мочкануть друг друга с пылу с жару, сбагрили бизнес одному хмырьку...»

К этому «хмырьку» я как раз и собираюсь ехать.

Сижу в машине, смотрю на себя в зеркало. Лезу в бардачок, там у Катьки лежат сигареты. Тьфу, автоматизмы. Захлопываю бардачок. Ну уж нет, я не променяю свое теперешнее шикарное состояние на наркоманскую зависимость. Мне очень нравится наслаждаться вкусом еды, бодрым самочувствием и ароматом духов без примеси вонючки-табака.

Я никак не могу тронуться с места. Почему?

Мне кажется, я только что родилась, только что увидела этот мир, только что узнала, что такое машина, и в первый раз увидела себя в зеркале. Мне нравится, мне очень нравится смотреть на себя. Смотреть, как длинные ухоженные пальцы подносят к пухлым, чувственным губам потрясающего цвета помаду, как глаза наблюдают за этим, хлопая длинными ресницами. Мне нравится... Да это же нарциссизм! Резко выжимаю газ, врубаю музыку и тут же с середины куплета начинаю подпевать.

«Лишь для тебя рассветы и туманы,

для тебя моря и океаны,

для тебя цветочные поляны...»

Я подпеваю всем песням подряд, свежий ветер рвется в открытое окно, растрепывает волосы. Я радуюсь ему, улыбаюсь и пою, пою, пою. Я жму на газ сильней, а встречные машины мигают мне, предупреждая что где-то за кустом спрятались продавцы полосатых палочек. Я кричу заботливым автолюбителем «спасибо!», и эта радостная, искренняя благодарность возвращается ветром ко мне. До города остается совсем немного. Вдруг машина дергается, фырчит и останавливается, музыка замолкает на полуслове. Я поворачиваю ключ, пытаюсь завести ее. Бесполезно. Как настоящая жещина-водитель из анекдота, решаю, что «проблема вовне», и вываливаюсь наружу.

Ц-з-з-з-з-з-з, раздается скрип тормозов. От испуга я даже отпрыгиваю в сторону. Откуда он появился, этот джип? BMW подлетает ко мне практически вплотную, я зажата между двумя автомобилями.

Из открытой дверцы показывается красный кед, затем второй, затем рваные джинсы и наконец во весь рост появляется статная стройная фигура.

– Главное – оказаться в нужном месте в нужное время! – бодро приветствует незнакомец.

Лицо его расплывается в улыбке с рекламы Оrbit. Он небрежно поправляет прядь блестящих густых русых волос, падающую на лоб, и шагает ко мне.

Он слишком красивый, пластмассовый, ненатуральный. Натуральный человек не может быть таким идеально красивым, таким вкусно пахнущим, таким лощеным. Такого мужчину нужно держать под стеклом и любоваться им, как бесценным произведением искусства. Главное – это искусство не трогать руками, вдруг причинишь ущерб его красоте.

– Маленькая женщина на большой машине! Этот так трогательно!.. – его лицо сияет. – Не думайте ничего плохого – это комплимент!

– Большая машина не моя, может поэтому приревновала к хозяйке и заводиться не хочет! – я говорю и сама удивляюсь своей общительности и игривости.

– Для того-то и нужны мужчины, чтобы решать женские проблемы! Сейчас мы посмотрим!

Он по-хозяйски залезает в Катькину машину, находит ручку капота, дергает... И это произведение искусства собирается чинить автомобиль. Парадокс.

Я подхожу к открытому капоту и со знанием дела нагибаюсь, типа посмотреть, что же там не в порядке. Я ловлю себя на том, что свободно и весьма нагло флиртую с незнакомцем, игриво поправляю волосы, маняще строю глазки.

– Не женское это дело, стоять посреди дороги и пялиться в капот! – он поворачивается и смотрит в упор на меня. Серые блестящие глаза сталкиваются с моими. – Идите в машину.

«Цель тантрических упражнений – обуздать чрезмерную сексуальность, которую многие путают с влюбленностью, и научиться чувствовать душу партнера».

Я сажусь в машину. Наблюдаю за ним. Когда в последний раз со мной знакомились на улице? А когда в последний раз со мной вообще знакомились? Я не могу вспомнить этого.

Он закрывает капот.

– Масло закончилось! Умная машинка бережет двигатель и поэтому ехать отказывается.

– А-а-а! – киваю головой я.

– Водитель зальет масло, а мы можем пока прогуляться. Давно просто так не гулял по лесу.

– У меня совсем нет времени, я опаздываю на важную встречу и плюс ко всему...

Левая нога, обутая в шпильку в двенадцать сантиметров, уже стоит на земле.

Он, ни слова не говоря, спокойно берет меня на руки. Я теряюсь, не понимая, что надо говорить и делать в таких случаях.

– А так лучше!

Я смеюсь. Улыбка воспринята как зеленый свет. Он несет меня в сторону леса.

– Залей масло! – кричит он, оборачиваясь.

Я молчу, получаю удовольствие от того, что незнакомый мужчина заботится о моей машине, несет меня на руках.

– В двенадцать лет, когда я был в пионерском лагере, я влюбился в девочку. И хотел устроить ей сюрприз. Как-то стемнело, все уснули, я пошел на луг, нарвал колокольчиков. Вернулся в лагерь, прокрался в комнату девочек, там стоял такой храп! Я чуть не рассмеялся, зажал рот руками. Нашел ее кровать, стоял и смотрел, как она спит. Такая миленькая, такая хорошенькая. Я положил ей колокольчики на подушку и продолжал смотреть. Но она так и не проснулась. Я ушел. И вот прошло восемнадцать лет, а она так и не знает, кто подарил ей эти цветы.

Он поставил меня на пенек, я теперь одного роста с ним. Я смотрю в его серые, искрящиеся глаза и мне кажется, что они страшно фальшивы. Эти его речи – новомодный прием клеить девиц.

– А зачем вы все это рассказываете мне, незнакомому человеку?

Глаза улыбнулись. Такая красота не может быть пластмассовой. Или мне просто очень хочется, чтобы это была правда? Чтобы я на самом деле была богиней, чувствовала себя богиней и ко мне относились, как к богине.

– Нужно показывать свои чувства и рассказывать о них, как только они возникают! Она ведь так и не узнала, что я подарил ей цветы, что я тайно ее любил. А может, если бы я осмелился ей об этом сказать, она ответила взаимностью. Мы бы поженились. У нас бы были дети.

– Чем вы занимаетесь?

Может быть, он писатель, раз так хорошо умеет вешать лапшу на уши? Ну кто еще, скажите, будет носить на руках попавшуюся под руку первую встречную-поперечную и рассказывать ей про свою первую любовь?

– Я хоккеист. Теперь уже бывший!

Все ясно, джинсы от Galliano, носки от Prada, все как надо. Гламурная клюшка, значит. Они в совершенстве владеют спортивным клеем. Чем еще заниматься в перерывах между матчами? А смысл жизни – спорт. Всегда важна только победа.

Мне противно. Меня прямо в этом лесу хотят раскрутить на секс, украсить мои уши лапшой и ждут, что я вот так вот сдамся и во все это поверю. Ну уж нет, нашего брата не возьмешь голыми руками! Я спрыгиваю с пенька и, подхватив босоножки, босиком иду к машине.

Он медлит мгновение и бежит за мной.

– А вы? Чем занимаетесь?

Но я молчу. Мне почему-то хочется плакать. Мне почему-то страшно хочется разрыдаться.

Масло уже залито. Я сажусь в машину, нажимаю кнопку блокировки двери и резко стартую. Он остается стоять на дороге. Настроение испорчено.

Еду не включая музыки, прикусываю губы, чтобы не заплакать, чтобы сохранить макияж. Все время гляжу в зеркало заднего обзора, подсознательно мечтая о том, чтобы там с зажженными фарами за мной гналась это BMW с лапшой, которую я так хочу услышать.

Но дорога за мной пуста. Рука снова тянется к бардачку, хранителю драгоценного никотина. Черт, я страшно хочу курить! Все эти практики никому не нужны. Я не изменилась, ничего не изменилось. Я все так же, как и раньше, не могу поверить, что меня можно любить. Я все так же не могу понять, что я совершенное существо, и я все так же не могу поверить в то, что в меня может влюбиться мужчина и носить меня на руках. Я перестаю сдерживаться, хватаю пачку «Вога».