— А Злата Андреевна не против того, что мы к ним нагрянем?

— Нет. Конечно, нет. Они с Павлом такие чудесные! Да вы же их видели. Когда они женились, я опасалась, что подругу потеряю, а получилась, что ещё друга обрела. Как я его сначала боялась! Стеснялась к ним в гости приезжать. А теперь у меня ближе них нет никого. Злата очень переживает, что Алёша с Костиком пропали. Она же их учит и любит сильно.

И опять, как тогда в травмпункте, а потом на тёмных улицах Марьина, Симонов подумал, что Ирина с её подружкой два сапога пара. Бывают же такие! Он грешным делом в женскую дружбу не слишком верил, поэтому молча покивал: ну-ну — и стал парковаться, ведь они уже стояли под окнами Рябининых.

Июнь 2000 года. Подмосковье

Злата в ожидании гостей топталась на крыльце. Вечер был тёплым, но она куталась в шаль: спасалась от голодных комаров конца весны — начала лета, которые целыми эскадрильями атаковали и приехавших, и хозяйку. Прошли в дом. Павел и Злата приветствовали Андрея как доброго знакомого. Их общий экстремальный февральский забег по ледяным улицам Марьина давал такое право. Ещё с крыльца Ирина порывалась вывалить на друзей подробности произошедшего, но её подруга, пока не усадила всех в огромной столовой-гостиной за уютный овальный стол пить чай с мятой и тортом-медовиком собственного приготовления, внимать визитёрам категорически отказывалась. Наконец все потискали выбежавших встречать гостей собаку Геру и рыжего кота со смешной кличкой Банзай, осмотрели дом, вымыли руки, вытерли их белоснежными крахмальными полотенцами и чинно уселись за столом.

— Ну, рассказывайте! — соблаговолила разрешить строгая хозяйка, и нетерпеливые гости дружно изложили всю историю. Павел всё внимательно выслушал и спросил:

— Понял всё, кроме истории с Костей Добролюбовым. Почему ему нужны деньги? Что там с его отцом? И что за мегера его мамаша?

Ирина и Злата переглянулись и почти хором начали:

— У Костика очень сложная жизнь! У них, по его рассказам, была чудесная семья, папа занимался бизнесом, мама сидела сначала с Костиком, а потом и с его младшим братишкой Ростиком.

— Костя их обожал, и отца, и маму, и братика. А потом случилась беда. Что-то у отца там с бизнесом не заладилось. Кинули его, короче. Да ещё и дефолт случился. Мама пошла работать, но у неё зарплата крошечная, денег не хватало. Расплатиться с долгами не могли. Пришлось продавать их большую новую квартиру и переезжать к нам, на окраину в крошечную двушку в старом доме. Она им от бабушки осталась. Та воспитательницей в детском саду была, в том, куда сейчас Ростик ходит. Он ещё со старых времён сохранился, его не сломали, когда новостройки возводили. Умерла она рано, а квартиру им оставила.

Сначала отец пытался бороться, хватался за любую подработку. Но мама — я не знаю, может, она от горя с ума сошла, потому что больше ничем перемены, произошедшие с ней, не объяснишь, — заняла очень удобную позицию. Обвинила во всех смертных грехах мужа, стала его пилить ежедневно. Как Костик говорил, просто последними словами обзывала. Его бы поддержать немного, он бы выплыл, справился. А в семье никакого понимания, вот у него надлом и поизошёл. Он не выдержал и начал выпивать. И затянуло его постепенно. Сейчас буквально на самом дне барахтается.

— Ну, нет, Ириш! Ну, не на самом! Ему Костик не даёт совсем опуститься. Павлунь, представляешь, Костя его тянет изо всех сил. У них не так давно совсем дикая ситуация случилась. Её Костя наш Алёше рассказал, а тот уж мне сообщил. У нас с ним договорённость, что он меня в курсе дела держит — боимся Костю упустить. Мало ли что натворит с горя и от безысходности.

Так вот, недавно Костя пришёл из школы и обнаружил, что холодильник мама перетащила — не сама, конечно, а наняла кого-то — из кухни в свою комнату. То есть в ту комнату, где она жила с мальчиками.

— Зачем?! — в один голос спросили Павел и совершенно обалдевший Андрей.

— Да затем, что старший сын, Костик то есть, отца подкармливал. Купит мать поесть, приготовит что-нибудь, а он сам не ест почти ничего, чтобы не так заметно было, а отцу потихоньку тащит. Мамаша его за этим делом застала и учинила безобразнейший скандал. Алёша говорил, что Костю трясло всего, когда он к нему прибежал. Он ей ещё сказал, что, если они с отцом надумают развестись, то он с папой уйдёт. Костя-то имел в виду, что боится за отца, переживает, что тот без него пропадёт. А мамаша толстокожая подумала, что это он ей так заявляет, что её меньше любит. То есть парень собой жертвует, а она ревновать вздумала! В общем, обвинила она сына во всех смертных грехах — нашла крайнего — и запретила отцу помогать. Костя совсем дома есть перестал, мы его в школе подкармливали, давали ему бесплатные завтраки и обеды, как нуждающемуся, а он всё норовил отцу что-нибудь оттащить: то булку, то коржик. Да опять попался. Тогда нежная мать и выселила его из комнаты, а холодильник поставила к себе. Младшего сына кормит, а старшего гонит.

— С ума сойти. — Андрей запустил пятерню в волосы и энергично за них подёргал. — Она больная, что ли?

— Мне тоже кажется, что у неё с головой не всё в порядке. Потому что если она нормальная, тогда я вообще ничего не понимаю.

— Теперь ясно, чего она на нас в детском садике напустилась. А я-то уж думал, что у неё к вам, Ирина, что-то личное.

— Да личное и есть: она терпеть не может никого, кто имеет отношение к её мужу или старшему сыну. А я классный руководитель Кости. Я её только один раз видела, на улице. Они все вместе шли, когда ещё только к нам переехали. Тогда она мне вполне адекватной показалась, мы даже поговорили. Вот она меня и запомнила. И Костик ей фотографии класса показывал… А потом… Она в школе ни разу не была. Отец, пока совсем под откос не покатился, на собрания ходил. Да вы его, Андрей, должны помнить. Симпатичный такой крупный дядька, всегда за последней партой у окна сидел.

— А, это он и есть?! Видел я его, конечно. От него ещё всегда жвачкой пахло, как будто он целую пачку сжевал зараз.

— Да он запах алкоголя пытался забить — стеснялся. Я ж говорю, хороший дядечка, жалко его ужасно. Всегда дождётся, пока все уйдут, самым последним ко мне подойдёт, чтобы узнать про успехи Кости. При этом пытается не выдыхать и рот поменьше открывать, чтобы перегаром зажёванным не разило, встанет бочком и почти шёпотом меня расспрашивает. Он, похоже, думал, что так меньше заметно его состояние. До слёз жалко. А Костик у них редкий пацан. Добрый, весёлый, умница такой. Руки золотые. Говорит, его папа раньше всему учил, мастеровой он у них. Костя и учится хорошо. Не отличник, но очень прилично успевает. Даже сейчас, в таких невыносимых условиях.

Злата не выдержала:

— А как он поступил, когда мама холодильник закрыла? Уму непостижимо! Ну, представьте только! Четырнадцать лет, считай почти сирота при живых родителях. Что большинство в его ситуации бы сделало?

— Покатилось бы вниз, — мрачно процедил Павел, его уже мутило от этой отвратительной ситуации.

— Вот именно! А он, когда мать холодильник перетащила, разнорабочим в магазин устроился и стал понемногу зарабатывать на жизнь. А теперь ещё вопрос на засыпку: что бы почти все сделали с заработанными деньгами?

— Ну, на еду потратили бы. Самые лучшие бы ещё отцу помогали. Костик из вторых?

— Костик из уникальных! Он деньги пополам делит. На половину они с отцом живут, а оставшиеся он матери отдаёт, чтобы ей помочь. Да ещё и братику игрушки покупает, книжки! — Злата не выдержала, голос у неё сорвался, она отвернулась, кусая губы. Ирина тоже сидела мрачнее тучи.

— Силён пацан! — Андрей восхищённо покачал головой. — Действительно, уникальный парень. — А мать деньги берёт?! — ужаснулся Павел.

— Берёт!!! И даже спасибо не говорит! И не кормит его!

— Почему же Лёха наш мне ничего не рассказывал?

— Да потому что Костик очень стесняется сложившейся ситуации! Мы и сами почти случайно узнали. Я его случайно увидела, когда он ящики разгружал в магазине. В угол зажала и всё из него вытрясла. Так он с меня честное слово взял, что мы никому не расскажем. Боится, что его в детский дом заберут.

— Да уж, хорошего в этом мало…

— Да он же не за себя боится, а переживает, что отец без него пропадёт. Понимаете? Вот он его, такого, опустившегося, любит и жалеет. И мать свою бестолковую тоже жалеет, помогает ей своими копейками заработанными! Да это не пацан, а герой настоящий! Ему четырнадцать лет, а он мужчина! А они этого не видят! И думают только о себе! Ну, как это?!

Павел горько вздохнул:

— Злат, а ты почему мне об этом не рассказывала?

— Да говорим же — стесняется Костя. Мы ему обещали. Вот и молчим, сами помогать пытаемся.

— Эх вы, молчуньи!

Девушки пригорюнились. Андрей, взглянув на их несчастные лица, спросил:

— А теперь он, значит, надумал денег заработать, чтобы отца лечить?

— Алёша так написал. Костя высокий и крепкий мальчик. Выглядит старше своих лет. Да ещё и рукастый, я же уже говорила, так что его вполне могли взять разнорабочим. А брат ваш — верный друг, вот и подался с Костей.

— И что будем делать? Как искать?

— У меня такое предложение, — Ирина обеими руками, запустив их почти по плечи внутрь, порылась в летней сумке для переноски слонов, выудила из неё толстенный ежедневник и тоненькую металлическую ручку — для начала надо составить план.

Её подруга вытащила из своего пучка один из удерживающих волосы карандашей. Тяжёлый узел поехал вниз, но не распустился полностью — удержал второй карандаш. А Злата уселась, поджав ноги, на стул рядом с подругой. Она потянулась и рукой опустила ближе к столу абажур, который ездил вверх-вниз. Обе с интересом уставились в ежедневник.

Симонов ласково усмехнулся — типичные училки, но до чего ж трогательные и искренние. Павел перехватил взгляд Андрея и тоже улыбнулся. Улыбка его была чуть насмешливая, но очень тёплая. Симонов уже понял, что хозяин своей молоденькой горячей женой гордится ещё больше, чем отвоёванным у тления Домом. Андрею тоже остро захотелось вот так любить свою жену, которой у него не было никогда, и восхищаться ею. Он снова посмотрел на две склонённые головки — каштановую и светлую — и умилился.

Ничего не подозревавшие «типичные училки» тем временем план составили и горели желанием его обсудить. Предлагали они следующее.

Во-первых, поскольку в последнее время нигде в Подмосковье, кроме как в Никольском, у Златы, Костя не бывал, поиски вести именно в вышеуказанном Никольском, которое в последнее время невероятными темпами строилось и ремонтировалось. Так что можно было предположить, что именно здесь сбежавшие искатели подработки и подвизаются на ниве частного строительства.

Во-вторых, следовало поделить Никольское на квадраты и прочёсывать, заходя на все участки, где ведётся строительство. Да и вообще расспрашивать о двух подростках, которые могли работать и не только снаружи, но и внутри домов, на отделочных работах.

В-третьих, для ускорения процесса предлагалось искать мужчинам на машинах, а девушкам имело смысл использовать новенькие велосипеды, недавно приобретённые Рябиниными.

В-четвёртых, приступить к поискам следовало завтра с утра, но, к сожалению, не полным составом. Потому что завтра, в пятницу, у Златы был первый экзамен, на котором она ведущий учитель, а у Павла — важная встреча, которую уже не получалось перенести. Тем не менее, хозяева готовы были присоединиться к Ирине с Андреем, как только освободятся.

Прочитав хорошо поставленным учительским голосом план, Злата с надеждой воззрилась на мужа и спросила:

— Ведь ты же готов, хозяин?

— Готов. Всегда. — Оправдал надежды Павел и чмокнул жену в нос.

Ирина смущённо потупилась и до боли захотела оказаться на месте подруги, при условии, конечно, что в нос её будет чмокать предположительно бесхозный Андрей Симонов, а не «хозный» Павел Рябинин, который при всех своих многочисленных достоинствах совершенно её не интересовал. Зато интересовал — и ещё как! — почти неведомый брат ученика.

Она искоса глянула на ничего подозревающего Андрея и растерялась, потому что он, оказывается, тоже смотрел на неё со странным выражением лица. То есть выражение было вполне понятное даже малоискушённой в сердечных делах Ирине Сергеевне. Но меньше всего она ожидала увидеть его в свой адрес. И теперь вместо того, чтобы обдумывать план, мучительно размышляла над увиденным и медленно, но неотвратимо краснела.

К счастью, затянувшееся молчание нарушил хозяин дома, обращаясь к гостям:

— План неплохой, и, если все согласны, давайте будем действовать. Предлагаю лишь некоторые уточнения. Завтра, поскольку поиски вы начнёте вести вдвоём, отказаться от использования велосипеда, а прочёсывать улицы на машине. Ириш, ты здесь всё-таки не очень хорошо ориентируешься, а нам со Златиком будет спокойнее, если ты будешь под приглядом Андрея.