Александра Гейл - Дело Кристофера

— Ммм, Джоанна… эээ… мой номер под… вами. И не могли бы вы потише? Мне хотелось бы поспать.

— К-конечно.

Ну а что тут еще скажешь? Думаю, я покраснела. Но до нее мне было далеко.

— Не переживай, Пани. Мы займем другую спальню и больше беспокоить тебя не станем, — крикнул из глубин номера Картер.

— Ну… эээ… спасибо, простите за вторжение, — произнесла она и… сбежала. Иначе не назовешь.

— Спокойной ночи, — крикнула я ей вслед, но, думаю, за диким хохотом Шона Карина этого не расслышала.

— Что ты ржешь, придурок?! — раздраженно спросила я, сдергивая с себя одеяло. — Ты знал, где ее номер, ты же ее провожал! Все нарочно, да?!

— Что тебя расстраивает?

— Да, кажется, ничего, — стушевалась я тут же.

— Ну, так пойдем, на этот раз, к тебе, — фыркнул он.

— Ты это серьезно?! Я завтра со стыда сгорю!

— Я знаю, но ведь уже ничего не изменится. Будет забавно понаблюдать за тем, как вы с Пани будете друг от друга кругами бегать по конференционным помещениям, пытаясь не встречаться.

Меня разбудила головная боль. Однако это было не все: на животе было непривычно тяжело. Я в ужасе распахнула глаза и уставилась на Шона. Он спал, и одна его рука лежала на мне. Дьявол. Мы уснули вместе. Я тут же зареклась пить. Осторожно выкарабкалась из-под его руки, но не разбудить Картера не удалось.

— С добрым утром, — выдавила я улыбку.

Разумеется, он в ответ ничего не сказал, но попытался сгрести меня в охапку. И тут внезапно в голову вставили канал, по которому начали прокручивать ночные воспоминания. И секс, и алкоголь, и Карина, и слова Шона. Это было слишком, и я вырвалась.

— Н-нужно собираться, — сказала я, скатываясь с кровати. Как мы могли уснуть в одной постели? Нет, в жизни больше никогда. Ни за что!

— Не хочешь остаться в номере? — спросил он хрипло. — Моя секция завтра, а твой доклад уже был…

— Нет. Мы приехали сюда не для этого, — сказала я, лихорадочно перекапывая шкаф в поисках того, чем можно прикрыться. Не отбирать же одеяло, демонстрируя собственный ужас от мысли, что мы проснулись в одной постели. В конце концов, голой он меня успел изучить со всех ракурсов, смущало не это.

— Как скажешь, — кивнул он и ушел. А я с облегчением выдохнула.

За завтраком я мучилась похмельем и ни крошки не проглотила, но эта головная боль была не единственной — весь день я старалась избегать Пани. Это заставило меня наплевать на Шона и, бросив Бабочек, присоединиться к Роберту и мельбурнским близнецам. Разумеется, меня наградили просто убийственным взглядом, но фиг бы некоторым. Я просто пожала плечами и постаралась обращать на Шона как можно меньше внимания. Плохо получалось.

— Вы не хотели бы поработать или поучиться у нас в Мельбурне? — вдруг услышала я вопрос одного из близнецов.

— Что, простите? — ошарашенно переспросила я.

— Не в ущерб профессорам Картеру и Клеггу, конечно, просто небольшая, так сказать, практика. У нас отличная кафедра параллельного программирования. Приезжайте, скажем, летом.

— Я подумаю.

— А после окончания университета у вас какие планы? — продолжили допрос.

— Я собираюсь вернуться в Штаты.

— А как же профессор? Из вас ведь такая удачная пара…

И вот в этом месте я подавилась. И у Роберта Клегга возникли те же проблемы. Удачная.

Ага.

— У нас неплохой… научный альянс, — призналась я. — Но в остальном мы… довольно разные люди.

— Тем не менее вы уже довольно давно вместе.

— Чуть больше года.

И тут до меня дошло, что это самые долгие отношения в моей жизни. А уж если прибавить первое в истории Джоанны Конелл совместное проживание, то обнаружилась совсем уж мрачная картинка. Выходило, что, несмотря на все аномалии и заскоки Шона, он меня устраивал больше, чем нормальные мальчишки моего возраста? Вот ужас-то!

Переваривания этой мысли мне хватило до самого конца ланча, после которого Картер схватил меня за руку с твердым намерением не отпускать от себя ни на шаг. Так и шли до самых дверей ресторанчика. Но тут Такаши остановился и пожал вдруг руку какому-то японцу.

— Мисс Конелл, вы, кажется, еще не встречались с Кеном Оягавой, — представил он. Я улыбнулась этому человеку, но полюбезничать Картер не позволил — открыл дверь и буквально выволок на улицу.

До самого конца конференции мы почти не разговаривали. Даже о том, что Такаши так ничего и не сказал по поводу места Бабочек. Я была уверена, что холодная война была бы нарушена, если бы Картер что-то знал. Сказал бы, что я идиотка. Или сказал бы, что я идиотка, которая чудом не провалилась.

В самолете я потребовала у стюардессы плед, у Картера — снотворное, и, получив все блага этого мира, завалилась спать. В результате в Сидней я прилетела выспавшейся и почти довольной. Но не Картер, конечно. Пока следующие сутки он отсыпался, я тайком подглядывала за ним с порога спальни. Он спал и хмурился. Может, от боли. А, может, просто потому что мрачность уже вросла в него корнями. Ну, до чего же противоречивый человек!

На вторые сутки после прилета я приготовила себе кофе и тосты, намазала их джемом, напевая себе под нос что-то из родного кантри, и взяла в руки газету. У меня нет привычки их читать, но Шон это дело любит, и я решила просто положить ее на стол. Однако тот день был исключением, потому что я так к ней и приклеилась. Даже руки задрожали.

«Объявлена новая Бабочка Монацелли. Ставленником Такаши Мияки был назван Кен Оягава…»

То, что я в этот момент почувствовала, было не передать словами. И хотя я не имела на то никаких прав, у меня по щекам потекли слезы. Рваными движениями я сложила газету снова и, позабыв о своем завтраке, поднялась со стула. Под магнитом с логотипом браузера Safari оставила Шону записку, о том, что уехала на побережье, и стащила ключи от мазды.

Вернулась я только вечером. И настроение было просто великолепным. Вы скажете, что я ненормальная. Столько усилий, столько нервов, и все тщетно. Но нет. За прошедший день я поняла, что теперь, наконец, могу жить и дышать. Удавка, с которой я прожила последние полгода, развязалась. Теперь снова можно было спать, вечерами смотреть глупые фильмы у Роба и Мадлен, красить волосы хоть в платиновый блонд, пить с Керри, Аароном и Джеком текилу… да просто жить жизнью обычной двадцатилетней студентки! Я словно очнулась от транса. Лихорадочная спешка закончилась, и вне зависимости от результата я была этому рада.

ВСЕ.

Но на повестке дня был еще один вопрос. Шон. Уйти или остаться? Я выглянула в окошко кухни и обнаружила, что он играет на заднем дворе с собакой. И вдруг захотелось остаться здесь навечно, не приближаться к нему, ведь я знала, что он захочет отобрать у меня радость детства. Что он мне предложит? Лекарство для амбиций? Секс? Множество обид? Я устала от каждого из этих пунктов… Но прятки не являлись выходом.

— Ты видел? — спросила я с веранды.

— Да, — бросил он коротко. Даже не взглянул на меня. Я подумала, что на этом разговор исчерпан, но внезапно Картер продолжил. — Я знал, насколько сильно японцы ценят свою нацию, но надеялся, что Такаши другой. Он здорово упал в моих глазах.

— Думаешь, это что-то типа расизма?

— Нет, Конелл, что-то типа расизма только в Штатах. А японцы просто привыкли тянуть друг друга и не доверять чужакам. Поверь, Такаши теперь станет национальным героем.

В этот момент на меня со счастливым лаем прыгнула Франсин. Я привычно поймала ее лапы, чтобы не дать испачкать платье, и потрепала за ухом. А потому не спросила: что дальше будет со мной? Я вдруг поняла, насколько сильно устала говорить об одном и том же. Я вошла в дом и отправилась спать.

Настоящее время

Домой я возвращаюсь с самым что ни на есть честным видом. А как иначе? Я ненадолго, сказала я Брюсу и пропала на три часа. Самых потрясающих за последние несколько недель.

Да. Шону я солгала. Его отношение ко мне изменилось, и это заметно. Теперь он не так черств, как раньше. Но я даже думать об этом не хочу. И не хочу понимать, почему он так поступает.

Привез меня в недостроенный офис бабочек, показал чертеж будущих помещений… Но не ловушка ли это? Он ведь из тех, кто скажет что угодно, лишь бы добиться своего. Честные методы? Я вас умоляю. А может, дело и не в нем, ведь тем, кто однажды уже потерял мое доверие, заполучить его назад ой как непросто. И Шон Картер последний в очереди на возврат моего доброго к нему отношения. От разочарования цокаю языком и открываю, наконец, дверь.

Первое, что я чувствую, — как в нос ударяет запах алкоголя. Уронив голову на стол, заваленный салфетками с ромашками, спит Брюс. Рядом с ним пустая бутылка. Кажется, я только что возненавидела ромашки. Сначала Италия. Затем зеленый цвет. Теперь ромашки. По мере возникновения все новых и новых жизненных осложнений, розовый уютный мирок, в котором Джоанна Конелл с комфортом обитала все свои двадцать шесть лет, наполняется призраками печальных событий…

Господи, ну что я за идиотка. Даже теперь переживаю только о себе, в то время как мой мужчина, окончательно разочаровавшись во мне, взялся за бутылку. Я дура. Хуже, я влюбленная дура.

— Брюс, — трогаю я его за плечо. — Пожалуйста, пойдем спать.

В ответ нечто нечленораздельное.

— Пожалуйста, Брюс. — Вздохнув, я перекидываю его руку через плечо и тащу в спальню.

Не знаю, что мы творим. Он так счастлив, что пьет, а мне комфортно с кольцом другого мужчины на пальце. Хуже, мне комфортно прикидываться, что это кольцо от Брюса. Мир сошел с ума. Мы сошли с ума.

И хотя я открываю окно, впуская в спальню звуки ночного Сиднея, запах спирта побеждает все. Не могу. Хватаю подушку и ухожу. В квартирке с зелеными стенами всего одна комната, но на кухне угловой диван, где я и располагаюсь. Узко, но что поделать. Вторую ночь почти полного отсутствия сна я не выдержу. Однако асбтрагироваться от проблем не так-то просто. Я никак не могу забыть, что всего в нескольких сантиметрах от меня находится ноутбук, который мы еще вчера выбирали с Шоном. Эта мысль не дает мне уснуть. И когда я успела так влипнуть? Вздыхаю, и, потворствуя зарождающейся паранойе, вынимаю из подарочка аккумулятор. Ну, вот и славно. Теперь Картеру никоим образом не отследить мое бедственное положение. Чудненько. Теперь можно и поспать.

Посыпаюсь я от ощущения, что на меня кто-то смотрит. Рывком вскакиваю и чуть не падаю с диванчика. Выглядит Брюс великолепно. Будто похмелье — байки для неразумных детишек.

— Джоанна, мы больше не спим в одной постели?

Сначала я думаю о том, чтобы пуститься в очередные выяснения отношений, но вдруг чувствую такую усталость, что вместо этого вру:

— Я так устала разбираться с новым ноутбуком, что уснула прямо тут. Прости.

О, кто-нибудь, убейте меня. Ведь я уснула настолько внезапно, что у меня обнаружились и плед, и подушка, а у ноутбука так вообще аккумулятор изъят. Премию года за лучшее вранье мне никогда не получить. Может, конечно, дело в том, что меня мучает адская головная боль из-за запаха спирта. Да что же это такое? Брюс пьет, а что-то типа похмелья только у меня.

Одно радостно: он тоже предпочел ограничиться зыбкой ложью. Вот каково наше взаимопонимание — мы оба согласны прозрачно лгать, лишь бы не говорить о проблемах.

Когда я доезжаю до университета, сразу направляюсь в уборную в надежде, что если ополосну лицо холодной водой, мне полегчает. Перед выходом я сорок минут простояла под душем, чтобы гарантированно избавиться от запаха, но он мне все еще мерещится. Хорошо, что сегодня у меня ни одной пары, я приехала только ради проекта для Бабочек, и вместо кофе можно глотать таблетки. Которые стремительно заканчиваются, но не помогают…

Когда открывается дверь, и на кафедре появляется мой ночной кошмар в виде одного припадочного студента-итальянца, я в него готова кидаться и чесноком, и святой водой, и ладаном, и всем, что найду, лишь бы только не донимал мою несчастную голову своими академическими изысканиями.

— Я пришел защищаться, — жизнерадостно объявляет он, не обращая внимания на мой убийственный взгляд.

— Слушай, у меня выходной, а еще болит голова, давай сюда свои бумажки, я тебе даже контракт о передаче души подпишу, только сгинь.

— Не, тогда не надо. Если у тебя выходной, то что ты тут делаешь?

А вы думали, что я его припадочным для красного словца называю?

— Пишу проект для Бабочек. А раз и университет, и отряд чешуекрылых ныне принадлежат одному и тому же типу, все записанные за ним помещения я с чистой совестью могу занимать в любое время.

— Для Бабочек?!