Александра Гейл - Дело Кристофера

— Я всегда знала, что ты сравниваешь меня с Франсин. С собакой. Невероятно, что ты имеешь наглость признать это вслух!

— Что ты несешь?! — наконец, срывается на крик и Шон. Даже хватает за плечи и встряхивает.

— Ты ублюдок, которому нравится окружать себя вещами, которые тебе не нужны. И не только вещами — людьми. Зачем?! Ты все время что-то делаешь, и понятия не имеешь зачем, ведь ты не умеешь ценить имеющееся. Конелл в Сиднее? Галочка в виртуальный ежедневник.

Каддини заперт в комнатке с Хелен? Еще одна! А мне он, в отличие от тебя, друг! И я не хочу его предавать, только потому что ты так велел!

— Какой он тебе, на хрен, друг? — рявкает Шон. — Он студент, который…

— Профессор, — прерывает его парнишка, осторожно касаясь руки повыше локтя в попытке успокоить. Но Картер сбрасывает его ладонь, а меня так и не выпускает из цепких пальцев. Но Каддини не трус и не слабак — он продолжает: — Я бы очень хотел поучаствовать в проекте, но если у вас из-за этого такие проблемы, хрен с ним. Отпустите Док, пожалуйста.

Она просто расстроена и не хотела вас обидеть, я уверен.

— Ты ее ни хрена не знаешь, мальчишка, — шипит Шон, не отводя от меня глаз. — Поверь, она прекрасно сознает, что делает.

А после этого все-таки отталкивает меня и уходит, а я смотрю ему вслед огромными глазами и не могу поверить, что он прав. Я действительно совершенно осознанно собрала все, что знаю о Шоне Картере, и использовала против него наиболее болезненным образом. И Каддини, и Мельбурн, и Франсин.

— Я не умная. Совсем нет, — шепчу я сама себе.

Мне было необходимо сделать ему больно. И я сделала. Совсем как раньше. Совсем как он говорил Карине на Сицилии. Я годами узнавала Шона Картера, с одной единственной целью — чтобы использовать эти сведениями против него. Я не учла всего одну деталь — то, что было раньше, более неприменимо. Раньше мне никогда не было больно и за него тоже. А теперь каждое брошенное слово будто на части разрывает. Шон был прав. За прошедшие три года от моего Сиднея не осталось камня на камне.

Занятия начинаются спустя неделю после истории с плитой и люстрой, и мне предоставляется уникальный шанс познакомиться с Амандой Грейс. Ну что сказать, она не понравится не только Шону — никому вообще. Она очень мрачная особа. А еще она считает, что раз у меня безупречные волосы, то я законченная идиотка. То есть она из тех, кто думает, будто я всему-всему обязана Картеру и интиму… Каждый раз подчеркивает, что она здесь исключительно благодаря квантовому компьютеру, а Каддини кривится. Этот парень любит и Картера, и Клегга, и меня, и мою Хелен, и Ребекку Йол… но не Аманду Грейс. Это я о степени противности вышеупомянутой особы. Поэтому он предпочитает занимать машину в другое время.

Короче, к квантовому монстру подойти практически нереально, что, разумеется, Картеру очень нравится. Он счастлив, что его команда не отлынивает. Мы с ним не общаемся. Я зла. Он тоже зол. Иногда мне кажется, что если я ему скажу хоть слово — он просто повернется и оскалится.

Каждый раз, когда я гляжу на него, мою грудь пронзает боль. Но мне так хочется его видеть, что каждая унция мучений приносит облегчение.

Вот только у всего есть обратная сторона. Например, та, где я читаю лекции Ребекке Йол.

— Добро пожаловать в новый учебный год. Надеюсь, что он станет менее… трагичным, — студенты начинают возиться. Непроизвольно отмечаю, что Каддини нет.

— Вы получили наши цветы? — спрашивает моя Хелен, которая на самом деле Элис.

Подлиза.

— Угу, у вас букет был круче, чем у клеггинсов. Бонусы набираете? — Некоторые хихикают, а я вспоминаю красивую корзинку, которую доставили мне в больницу. — Возвращаемся к теме.

Итак, по курсу вводной воды вы отчитались в прошлом семестре… профессору Клеггу. А теперь, ну как всегда c полугодовым запаздыванием, добираемся до сути.

В этот момент раздается стук в дверь. Там не опоздавшие, коих я жажду встретить форменным нагоняем, а Клегг.

— Конелл, пардон, что прерываю, — говорит он и бесцеремонно просачивается в дверь мимо меня. — Я открыл проект по суперкомпьютеру, и мне нужны добровольцы.

— Ты открыл проект? — гневным шепотом спрашиваю я. — И почему я узнаю об этом только сейчас?

— Наверное, потому же, почему я о нашем с Картером узнал вчера от Каддини, — так же тихо и бесцеремонно заявляет Клегг.

— Слушай, Роб, снимай штаны, и я скажу у кого длиннее, чтобы вы оба успокоились. — Ну… после его укоризненного взгляда становится стыдно. Это с Шоном можно в таком ключе говорить, а Клегг человек приличный… Я совсем озлобилась и испортилась… — Серьезно, вы ведете себя как дети! — взгляд Роберта не меняется. Сдаюсь. — Так, ладно. Открыт проект по суперкомпьютеру. Добровольцы есть?

Гробовое молчание.

— Народ, вы спятили? Это же СУПЕРКОМПЬЮТЕР! Девайс, который для разгона не нуждается в пинке по системнику. Каддини на вас нет. Кстати, где он?

— Каддини спит в обнимку с квантовым компьютером. Он теперь поселился в университете, — максимально бесстрастно произносит Клегг.

— Ты кого-то уже взял?

— Из потока параллельщиков Дугласа и Маккензи. — Не знаю ни того, ни другого.

— Тебе нужна девушка.

— Девушка? — аж подпрыгивает на месте Роберт. А может он и не такой приличный, как я подумала…

— Конечно! Иначе тебя обвинят в сексизме!

Он закатывает глаза, а потом говорит:

— Йол, за мной.

Эти слова выворачивают меня наизнанку. Смотрю на голубоглазку, а она как всегда испуганно хлопает ресницами. Вот что в ней Картер нашел? ЧТО? Объясните, я не понимаю.

Она не глупая, хорошенькая, иностранка, но раньше он с покладистыми не связывался. Только с ней. Или его вкусы изменились настолько? Наконец, Йол отмирает и начинает собирать свои вещи в симпатичный маленький рюкзачок. Первый пункт в копилку нашего с ней сходства.

Картер, чтоб тебя, педофил хренов.

Клегг терпеливо дожидается, когда эта девица соберется, а я вынуждена стискивать зубы, чтобы не наорать на него. Если он против Картера, какого черта он двигает наверх его новую игрушку?! Это такая часть развлекательной программы? Или пинок мне под задницу. Ну держись, Роб, вот закончится пара — все тебе скажу!

Наконец, Ребекка идет к выходу, не забывая опасливо стрелять в меня своими глазищами.

Я, конечно, не ангел, и вряд ли выгляжу счастливой из-за сего божественного назначения, но все определенно не настолько плохо! Уж ей-то я точно ничего обидного не высказывала.

На Йол неизменные джинсы с заниженный талией (сидят лучше, чем на ком-либо), топик (декольте окантовано кружевом), туфельки-лодочки (каблук невысокий) и кожаная куртка (до талии, подчеркивающая фигуру). Она меня ниже, вся такая ладненькая, с налетом фальшивой невинности. Ненавижу… Когда они с Клеггом уходят, у меня во рту появляется горький привкус. Это облегчение, но мнимое. Пройдет чуть-чуть времени, и я буду вынуждена ее снова видеть и… Внезапно в дверь, которую не успела закрыть, протискивается рука с большим стаканчиком латте.

— Док, это взятка! — восклицает Каддини. — Пусти, пожалуйста, я проспал.

Открываю дверь пошире. Стоит растрепанный Каддини. На щеке след от молнии (рюкзака, видимо). Он все еще трогательный и нескладный, точно подросток.

— Еще как проспал! Целый суперкомпьютер. — Я отталкиваю дверь.

— ЧТО?!

— И теперь знаешь кому он достался?! Йол! — это звучит как самое настоящее обвинение.

Будто это правда он виноват в случившемся.

— ЧЕРТ! — хватается за голову парнишка.

— Топай на свое место, — рычу я, забирая кофе и нюхая его. Вот итальянская зараза, знает, какой я люблю… Но не выпьешь же его при студентах. Ставлю на стол и продолжаю пару.

К моменту окончания пары я успеваю окончательно расстроиться, а кофе — остыть. Теперь он пахнет стаканчиком. Я делаю глоток и морщусь. После новостей о том, что Йол переняла суперкомпьютерную эстафету, я никак не могу прийти в себя. Раз за разом вспоминаю, как мы с Шоном занимались сексом прямо на полу под этими чертовыми шестнадцатью мониторами. И теперь… теперь он, возможно, будет иметь там свою…

— Я тебе писал, — говорит Каддини, не позволяя мне утонуть в жалости к себе. — Но ты не ответила.

— Во сколько? Я не видела твоего сообщения.

— Часа в четыре… — У меня отнимается дар речи.

— Каддини, если я не сплю в четыре часа утра, мне, как правило не до квантовых компьютеров. — Моя Хелен хихикает, а я не хочу думать о том, что в последний раз не спала из-за Шона и люстры, и никаких более поводов не предвидится. — Но обычно я все-таки в это время сплю!

— Угу, — кивает он совершенно серьезно. — Ладно, в общем смотри вот какая проблема, — и порывисто усаживается на парту перед моим столом, рядом с моей Хелен. — Когда берем…

Но мне уже не до Каддини, так как в аудиторию входит Картер. Мы с ним не разговаривали с тех самых пор, как расстались около кофейных автоматов, но раз он пришел ко мне на пару, то обет молчания снят. И сердце колотится.

— Клегг нашел проект? — Ах вот зачем он пришел.

— Да, — я начинаю сосредоточенно копаться в папке. В поисках… ничего. Лишь бы не выдать своего настроения.

— И?

— И что?

— Что, настолько прижгло задницу появление работ по квантам?

— Почему ты об этом разговариваешь со мной, а не с ним? — огрызаюсь я.

— Я лично прослежу за тем, чтобы финансирование он не получил! — рявкает в ответ Картер.

И тут… тут я понимаю, что значит все происходящее и заливаюсь злым хохотом.

— Он взял Йол, — бормочу я себе под нос.

— Что смешного? — настороженно спрашивает Картер.

— Ничего. Но, поверь, проекту Клегга быть. — На этом я с грохотом захлопываю папку и, даже не пытаясь скрывать злость. Клегг… вот же хитрая зараза… он ведь не просто так дружит с девушками Картера! И я, и Ребекка Йол. — Он не так прост, как нам всем кажется. Так, все на выход. Я закрываю аудиторию! Тебя, Шон, это тоже касается.

— Есть, босс, — фыркает он, и я невольно улыбаюсь. Потому что эта издевка отнюдь не злая.

— Ребекка Йол? — гневно спрашиваю я у Клегга.

— Да, и что? — невозмутимо парирует он.

— А то, что Картер с ней спит! — восклицаю я. — Ты собираешься создать себе окружение из его пассий? Это твои основные критерии? А ведь я считала, что ты мне друг…

— Джоанна Конелл, я по выходным перевожу тебе вещи в новую квартиру, моя жена приглашает тебя в кино на сопливые мелодрамы, и позволяет переставлять вещи у нее на кухне, а ты говоришь, что не являешься мне настоящим другом, только потому что я взял в проект девицу, которая спит с Картером? Да, мне ее присутствие для галочки очень удобно, но я бы не привел ее домой и не познакомил с женой. Потому что я никогда не стану просить Мадлен общаться с человеком, который мне несимпатичен. Так что угомонись и иди на пару.

Мне становится чуточку стыдно, а потому я, может, не извиняюсь, но следую его совету. К тому же, опаздывать не стоит. Мне предстоит впервые встретиться с группой Аманды Грейс. И, судя по весьма неприятным смешкам, она уже провела воспитательную беседу по поводу никчемности одной небезызвестной блондинки.

— Добрый день. Итак, в прошлом семестре вы были подгруппой Клегга. А теперь он решил, что и мне с вами стоит пообщаться. Уверена, вы обо мне слышали уже достаточно гадостей. Что ж, я о вас тоже не лучшего мнения, — хмыкаю я. Они удивленно переглядываются. А что, ребятки, думали все просто? — Так, кого из вас Клегг затянул в проект?

Двое парней поднимают руки.

— Класс. Кто из вас Дуглас, а кто Маккензи?

— Я Маккензи, — самодовольно заявляет просто вопиюще симпатичный парень. — А он Дуглас, — указывает красавчик на типичного угрюмого ботаника.

— Интересно, вы действительно что-то знаете или просто полезные? — задумчиво спрашиваю я, думая о назначении Йол.

— Да что вы, Док, мы самые умные, — нахально хмыкает Маккензи. — Говорят, вы в прошлом семестре обещали зачет тем, кто напишет программу, которая работает не медленнее, чем у ректора?

— Было такое. — Это ж надо быть таким самоуверенным!

— Мы тоже хотим, — добавляют мои новые подведомственные Клеггинсы.

— Тоже хотите зачет на халяву?

— Ага.

— Не выйдет. Но давайте так: кто раньше остальных (среди всех групп) сдаст мне первую лабораторную, того я добавлю в переписку Бабочек. Будете, как Каддини, доставать меня ночами.

И в аудитории воцаряется молчание. Заинтересовались…

Остаток пары проходит в напряженном молчании и усердной работе. Я рада и счастлива, потому что лучший способ усмирить амбициозного студента — заставить его доказать, что его самомнение оправдано. По себе знаю.