Александра Гейл - Дело Кристофера

— Ты уверена, что хочешь знать ответ? — мрачно смотрит он на меня.

— Ты? Ты перерезал провода? Поверить не могу, зачем?

— Да меня в приемную ректора из-за чертова проекта пятьсот раз в день вызывали.

Отказать в финансировании он мне не может, но доставать — пожалуйста. И я… перерезал провод, чтобы до нас было не дозвониться.

— Роб, блин, ладно Картер, у него диагноз «детский сад» в медкарте записан, но ты…

— Конелл, давай я просто поеду домой, — несколько смущенно говорит Роб.

— Прекрасная идея, — кисло соглашаюсь я.

— Познакомишь? — вопросительно поднимает бровь Клегг.

— Это Ашер Циммерман. Он строит офис Бабочек. И Роберт Клегг, мой супервайзер и первый в иерархической лестнице начальников.

— Очень приятно, — вежливо говорит Ашер.

— И мне тоже, — кивает Роберт, а потом выключает настольную лампу. — Надеюсь, вы отвезете Джо домой, не могу поверить, что настолько напугал Мадлен, что она начала вызванивать наших друзей…

— О, не волнуйтесь. Возвращайтесь к жене.

— Спасибо.

Мы с Ашером сидим в его джипе, фары освещают машину Роберта, и я вижу, как он разговаривает по телефону. Звонит Мадлен.

— Вы все еще не верите, что у них не все хорошо? — улыбаюсь я. — У Клеггов самый идеальный брак из всех, которые мне довелось увидеть.

— Дай Бог, чтобы вы были правы, — пожимает плечами мистер Перфоратор, а потом внезапно поворачивается ко мне и заявляет: — Знаете, у меня в субботу день рождения.

— О… это хорошо, наверное, — неуклюже говорю я. Он усмехается.

— Приходите. Я вам оставлю адрес и время.

Он достает из кармана визитку и ручку. Еще бы, у таких людей подобные вещи всегда с собой. Почерк у него хороший. Это радует, а то как вспомню Шона… А я вот возьму и не вспомню Шона!

— Хорошо, я приду, — киваю я. А что? Мне разнообразие не помешает.

— Отлично, — улыбается он.

После этого он отвозит меня домой, но попытки проводить до двери не делает. Итак, у нас в распоряжении приятный вечер в компании внимательного мужчины, который помог мне выручить друга, и даже почти бескорыстно. Десять баллов!

От приятных мыслей меня отрывает звонок телефона. Это… Клегг?

— Конелл, пробей в гугле фамилию Циммерман, чтобы совсем уж иностранкой не выглядеть. И будь с Ашером поосторожнее.

Нахмурившись, следую совету друга и обнаруживаю, что только что провела вечер в компании человека, семья которого владеет половиной Сиднея… ну, той, которую сама же и построила…

День рождения Ашера Циммермана не походит на привычную мне пляжную вечеринку. Он вообще не походит ни на что, виденное мною ранее. Удивительно, что я хотя бы догадалась надеть маленькое черное платье. Хоть не совсем мимо, а всего лишь на восемьдесят процентов.

Почему? — спросите вы, — а потому что я настоящий образец скромности. Леди из высшего общества обладают уникальным умением: одетые, они выглядят даже более откровенно, чем если бы разделись. А еще… дорого. Мне кажется, что на их лбах просто обязано быть написано алой помадой что-то вроде: содержанка, скучающая женушка, страстная вдовушка, бизнес-стерва… А на моем: что я тут забыла?! Мне немножко страшно даже ходить среди этих людей.

Оценивающие взгляды ставят клеймо на каждом, кто попадает под обстрел, а я без ценника. Ну или как там Шон про Пани сказал… На мне простенькие золотые сережки и неизменная цепочка мамы… Я никогда и не думала, купить себе что-то более замысловатое. В университет что ли мне ходить в шелках и бриллиантах? Разве что Хелен побесить!

Так, надо найти Ашера, поздравить и сваливать восвояси. Отличный план. Виновник торжества стоит в самом центре зала. Толпы он явно не боится. На нем роскошный бежевый костюм и бессменная улыбка. Плюс толпа золотоискательниц вокруг. Я не удивлена. Напротив, я другого не понимаю: почему в тот вечер представительницам инкрустированного бриллиантами розария он предпочел меня? Должно быть, ему было очень забавно прогуляться по городу с откровенной золушкой. Ладно-ладно, вру и себе, и людям. Учитывая гонорары, которые обеспечил мне Картер, на золушку я не тяну совершенно, но поведение никуда не делось. Я все еще белобрысая серфингистка, предпочитающая выпивать на пляже в компании рыжей и кудрявой подружки. А здесь сплошные акулы, которые едят неудачливых серферов на обед!

Зачем же я все-таки пришла? От скуки? Чтобы разнообразить досуг? У меня нет видов на Ашера, тем более после того, что я о нем узнала. И даже если забыть о разнице в положения, а также Брюсе и новорожденной паранойе, которой этот гад меня наградил, я не собиралась заходить в отношениях с мистером Перфоратором дальше флирта. Я пришла, потому что он помог мне и пригласил поприсутствовать на празднике. Откуда ж мне было знать, что вечеринка по мнению Ашера — человек сто двадцать и более. И даже напиться нельзя, ведь везти меня домой некому…

Наконец, я набираюсь смелости подойти к мистеру Перфоратору с намерением по-быстрому отчитаться и свалить, пока обо мне не вспомнили снова, однако поднимаю голову и обнаруживаю, что к компании именинника присоединился Шон. И он не один — с Ребеккой Йол. Я почти слышу страшный гром, с которым пушечное ядро преодолевает звуковой барьер, чтобы на полной скорости врезаться мне в грудь.

С трудом разогнувшись, я смотрю на свое посеревшее лицо, отражающееся в зеркале женского туалета. Я даже не помню, как сюда добралась. Только вид воды, утекающей в слив, заставил мои мозги заработать снова. Вот и сердце было бы так же просто перезапустить. Но это невозможно. Я знала, я каждую гребаную минуту понимала, что влюбиться в Шона Картера было глупейшим поступком моей жизни, но полагала, что виной всему его неспособность ответить взаимностью, а не то, что отвечает он ею другой. Да что ж это такое? Он любил Пани и, видимо, любит Йол, но, черт возьми, как же я?! В этом гребаном мире есть хоть один мужчина, который будет любить меня?

Зеркало расплывается и стекает потоками теней по моим щекам. И мне уже никакого дела до презрительных взглядов других дам… Они меня не знают, они понятия не имеют, что меня связывает с Шоном. Они никогда не догадаются, что заставило боль разрастись до таких масштабов, что она выплеснулась из глаз потоком слез. Я с силой ударяю кулаком по кнопке автомата, который выдает бумажные полотенца и тру лицо. На белой бумаге остаются следы туши, помады, теней и пудры… К черту гламурные маски! Я хочу слопать ведерко мороженого и щедро запить его алкоголем.

Косметики на моем лице не осталось, но я старательно наношу на глаза консилер. Одно дело остаться без макияжа, а совсем другое — заплаканной настолько, что весь макияж смылся… Я хлопаю дверью и бодро шагаю в зал. Мороженое на празднике Ашера искать бесполезно, но алкоголь рекой. Подхожу к столу и беру бокал шампанского. Отличное, кстати сказать.

— Не знаете, что это? — спрашиваю я у мужчины, который стоит рядом. Весь страх я, кажется, выплакала.

— Дом Периньон, конечно, — фыркает он, оглядывая меня с головы до ног. Сдается мне, выводы неутешительны. — Я тоже сначала надеялся, что Циммерманы хоть раз возьмут что-то другое, но они предсказуемы как восход солнца. Кстати, я Деймон Роствуд.

— Безумно за вас рада.

От моего откровенного хамства он впадает в ступор. Может, Роствуд — тоже суперзнатная фамилия? Понятия не имею, и даже не хочу. Подозреваю, что хоть я и одета, по сравнению с местными снобами, как нищенка, для постели меня сочли вполне пригодной. Легкая добыча?

Разбежался! Приканчиваю первый бокал и берусь за второй.

— Скоро начнутся танцы, — продолжает напирать мужчина.

— Планирую напиться до беспамятства еще до первых аккордов музыки, — честно признаюсь я. И вдруг он начинает смеяться:

— Я понял. Оставляю в покое.

После этого он салютует мне своим бокалом и уходит. А я не могу удержаться от искушения поковыряться в открытой ране снова. Ищу в толпе Шона и Йол. Они стоят неподалеку и о чем-то разговаривают. А потом внезапно разделяются. И Картер идет в мою сторону. Боже, только этого еще не хватало. Разворачиваюсь и начинаю стремительно двигаться к выходу. Бесцеремонно расталкиваю расфуфыренных дам.

— Ашер! — кричат поблизости.

Я тоже невольно оборачиваюсь встречаюсь глазами с мистером Перфоратором. Так, ускоряемся, пока меня не остановили. Однако, у Ашера, наверное, телепорт или умение раздвигать толпу силой мысли, так как у самой двери он меня настигает.

— Невежливо уходить не попрощавшись! — сообщают мне.

— Да это ничего, я ведь и не здоровалась, — на манер дурочки отмахиваюсь я, продолжая пятиться к выходу.

— Что еще хуже, — соглашается Циммерман.

— Ну раз уж такое дело, здравствуйте, — подчеркнуто киваю я. — И до свидания. Я ухожу.

— Неужели здесь настолько ужасно? — удивляется он.

— Ашер, серьезно? Вы забыли меня предупредить, что это будет за вечеринка. А еще вы забыли, что я на ваших друзей совсем не похожа. — Еще шаг к двери. — И поэтому я позорно сбегаю. Не мешайте!

Внезапно он улыбается.

— Хорошо, не буду. Пойдемте, хотя бы провожу. В отличие от некоторых, я человек воспитанный.

Ну, стыдно немножко, да. И именно поэтому я, только мы выходим на улицу, присмирев, признаю свою ошибку:

— Я не поздравила с днем рождения… Но вот, мой маленький подарок.

Так как об Ашере Циммермане я знаю катастрофически мало, с вариантами подарков у меня было туго, и купила я… да-да, кулончик в виде перфоратора на цепочке. Глядя на эту безделушку, он начинает смеяться.

— И… с днем рождения, — улыбаюсь я, радуясь, что он не задрал нос, ведь мог бы. Навряд ли его заваливают подобной ерундой.

— Спасибо, — кивает Ашер и внезапно наклоняется… для поцелуя. Не знаю почему, но я не отодвигаюсь, просто стою и смотрю. Это оказывается воспринято как приглашение продолжать. Этот поцелуй точно такой же, как сам Ашер: загадочный, чуточку пряный, вопиюще идеальный. Без лишнего напора, почти дружеский, но в то же время не очень. Он сам похож на подарок ко дню рождения. Меня это и смущает, и волнует. Я понятия не имею, что на уме у этого мужчины…

Когда мы отстраняемся друг от друга, я даже хочу задать ему вопрос на тему «что это было», но не могу, потому что обнаруживаю на крылечке Шона Картера. Наверное, то, что он нас видел — не так плохо. И меня не должно волновать его выражение лица, тем более, что прочитать оное не представляется возможным… но, тем не менее, я бы полжизни отдала за это знание.

Все так неправильно. Снова перевожу взгляд на Ашера.

— Еще раз с днем рождения, — тщательно имитируя непоколебимость, улыбаюсь я, хотя внутри все дрожит.

— Идите сюда, — говорит именинник, мягко подхватывает меня за локоть и тянет к припаркованному прямо у входа лимузину. А затем договаривается с водителем, чтобы тот отвез меня домой. Я. Сейчас. Поеду. В лимузине. Циммермана. В лимузине с тонированными стеклами! И одна! Как настоящая королева! Может, его еще раз поцеловать? Авось, вообще самолетом доставят…

Пока я витаю в розовых облаках, не в состоянии вернуться в реалии, Ашер Циммерман терпеливо дожидается, когда я юркну в открытую дверь. Но когда я все-таки делаю несколько шагов в сторону мечты любой девочки младше четырнадцати, мои ноги в туфлях на шпильках дрожат и подгибаются как у первокурсницы на университетской плитке. Воспользовавшись всей возможной помощью Ашера, я, наконец, сажусь на заднее сидение и недоверчиво-перепуганно смотрю на него.

— Сладких снов, Джоанна, — говорит он и, улыбаясь, закрывает дверь, а меня одолевает желание открыть окно и высунуться туда, чтобы еще раз удостовериться — не померещилось!

Только я этого не делаю. Сквозь тонированные стекла смотрю на неподвижную фигуру Шона Картера. Понял, ублюдок? Обломись!

Наконец, лимузин плавно трогается с места, а я осматриваю салон и подмечаю малейшие детали. И шторки, и люк на крыше, и мягкий ворс ковра… и бутылку Дом Периньон, коих у Циммерманов, по словам Деймона Роствуда, пруд пруди. Хватаю ее и прижимаю к груди, не собираясь расставаться. Ашер точно из-за нее не обеднеет, а у меня кризис!

— Высадите меня около магазина, пожалуйста, — прошу я водителя и-таки покупаю себе ведерко мороженого.

Вернувшись домой, я расстилаю на столе лучшую скатерть, ставлю вазочку с фруктами, а рядом — обычное мороженое из супермаркета и дорогущее шампанское. Некоторое время я смотрю на получившееся ассорти, и убеждаю себя, что мы с Ашером точно такие же разные…

Выйти у нас ничего не может в принципе!

Я очень надеюсь, что это ошибка. Черт возьми, это просто не может не быть ошибкой. Иду по коридору на автопилоте, изучаю документы, даже на приветствия не отвечаю. Потому что, кажется, Роберт Клегг — раздолбай. Вся на нервах влетаю в приемную ректора: