Он вытянул вперед ноги, положил их одна на другую, скрестил пальцы на животе, демонстрируя полную беспечность. Никто бы и не подумал, что от волнения сердце его сейчас бешено колотилось. Вот уже сколько лет Рэйлан не ощущал такого возбуждения, какое вызывала у него эта необычная женщина. Как он устал от всех заискивающих рож!

– Не пугайтесь так, миссис Рамм. Нам не обязательно спать в одной постели. – Он посчитал про себя до трех и добавил: – Если, конечно, ваша интимная жизнь не окажется неотъемлемой частью моего вживания в образ вашего мужа.

При этих словах Кирстен вскочила и повернулась к нему спиной. Она рассеянно переставила мраморные фигурки на лакированном столе Мэла, щелкнула зажигалкой и обнаружила, что та не заправлена. Передвинула пепельницу, постучала по ладони ножом для вскрытия конвертов и, опершись о край стола попкой, которую Рэйлану так хотелось погладить, наконец обернулась к нему.

– По-моему, мистер Норт, все это просто дешевый трюк для публики. Мне ваша затея не нравится, и я не собираюсь вам подыгрывать.

– Разве я когда-нибудь делал что-либо на публику?

– Нет, – честно ответила она, уставившись в пол.

Рэйлан никогда не уставал наблюдать и изучать человеческую натуру. Еще ребенком он любил копировать реакции разных людей на те или иные события и отгадывать мотивы их поведения. Слова Кирстен не поддавались никакому объяснению, а выражение ее голубых глаз не соответствовало тому, что произносили ее уста: она говорила одно, но думала другое. Просьба актера была встречена не только с неприязнью, но и со страхом. Почему? Чего она так испугалась? Его?..

– Вы против того, чтобы я играл вашего мужа в фильме, ведь так?

– Да.

Вряд ли кто решился бы ответить ему так правдиво. Рэйлан оценил подобную честность и счел ее достойной уважения.

– Из-за чего именно?

– Мой муж был общительным, открытым, дружелюбным человеком. Он любил своих почитателей, которые вились вокруг него постоянно, мог провести несколько часов кряду, раздавая автографы, чтобы доставить им удовольствие. – Кирстен, бесцельно ходившая по комнате, вдруг остановилась и повернулась к нему. – Вы же, напротив, сторонитесь публики, которая любит вас. Я никогда не слышала, чтобы кто-то назвал вас открытым или щедрым. Нет, о вас говорят совсем противоположное. Вы неуравновешенны и недружелюбны. Вы не.., не умеете.., даже улыбаться так, как мой муж.

– Может быть, у него было больше причин веселиться и радоваться жизни, чем у меня?

Рэйлан тщательно оглядел ее с ног до головы, отчасти чтобы смутить, отчасти потому, что ему нравилось смотреть на эту женщину. Очень нравилось, черт побери!

– Может быть, вы, миссис Рамм, были причиной, по которой Демону Рамму всегда хотелось улыбаться?

В глазах Кирстен вспыхнули искры негодования от его пошлой лести. Рэйлан не винил ее, по собственному опыту зная, как это унизительно, когда с тобой обращаются, словно с заводной куклой, которая должна развлекать своего хозяина.

– Не поздновато ли вам заботиться о вживании в образ? – Голос ее дрожал как осенний лист. – Я думала, что фильм почти закончен.

– Да, почти. Вы уже видели отснятый материал?

– Нет.

– Но режиссер посылал вам приглашение на просмотр.

– Я не хотела и не хочу смотреть фильм. Столь решительное заявление очень удивило Рэйлана.

– Почему?

– Я была замужем за летчиком-асом, каждое утро уходившим не на безопасную кабинетную службу. Всю жизнь он выполнял фигуры высшего пилотажа. Описывать некоторые подробности, которые я с большим удовольствием предала бы забвению, было довольно мучительно. Я не хочу вновь обращаться к определенным главам моей книги – некоторым событиям его жизни, воссозданным в картине.

Рэйлану хотелось еще о многом ее расспросить, но он решил отложить вопросы до более подходящего случая.

– К вашему сведению, и продюсер, и режиссер до сих пор более чем довольны моей работой. Они считают, что мне удалось «схватить» улыбку Демона и создать образ, хорошо знакомый публике.

– Поздравляю. Так чего же вы теперь забеспокоились о вживании в образ?

– Я же сказал «знакомый публике», миссис Рамм.

Рэйлан встал рядом с ней у окна, из которого открывался прекрасный вид на залив Сан-Диего, – Я смотрел документальные кадры, читал все интервью, собрал всю доступную информацию о вашем покойном муже. О да, я уверен, что точно ухватил его известный всем имидж. Но каким он был вне света прожекторов? В личной жизни? За исключением некоторых особенно сложных трюков, сцены семейной жизни – это все, что нам осталось снять. Я далек от мыс ли, что имею правильное представление о том, какой человек скрывался за легендарной улыбкой Демона Рамма.

– Это известно, он был смельчаком.

– Или дураком.

Рэйлан увидел ее лицо и понял, что зашел слишком далеко.

– Необходимо огромное мужество, чтобы летать так, как летал мой муж. Как смеете вы допустить…

– Я считаю, у Демона Рамма было с избытком отваги, но чуть-чуть недоставало серого вещества… Хотя бы для того, чтобы повторить некоторые из своих трюков. Но это совершенно не значит, что я недооцениваю его смелость. Понятно?

Кирстен не ответила, а лишь взглянула на него с откровенной враждебностью. Рэйлан взъерошил себе волосы, искренне досадуя на то, что ему не удается объяснить свою точку зрения, и решил попробовать еще раз.

– Мне необходимо влезть в его кожу.

– Его жизнь – незаконченная книга. В буквальном смысле. Я пришлю вам копию моей рукописи, когда она будет закончена.

Рэйлан покачал головой.

– Этого недостаточно. Мне нужно прикасаться к вещам, к которым он прикасался каждый день. Слушать музыку, которая ему нравилась. Есть его любимые блюда. Спать в комнате, в которой он спал.

– Безумие какое-то! И главное, в этом нет никакой необходимости.

Он вложил большой палец правой руки в петлю для ремня на поясе брюк и покачался с носков на пятки, с пяток на носки… И не без ехидства заметил:

– Когда девушка, играющая главную женскую роль, просила вас о том же самом, вы так не думали.

В этих его словах слышалось нечто похожее на триумф карточного игрока, который эффектно кидает на стол припасенный туз. Да, Рэйлан ждал момента, когда можно пустить в ход свой козырь: актриса, играющая в фильме саму Кирстен, провела с ней несколько дней в ее доме в Ла-Иолле.

– Это другое дело, – оправдывалась миссис Рамм.

– Почему?

– Но это же очевидно.

– Несоответствие пола?

– Хотя бы это…

Они напряженно смотрели друг другу в глаза – генералы враждебных армий. Опасно затянувшуюся паузу прервал осторожный стук в дверь.

– Войдите, – пригласила она.

– Проваливайте! – приказал он. Обе реплики прозвучали одновременно. Бросив на него взгляд, полный отвращения, который Рэйлан нашел скорее забавным, чем угрожающим, она пересекла комнату и открыла дверь.

– Ну, к чему же мы пришли? – выдавив из себя веселую улыбку, спросил агент мистера Норта.

– Я хочу поговорить с Малом наедине, – холодно ответила миссис Рамм.

Рэйлан отвесил ей шуточный поклон и вышел вместе со своим агентом. В приемной сидела секретарша, похожая на куклу Барби. Таких в Голливуде хоть пруд пруди. В модном трикотажном платье, она вертелась, как гусеница, рвущаяся из кокона, и бросала на известного актера двусмысленные взгляды. На ее предложение кофе или выпивки агент ответил отказом за двоих.

– Ну как? – спросил он, с трудом переводя дыхание.

Рэйлан пожал плечами. Интересно, имеет ли секретарша хотя бы малейшее представление о том, насколько комично выглядит ее кривлянье? Извивается так, будто у нее спина чешется. Слишком уж она старается произвести впечатление размерами своего бюста.

– Похоже, это была неплохая идея, – не унимался агент, – лично изложить ей свою просьбу, вместо того чтобы доверить все адвокату. Никто лучше тебя не уговорит женщину.

Рэйлан только фыркнул и закрыл глаза.

– Миссис Рамм способна устоять перед «крутым мужиком». У нее уже был один, как ты знаешь.

– Ну, тебе-то он и в подметки не годится.

– Спасибо, но сексуальная привлекательность – исключительно дело вкуса.

– Что ты сделаешь, если она откажет? Рэйлан сдвинул на кончик носа темные очки и взглянул поверх них на своего агента.

– Нервничаешь?

– Очень, – признался тот. – Только не вздумай послать все к черту и выйти из картины. Я еще не уладил конфликт со Стэном Кубриком, чтобы приниматься за другой.

– Я ведь плачу тебе за это деньги. И, заметь, огромные деньги, да простится мне столь дерзкое напоминание.

– Хуже дерзости – только мерзости. Извини за дурацкий каламбур. Просто ты не можешь иначе.

Тут не с чем было поспорить. Рэйлан известен как актер, который не замедлит выйти из фильма, если ему не понравится атмосфера на площадке или если окажется, что его видение роли противоречит замыслу режиссера. Целостность. Это понятие часто связывалось с его стилем работы. Из современников никто с таким яростным упорством не боролся за правдоподобность образа.

Рэйлана Норта совершенно не интересовали ни рейтинг картины в Американской кинематографической ассоциации, ни кастовость, ни что-либо еще. Не будь у него столь невероятного таланта, границы которого еще не определились, внешности, которую обожали все камеры в Голливуде, и популярности, порой даже превосходящей популярность Сталлоне или Иствуда, никто и ни за что в Голливуде не стал бы с ним связываться. Все считали Рэйлана невыносимым типом. Тем не менее, когда речь заходила о создании действительно незаурядной картины, его имя в списке актеров всегда стояло первым.

– Прежде чем ты примешься за свои пальцы, – отозвался артист, – давай послушаем, что скажет миссис Рамм.

И Рэйлан Норт задремал. А его агент стал остервенело грызть ногти.

Наконец их пригласили вернуться в кабинет.

Она согласилась.

И теперь он нежился в волнах Тихого океана позади ее особняка. Как прекрасно после двух изнурительных месяцев съемок без единого дня передышки вдруг окунуться в соленую воду! Рэйлан лег на спину и расслабился.

Яркое небо слепило голубым сиянием, а он, как влюбленный мальчишка, думал о том, что голубизна глаз миссис Рамм ярче голубизны неба. Ее глаза блестят, как сапфиры. Но что-то в глубине их отбрасывает тень на этот блеск. Что? Он узнает причину. Непременно узнает.

Рэйлан решил изучить личность Чарльза Рамма – Демона. Но, познакомившись с его вдовой, вдруг понял, что именно она и есть ключ к тайне души Демона. Миссис Рамм интересовала Рэйлана не меньше, чем ее муж, которого талантливый актер считал одним из самых сложных и противоречивых характеров среди всех, кого ему довелось играть.

Откуда у человека такая непреодолимая жажда смерти, когда его жизнь была во всех отношениях чертовски хороша? Рэйлан дал себе слово разобраться в этом во что бы то ни стало.

Перевернувшись на живот, он поплыл назад к берегу, плавно и размеренно взмахивая руками. Вода стекала по нему, подчеркивая красоту его холеного, сильного и гибкого тела. Мелкие капли спрятались в густых волосах на груди, как бы не желая освобождаться из этого плена.

Рэйлан не спеша натянул потерявшие всякий вид джинсы. Интересно, каким взглядом встретила бы его неутешная вдова, появись он сейчас перед Кирстен мокрый и без одежды, если даже на его рюкзак она смотрела как на безобразное чудище. Что ж, эта сцена могла бы стать прекрасной иллюстрацией ко всем тем мерзким, похотливым историям о Норте, которые можно прочесть в любой газете!

Рэйлан не любил афишировать свою личную жизнь, поэтому она стала предметом многочисленных толков: и о приверженности к наркотикам, и об увлечении религиозными культами, и о склонности к садомазохизму. Не так давно, например, была опубликована фотография, запечатлевшая его на стоянке Центра лечения от алкоголизма, куда актер заезжал навестить своего друга. Статья под фотографией утверждала, что Рэйлан Норт провел в этой дорогой лечебнице шесть недель, приходя в себя после посещения шикарного ночного клуба, где напился и учинил невесть какие безобразия.

По другим слухам, его ожидала близкая смерть от СПИДа. Многие верили в то, что он гей, а два его последних романа – с женщиной-губернатором и олимпийской чемпионкой по фигурному катанию – лишь ширма, скрывающая его действительные гомосексуальные наклонности. Говорили, что он слишком красив, чтобы быть еще и настоящим мужиком.

Однако никакие слухи не снижали его популярности как среди мужчин, так и среди женщин, Скорее наоборот. Статьи в бульварной прессе еще сильнее возбуждали любопытство публики. Артист вызывал неослабевающий интерес не только у любителей кинематографа. Почтовый ящик его агента всегда был полон приглашений от самой шикарной публики с Беверли-Хиллз. Впрочем, Норт редко куда выбирался. Поэтому, если он посещал какую-то вечеринку или светский раут, это становилось главной сенсацией года.