Мария Эльнорд - Демон

– Ты не знаешь, где Адам? – спрашиваю я Алекса, когда Стив с Джулией снова целуются.

В ответ тот качает головой. Он не врет мне. Адам Кинг – загадка не только для меня. Даже спустя годы его друзья находятся в неведении о мотивах его поступков.

Я звоню ему, но длинные гудки прерываются голосом автоответчика. Кладу трубку, не записав сообщения. Адам никогда не прослушивает их, не стоит даже пытаться. Если он не хочет разговаривать, я бессильна. Легче подвинуть стену, чем заставить его взять трубку.

Отталкиваюсь от капота и иду в машину.

– Ты куда? – удивляется Джули, отрываясь от губ своего парня.

– Мне и правда нужно немного поспать. Сегодня ведь еще семейный ужин.

К счастью, подруга лишь подбегает ко мне и крепко обнимает, не задавая лишних вопросов. Через ее плечо я замечаю слегка взволнованные лица братьев.

– Увидимся!

Я запрыгиваю в салон.

Поездка до дома Кингов занимает всего минут десять, а, кажется, что проходит целая вечность в потоке собственных мыслей. После того, как я в последний раз видела маму, Адам больше ничего про нее не рассказывал, и это сильнее настораживает меня. Кинг обещал все уладить, но странное предчувствие не позволяет мне расслабиться.

Возле дома Флиннов припарковался грузовик, в который рабочие бережно складывают коробки с вещами. Элизабет стоит рядом и разговаривает по телефону, нервно жестикулируя и время от времени поправляя прическу.

Они переезжают?

Я пытаюсь не думать об этом и заезжаю во двор Кингов. Краем глаза замечаю до боли знакомую фигуру на пороге дома.

– Том? – шепчу я, выскочив из машины.

Парень замирает за секунду до того, как позвонить в дверь, и оборачивается. Его взгляд меняется, и, спустившись, он идет мне навстречу.

– Я знал, что найду тебя здесь.

Как будто и не было его сумасшествия и нервных срывов. Как будто вообще ничего не было! Том стоит передо мной, и по коже бегут мурашки. Такое чувство, что мой друг восстал из мертвых.

– Тебя выписали? – изумленно спрашиваю я.

– Послушай, у меня нет времени объяснять, ты просто должна поверить мне, Эми.

– Кажется, я это уже слышала. – Во мне растет гнев, а еще страх: кто знает, что у этого парня сейчас на уме.

– Тебе нужно уехать. Теперь я все понял, Эми! Нам всем грозит опасность. Все было не случайно, нападение на Джулию…

– Какого черта ты здесь делаешь, Флинн? – слышится гневный возглас Адама, и парень резко отталкивает Тома от меня, вставая между нами. – Я, кажется, предупреждал тебя, говорил больше не приближаться к ней!

Тело Демона напрягается, а я понимаю: стычка неизбежна.

– Адам, выслушай меня! – Том выставляет перед собой руки, показывая, что не хочет драки, сдаваясь разъяренному зверю.

– Прошу, – шепчу я, – не надо, пожалуйста!

Но тщетно. Каждое слово Флинна врезается в Кинга, точно ядовитая стрела.

– Что здесь происходит? – восклицает появившийся на пороге Джон, и Адам поднимает руку, замахиваясь на Тома.

Перед глазами мелькает локоть Кинга. Я не успеваю увернуться, после чего чувствую удар и падаю на землю. Сквозь пелену звездочек замечаю силуэт Демона, наносящего удары.

– Хватит! – кричит Джон, оттаскивая Адама от Тома.

– Я предупреждал тебя, ублюдок! Предупреждал!

Провожу рукой по лицу и вижу окровавленную ладонь. Багровые капли падают на газон, голова сильно кружится. Кажется, реальность вот-вот растворится, и я очнусь от кошмара.

– Не надо, Адам! – умоляет Элизабет.

– Эмили, прости меня! – будто из тумана раздается голос Адама.

– Выслушайте меня! – кричит Том.

Голова кружится еще сильнее, в глазах темнеет. Я проваливаюсь в свирепый водоворот и слышу все тише и тише взволнованные голоса.

В памяти всплывает все: страшные сны, сапфировые глаза грустного мальчика, моя мама с пустым, безразличным взглядом, поцелуи Адама, объятья Джулии.

Мне вдруг хочется услышать, о чем же собирался нам поведать Том, но я не могу справиться со своим состоянием.

«У каждой куклы есть свой кукловод», – шепчет голос внутри меня, и я закрываю глаза.

– Давление в норме, пульс в норме, – говорит пожилой мужчина и светит мне фонариком в глаза. – Рефлексы в порядке, сотрясения нет, нос не сломан.

Доктор рассматривает снимки моей головы и что-то поспешно записывает в анамнез.

– Как вы так умудрились, мисс Грин?

– Несчастный случай, – отвечаю я, держа возле носа пакет со льдом.

В кабинет заходит Джон и взволнованно расспрашивает врача о моем состоянии. По словам отца, я вырубилась почти сразу после удара и пришла в себя, когда он вез меня в больницу. В первые секунды после возвращения в реальность я не могла вспомнить, что со мной случилось, пока память не воскресила в голове неприятные фрагменты драки.

«В следующий раз я не смогу остановиться», – вспыхивают слова Адама между висков, и я зажмуриваюсь.

На что еще он способен в порыве гнева?

– Поехали, Эми. – Джон аккуратно берет меня под руку и помогает встать. – Тебе нужно хорошенько выспаться.

Я благодарю доктора и следую за отцом. Коридоры больницы кажутся бесконечными, и мне уже не терпится поскорее выйти на свежий воздух, чтобы избавиться от приторного запаха больничных палат. Неожиданно на мгновение мне кажется, что сейчас я поверну за угол и увижу маму в больничном халате с вечной улыбкой и добрым взглядом.

Джон достает из кармана звенящий телефон. Я случайно замечаю на экране любимое имя.

– С ней все хорошо, – коротко говорит отец и замолкает, слушая собеседника на том конце провода. – Мы скоро будем, никуда не уходи.

– Джон, – хриплю я, когда он убирает телефон обратно в карман, – отвези меня домой.

Он заглядывает мне в глаза, чтобы убедиться в том, что правильно расслышал просьбу, и, когда понимает, что я не шучу, коротко кивает, открывая передо мной двери.

В кармане вибрирует сотовый. Я не обращаю внимания. Я настолько измотана, что не хочу ни с кем разговаривать. Особенно с Адамом. Знаю, он задел меня случайно. Но его вина в том, что он снова позволил эмоциям взять верх над разумом.

Я сажусь в машину и откидываюсь на сидении. Несмотря на все приключения, мне не хочется спать. Хочется спрятаться и побыть в покое. В салоне повисло гробовое молчание, только слышен звук двигателя и периодические сигналы поворотников. Отец молчит, и я благодарна ему за это. Меньше всего мне хочется обсуждать сегодняшний инцидент.

– Я так и не приготовила ужин, – с горечью усмехаюсь я, когда мы останавливаемся возле знакомого мне с детства старого дома.

– Ничего страшного, сегодня твой день, Эмили, ты можешь провести его как захочешь.

– Останешься?

Джон согласно кивает и глушит двигатель.

Когда я открываю дверь и вижу знакомую мебель, мне хочется расплакаться. Взгляд отца меняется, едва он проходит в гостиную. Мы вдвоем сталкиваемся с прошлым и погружаемся в воспоминания. Не знаю, что видит он, когда его взгляд падает на мое любимое окно с диванчиком, но улыбка на лице отца говорит о многом. Джон явно вспоминает лучшие времена своей жизни.

– Ты даже не представляешь, как я скучаю по ней.

Я ставлю чайник, плюхаюсь за стол. Даже после стольких лет он до сих пор любит ее. Почему судьба так беспощадно поступила с ними? Почему любви недостаточно, чтобы быть вместе?

Цель каждого человека – поиск себя и второй половинки. Иногда на это уходит все время, отведенное нам свыше. Другие страны, континенты – не помеха для любящих сердец, рвущихся быть вместе. Но как сохранить то, что нашел?

Джон присаживается и наблюдает за тем, как я готовлю нам кофе, как копаюсь на верхней полке в поисках печенья и сахара.

– Не такой уж шикарный ужин, конечно, – шепчу я и ставлю на стол все, что нашла из еды.

– Никогда не думал, что вновь вернусь в этот дом. – В его карих глазах застывают нотки горечи.

Сажусь напротив и непроизвольно принимаюсь перебирать пальцами браслет, что мне подарил Адам. Джон смотрит на выбитую птицу и усмехается.

– У меня была такая же татуировка. Однажды Адам нашел мои старые фото, вот и решил набить ее. Он умнее меня. Да, он мне не родной сын, но мы с ним очень похожи. Адам всегда был вольной птицей, таким когда-то был и я. Он во всем ровнялся на меня, а я всегда хотел, чтобы он не повторял моих ошибок.

– Что заставило ее уехать?

– Мы хотели сбежать в день ее свадьбы. Я прождал всю ночь и все утро в назначенном месте, но она так и не появилась.

Я вспоминаю их письма, пропитанные теплом и нежностью, отчаянием. Моя мама была готова на все, чтобы быть с этим человеком, и все же что-то заставило ее остаться дома.

– Я уехал. – Улыбка слетает с его лица. – Смирился с ее решением, но не мог оставаться в городе. Я не знал о ее беременности. Видимо, Сарра не понимала, как поступить. Ее мама сильно давила на нее, хотела, чтобы дочь поскорее вышла замуж, забыв обо мне.

– Моя бабушка была самой доброй женщиной на Земле. Я не верю, что она могла так поступить с вами.

– Твоя бабушка делала все правильно, Эмили. У нас с твоей мамой были очень странные отношения. Сарра поменялась после встречи со мной, я плохо влиял на нее.

– А что именно случилось с Питером?

Джон отворачивается. Он что-то недоговаривает. Что-то очень важное.

– Моя мама здесь, – смело отрезаю я и замечаю удивленный взгляд мужчины. – Она заперта в психиатрической больнице, в которой когда-то проходил обследование Адам.

– Ты уверена?

– Адам сам привел меня к ней, правда, она меня не узнала. Ее накачали препаратами.

– Я должен ее забрать! – Джон порывисто подрывается с места и направляется к выходу.

– Адам сказал, что держит все под контролем и просил не говорить тебе! – Мне удается догнать отца только около машины.

– Адам понятия не имеет, во что ввязывается, – сквозь зубы цедит Джон и садится в машину. Я поспешно иду к пассажирскому месту.

– Оставайся дома, Эми.

– Ну уж нет, я еду с тобой, я хочу знать, что с ней случилось!

От недосказанности Кингов кипит голова. Джон ведет себя точно так же, как и Адам, умалчивая от меня суть проблемы, пытаясь разрешить ее самостоятельно. Я решительно распахиваю дверцу и запрыгиваю в салон, давая понять, что имею право знать правду.

– Расскажи мне все, – рычу я. – Что случилось с Питером?

Джон дает по газам, и я впечатываюсь в сиденье. В карих глазах мужчины застывает тревога, злость. Впервые я вижу на спокойном лице выражение истинного гнева. Джон крепко стискивает руль, и мне становится страшно.

– Питер. Да, именно так мы и называли его раньше… – Джон прибавляет газу. – Питер Флинн.

– У Питера была шизофрения, – говорит Джон, сосредоточившись на дороге. – Иногда он становился другим человеком, жестоким и беспощадным.

Где-то я это уже слышала.

– Родители тщательно скрывали его болезнь, периодически отправляли сына в Германию на обследование и лечение. – Джон не сбавляет газу, пролетает на красный свет, и я цепляюсь пальцами за сиденье. – Он был очень опасен, а после того, как Сарра сбежала со свадьбы, он совершенно слетел с катушек.

– Том унаследовал его болезнь?

– Такое бывает очень редко… Родители забрали Питера и переехали в другой город. Через пять лет он вернулся с новой семьей. Теперь его зовут Уильям Флинн. Я до последнего думал, что вся эта история в прошлом, Эми. Думал, люди меняются, и не обращал внимания на его семью, даже когда наши сыновья начали дружить.

На пути загорается красный, и толпа пешеходов спешит по переходу, отчего Джон резко тормозит.

– Сукин сын! Он же клялся, что все в прошлом. Когда Том напал на вас, он уговорил меня оставить его на лечении, говорил, что позаботится о нем.

Теперь понятно, почему Том с Элизабет покидают город. Он, видимо, узнал правду и хотел предупредить меня. Все эти годы Тома держал в неведении собственный отец, тщательно скрывая от сына истину.

Кажется, еще мгновение, и у меня лопнет голова.

Неужели Адам не в курсе? Неужели моя мама ничего не говорила ему про Питера? Она провела в стенах больницы больше года в руках безумца, и Адам ничего не сделал, чтобы вытащить ее оттуда. Он не позволил мне решить эту проблему, он скрывал правду, зная больше, чем мы все, но зачем?

В моем кармане вновь начинает вибрировать телефон, и я прекрасно понимаю, кто это, но специально не беру трубку.

На этот раз я разберусь сама.

– Какая у нее палата? – спрашивает отец.

– Двести седьмая, по-моему, точно не помню, второй этаж.

Мы останавливаемся возле больницы, и Джон замирает в раздумьях, разглядывая кирпичное здание. Его брови сдвигаются, а на лице появляется сосредоточенность. Он барабанит пальцами по рулю и в конце концов глубоко вздыхает.