— Что еще вы выдумали, милорд? — чуть слышно прошептала девушка.

— Во-первых, я ничего не выдумывал и не пытался тебя обмануть! А во-вторых, пожалуйста, не называй меня милордом!

— Но как же еще мне называть вас, граф? Ведь вы получите древнейший титул и владения, разбросанные по всей стране! Маленькое поместье на южном взморье! Довольно меня дурачить!

Ричард устало запустил пальцы в густую темно-русую шевелюру и снова вздохнул. Опершись на подоконник, он задумчиво взглянул на серебристые поля. Схватка с кузеном и нервное перенапряжение истощили его физически и душевно, и капитан едва держался на ногах. Промокшая от пота сорочка прилипла к телу, Каролина невольно залюбовалась мощным торсом и широкими плечами, подтянутым животом и узкими бедрами.

Наконец он тихо сказал:

— Я узнал, что унаследую титул и имение графа, всего два месяца назад. Для меня это стало полнейшей неожиданностью. Я не был готов принять дар судьбы, поскольку на войне привык нести ответственность за жизнь других. В ту пору я был моложе, чем ты сейчас. Семь лет подряд мне приходилось посылать людей на гибель. Эти годы показались мне вечностью! Добрая половина моих подчиненных погибла, многие полегли на полях Бельгии. Мы выполняли свой долг, моей вины в их смерти нет, но когда война закончилась, я поклялся, что впредь не возьму на себя никакой ответственности. — Он обернулся и взглянул на девушку. — Я приехал сюда в надежде обрести покой и восстановить силы. Встреча с тобой перевернула всю мою жизнь! Я словно заново родился. Ты покорила меня своим талантом, жизнелюбием и чувством прекрасного. И мне захотелось сделать тебя счастливой. Увы, я не мог подарить тебе ни звезды, ни луну. Зато в моем распоряжении укромный уголок у моря, где ты могла бы творить. Вот и все, что я имел в виду, упомянув об имении на южном взморье. Там мы могли бы любить друг друга и наслаждаться музыкой. Я не хотел принять ни титул, ни усадьбу Уоргрейв. Ведь нужно много упорного труда, чтобы эти земли начали приносить доход. Придется колесить по всей Англии, изучать агрономию и законы, улаживать споры, заботиться о крестьянах. Теперь я знаю, что все это в моих силах, и выполню свой долг. — Ричард вздернул подбородок. — Но о тихой жизни на взморье придется забыть! Ты не сможешь ограничиться музыкой, покоем и любовью: у графини есть и другие обязанности, от которых она не вправе отказаться. Но боюсь, как бы за этими заботами ты не забыла, что я мужчина. Теперь и Рэдфорд, и Джессика, и мой кузен видят во мне только графа. Я готов стерпеть это от других, но только не от тебя, любимая! Помни всегда: я — твой Ричард и люблю тебя!

У Каролины защемило сердце. Она положила ладони Ричарду на грудь.

— Если ты уверен, что сумеешь исполнить свой долг, то и я не разочарую тебя. Для того чтобы сочинять музыку, мне не нужна башня из слоновой кости. Подлинное искусство рождается из полнокровной жизни. А я уверена, что с тобой моя жизнь будет несравненно богаче и ярче, чем если бы я избрала другой путь.

Я немного лукавила, сказав, что ты пытался обмануть меня. Я разозлилась, чтобы не разрыдаться. Ты сильный и уверенный в себе человек, а я робкая и слабая. Мне не верилось, что я действительно нужна тебе.

Ричард привлек ее к себе, и Каролина вновь ощутила умиротворение и покой. Теперь она знала, что и капитан нуждается в ней. Все ужасы минувшего вечера сразу забылись, остались лишь его крепкие руки и нежные губы, их горячие тела и любящие сердца.

— Любимая, — после долгой паузы заговорил Ричард, — у тебя редкий дар не только к сочинению музыки! По-моему, ты отдаешься без остатка всему, чем занимаешься Каролина закрыла глаза и, улыбаясь, положила голову ему на грудь. Безмерно счастливая, она прошептала:

— Не беспокойся! Как бы я ни забылась и как бы ни увлекали нас дела, мы всегда выкроим время и для музыки, и для любви.


Состоявшееся в сентябре бракосочетание Каролины Ханскомб и графа Уоргрейва сопровождалось множеством слухов. Поговаривали, будто она бросила первого жениха ради титула графини и что Рэдфорд и Уоргрейв дрались на дуэли, едва не прикончив друг друга. Барон же, потрясенный коварной изменой невесты, помрачился рассудком и женился на тетушке Каролины. Кое-кто, правда, утверждал, что он просто хотел быть ближе к любимой.

Мамаши, мечтающие о богатых и знатных женихах для дочерей, горько сетовали, что нового графа перехватили прежде, чем он успел сделать правильный выбор на ярмарке невест в Лондоне. А девицы на выданье, побывавшие вместе с Каролиной на балах, завистливо удивлялись тому, что такая невзрачная девушка получила предложение сразу от двух пэров. Венчавший молодых викарий Уоргрейва был безмерно рад, что у его супруги объявился новый внук, а сам он заполучил для своей церкви великолепного органиста.

Но самые невероятные сплетни поползли после того, как на свадебной церемонии невесту подвел к алтарю не отец, а бывший жених и нынешний дядя лорд Рэдфорд. Наиболее любопытные расспрашивали друга барона, почтенного Джорджа Фицуильяма, но сей джентльмен ограничивался ответом:

— Так уж вышло! — И разводил руками.