Пару секунд поколебавшись, Майк поднялся следом за ней по лестнице. Эйприл похвалилась своими новыми приобретениями и тут же села в кресло. Майк, плохо отдавая себе отчет в том, что делает и что это может означать для них обоих, наклонился и поцеловал Эйприл. Он вот уже несколько недель мечтал об этом поцелуе, но никак не осмеливался. Опустившись перед ней на колени, он взял ее за руки.

— Эйприл, прости меня. Я был полным идиотом, — прошептал он. В эти мгновения ему хотелось одного — загладить свою вину перед ней. Он вновь поцеловал Эйприл, и она в ответ потянулась к нему.

— Ты ляжешь со мной в постель? — еле слышно спросила она. Майк растерялся, не зная, как ответить на этот вопрос.

— А тебе этого хочется?

Эйприл кивнула. Ей хотелось лежать рядом с ним — так, чтобы оба ощущали ребенка, хотелось мирно дремать в его объятьях.

Майк снова поцеловал ее. Они неспешно разделись и легли в ее просторную, уютную постель. До этого лишь однажды оказался он в этой постели, но тот единственный раз навсегда изменил его жизнь.

Он посмотрел на Эйприл — она показалась ему очень красивой. Теперь Майку казалось, что беременность нисколько не испортила ее. Майк погладил ее живот, и тот, кто находился внутри, вновь дал о себе знать, энергично толкаясь. Майк нежно притянул Эйприл к себе, и они замерли, наслаждаясь близостью. Не прошло и пары минут, как Майк, к своему ужасу, обнаружил, что возбудился, что ему хочется ее так сильно, что он не в силах подавить в себе желание. Причем на этот раз причиной влечения было не вино и не пробудившийся инстинкт. На этот раз к близости его привела любовь.

— Прости, — прошептал он, уткнувшись лицом в ее волосы. Перед тем как лечь, Эйприл расплела косу, и теперь волосы разметались по подушке.

— Ничего страшного, — прошептала в ответ она, помогая ему войти в нее. Майк тотчас подался назад, боясь сделать ей больно. Эйприл обхватила ладонями его лицо. — Все в порядке.

— А мы не навредим ребенку? — встревоженно спросил Майк.

Эйприл улыбнулась и покачала головой.

— Я думаю, пока еще можно.

Он был предельно осторожен, однако ничего не мог поделать со своим желанием. Все, что копилось в нем все эти годы, все чувства, вся невостребованная нежность прорвались наружу и устремились к ней. Их близость была одновременно и нежной, и страстной, и в конечном итоге оба, забыв про ребенка, утонули в этом океане страсти. А потом, удовлетворив наконец жажду, молча лежали, нежно держа друг друга в объятьях.

И вдруг Майк рассмеялся.

— Эйприл, я люблю тебя, но, по-моему, мы оба сошли с ума! Это всего лишь второй раз, когда мы с тобой вместе. В первый раз мы оба напились, во второй — ты на седьмом месяце беременности. Надеюсь, когда-нибудь мы займемся любовью, как все нормальные люди.

У Майка было ощущение нереальности происходящего, и вместе с тем он был безмерно счастлив.

— Ну и что в этом такого? — возразила Эйприл и хихикнула совсем по-девчоночьи. В темноте ее смех прозвучал как серебряный колокольчик.

— Обещаю тебе, что сегодня я больше ничего такого не сделаю, — предупредил он. — Потому что в противном случае ребенок вылезет наружу и убьет меня.

На самом же деле, пока они занимались любовью, ребенок даже не пошевелился. Эйприл подозревала, что он уснул. Когда же несколько минут спустя Майк вновь потянулся к ней, чтобы погладить ее живот, желание вновь подняло голову, и несколько минут спустя у Эйприл были все основания назвать его лжецом.

Глава 17

К их великому удивлению, не прошло и месяца, как их жизнь вошла в новое размеренное русло, а в конце апреля Майк и вовсе перебрался к Эйприл. Впрочем, и до этого он оставался у нее каждую ночь. Утром он отправлялся на работу или оставался в ресторане. Даже помогал на кухне, когда там не хватало рук. Эйприл смотрела на него, не скрывая своего счастья. И все вокруг были рады видеть ее счастливой. Единственный, кто по-прежнему ходил насупившись, был Жан-Пьер. Он не скрывал своего неодобрения даже от Эйприл. Всякий раз, видя Эйприл и Майка вместе, он ощущал нечто вроде укола зависти. Вид у него был как у отвергнутого любовника, что, сказать по правде, раздражало Эйприл, тем более что она не давала ему ни малейшего повода для подобной надежды. Жан-Пьер лишь соме-лье и повар, пусть даже влюбленный в нее повар, — и ничего больше. Она попыталась не обращать на его поведение внимания. Сердце Эйприл принадлежало Майку. С некоторых пор Майк почему-то считал, что, судя по размерам ее живота, у них родится двойня. И никакие объективные медицинские доводы не могли его переубедить.

Эйприл, конечно же, рассказала матери, что Майк вернулся к ней. Валери немедленно поделилась этой новостью с бывшим мужем. Джека это известие тоже обрадовало. Оставалось лишь надеяться, что Майк окажется надежным парнем и больше не исчезнет. Однажды воскресным вечером Джек и Валери приехали к ним на обед. И хотя раньше Джек довольно язвительно отзывался об отце будущего ребенка Эйприл, после этого вечера он признался Валери, что Майк ему понравился.

— Он производит впечатление неплохого парня. Хотелось бы надеяться, что он окажется настоящим мужчиной и не сбежит от нее снова.

— Я тоже на это надеюсь, — согласилась Валери. Впрочем, было видно, что на душе у нее неспокойно. Но тем не менее она уже начала приготовления — заказала для будущего внука или внучки мебель в детскую, и Джек не преминул пошутить по этому поводу. Впрочем, похоже, Валери уже свыклась с тем, что скоро станет бабушкой.


Валери и Джек запланировали в начале мая отправиться в Европу. Они собирались вылететь через несколько дней. Маршрут путешествия включал в себя посещение таких европейских столиц, как Лондон и Париж, и уик-энд в Венеции. Джек называл это путешествие их медовым месяцем. Начало мая было идеальным временем для обоих — у Валери был перерыв в работе, Джек взял небольшой отпуск. Они по-прежнему совершали челночные рейсы между ее и его квартирами, не в силах окончательно решить, где же им поселиться. Выбор места зависел от настроения и графика работы каждого на следующий день. Пока такое положение дел их вполне устраивало.

Сначала Валери отнеслась к идее путешествия с сомнением, учитывая поздний срок беременности дочери. Однако Эйприл настояла, чтобы мать не отказывалась от такой возможности, тем более что теперь рядом с ней был Майк. Так что одним поводом для волнения у Валери стало меньше. Кроме того, Эйприл пообещала, что как только почувствует приближение родов, то сразу позвонит матери, и та сможет вернуться домой. В конце концов дочь ее уговорила.

Накануне отъезда Валери устроила прощальный ужин, на который пригласила Эйприл и Майка. Она сообщила дочери, что заказала мебель для детской комнаты, и взяла с нее обещание, что ребенок не появится на свет до ее возвращения из Европы. Тревога не отпускала Валери, хотя причин для нее вроде бы не было.

Эйприл и Майк уже говорили о том, будет ли он присутствовать при родах, но Майк пока не принял окончательного решения. Ему казалось, что это станет непосильным испытанием для его нервов. Эйприл же не настаивала, лишь сказала, что была бы рада видеть его рядом. А если он все-таки не найдет в себе мужества, то его место займет Элен.

Валери позвонила дочери по пути в аэропорт и еще раз попросила беречь себя и звонить, если только возникнут проблемы. В последние недели беременности, когда до родов оставались считаные дни, Эйприл была особенно ранимой. Ей казалось, что время словно убыстрило свой бег, и с каждым днем волнение все больше овладевало Эйприл. Валери намеревалась вернуться за две недели до появления ребенка на свет.

Во второй половине того же дня Эйприл нанесла визит своему гинекологу. Эйприл рассказала ей, что Майк вернулся к ней и теперь они живут вместе. После осмотра доктор сказала, что ребенок должен родиться крупный, но поводов для тревоги нет, потому что положение у него правильное. Эйприл незадолго до этого прошла очередное ультразвуковое исследование, однако ребенок лежал так, что его пол не удалось определить. Эйприл решила, что больше никаких УЗИ ей делать не нужно, пусть пол ребенка станет для них с Майком сюрпризом. В конце концов, какая разница, девочка или мальчик, главное, чтобы малыш был крепеньким и здоровым. И все-таки в душе Эйприл по-прежнему надеялась, что это будет девочка, точно так же, как Майк ожидал в скором времени сына по имени Сэм. Эйприл же уверяла его, что это будет девочка по имени Зоя.

На обратном пути она зашла к Элен. У той как раз был перерыв между двумя пациентами. Элен рассказала Эйприл, как вызывают роды, если женщина перенашивает ребенка. По мнению Эйприл, она была готова родить хоть сейчас. Стоило ей поработать слишком долго или провести весь день на ногах в кухне, как она начинала ощущать мышечные сокращения. Впрочем, врач заверила ее, что это нормально и не следует придавать этому особого значения. Это вовсе не сигнал преждевременных родов, так что поводов для беспокойства нет. Эйприл же больше волновало другое — кто займет ее место у плиты на время ее пребывания в больнице. Ей казалось, что без нее в ресторане все пойдет не так.

— Я прямо-таки представляю себе, как ребенок появляется на свет прямо в твоей кухне, пока ты сама пытаешься в последний момент исполнить все заказы, — пошутила Элен.

— Не исключаю такой возможности. Хорошо бы, малыш родился ближе к ночи, сразу после закрытия ресторана, тогда уже утром я смогу снова выйти на работу, — улыбнулась Эйприл.

— С тебя станется, — рассмеялась подруга.

Эйприл вскоре вернулась к себе в ресторан. Приближалось время ужина. Основную часть предварительной работы она сделала еще до визита к врачу. И теперь снова взялась за дела. Она подумала о том, что Валери с Джеком сейчас уже в Париже. Эйприл была рада за мать — это настоящий подарок судьбы, что в ее жизни появился Джек. Валери не собиралась выходить за него замуж, она не видела в этом необходимости. По ее словам, их обоих устраивало существующее положение вещей, и никто из них не горел желанием связывать себя узами брака. Они и так жили как муж и жена, неразлучные с декабря. Джек признался, что столь длительных отношений в его жизни еще не было, впрочем, как и в жизни Валери. Ни столь длительных, ни столь замечательных.

В этот вечер в ресторане было много работы. Майк уехал ужинать в другой ресторан, о котором ему предстояло написать отзыв. Эйприл тоже иногда ездила вместе с ним, но сегодня вечером у нее и здесь дел было невпроворот. Последнее время дела в ее заведении шли на удивление хорошо — ресторан пользовался популярностью, и в зале часто бывали заняты все столики. Если дела будут и дальше идти точно так же, она гораздо быстрее рассчитается с долгами.

В тот вечер зал был полон, и повара трудились не покладая рук. Один из них колдовал над сковородками. Эйприл стояла к нему спиной, но как только услышала крик, резко обернулась. Над плитой полыхало пламя — это загорелось масло на одной из сковородок, причем огонь уже успел перекинуться на стопку полотенец. Один из поваров бросил их на пол и принялся затаптывать ногами. Но за это время огонь на плите разгорелся еще сильнее и грозил распространиться дальше. Кто-то из официантов, который на тот момент находился в кухне, схватил огнетушитель и направил его на охваченную пламенем плиту. Эйприл в панике выхватила огнетушитель из его рук и стала тушить огонь сама. Но сбить пламя ей не удалось. Отовсюду слышались крики и визг. Вбежавший в кухню Жан-Пьер попытался увести Эйприл из кухни. Но она решительно отстранила его, все еще направляя струю на огонь. Увы, к этому моменту кухня уже занялась пламенем. Люди в ужасе выбегали из ресторана.

Где-то вдали послышался рев пожарной сирены, однако машины еще мчались где-то по лабиринту улиц. Жан-Пьер и другие повара уговаривали Эйприл уйти, однако она не желала их слушать. Ресторан тоже был ее ребенком, и она не собиралась бросать его в беде. Огонь тем временем распространился на обеденный зал. Вой сирен раздавался совсем рядом. Эйприл почувствовала, как ее обдало жаром, но уже в следующую минуту в кухню, волоча за собой шланги, вбежали пожарные и принялись заливать пламя пеной. Кухня быстро наполнилась удушливым дымом, кто-то вывел Эйприл на улицу. Ее усадили на тротуар и приложили к ее лицу кислородную маску. Голова у нее кружилась. Люди испуганно смотрели на нее, когда она попыталась подняться на ноги, чтобы посмотреть, что там творится с ее рестораном. Пламя пошло на убыль, но все вокруг было залито водой. От ее любимого детища ничего не осталось. Не в силах сдержаться, Эйприл разрыдалась. Двое официантов опустились рядом с ней, не давая ей подняться с места.

Она услышала, как пожарные вызвали «Скорую», кто-то громко крикнул, что она беременна. Ей же хотелось подняться на ноги и войти внутрь, чтобы посмотреть, что осталось от ресторана. Но сил встать у нее уже не было, Эйприл сотрясали рыдания. «Скорая» прибыла через несколько минут. Эйприл попыталась было сопротивляться, однако в следующее мгновение потеряла сознание. К этому моменту кто-то из официантов дозвонился по мобильному телефону до Майка, чтобы сказать ему, что в ресторане пожар и, похоже, спасти заведение уже не удастся. Эйприл увезли на «Скорой», но в какую больницу, этого еще никто не знал.