Центральная страна первой мировой войны – Пруссия. Стальные шлемы. Первые танки.

Газовые атаки. Первые самолеты – этажерки. Что было! Ужас.

– Чем кончилось? – спросила Кателира.

– Мужчины Европы и приближенных к ней стран воевали. Женщины служили сестрами милосердия. С отдаленных мест забирались лошади, продовольствие. Страны нищали.

Война переросла в гражданскую войну внутри стран. Плохо было всем. И белым и красным.

– А кто все это начал? – невольно спросила Кателира.

– В памяти людей останется рождение новой техники: самолетов – разведчиков, первых танков, которые мгновенно везде использовали. О технике говорить легче, чем о людских потерях и о тех, кто ее начал.

– А есть альтернатива первой мировой войне?

– Вместо первой мировой войны объявила бы Германия олимпиаду. В олимпиаде могли участвовать все страны, имеющие военную технику. Виды спорта должны были быть чисто военными. Например, гонки на танках по пересеченной местности. Полеты на первых самолетах с петлей Нестерова. Гонки военных кораблей на скорость, на точность попадания… О, так это просто военные учения, в которых могли участвовать цивилизованные страны. Да!

– А революция? – спросила Кателира, переводя рельсы с альтернативы.

– Революций в сытых обществах не бывают, – заметил Афанасий Афанасьевич.

– Кем бы работала партийная тетя Маша, родная сестра тети Даши? – задала вопрос Кателира.

– Инженером на заводе, естественно на военном заводе или заводе радиодеталей.

Гражданская война родила народного героя гражданской войны, героя анекдотов – великого и незабываемого Василия Ивановича Чапаева. И прожил он всего 32 года, а по анекдотам он старый человек и ему все Петька помогает, по части женщин. А на самом деле Василий Иванович любил жену Фурманов, и, по сути, был Петькой, а Фурманов был Чапаевым.

– Чем Василий Чапаев близок бабе Моте?

– Ее муж был большевиком и был избран председателем колхоза, за что был избит прикладами на глазах у людей. Против большевиков выступали белоказаки.

– А в чем альтернатива может помочь истории? – спросила Кателира.

– Мужа Кателиры не избили бы, и он не умер бы в 1936 году, ответил Афанасий Афанасьевич.

– Что это меняет?

– Артем родился в один год с Лениным, а Мотя родилась в один год, со Сталиным…

Может быть, дед дожил бы до внучки, а так она его не видела.

– А Василий Иванович? – спросила Кателира.

– Пусть бы его не ранили 5 сентября 1919 года на реке Урал, тогда бы он возглавлял дивизию, имени своего имени, или бы не был народным героем.

– Вторая мировая война. Историю второй мировой войны знают наизусть. Чего не хватало Гитлеру?

– Победы над всеми людьми континента.

– Что объединяет Наполеона и Гитлера? – на автомате задавала вопросы Кателира.

– Наполеоновские планы захвата, блицкриг. Шествие по Европе, нападение на Славную страну, почти в одно и то же время года. Приближение к столице.

Раскладывать по полочкам всю войну нет необходимости.

– А альтернативная история второй мировой войны? – спросила Кателира.

– А вот если бы Гитлер имел, например, больные почки. Камни в почках позволили бы ему избежать призыва в армию. И все. Не было второй мировой войны! Адольф женился бы, а детей у него не было бы. Европа и Славная страна обошлись без войны. Атомные бомбы были бы запрещены при их разработке. Страна, расположенная на восточных островах не пострадала бы от атомной бомбардировки. Все были бы живы, все были бы заняты творческим процессом и обработкой полей и огородов.

Устав от разговора с Афанасием Афанасьевичем, Кателира сама пошла к дому тети Даша. Тетя Даша, наконец, вернулась из города и с удовольствием согласилась рассказать о старшей сестре Маше.

Сероглазая Маша, дочь Варвары и Андрея, удочеренная Артемом, родилась в сентябре 1907 года, росла в трудные для Славной страны годы, что не мешало ей быть энергичной и способной девочкой, которая всегда хотела учиться в школе.

Мать не разрешала ей учиться, но Маша в школу ходила, училась хорошо, учительница ее любила. Маша окончила 4 класса. С 13 лет Маша работала на железной дороге, пропалывали ее и убирали, деньги отдавала матери, потом работала на мельнице. В 16 лет уехала в город Славный, где через райком комсомола устроилась на работу. С первой получки купила платье и хромовые ботики, и так была рада покупкам, что и не передать словами.

Маша в 1920 году вступила в комсомол, а в 1928 году ее комсомольская ячейка передала в партию. Все это время она была членом бюро комсомольской ячейки, и женским организатором. Комсомольцы ставили спектакли, и показывали их в деревнях.

После спектаклей организовывали молодежные вечера, с участием деревенской молодежи. На одном из вечеров, Маша познакомилась с учителем Николаем Гавриловичем. Они полюбили друг друга. Через некоторое время Николай Гаврилович приехал и сделал Маше предложение. Маша не отказала, она его очень любила. Он был добрый человек, культурный и с хорошей душой. Своей маме Маша ничего о предложении выйти замуж, не сказала. Маша была членом комсомола, выполняла много общественной работы, все это матери не нравилось.

Мать считала Машу, непослушной дочкой. Мать хотела отдать ее замуж за другого человека. Пришли сваты и выдали Машу замуж за некого Антона Ивановича. Счастья не было. Родилась дочь Текира, которая через три года умерла. Антон Иванович стал вести нетактичный образ жизни. Маша решила от него уйти. Так началась ее одинокая жизнь. Николай Гаврилович не женился два года после ее замужества, ждал с ней встречи, но встреча не состоялась. Женился он без любви, счастлив не был.

Маша была выдвинута на работу в райком партии, годы были тяжелые, восстановление народного хозяйства, коллективизация. За свою жизнь она работала в райкоме, в парткоме, в политотделе МТС и в совхозе. Окончила партийную школу. Работала там, куда ее партия посылала. Была исполнительна и аккуратна. Маша следила за учебой младших детей матери: Миши, Ивана и Даши, и за первыми их шагами на работе. На работе о них хорошо отзывались. Маша работала и училась в Северной столице до войны, но младших из виду не упускала, посылала им посылки и деньги на жизнь и одежду.

В мирное время Маша любила ездить в санатории на берег моря, вероятно потому, что в войну была комиссаром на флоте. Представьте на корабле комиссар – женщина.

Маша была ростом 165, с хорошей партийной подготовкой, что касается личных связей с моряками, они были сразу исключены. Стрелять Маша умела из пистолета, который был всегда при ней.

В городе – острове моряков она жила и работала еще за два года до войны. Ей приходилось присутствовать при первом погружении подводной лодки " Щука".

Конструктор подводной лодки Виктор Сергеевич, часто просил ее помочь достать что-нибудь необходимое для подводной лодки. Капитаном подлодки был назначен капитан с ее крейсера, где она была комиссаром. Это незримо связывало всех троих. Женщину, на подводную лодку, комиссаром не брали. Капитан был тайной любовью комиссара. Маше было немного за тридцать лет. Женщина с партийным стажем и карьерой, с неудачной семейной жизнью, ценила хорошее отношение капитана к ней. Конструктор подводной лодки Виктор Сергеевич ей просто нравился, и она ему помогала, как партийный работник. Подводная лодка встретила войну в плаванье, ей надо было вернуться в порт города-острова. И она вернулась.

Команде корабля пришлось участвовать в наземных военных действиях, пока лодку ремонтировали после плавания. Маша с капитаном встретилась раз, но в качестве медсестры. Ей пришлось стать медсестрой и пройти военные курсы подготовки.

Комиссаром Маша была на линии фронта. В результате сильных боев моряков с противником, Маша была тяжело ранена, и ее отправили в блокадную Северную столицу. Позже Машу переправили по дороге жизни через озеро в Славные горы к матери Моте.

Кателира тетю Дашу не перебивала, самой тети Маши среди живых к этому моменту уже не было.


Глава 46


На следующий день тетя Даша рассказывала о своем брате Иване, отце Люсмилы.

Первую девушку Ивана звали Даша, о ней он рассказывал сестре Даше еще перед уходом на фронт.

– Иван, а ты меня любишь?

– Даша, очень.

– А мы поженимся с тобой?

– Подожди, Даша, дай подумать, понимаешь, я не знаю, где мы будем жить с тобой…

– А это разве имеет значение? Важно, что мы любим друг друга.

Иван и Даша стояли на берегу прозрачного озера, расположенного в скалистых берегах. Папоротник в тени деревьев медленно качал паутиной на листве. Городской парк города Славного, принимал в свои лиственные сени влюбленных всех времен.

Молодая пара в воскресный день гуляла по парку. Они качалась на качелях, и катались на каруселях. В тире Иван стрелял из ружья по мишеням. Им было хорошо, они были молоды и счастливы своей первой любовью. Гоша работал на заводе, его ценили, у него была уверенность в своих силах, и в своем будущем. Он мог спокойно платить за воскресные развлечения в парке. Даша, молодая девушка, держала за руку сероглазого Ивана, и не отпускала даже на секунду. Все было прекрасно, они мечтали, они придумали, где им жить после свадьбы. Все изменилось через неделю, но не сразу.

Война 1941 года не сразу докатилась до прозрачных, скалистых озер. Иван продолжал работать, ему было в ту пору двадцать лет, Даше лет восемнадцать. Нет, они не поженились. Иван работал на тракторном заводе, который в некоторых своих цехах выпускал обычные танки. Цеха были разбросаны по городу, и не все знали, где и что делают на заводе. Иван, станочник от Бога, сразу получил отсрочку от призыва на фронт. На фронт первым забрали брата Ивана Мишу. Дружба Ивана и Миши постоянно вызывала интерес и насмешки в семье.

Если у Ивана мать спрашивала:

– Иван, ты будешь кушать?

– Я, как Миша, он будет кушать, и я буду.

Миша был старше Ивана на год. Однажды они решили поступить в один техникум, но Миша окончил восемь классов, а Иван только семь. Естественно, Миша поступил, а Иван написал пример, посмотрел на него и сдал работу чистой, хотя в своем 7 классе он преуспевал по математике, это и дало ему наглости идти с братом сдавать экзамены, а Миша все принял всерьез и не пошел без брата учиться.

Оба пошли в ФЗО. В ФЗО успехи у Ивана были лучше, чем у Миши, и на заводе у Ивана детали получались на станке и качественнее, и быстрее. Призыву Иван не подлежал и в свободное время встречался с Дашей. Даша, как и завод, не хотела его отпускать на фронт.

Серые глаза Ивана сверкнули сталью, и он сказал Даше:

– Я пойду на фронт добровольцем.

– Иван, а как же я, ты меня оставишь одну?

– Даша, я не могу сидеть в тылу, меня совесть съедает, ты меня можешь понять?

– Могу, но не хочу, мне тебя не дождаться, я это чувствую.

Иван прошел медкомиссию и добровольцем, осенью 1941 года был отправлен на передовую. Новичком в освоении оружия он не был, по воскресеньям в мирное время Иван ходил в городской парк, расположенный в скалистых озерах, и стрелял в тире.

Стрелял он метко. Было такое мирное звание 'Ворошиловский стрелок', он его честно заработал. Великолепное зрение позволило молодому парню точить детали без брака и стрелять точно в цель. Военные лишения Иван Артемович переносил спокойно.

В мирное время, во время грозы он неизменно выходил на улицу и не уходил, пока гроза не кончится. Он любил ветер, любил снег, и все это ему досталось в полном объеме на фронте.

В ста километрах от столицы, его первый раз ранили в руку. Ранение не было тяжелым, и Иван остался в своей роте. Рана заживала. Бои под столицей становились с каждым днем серьезней. Мороз крепчал, а гроза из разрядов орудийных залпов почти не проходила. Ивана посылали в разведку, за его необыкновенную выносливость в условиях холодной зимы 1941 года. Однажды, в разведке, он видел страшную картину в деревне, на подступах к столице. Огромное количество замерзших трупов русских солдат, были собраны в стога. Ужасное зрелище врезалось ему в память навсегда.

В боях на подступах к столице его ранили в бедро, пуля в ноге застряла навсегда, ее не смогли достать, это была блуждающая пуля. Отверстие в ноге затянулось, пуля гуляла в мягких тканях выше колена. В полевом госпитале он стал писать стихи. Рана на левой руке, повыше локтя, рана на ноге выше колена и стихи в голове о войне и любви к Даше.

Письма, написанные стихами, Иван отправлял Даше. Одно письмо в стихах он отправил матери и сестре. Иван после лечения в походном госпитале опять попал на фронт. Война сменила направление главного удара. Иван – снайпер, служил в роте разведчиком и до конца войны его не задела больше ни одна пуля, а одной смертельной пули он избежал.

Послали его в разведку через линию фронта, не было его в роте дня два. Ситуация на линии фронта за это время изменилась. Границу при возвращении из разведки перешел в районе соседней роты. Ночью, при переходе линии фронта, он сполз в большую воронку и уснул. Ивана арестовали солдаты из соседней роты, во время сна и обвинили в дезертирстве. Рота выполняла карательные функции. К стенке, на расстрел, выстроили своих, и всех скопом обвинили в дезертирстве. Расстреливали по одному.