Алекса Райли - Держи крепче

- Нормально все было, - отвечаю я, когда Ройс принимает следующей мамину руку. Мама только шире улыбается, становясь похожей на Пенелопу.

- Не позволяйте ей себя обмануть, - говорит Ройс, целуя меня в макушку.

- Я знаю свою девочку. И знаю тебя, - говорит мама, отмечая галочками историю Ройса. Она, скорее всего, знает больше меня.

- Мам, - ворчу я, но она пожимает плечами.

Пенелопа продолжает улыбаться, а папа так и стоит, кажется, тоже все зная.

- Мы руководим одной их крупных охранных фирм в Штатах. И ты решила, что мы не в курсе, с кем ты встречаешься? – спрашивает отец.

Ройс начинает хохотать.

- Ну, надеюсь, я соответствую вашим стандартам.

- Это не важно, - добавляю я. – Я вместе с ним.

Папа изучает меня секунду, а потом, наконец, растягивает губы в улыбке. Вместе с тем, что я немного переживала насчет их знакомства с Ройсом, я знала, что они будут счастливы. Мои родители очень любят друг друга, и желают для меня того же. Папа даже подкалывал меня, когда я уже приведу кого-нибудь.

Ройс сжимает мою руку, а я улыбаюсь ему.

- Ладно, ребят, этот вопрос мы решили. Мы уезжаем.

Я обхожу их и каждого обнимаю на прощание.

- Ты только что приехала, - ворчит Пенелопа в мое ухо.

- Он только что сказал, что любит меня, - шепчу в ответ.

- Ага. Им пора, - громко произносит Пенелопа, вынуждая меня покачать головой.

Папа и мама пытаются запротестовать, но сестра подталкивает их обратно в дом.

Ройс растерянно смотрит на меня и поднимает руки, ладонями вверх.

- Садись в машину, - говорю я, и он выгибает брови.

- Ты садись в машину, - отвечает он, и я закатываю глаза.

Я обхожу машину с другой сторону и сажусь, дожидаясь, когда он сядет на водительское место. Потянувшись, он пристегивает меня ремнем и ждет.

- С чего ты такая раздраженная? – спрашивает он, вставляя ключ и выезжая с подъездной дорожки.

- Мужчина, которого я люблю, только что сказал мне, что любит меня, а я не могу сказать это в ответ.

Мы отъехали всего несколько метров, когда машина резко останавливается, потому что он ударяет по тормозам и дергает ручник.

Я не успеваю даже понять, как мой ремень отстегивается, и Ройс сдергивает меня с сидения, устраивая на коленях.

- Скажи.

- Ты не можешь требовать это, - дразнюсь я.

- Детка… - его голос становится хриплым и низким, от переполняющих его эмоций. – Скажи.

- Я люблю тебя, - шепчу впервые кому-то, помимо своей семьи.

Он смотрит на меня серьезно полсекунды, а потом нападает своим ртом. Его язык проталкивается внутрь, и я целую его в ответ с такой же яростью. Не понимаю, почему вообще сопротивлялась этому. Его пальцы вплетаются в мои волосы, и все, о чем я могу думать – это то, что этой любви я ждала всю свою жизнь.

- Мы поженимся, - сообщает он мне, смещаясь губами на мою шею.

- Раскомандовался.

Обычно я бы разозлилась подобному утверждению, но что-то в том, как Ройс настойчиво и уверенно говорит это – действует на меня иначе. Я чувствую, как улыбаюсь и закрываю глаза, обожая ощущение мужских губ на себе.

Он сильнее стискивает мои волосы, а моя киска сжимается. Боже, что это чудовище делает со мной?

- Скажи, что выйдешь за меня, - давит он, и я стону от его крепкой хватки.

Ройс грубый, и это действует на всю меня. Я не привыкла к тому, что кто-то вел себя со мной настолько грубо. Но мне нравится это, а он улыбается, прекрасно понимая, что я от этого завожусь.

- Я выйду за тебя, - отвечаю ему, потому что этого хочу. Это возможно безумно быстро, но мне плевать. Этот мужчина создан для меня. – Можем сегодня слетать в Вегас.

Он улыбается, а потом наклоняется вперед, даря нежный, сладкий поцелуй. Полная противоположность тому, что он только что делал. Затем он усаживает меня обратно на пассажирское место и возвращается на подъездную дорожку моих родителей.

- Что ты делаешь? – спрашиваю я, гадая, что, черт возьми, происходит.

- Собираюсь попросить твоей руки у твоего отца.

Он улыбается мне той наглой улыбкой с глубокими ямочками, и я таю. Когда-то я хотела стереть ее с его лица кулаком, а сейчас только и хочу расцеловать. Ройс понимает. Он понимает, что значит для меня моя семья.

- Я люблю тебя, - снова произношу я.

- Я тебя тоже люблю, - отвечает он, прежде чем выбраться из машины и забрать меня с собой.

Два года спустя.

- И что это вы двое тут делаете? – спрашиваю я, наблюдая, как наша дочь Лавендер и Пандора играют.

- Я учу ее, как правильно бить, - отвечает Пандора, держа руку ладонью вверх для удара Лав.

- Эй, это я боец в нашей семье. И это должен делать я, - я прислоняюсь к дверному косяку и скрещиваю руки. Эти двое завершающий пазл того, что я никогда не думал, что создам в жизни. Мы обдумывали завести еще одного ребенка, но Пандора сказала, что у Пенелопы хватит на всю семью.

- Неа. Я хочу, чтобы она в этом преуспела, - подмигивает мне Пандора, и я рычу, заваливая их обеих на пол и укладываясь на спину, а Лав заползает на меня.

Мы оставили мой лофт в городе для работы Пандоры несколько дней в неделю. Я большую часть времени консультирую из дома, так что я мобилен. У нас есть свой дом в «семейном клане», как нам нравится его называть, и находимся здесь большую часть времени.

Я закончил с боями после рождения Лавендер. Не то чтобы мне не нравилось это, но появление детей меняет взгляды на некоторые вещи. Внезапно оказались не мы одни с Пандорой, трахающиеся в туалете подвала грязного бара. Хотя нам удается проворачивать подобное в вечер свиданий. Я хотел подарить нашей малышке весь мир, и это включало в себя и меня. Когда я принял решение уйти с ринга, то ни разу не оглянулся назад. Выступление на ринге было замечательным временем, но это не тот вид спорта, которым ты можешь заниматься продолжительное время, и я был готов завершить карьеру.

Но осталась единственная вещь, которая не изменилась – моя любовь к Пандоре. Если на то пошло, она возросла за прошедшие два года до уровня, не поддающегося осмыслению. Я даже не знал, что любовь может быть такой и с каждым днем становиться только сильнее. Отец Пандоры говорил, что у них с их матерью то же самое. И я вижу это, когда они вместе, и именно этого хочу для нас.

- Ты все собрала? – спрашиваю я, садясь, чтобы поцеловать Пандору.

- Ага. Классно хранить вещи в обоих домах, так что нам только остается захватить необходимое.

Я протягиваю руку и хватаю ее за грудь, а она хихикает.

- Что? Это же необходимое, так?

- Будешь вести себя хорошо, и мы позовем на вечер няню.

- У твоей сестры опять «детская лихорадка», - говорю я, поднимая Лав и устраивая ее на пеленальном столике.

- Знаю. Она хочет еще одного, и Иван соглашается. И мне кажется, что этот мужчина может подарить ей столько детей, сколько сможет выносить ее маленькое тело.

Пандора встает за моей спиной и обнимает руками мою талию, устраиваясь щекой на моем плече.

- Если мы правильно подсчитаем, то вы обе можете забеременеть одновременно, - произношу я.

- Боже мой! Как ты это представляешь? Пенелопа сойдет с ума.

Я дую на животик Лав и слушаю ее смех.

- Может, не все так плохо. Ей уже годик. Возможно, нам не стоит делать большую разницу между ними.

- Кажется, будто у тебя «детская лихорадка», - говорит она, шлепая меня по заднице. – Вы с Пенелопой в сговоре?

Я прячу от нее улыбку и пытаюсь пожать, как ни в чем не бывало, плечами. Возможно, я разговаривал с Пенелопой насчет циклов, и когда у них обеих будет следующая овуляция. Ивану сначала не понравился этот разговор, но как только Пенелопа заговорила о детях, он оказался тут как тут.

- Ройс Девенпорт, повернись и посмотри на меня, - требует Пандора.

Я поднимаю Лав и держу рядом со своим лицом.

- Разве мы можем тебе врать?

Пандора прикусывает губу и качает головой.

- Нельзя использовать ее очаровательность, чтобы избавиться от неприятностей. Иди к мамочке, малышка.

Она забирает Лавендер, а я затем сгребаю их обеих в объятия и направляюсь в сторону двери.

- Скажу вот что, почему бы твоим родителям не присмотреть за малышкой-Лав сегодня, а мы вдвоем проведем немного времени наедине? Ну, знаешь, посмотреть, как получится.

- Не могу сказать, что мне не нравится, когда ты стараешься, сделать меня беременной, - говорит она, и я ставлю жену, чтобы она могла взять сумку. Затем я забираю у нее ношу, а потом и ребенка, пока Пандора закрывает дверь.

- Тогда просто закрой свой красивый ротик и позволь своему мужчине сделать все остальное.

- Похоже, твой папочка пытается сделать тебе братика или сестричку, - произносит Пандора, проходя мимо нас с дочкой.

- Я постараюсь изо всех сил, малышка, - шепчу Пандоре, и она хихикает.

Пять лет спустя.

- Боже мой, Пан, тот парень совершенно точно оценивает тебя, - говорит рядом со мной Пенелопа.

Я поднимаю глаза на парня, сидящего на скамейке в парке рядом с нами и смотрящего в нашу сторону.

- Плевать, - отвечаю сестре, отмахиваясь от этого. Я в штанах для йоги и майке, на которой, я уверена, как минимум три пятна от детей.

- Серьезно. Он продолжает сюда смотреть, - говорит она, тыкая меня в ребра не очень приятно.

- Слушай, - начинаю я, чтобы остановить ее. – Может, он пялиться на тебя.

Я перевожу взгляд туда, где играют на траве дети, и ложусь на спину на покрывале, чтобы понежиться на солнце.

- Даже не придумывай. Иван не больше, чем в десяти шагах от нас. И если он услышит тебя, то придет сюда и поубивает всех, - говорит она, оглядываясь на него, как будто в восторге от подобной возможности. – И, кроме того, я, вроде как, на девятом месяце беременности пятым ребенком. Думаю, только один Иван здесь считает меня сексуальной.

- Будем надеяться. Если он заметит еще чье-то восхищение, у всех нас не будут проблемы.

- Я обожаю, каким собственником он может быть, - сестра мечтательно вздыхает, а я закатываю глаза.

Однако не ненавижу это. Собственничество – одна из любимых черт в моем мужчине. Я опускаю очки и смотрю на Ройса с двумя нашими девочками, покупающих мороженное. Его задница слишком хорошо сегодня выглядит в этих джинсах. Иван стоит рядом с ним и машет Пенелопе, которая посылает ему воздушный поцелуй. Боже, я просто обожаю ее и какой смешной она может быть иногда.

- Ох, черт. Он идет сюда. Что нам делать? Кинуть в него чем-то? – Пенелопа сходит с ума, а мне хочется смеяться и накрыть рукой ее рот одновременно.

- Простите, мы знакомы? – спрашивает высокий, худой парень, глядя на меня.

- Нет, - отвечаю я, снова глядя туда, где стоят Ройс с Иваном, но они повернуты к нам спинами.

- Им это не понравится, - бормочет Пенелопа нараспев.

- Вы уверены? Очень знакомо выглядите. Вас не было в художественной галерее на седьмой улице?

- Неа, - отвечаю я, садясь, чтобы этот парень так сильно надо мной не нависал.

- Странно, потому что я ее владелец, и клянусь, что видел вас на одной из своих выставок.

- Вы спутали меня с кем-то другим. Мой му…

- Меня зовут Дрейк, - говорит он, перебивая меня и опускаясь на колени, протягивая мне руку.

Пенелопа склоняется передо мной и шепчет этому незнакомцу.

- Слушай, Дрейк, ты кажешься очень милым парнем, поэтому я спасу тебе жизнь, - она смотрит на наших парней, а потом снова на него. – Эти парни – настоящие убийцы. Тебе стоит медленно убраться и не оглядываться назад.

Он улыбается, будто Пенелопа его насмешила, и она отстраняется, качая головой.

- Ох, черт. Приехали.

Я оборачиваюсь, замечая Ройса несущегося к нам, рожки с мороженным стиснуты в его руках так крепко, что все мороженное вываливается из них, пока он к нам приближается. Он старается не торопиться, так как девчонки следом тянутся за ним, это довольно забавная картинка.