– Эх, голубчик! Единственное, что напоминает мне здесь о когда-то родной Шотландии, так это бутылка из-под виски. Я ее случайно нашла, убираясь в кладовке.

Джесс с трудом удержался, чтобы не спросить, уверена ли Скарлет в том, что упомянутая бутылка – единственное имеющееся здесь напоминание о бывшей родине. И не потому, что не поверил хозяйке, а в силу известной ему привычки простолюдинов не замечать мелочей, которые могли бы пробудить в них какие-то воспоминания.

Веселый и добродушный юмор Скарлет Роуз был результатом постоянных наблюдений женщины, успевшей за свою жизнь многое увидеть и сумевшей ничего не забыть. А потому легче всего расшевелить ее можно было бы, засыпав вопросами. За последние двенадцать лет работы по поимке преступников Джесс научился избегать даже самых мелких ошибок и поэтому сразу сообразил, какой тактики придерживаться в разговоре с Роуз. Чтобы развязать хозяйке язык, он добродушно улыбнулся:

– Понятно. Ну, это уже что-то!..

И постарался заглушить некоторое разочарование кажущейся неразговорчивостью хозяйки очередным глотком напитка, который Скарлет выдавала за «Дункан Макквайер» – сорт виски, пользующийся широкой популярностью в больших городах. Джесс тоже частенько отдавал ему должное. Это было приятно и не очень сказывалось на кошельке. Но то, что предлагала Роуз, имело мало общего со знакомым напитком...

Скарлет скрестила на груди руки и, опершись локтями о стойку, тоже улыбнулась:

– Вот что, голубчик. У меня на задворках есть конюшня, в которой я держу своего мула. Если ваша лошадь не будет возражать против его привычки орать, подобно мартовскому коту, то можно ее поставить в соседнее стойло. Это обойдется вам в двадцать пять центов за ночь.

Плата оказалась несколько выше, чем Джесс мог ожидать. Но возражать не стал. В конце концов, можно ли было осуждать эту женщину за естественное желание заработать?

– Буду очень признателен! – согласился он. – Кстати, мне и самому нужна комната. Если у вас есть свободная, то я бы ею охотно воспользовался.

– На втором этаже – с полдюжины свободных комнат. Пятьдесят центов в день, включая питание.

Джесс чуть не поперхнулся очередным глотком виски. Но Скарлет поспешила его успокоить:

– Вы платите за комнату столько же, независимо от того, питаетесь или нет. Но имейте в виду, что я обычно не сдаю комнат без ванн.

– Полагаю, вам известно, где поблизости можно помыться? – усмехнулся он, понимая, что за ванну придется платить дополнительно и, вероятно, немало.

– Ну, если вы не согласны, я прикажу поставить вам в комнату старую медную ванну, которую все равно решила сдавать. Будет стоить доллар за холодную воду и полтора – за горячую.

– Да ведь это же грабеж! – возмутился Джесс.

На лице Роуз засветилась озорная улыбка, сделавшая ее похожей скорее на девочку-подростка, нежели на взрослую, умудренную опытом женщину. – Тогда совсем рядом – речка.

Джесс бросил на хозяйку взгляд, полный отчаяния. То, что он час назад проезжал, скорее можно было бы назвать сточной канавой.

– Да, Скарлет, стремясь заработать всеми возможными и даже невозможными способами, вы взвалили на себя тяжелейшую ношу! – горько усмехнулся мужчина.

– Мне все об этом говорят. Что ж, я действительно стараюсь не только заработать, но и с пользой потратить каждый цент.

По ее озабоченному тону нетрудно было догадаться, что в этот момент она думает не только о стоимости комнат, питания и горячей ванны.

– Сколько вам приходится тратить на личные расходы? – спросил Джесс.

– Все зависит от того, какие расходы считать личными.

– Ну, уборку, починку одежды и все такое прочее.

– Что ж, обычно на это уходит дополнительно несколько десятков центов. Кстати, какую-то часть этих расходов я, как правило, включаю в счет за комнату, которую сдаю постояльцу. Но вас это не коснется. Ну, так у вас есть еще вопросы? Или будем считать, что договорились, а возможные мелочи решим по ходу дела?

Впервые за этот месяц по губам Джесса пробежала искренняя улыбка.

Женская напористость не была для него чем-то новым. Сколько их кидалось на его шею еще тогда, когда бритва только начинала касаться его зараставших легким пушком щек и подбородка!

Причем сам он никогда не понимал, что они в нем находили. Довольно ординарные взгляды? Или же вступающий с таковыми в противоречие интеллект? А может быть, умение разглядеть правду сквозь искусно сотканную ткань лжи? Впрочем, так или иначе, но при необходимости Джесс не упускал возможности воспользоваться одним из своих преимуществ, а порой и всеми сразу.

Но если он выглядел вдвое хуже, чем был на самом деле, то приходилось просто удивляться любой женщине, которая, увидев его всего лишь раз, искала новой встречи. При этом Джесс отлично понимал, что особы, подобные Скарлет Роуз, позволяли себе флиртовать с ним только ради пополнения ящичков туалетных столиков, где они, как правило, хранили деньги.

Джесс хотел спросить у Скарлет, получит ли он сегодня обещанную медную ванну с горячей водой, но ненароком взглянул через плечо Роуз. За спиной хозяйки он увидел...

– А, вот и Онести! – воскликнула Скарлет, обернувшись и бросив взгляд на свою служанку, стоявшую на ступеньках лестницы, ведущей на второй этаж. – У нас сегодня новый гость, милая!

Онести тут же приняла позу, как бы олицетворявшую закутанное в дорогие шелка Искушение. Одной рукой она держалась за перила, другая, изящно согнутая в локте, упиралась в бок.

Тяжелые золотистые локоны стекали по вискам, обрамляя лицо с удивительно правильными чертами. Такого же цвета поток густых волос свободно ниспадал на шею и спину. Тонкие дуги темных бровей оттеняли большие голубые глаза, полуприкрытые пушистыми длинными ресницами. Нос прямой и небольшой. А губы...

Джесс посмотрел на них и невольно сглотнул. Боже! Такие пухлые и чувственные, они могли обречь любого мужчину на вечные муки и страдания, одновременно заставляя благодарить за это Всевышнего...

Одета Онести была вызывающе. Джесс мог поклясться, что усыпанное блестками бордовое (опять же!) платье шилось на заказ в каком-нибудь шикарном ателье. Причем с таким расчетом, чтобы скрываемая им от плеч до колен идеальная фигура сводила с ума представителей сильного пола, заставляя умирать от желания...

Но, видимо, его создателям и этого показалось недостаточно. Строгий вырез на груди украшали кружева из черного бархата. Такой же пояс охватывал талию...

– Онести, а почему бы тебе не показать мистеру...

– Джессу, – тут же подсказал гость, – Джессу Джонсу!

Первая пришедшая на ум Джессу фамилия слетела с его языка удивительно легко.

– Да, мистеру Джессу Джонсу... его комнату? А я тем временем занялась бы организацией ужина.

– Конечно, Роуз! – ответила девушка завораживающим голосом, сразу же проникшим, как показалось Джессу, в самые сокровенные тайники его души. – Пойдемте, уважаемый ковбой!

«Веди меня куда хочешь!» – неожиданно для самого себя подумал Джесс, провожая взглядом Онести и оценивая с головы до ног: грациозная спина, точеная талия, упругие бедра, угадывающиеся под бордовым шелком платья, перехваченного кружевным бархатным поясом, – все это пробудило в нем уже почти забытую лихорадочную дрожь и заставило бурлить в жилах кровь.

Онести была всего на несколько сантиметров ниже Джесса. И он, поднимаясь за ней по лестнице и продолжая любоваться фигурой и плавной походкой девушки, сразу же решил, что они очень бы подошли друг другу в постели. Эта мысль еще больше распалила его. Мысленно он уже обнимал ее, скользил ладонями по стройной талии, бедрам, пикантным ягодицам, чуть выдававшимся под платьем, и еще ниже... Там, где стройные ноги обтягивали черные чулки...

Онести задержалась на верхней ступеньке, оглянулась и бросила на Джесса любопытный взгляд. Он перехватил его и прочел в глазах девушки пренебрежение. Это его задело.

– Ну, вы идете? – нетерпеливо бросила она через плечо.

Джессу, может быть, и не очень-то хотелось отходить от стойки бара да еще подниматься по крутой лестнице на второй этаж. Но он все же пошел, так как не мог побороть в себе желание еще и еще раз полюбоваться на столь совершенное создание природы, неожиданно возникшее перед ним в баре.

Джесс был рад, что недельная щетина скрывает появившийся предательский румянец. Никогда еще в свои тридцать лет он не испытывал столь мгновенной и непреодолимой реакции на женскую внешность. И уж совсем не ожидал испытать нечто подобное в захолустной придорожной пивной к прислуживающей здесь девице, к тому же смотревшей на него своими чувственными глазами с очевидным пренебрежением. Причем как раз в тот самый момент, когда ему особенно нужна была трезвая и ясная голова!..

Джесс вдруг почувствовал во рту едкий соленый привкус.

– Я сейчас вернусь, – сказал он. – Только посмотрю, что с лошадью...

Он быстрым шагом вышел на улицу. Про себя Джесс решил держаться от этой местной феи на расстоянии. Во всяком случае, пока полностью не возьмет себя в руки.

Когда мужчина исчез за дверью, Онести подошла к окну на лестничной площадке и продолжала следить за гостем, пока тот не скрылся за углом. Ее рот непроизвольно приоткрылся, сердце бешено колотилось, отбивая чуть ли не барабанную дробь. Еще никогда ни один мужчина не смотрел на нее так, как этот ковбой! Казалось, что он всю жизнь ждал этой встречи и наконец дождался. Онести стало почему-то стыдно. Но одновременно ее охватило чувство удивления и... тревоги. Оголенные руки неожиданно покрылись гусиной кожей...

– Ты собираешься мне помогать или будешь весь день стоять перед окошком разиней? – раздался снизу раздраженный голос Скарлет.

Онести повернулась. Увидев, что Роуз смотрит на нее, она густо покраснела, сама не понимая почему. Будь Онести чуть поопытнее, то давно бы догадалась, что волнение, охватившее ее при виде нового постояльца, было не чем иным, как проявлением естественного сексуального желания. Но такое ей казалось совершенно невозможным. Невероятным! Поскольку доселе любой мужчина вызывал в ней лишь отвращение.

– Никакая я не разиня! – обиженно буркнула она, направляясь вслед за Роуз в кухню.

– Тем не менее только что ты вела себя именно так! Что это за манера – подолгу стоять у окна и бессмысленно пялиться на что-то?

Онести невольно снова взглянула в окно, но уже – в кухонное. Из него хорошо просматривался весь двор. Девушка увидела все того же нового постояльца, который вел под уздцы красивого сильного жеребца. Она поймала себя на мысли, что этот Джесc Джонс, если его хорошенько вымыть, высушить и причесать, мог бы стать неплохой находкой. Что же касается нынешнего вида незнакомца, то Онести нисколько бы не удивилась, увидев портрет этого человека на каждом заборе под предостерегающей надписью: «Разыскивается!»... Заросшее щетиной лицо, длинные, растрепанные и, уж конечно, грязные волосы... Кстати, она где-то слышала, что длинные волосы порой прикрывают обрезанные сверху уши, которыми метят попавшихся конокрадов. Может быть, это как раз тот самый случай?..

...И все же, несмотря на его крайне неряшливый вид, Онести не могла отрицать, что в мистере Джонсе было нечто такое, от чего ее сердце учащенно забилось. Может быть, твердая походка, широкие сильные плечи, гордо поднятая голова, как бы подчеркивавшая независимость ее обладателя от всего остального мира? Или же распространявшаяся вокруг него аура сдерживаемой силы и загадочности?

Но кто же он в конце концов? И что делает в Ласт-Хоупе?

– Онести, достань из буфета чайник, – вновь вернул девушку к действительности голос Скарлет Роуз.

Онести принесла огромный медный чайник и два полных ведра для ванны. Благодаря Джо – дядюшке Роуз – теперь не приходилось подогревать воду на плите. Дядюшка сконструировал несложную систему, позволявшую подвешивать бак прямо над камином. Это значительно ускоряло весь процесс, а потому постояльцам вроде Джесса, желающим поскорее помыться, не надо было долго дожидаться, когда вода станет теплой.

Наполнив бак, Онести вынесла пустые ведра и вернулась в кухню, где Скарлет резала мясо для свиной отбивной.

– Интересно, что он любит? – спросила она, надеясь при этом, что в ответ не услышит нравоучений за излишнее любопытство.

Вообще-то Онести очень хотелось подслушать разговор, произошедший между Роуз и новым постояльцем. Она неожиданно появилась на лестнице, но не расслышала ни одного слова, поскольку они беседовали очень тихо.

– Что он любит? – переспросила Скарлет и пожала плечами. – Наверное, как и всякий мужчина, предпочитает виски и теплую ванну. А затем – мягкую постель, которую можно было бы разделить со страстной женщиной.

Онести подумала, что могла бы и сама об этом догадаться. Действительно, почему Джесс Джонс непременно должен отличаться от других мужчин? И все же...

– Не думаю, чтобы он только для этого проделал длинный путь чуть ли не от самой Мексики, – задумчиво сказала Онести.