Элейн Барбьери - Дерзкая любовница

Анжелика охнула от неожиданности и отлетела к стене. Затем нападавший вновь навалился на нее всей тяжестью.

– Нет!.. Отпустите!

Грубые руки шарили у нее за пазухой. Жадные губы накрыли ее рот, лишая возможности дышать, но она продолжала отбиваться.

– Оставьте меня!

– Черта с два! Теперь-то ты не уйдешь! Я и так заждался, когда наконец смогу взять тебя!

Красивое лицо Эстебана Аррикальда исказила хищная ухмылка.

– Вертихвостка.. кухонная девка с замашками королевы! Да одних твоих серебристых глазищ достаточно, чтобы доказать, что тебя зачали в грехе! Они кричат об этом на весь свет! Шлюха! Даришь свои милости кому попало – всем, кроме меня! Ну теперь тебе не уйти…

Он схватил руки Анжелики и завел их ей за спину, затем притянул свою жертву к себе и принялся жадно целовать. Анжелика, полная отвращения и гнева, снова попыталась вырваться.

– Да успокойся ты! Стоит моей матери хоть что-то заподозрить – и ты немедленно вылетишь из нашего дома!

– Я сама расскажу сеньоре всю правду! Расскажу как вы гонялись за мной по всему дому как подкарауливали в коридоре!. Как напали на меня

Хохот Эстебана Аррикальда прервал эту гневную тираду

– Да ты и вправду дура, если вообразила будто мать тебе поверит! А даже если и поверит – ни за что не подаст виду! В самом деле с какой стати человеку с моим положением, наследнику огромного состояния и одному из самых завидных женихов в Мексике силой добиваться внимания ничтожной служанки, у которой голода должна идти кругом от одного моего благосклонного взгляда?!

– Видно, что у вас голова идет кругом, – презрительно скривилась Анжелика – А мне ваша благосклонность вовсе не нужна! Я лишь хочу выполнять свою работу без помех – и получать свои семь долларов в месяц, – закончил за нее Эстебан и язвительно поинтересовался – Твоей семье эти деньги нужны позарез – не так ли Анжелика? Твой младший братец тяжело болен он умирает! Падре Мануэль уже не в силах ему помочь – Анжелика вздрогнула, и Аррикальд счел что доказательством, что верно определил ее больное место, поэтому продолжил – Если ты рассердишь меня Анжелика то больше не сможешь зарабатывать эти деньги, не так ли?

– Проклятие! Отпустите меня! Она тут же почувствовала резкую боль Эстебан снова безжалостно вывернул ей руки и зашипел

– Заткнись тебе скачано! Если мать услышит твои вопли она вышвырнет тебя вон, и я не смогу этому помешать! Она и так не хотела тебя брать – что священник ее уломал Вылетишь отсюда – тебя больше ни и один приличный дом не возьмут. Да и мне удобнее, чтобы ты была здесь, всегда под рукой, потому что я намерен брать тебя всякий раз, когда мне этого захочется.

– Ничего у вас не выйдет!

– Да неужели? Ну что ж, может это и заставляет меня хотеть тебя так сильно – задумчиво сказал Эстебан, а затем зашептал – Но я возьму тебя. Я возьму тебя прямо сейчас…

От его уверенного тона Анжелика задрожала. Ужас придал ей силы: она вырвалась и опрометью кинулась к двери. Но Эстебан догнал ее и снова прижал к стене. Его руки вновь начали шарить по ее телу, а губы больно впились в ее рот, когда раздавшийся сзади голос заставил их обоих замереть.

– Так вот ты где, Эстебан.

Эстебан сердито вскинул голову и покосился на рослого парня, небрежно привалившегося к дверному косяку. В полумраке Анжелика не смогла разглядеть его лица, однако Эстебан явно узнал незнакомца.

– Пошел прочь, Гарет! – резко сказал он. – Это тебя не касается!

Анжелика открыла было рот, чтобы что-то сказать, но только охнула от боли – Эстебан крепко сжал ее руки.

– Пожалуй, в чем-то ты прав, Эстебан, – процедил незнакомец, выпрямившись во весь рост. – Мне плевать на то, чем ты занимаешься. Но может быть, тебя заинтересует то, что донна Тереза повсюду тебя ищет. У меня такое чувство, что с минуты на минуту она заглянет сюда и вряд ли обрадуется, увидев, чем ты занят.

Эстебан прожег незнакомца яростным взглядом и обернулся к Анжелике, которая, затаив дыхание, следила за изменяющимся выражением лица Аррикальда. Наконец он ухмыльнулся и, пообещав:

– В другой раз, моя прелесть… – грубо отпихнул ее прочь.

Затем Эстебан обратился к мужчине, чье лицо все еще скрывала тень:

– Да, мне, наверное, следует спуститься вниз и успокоить ее. – И, пропустив незнакомца вперед, он пошел к лестнице.

Все еще не веря в столь чудесное избавление, Анжелика поспешила скрыться в одной из спален роскошной асиенды семейства Аррикальд. Больше всего на свете ей хотелось бы вернуться сейчас на людную шумную кухню Пустота и уединенность апартаментов второго этажа могла спровоцировать Эстебана Аррикальда на новое нападение. Горничная Мария, работавшая наверху постоянно, была слишком стара, чтобы опасаться нежелательных проявлений внимания со стороны молодого хозяина. Но Мария заболела… и вряд ли поправится раньше чем через неделю. Заменить ее пришлось Анжелике.

Девушка прерывисто вздохнула, не в силах сдержать нервную дрожь. Она давно заметила похоть, горевшую во взгляде Эстебана Аррикальда. Привычки молодого повесы ни для кого не были секретом, и она отлично понимала, что ей грозит.

Анжелика собралась навести порядок в последней из комнат для гостей, но, взглянув в зеркало, ошеломленно замерла. Из-за борьбы с Эстебаном обычно гладко зачесанные иссиня-черные волосы растрепались и длинные пряди свисали на лицо. Упрямые завитки обрамляли высокий чистый лоб. Нежные, покрытые легким золотистым загаром щеки все еще заливал румянец. Красиво очерченные выразительные губы были сердито поджаты.

Ее изящно вылепленное, с идеально правильными чертами лицо ничем не напоминало широкие, скуластые лица родителей. Да и ее кожа была намного светлее, чем у них Но главное, что приковывало всякий взгляд к лицу Анжелики, – это сияние огромных серебристых глаз, обрамленных длинными пушистыми ресницами.

Впрочем, ее давно перестало смущать отсутствие сходства с родней. Она научилась не обращать внимания на дерзкие выкрики сверстников и злорадный шепот за спиной в деревенской лавке. В ответ на досужие вымыслы Анжелика только выше вскидывала голову, что еще больше злило сплетников.

Когда-то Анжелика выслушала сбивчивый рассказ матери о подробностях своего появления на свет.

– Папа тебе гораздо роднее, нежели человек, от чьего семени ты родилась. Я не знаю его, Анжелика. Я даже не разглядела его лица, когда он насиловал меня. Знаю только, что он не из здешних. Но пусть Бог ему будет судья Ты – хорошая дочь, и мы любим тебя всем сердцем.

Слова матери навсегда отпечатались в ее памяти. Но неукротимый дух не желал мириться с несправедливыми обвинениями. И несмотря на наставления падре Мануэля о необходимости смирения, Анжелика упрямо отвечала на все ехидные замечания презрительным взглядом.

«…Вертихвостка с замашками королевы… Что мамаша, что дочка… Шлюха… Грех у нее в крови…»

Слова Эстебана Аррикальда всплыли в памяти, но подобное ей приходилось слышать всю жизнь. Подавленная унижением и стыдом, мать решилась признаться в пережитом лишь мужу да падре Мануэлю. Естественно, рождение светлокожей и светлоглазой девочки было воспринято окружающими как неопровержимое доказательство супружеской неверности Маргариты. И даже когда девятью годами спустя у нее родился Карлос – копия своего отца, – единодушно вынесенный приговор не смягчился ни на йоту.

В ответ на детские слезы и обиды Анжелики падре Мануэль терпеливо повторял:

– Ты ропщешь на цвет кожи, дарованный тебе Господом, тогда как многие благословляли бы его за ту силу и здоровье, что он тебе дал. Тебя не устраивает цвет глаз – а у иных глаза и вовсе не видят света. Анжелика, тебе следует воспринимать свою красоту не как проклятие, а как Божий дар…

Однако смысл этих слов дошел до Анжелики, лишь когда только появившийся на свет Карлос был поражен тяжким недугом.

Очнувшись, она торопливо принялась приводить себя в порядок. Нет, спуститься вниз в таком виде просто немыслимо! Нельзя возбуждать подозрений. Анжелика распустила волосы и попыталась расчесать их пальцами. Поняв тщетность своих попыток, она нерешительно потянулась к щетке для волос на туалетном столике.

Приводя в порядок густые черные волосы, девушка вдруг подумала, что утром ее спасло лишь вмешательство незнакомца. Этот человек наверняка родом из Техаса, об этом свидетельствовал его выговор. Вероятно, он приехал сюда прошлой ночью вместе с остальными гостями, приглашенными Аррикальдом-старшим.

Внезапно резко заболело под лопаткой. Анжелика охнула и поморщилась. Осторожно пошевелив плечом, она обнаружила, что блузка на спине повлажнела и прилипла к коже.

Анжелика откинула в сторону волосы и повернулась к зеркалу спиной: на тонкой ткани краснели пятна крови. Чтобы лучше рассмотреть ссадину, она приспустила блузку.

Всю спину испещряли следы грубых рук Эстебана. Взгляд Анжелики метнулся к умывальнику: надо как можно скорее смыть кровь! Она торопливо скинула блузку и двинулась было к умывальнику, как вдруг послышался какой-то шум.

Анжелика обернулась С порога на нее мрачно глядел ее давешний спаситель. Девушка от неожиданности словно приросла к месту. А он меж тем не спеша вошел в комнату и закрыл дверь, затем подошел к ней вплотную. Его глаза скользнули по распущенным волосам, по кремовой коже обнаженных плеч, изящным рукам, прижимающим к груди скомканную блузку.

– А я-то думал, с чего это Эстебан решил навлечь на себя материнский гнев? – процедил незнакомец, все так же мрачно глядя в широко распахнутые испуганные серебристые глаза. – Выходит, он не врал… Ты на самом деле на все готова…

– Это неправда, сеньор!

Столь дерзкий ответ, да к тому же данный на чистейшем английском языке, вызвал у техасца легкое замешательство.

– Вот как, мы еще и разговариваем? – Намотав на руку прядь ее волос, он принялся поворачивать ее так и этак, приговаривая: – Где это ты раздобыла такую смазливую мордочку, малышка? А эти огромные блестящие глаза?.. Держу пари, папаша был немало удивлен, когда ты родилась на свет! Впрочем, после всего, что рассказал Эстебан, удивляться тут нечему.

– Моя мать – порядочная женщина! – воскликнула Анжелика, морщась от боли. – И я горжусь ею!

– Ты гордишься, что готова пойти по ее стопам? – Лицо техасца застыло. – Нелегкий же тебе предстоит путь! Эстебан сказал, что твоя мать стирает их вещи, но не смеет переступать порог этого дома. Полагаешь, что тебя удостоят большими почестями?

– Мне все равно, что вы там про меня думаете или говорите! – выпалила Анжелика, чувствуя, как в груди закипает гнев. Она перевела дыхание и выпрямилась, стараясь овладеть собой. – А теперь, если вы будете любезны отпустить меня, я наконец займусь делом.

Она выдержала презрительный взгляд техасца, хотя по ее спине пробежал холодок. А он как завороженный уставился на ее губы. Затем рот техасца скривился в улыбке:

– Нет, малышка, тебе вовсе не хочется, чтобы я тебя отпустил. Тебе хочется еще побыть со мной, верно? – Его голос вдруг стал тихим и ласковым: незнакомец привлек ее к себе и погладил по обнаженной спине. – Подумать только, всего несколько минут назад ты была в объятиях Эстебана…

– Нет, я хотела убежать от него. Он…

– Ты хотела убежать от него так же, как стараешься убежать сейчас от меня, малышка?

Его губы коснулись ее щеки и медленно двинулись ко рту. Анжелика беспомощно замерла, не в силах уклониться от поцелуя. Манеры техасца ничем не напоминали грубость Эстебана. А он тем временем прижимал ее сильнее и сильнее… Одна рука принялась осторожно перебирать шелковистые пряди волос, другая скользнула по спине и легла ей на грудь.

Анжелика охнула и попыталась вырваться. Ну уж нет! Она не станет переходить от одного мужчины к другому, как будто она и впрямь…

Сердитые черные глаза заглянули ей в самую душу. Техасец тихо чертыхнулся и спросил:

– С Эстебаном ты играла в ту же игру, малышка? Оттого он был такой бешеный, когда я вмешался?

– Я ни во что не играла…

– И ты, конечно же, не признаешься, что осталась здесь, поджидая меня? – Глаза незнакомца сердито прищурились. – Ты что, жалеешь, что не назначила заранее цену? Или пытаешься выманить у меня побольше? Сколько же ты хочешь? Говори. Возможно, я сочту эту сумму вполне приемлемой…

– Черт побери, да отпустите же меня! Но техасец еще сильнее прижал к себе Анжелику, так что ее бедро коснулось его бедра.

– Ты добилась своего, маленькая ведьма! – прошептал он. – Называй же свою цену, и если она окажется чересчур высокой, это лишний раз докажет, что ты изрядно поднаторела в подобных играх,

Его голос выдавал нешуточный гнев, но это не испугало Анжелику.

– Мне ничего не нужно, кроме того, чтобы меня оставили в покое. Наверняка сеньора повсюду меня ищет. Я задержалась наверху слишком долго…