Дженнифер Хеймор - Дерзкая невинность

Она была ангелом.

За свои тридцать лет Максвелл Бьюкенен, маркиз Хэсли, повидал немало красивых женщин, с которыми мог беседовать, танцевать или спать, но до сегодняшнего вечера ни одна из них не заставляла его оцепенеть.

Максвелл не в силах был оторвать от нее взгляд, не обращая внимания на проходящих мимо людей. Она была прекрасна — стройная, хрупкая фигура, тонкие черты лица, копна густых светлых волос. Но ее появление не вызвало фурора: насколько Макс успел заметить, он был единственным, кто обратил на нее внимание.

Несомненно, ее главным отличием от присутствующих на балу женщин была ее сдержанность, без каких-либо следов робости или нервозности, но с незыблемой уверенностью в себе. У нее не было нужды выставлять напоказ свою красоту, как это делали другие незамужние леди: она просто была такой, какая есть, и не собиралась оправдываться.

Ее маленькая ручка в белой перчатке лежала в руке партнера, и пальцы Макса задрожали. Он хотел сжать эту руку в своей, узнать имя ее обладательницы. Если Максу ее представят, он сможет пригласить ее на танец.

— Прелестна, не правда ли?

Макс резко обернулся, чтобы увидеть, кто вторгся в его приятные размышления. Стоявший рядом джентльмен оказался Леонардом Рисом, маркизом Фенвиком, не самым приятным из его знакомых.

— О ком ты? — спросил Макс с притворным безразличием, сжав пальцы в кулак и ощутив, что его галстук внезапно стал тесен.

Фенвик издал сдавленный смешок.

— О молодой леди, с которой ты не сводишь глаз вот уже десять минут.

Проклятие. Конечно, было слишком опрометчиво так неприкрыто следить за молодой женщиной, тем более на балу у лорда Харфорда, последнем в лондонском сезоне. Если Макс не поостережется, то уже к Рождеству он окажется обрученным.

Танец закончился, и партнер повел ангела к какой-то леди. Они немного поговорили втроем, а затем джентльмен поклонился и отошел.

— Большинство считают, что ее сестра красивее, — непринужденно продолжал Фенвик. — Но я бы с ними поспорил. Как, очевидно, и ты.

— Ее сестра?

— Да. Леди в бледно-желтом платье, с которой она разговаривает, младшая из сестер Донован.

Макс пригляделся к женщине в желтом. Она действительно была красива: золотистые волосы, стройное тело с приятными округлостями, при этом выше сестры.

— Сестры Донован? Я незнаком с ними.

— Леди в желтом — это Джессика Донован, — сказал Фенвик тихо, не желая быть услышанным мужчинами, окружавшими огромную чашу с пуншем. — А в голубом — ее старшая сестра Оливия.

Ангела зовут Оливия.

Макс был наследником герцогского титула, благодаря чему знал почти всю английскую аристократию, но он мог поклясться, что никогда не слышал имен Джессики и Оливии Донован, хотя они почему-то показались ему знакомыми.

— Они, должно быть, недавно в Лондоне?

— Да, они приехали в Лондон меньше месяца назад. Сегодняшний бал всего лишь их третий или четвертый выход в свет. — Фенвик сделал многозначительную паузу. — Однако я совершенно уверен, что ты знаком с их старшей сестрой.

— Не думаю, — нахмурился Макс.

Фенвик хихикнул.

— Знаком. Просто ты не уловил связи. Старшая сестра — это Маргарет Дейн, графиня Стрэтфорд.

Как же! Это имя было ему знакомо.

— Ну конечно.

Много лет назад Маргарет приехала из Антигуа, будучи обрученной с одним состоятельным джентльменом, но замуж вышла! за графа Стрэтфорда. Это событие оказалось камнем, брошенным в спокойные воды лондонского высшего света, а разошедшиеся после этого круги только сейчас начали понемногу успокаиваться. Даже Макс, старательно избегавший всяческих сплетен, не раз слышал об этом.

— Стало быть, сестры графини недавно приехали из Вест-Индии?

— Именно так.

Взгляд Макса остановился на Оливии, ангеле в голубом. И пусть, по словам Фенвика, она старше Джессики, но выглядела моложе. Оливия ниже и стройнее своей сестры, ее кожа была белоснежной, а волосы отливали каштаном. Она держалась сдержанно в отличие от Джессики, осознающей свою привлекательность и то впечатление, которое она производит на мужчин.

Голубое платье Оливии было достаточно закрыто, но тем не менее прекрасно подчеркивало ее фигурку. Оно было сшито по последней моде, а простые неброские украшения, жемчужные серьги в виде капель, жемчужная нить на шее, только подчеркивали его очарование.

Оливия держалась более расслабленно, Джессика была напряжена и настороженна. Однако семейное сходство было очевидным: у обеих был идеальный овал лица, пухлые, красиво очерченные губы и огромные глаза. Максу было трудно определить на таком расстоянии цвет их глаз, но предположил, что они светлые, когда Оливия, танцуя, бросила на него взгляд.

Макс чуть не застонал: Оливия покорила его с первого взгляда, она была просто неотразима.

— …скоро уезжают из Лондона.

Фенвик замолчал, и внимание Макса вернулось к маркизу.

Фенвик вздохнул.

— Ты слышал, что я сказал, Хэсли?

— Прости, — пробормотал Макс и показал на зал. — Здесь так шумно.

В конце концов, это было правдой. Оркестр заиграл вступительные такты к следующему танцу, мимо них прошла громко смеющаяся парочка, торопившаяся присоединиться к танцующим.

Фенвик долго смотрел на Макса оценивающим взглядом, а потом кивнул в сторону выхода:

— Пойдем, выпьем чего-нибудь.

Если бы это был обычный вечер, Макс наверняка отказался бы. Они с Фенвиком были знакомы давно, и Макс всегда считал его неприятным и скользким типом. Еще во времена учебы в Итоне они были соперниками, поэтому друзьями их назвать сложно.

Макс бросил взгляд на Оливию. В этот момент она подняла глаза, и их взгляды встретились.

Ее глаза были голубыми.

Этот взгляд пленил Макса: он был мимолетным, и вместе с тем чувственным и зовущим, несмотря на очевидную невинность Оливии. Макс почувствовал себя будто подвешенным в безвоздушном пространстве, словно капля воды, запутавшаяся в паутине.

Оливия взглянула на Фенвика и опустила глаза, и Макс упал с небес на землю. Тем не менее он был удовлетворен, заметив порозовевшие щеки Оливии всего за мгновение до того, как она отвела взгляд от него.

— Пошли, — ответил Макс Фенвику. Сегодня он не стал вежливо отказывать ему в компании, поскольку тот совершенно определенно располагает нужной ему информацией: Максу вдруг стало просто необходимо узнать больше об Оливии Донован.

Он уже было отвернулся, как увидел, что какой-то джентльмен пригласил Оливию на танец, и вздрогнул, как от удара. Подавив в себе ревность — совершенно иррациональную в данном случае эмоцию, — Макс последовал за Фенвиком в гостиную, предназначенную для отдыха джентльменов. В одном углу четверо мужчин играли в карты, в другом — в большом кресле сидел пожилой джентльмен, который, видимо, дремал, прикрывшись газетой. Еще несколько мужчин толпились возле буфета со спиртным, увлеченно болтая и выпивая.

Фенвик, взяв два стакана с бренди, отвел Макса к двум кожаным креслам, отгороженным от основного пространства комнаты низким столом, что позволяло им поговорить без свидетелей. Макс взял стакан и опустился в кресло, Фенвик сел напротив.

— Полагаю, ты не имел удовольствия видеть мисс Донован до сегодняшнего вечера, — сказал Фенвик.

— Не имел, — признался Макс. — Они собираются поселиться в Лондоне?

— Нет. — Губы Фенвика скривились в язвительной усмешке. — Как я уже говорил тебе в зале, думаю, что они уедут еще до конца месяца в поместье Стрэтфорда в Суссексе.

— Печально, — проворчал Макс себе под нос.

И вдруг он вспомнил, что на прошлой неделе в клубе лорд Стрэтфорд пригласил нескольких мужчин, в том числе Макса, поохотиться на дичь в его поместье. Макс тогда отверг приглашение, охота никогда его не привлекала, но сейчас…

Фенвик смотрел на него в упор. Этот человек с холодным оценивающим взглядом серебристо-серых глаз всегда напоминал Максу хищное пресмыкающееся.

— Ты, — провозгласил Фенвик, — запал на мисс Донован.

Было невозможно понять, был ли это вопрос или утверждение. Но так или иначе, это не имело значения.

— Что за абсурд. Я даже не знаком с Джессикой Донован.

— Я говорю об Оливии, — ледяным тоном заметил Фенвик. В его голосе промелькнула ревность, но это было просто смешно, ведь он сам сообщил, что сестры в Лондоне меньше месяца.

— Я не знаю ни ту, ни другую, — ответил Макс мягко.

— Независимо от этого ты ее хочешь, — раздраженно сказал Фенвик. — Мне хорошо знаком тот взгляд, который ты бросил в ее сторону.

Макс пожал плечами.

— Ты влюбился в нее.

Он откинулся на спинку кресла, внимательно посмотрев на Фенвика поверх стакана. Что дало Фенвику право считать Оливию Донован своей собственностью?

— Ты ее родственник? — спросил Макс.

— Нет.

— Да, я наблюдал за ней, — медленно начал Макс. — Признаю, что я думал о том, кто она и замужем ли? Я собирался позже пригласить ее на танец.

Фенвик так сжал челюсти, что у него скрипнули зубы.

— У нее все танцы расписаны.

— Откуда ты знаешь?

— Я сам ее приглашал.

Макс смотрел на сидевшего напротив человека и чувствовал сильное напряжение в плечах, оттого что его свободная рука сжалась в крепкий кулак. Даже мысль о том, что его ангел может прикоснуться к Фенвику, вызывала в нем ярость. Или что Фенвик прикоснется к ней. Максу хотелось вышвырнуть Фенвика в окно, выходящее на террасу напротив них.

Он глубоко вдохнул, заставляя себя успокоиться. Макс даже не знаком с этой женщиной. Не знает, как звучит ее голос, какого цвета у нее глаза, что она любит, а что нет. Однако Макс уже был готов защищать ее от таких мерзавцев, как Фенвик.

Ему не хотелось бы, чтобы маркиз прикасался к любой невинной девушке, уверял себя Макс. Он защитил бы любую женщину от липких лап Фенвика.

— Как поживает твоя жена? — спросил Макс с вызовом.

Выражение лица Фенвика стало скучным. Прежде чем ответить, он сделал большой глоток бренди.

— Она здорова, — холодно ответил он. — Вернулась домой, в Суссекс. Спасибо, что спросил. — Он улыбнулся, но его улыбка была скорее похожа на оскал.

Макс вспомнил, что загородный дом Фенвика был в Суссексе, так же как имение лорда Стрэтфорда. Может быть, даже по соседству.

— Я рад, что она в порядке.

— Ты ее не получишь, — тихо сказал Фенвик.

Макс поднял брови.

— Твою жену?

— Оливию Донован.

Макс замолчал, обдумывая свою реакцию.

— Она замужем? — наконец спросил он, зная ответ.

— Нет. — Тон был ледяным.

— Обручена?

— Нет.

— В таком случае объясни, пожалуйста, почему я не могу ее получить?

— Она никогда не согласится стать твоей. Тебе никогда не удастся соответствовать ее требованиям. Ты, Хэсли, хорошо известный в свете повеса и развратник.

— И что? — Насколько Макс помнил, это никогда не мешало женщинам принимать его ухаживания.

— Поэтому ты ей не подходишь. — Фенвик горько улыбнулся. — Ни один мужчина в Лондоне не достоин ее.

— И откуда тебе это известно?

— Она сама мне об этом сказала.

Макс чуть было не поперхнулся бренди.

— Что?

— Я сделал ей неприличное предложение, — ответил Фенвик просто. — Не напрямую, разумеется, а деликатно, считаясь с ее невинностью. Я попытался очаровать ее.

Макс похолодел. Он никогда не понимал, что женщины находят в Фенвике, но вопреки всему ему никогда не мешал его статус женатого мужчины в достижении своей цели.

Все же мисс Оливия Донован, очевидно, не видела в Фенвике того, что привлекало всех других женщин. Это заинтриговало Макса. И хотя он даже не был с ней знаком, она вызвала в нем уважение.

Мысль о том, сколько раз Фенвик оставлял свою молодую жену в деревне, вызвала у Макса легкую тошноту. Он уже не помнил, когда последний раз он видел Фенвика под руку с женой — каждый раз это были разные женщины.

Что больше всего вызывало раздражение Макса, это то, что хотя все в обществе были осведомлены о дурных наклонностях Фенвика, никто не презирал его, все по-прежнему приглашали его на светские балы и рауты. Фенвик, в конце концов, был пэром, членом их аристократического клуба, прекрасным танцором и неизменным партнером за карточным столом.

Много лет назад Фенвик решил, что Макс его соперник во всем, и все время навязывал ему какое-либо соревнование. Они соревновались в спорте, в учебе, политике, победах над женщинами. Все началось на третьем курсе Итона, после смерти кузенов Макса от гриппа. Как и Фенвик, он стал наследником герцогского титула. Отец Фенвика был герцогом Саутингтоном, а дядя Макса — герцогом Уэйкфилдом.