– Я хочу есть, – тихо сказала Марси.

Трэйнор молчал. Что он мог ответить? У него не было ружья, чтобы охотиться, а если бы даже и было, он все равно не стал бы стрелять, опасаясь нарваться на янки. С отвесного берега нельзя удить рыбу, не разведешь костер, чтобы приготовить что-нибудь. Остается одно – скорее отправиться в путь и попасть в Виксбург до рассвета… конечно, если удастся пройти мимо патрулей.

– Что это? – прошептала Марси.

Он взглянул туда, куда она так пристально смотрела, но ничего не увидел и не услышал. Оба застыли в напряженном молчании. Наконец девушка успокоилась, но Трэйнор не мог расслабиться. Обидно будет, пройдя столько, попасть на мушку своим же. Он поднял глаза на луну.

Гораздо безопаснее двигаться в темноте. Поэтому они несколько часов шли, а потом остановились отдохнуть и спрятались в роще. Когда же солнце зашло, снова пустились в путь. Трэйнор объяснил своей спутнице, что они прячутся от жары. Отчасти это было правдой, но истинная причина заключалась в стремлении избежать встречи с врагами.

Чем дальше они шли, тем тяжелее становилось у Трэйнора на душе. Патрули и укрепления янки были повсюду. То, что им удалось благополучно миновать часовых, стоявших, казалось, на каждом холме и в каждой ложбине, Трэйнор считал настоящим чудом.

Ясно, что Марси смертельно устала. Устал и он, хотя куда лучше приспособлен к подобным испытаниям. Да и одета она не по-дорожному. Каблуки ее туфель отвалились еще несколько часов назад, а порванные нижние юбки она сама сняла, как только они вылезли на берег. Некогда изумрудно-зеленое платье превратилось в грязное мятое тряпье, как и кружева цвета слоновой кости. Волосы девушки напоминали львиную гриву – огненный ворох завитков, окружающих лицо причудливым нимбом и спускающихся по спине.

Но видя, как немилосердно обошлась река с внешностью Марси, Трэйнор все равно поймал себя на мысли, что еще никогда в жизни не встречал такой красивой женщины. Тело ее, грациозное и изящное, словно создано для любви. Волосы вызывают желание прикоснуться к ним и погладить. Глаза глубокие, бездонные, полные тайн – так легко утонуть в них!

Острое желание пронзило тело Трэйнора, и он мысленно проклял себя за эти предательские страсти. Да, она прекрасна! Этого нельзя отрицать. Но с ней абсолютно невозможно иметь дело! Для него она самая ужасная женщина на свете!

Трэйнор увидел, что в нескольких футах от них сверкают в лунном свете ягоды черной смородины.

– Стойте здесь, – прошептал он девушке и осторожно направился к кусту.

Марси хотела было протестовать, но он уже исчез, поглощенный темнотой, словно его и не было рядом. Шаги его становились все тише – он куда-то уходил, Марси внезапно занервничала. Звук шагов совсем затих.

– Трэйнор? – тихо позвала она.

Страх был тем чувством, которое она испытывала крайне редко и в котором не хотела себе признаться, но сейчас он захватил ее, леденя кровь и не позволяя ни думать, ни двигаться. Куда он исчез? Неужели бросил одну? Марси вгляделась в лесную чащу. Она ведь даже не представляла себе, где находится.

Над головой закричала сова, и девушка невольно вздрогнула. Она вслушивалась, напряженно вглядывалась в темень и дрожала. Возмутившись собственным страхом, она немножко успокоилась. Ее это совсем не касается! Он может отправляться прямо в ад! Она даже хочет этого! Она не пропадет!

Марси старалась думать о том, где они оставили «Королеву Байю», о тех местах, по которым они пробирались.

За последние годы ей пришлись не раз плавать по Миссисипи до Нового Орлеана, и она знала многие порты и ориентиры на берегу. Она заметила, что как раз незадолго до того, как Трэйнор приказал всем сойти на берег, они прошли мимо острова Пау-Пау. Это означает, что Виксбург уже недалеко, а Джеральд говорил, что город окружен войсками юнионистов. На душе у нее посветлело. Если это действительно так, то стоит ей только вскрикнуть, и с полдюжины солдат тут же окажутся с ней рядом.

Марси нахмурилась. Почему же, в таком случае, она не кричит? Не кричит, хотя вовсе не боится того, что с ней сделает Трэйнор. Не боится и того, что сделают с Трэйнором юнионисты, если поймают его.

Так почему же она не закричала? Марси фыркнула и хлопнула себя ладонями по юбке. А может, войска северян дальше, чем предполагал Джеральд. Может быть, они вовсе и не тут. В этом случае ее крик услышат мятежники или, что еще хуже, партизаны.

Девушка снова хлопнула рукой по юбке. Ткань была заляпана грязью, а весь подол разорван – по пути он цеплялся за ветки и кусты. Расстроенная, Марси разглядывала платье. Оно было безнадежно испорчено. Девушка сморщила носик: кроме всего прочего, оно еще и воняет. Значит, и она сама тоже! И это все его вина!

Она почесала руку – кто-то укусил ее. В бледном лунном свете, проникающем сквозь ветки деревьев, Марси разглядела, что кожа слегка припухла. Этого не хватало! Какой-нибудь ядовитый паук укусил ее, и она скоро умрет!

Марси смотрела туда, где исчез Трэйнор. Скорее всего, такой поворот событий его обрадует.

Что-то зашуршало в кустах, и девушка невольно вздрогнула. Пристально вгляделась в темноту, пытаясь унять биение сердца.

Это была сова, и Марси с облегчением вздохнула, но тут же осудила себя за трусость: так ведь можно со страху и умереть!

Она расправила плечи. Если в лесу и был кто-то еще, кроме Трэйнора Брэгета, то лишь северяне, а уж их-то ей опасаться нечего!

Трэйнор внезапно появился из темноты – словно призрак, обретший плоть. Марси бросилась в сторону, но тут же приказала себе остановиться. Он подошел.

– Вы что, хотите напугать меня до полусмерти?

Трэйнор смотрел на нее тем долгим и пристальным взглядом, который начинал все больше раздражать Марси. И в то же время она невольно обрадовалась его возвращению: сердце забилось чаще, теплая волна захлестнула щеки, в душе зажглась искра радости.

– Вы же сказали, что проголодались.

Он протянул к ней руки.

Марси взглянула в его ладони, они были плотно сомкнуты и полны крупных ягод черной смородины.

Через два часа Марси и Трэйнор огибали мыс Таскамбия, резкий изгиб реки чуть выше Виксбурга. Трэйнор смертельно устал, но заставлял себя идти. Тело ломило. Страх, поселившийся в душе после того, как он получил письмо от матери, все усиливался и сейчас, похоже, победил его.

То, что им пришлось раньше времени покинуть «Королеву Байю», привело к потере драгоценного времени. Не было в запасе тех нескольких часов, которые нужны для спасения Трэкстона. Что, если он не успеет? Что, если Виксбург уже сдался? Что, если его люди не добрались до городской ратуши, а убиты или взяты в плен? Сможет ли он без них освободить Трэкстона? И что делать с Марси? Не таскать же ее за собой!

Он провел рукой по лицу и глубоко вздохнул, пытаясь хоть немного взбодриться. Выйдя из зарослей на открытый склон, Трэйнор остановился и посмотрел на лежащую перед ним долину. На горизонте не было огней – тех зыбко мерцающих точек, которые символизируют жизнь. Но Трэйнор знал, что город в миле или двух отсюда.

Они ни разу не наткнулись на патруль или часовых. А это было нелегко! Казалось, янки повсюду! Избегая встречи с ними, он держался как можно ближе к реке. И вот добрались до Таскамбия. Любой неверный шаг мог привести к гибели.

Они подошли очень близко к союзному лагерю, Трэйнору удалось удержать Марси от криков о помощи. Он убедил ее, что это лагерь мародеров или налетчиков. На сей раз его хитрость удалась. Девушка молчала.

Один раз она споткнулась о сухую ветку. Упала на колени и вскрикнула. Трэйнор бросился к ней, пытаясь ладонью зажать ей рот.

Он и не предполагал, что сердце его способно биться так сильно, как в эти минуты, когда они лежали на земле и ждали появления патруля.

Когда опасность миновала, Трэйнор убрал руку и помог своей спутнице встать, не забыв на всякий случай напомнить ей, что при желании он вполне может убить ее брата. Казалось, эта угроза, совершенно неосуществимая, действует на Марси сильнее, чем угроза ее собственной жизни.

Трэйнор посмотрел на юг, словно хотел найти что-то, подтверждающее существование Виксбурга, доказывающее, что город еще стоит на земле, а он сам не попал в ловушку.

Темнота – без единого огонька – все больше и больше пугала его. Что-то было неладно. Почему такая тьма? Он находил одно объяснение: город пал и разрушен.

Но все в нем противилось такому предположению. Это невозможно! Только не Виксбург! Он позарез нужен южанам. Но даже если город захватили в эти два последних дня, он не может быть таким темным. Ведь если в нем янки, то хотя бы должны быть костры. И эта проклятая пушечная стрельба должна тогда прекратиться.

Янки пообещали, что повесят Трэкстона, как только возьмут Виксбург.

Слова из письма матери неожиданно всплыли в его памяти. Они леденили кровь, не давали думать и рассуждать.

Время все-таки есть. Канонада ясно различима, битва продолжается, а значит, не все еще потеряно.

Обойти врага стороной – это одно, а идти прямиком в его логово – это совсем другое. Если его поймают, то ни ему, ни Трэкстону не станет лучше. Просто вместо одного Брэгета юнионисты повесят двоих. Трэйнор, не задумываясь, взял Марси за руку. Она вздрогнула от неожиданности, почувствовав крепкую мужскую ладонь, которая была большой и сильной. Его тепло легко прогнало страх и ночной холод, пробиравший до костей.

Марси боялась не Трэйнора. Сама не зная почему, она считала, что он ей не страшен. Ее пугала обстановка, в которой они оказались. Он не признавал себя мятежником, но и не отрицал этого. Что будет с ними, если они наткнутся на союзные войска? Или встретят Джеральда?

Сильные пальцы Трэйнора сжали ее ладонь. Марси ощутила не только его силу, но и нежность. Он потянул девушку за руку, молча увлекая за собой, и начал пробираться сквозь заросли. Марси так же молча подчинилась, углубившись в свои мысли и заботы. Она пыталась в который раз понять, кто же такой этот Трэйнор Брэгет.

Взгляд ее скользнул по его широким плечам. В отличие от ее брата Джеральда, который уверенно себя чувствовал в роли капитана, но был беспомощен на суше, Трэйнор, похоже, и там и тут был в своей стихии.

Марси юбкой зацепила сучок небольшого сухого дерева, и оно упало, преградив им путь. Девушка пыталась освободиться, не заботясь, порвется ли платье. Оно все равно никуда не годилось.

Трэйнор приостановился и обернулся.

– Что случилось?

Она смотрела на него. От этого простого вопроса почему-то на душе потеплело. Но Марси отогнала это чувство, напомнив себе, что он не друг и даже не союзник.

– Ничего, ваша заложница прекрасно себя чувствует, генерал Брэгет, если это именно то, что вы хотели узнать.

Он бросил на нее быстрый вопросительный взгляд, снова схватил за руку и пошел вперед, чуть ли не волоча девушку за собой.

– Нам надо спешить? – вопросительно фыркнула она, вприпрыжку поспевая за ним.

– Да.

Слово сорвалось с его губ, словно удар хлыста.

Марси смотрела ему в спину и думала о том, что нужно остановить его, заставить изменить маршрут. Что, если он выполняет задание, которое принесет страшный ущерб союзникам? Наверно, так оно и есть. Ведь невозможно поверить в его сказку о том, что он – секретный агент, посланный ее кузеном, президентом. Ха! Если бы это было правдой, зачем реквизировать лодку Джеральда и оставлять капитана и его команду на берегу?

То, что Брэгет покинул канонерку, поджег ее, узнав что Джеральд преследует его, указывает на принадлежность к вражескому стану. Так не ее ли это долг – помешать ему осуществить свой опасный замысел? Все, что она должна сделать – это узнать его планы и придумать, как их сорвать.

Целый час они пробирались по холмистому берегу, заросшему густым кустарником.

Марси нарочно споткнулась о ветку, лежавшую на земле. Трэйнору пришлось ждать, пока она якобы придет в себя.

Марси упала, наступив на камень, и якобы подвернула ногу.

Трэйнор помог ей встать, и они снова тронулись в путь.

Ее юбка зацепилась за куст.

Трэйнор рывком освободил ее на ходу.

Марси тяжело вздохнула и застонала:

– Я не могу больше сделать ни шага!

Он мрачно взглянул на нее с выражением нетерпения:

– У нас нет времени останавливаться!

Наклонившись, он обхватил руками ее ноги. Марси отскочила, отталкивая его:

– Что вы делаете?

Трэйнор выпрямился:

– Собирался нести вас.

– Как мешок с картошкой?

Он пожал плечами.

– Но вы же устали…

– Я пойду сама, – отрезала девушка, передернув плечами.

Обычно она не обманывалась в своей оценке мужчин, но с Брэгетом интуиция явно подвела ее: если он получил благородное воспитание, то в таком случае она, очевидно, воспитывалась в свинарнике.

– Прекрасно! Тогда идите.