Шерил Биггз - Дерзкие сердца

Трэйнор взглянул на Беллу.

– Будь осторожна, милая, – ласково приговорил он и послал ей воздушный поцелуй.

– Трэйнор! – Белла протянула к нему руку, и он на мгновение сжал ее.

– Мы скоро вернемся.

Марси чувствовала, что не может больше сдерживаться. Она понятия не имела, кто такая Белла, но он не посмеет уйти, не попрощавшись с ней, Марси.

Не заботясь ни о своей гордости, ни о чувстве приличия, девушка решительно преградила путь Трэйнору.

– Кто эта женщина? – резко спросила она, не замечая, что ведет себя, как ревнивая баба.

Трэйнор глядел на нее с совершенно непроницаемым выражением лица: не поймешь, рад он ее видеть или сердится за несдержанность.

– Белла – моя свояченица, – сухо ответил он. Марси сжала кулачки и уперлась ими в бока.

– Свояченица? – недоверчиво повторила она.

– Да.

– Я не верю.

– Марси!

Трэйнор взял девушку за плечи и подтолкнул к пятачку, где тропинка резко поднималась вверх. Здесь можно было поговорить наедине.

– У меня нет времени, чтобы объяснять тебе, что Белла – жена моего брата Трэкстона, который сейчас в плену в Бриджпорте.

– Но…

– Именно поэтому я и здесь, – продолжал Трэйнор, не оставляя ей времени на расспросы. – Как только Виксбург падет, юнионисты повесят его. Я не могу допустить этого. Белла приехала сюда с этой же целью, но была ранена осколком.

Громыхнул пушечный выстрел, разорвав окружающую тишину.

Трэйнор прижал Марси к себе, ожидая, когда затихнет эхо выстрела и перестанет дрожать земля.

Он отстранился, проклиная себя: огонь и голод страсти снова захватили его.

– Беллу ранило как раз по дороге в Бриджпорт, – глухим от волнения голосом продолжал он. – Марси, я должен идти. Товарищи ждут меня.

Он мотнул головой в сторону города:

– Мы выходим сейчас, но я хочу попросить тебя об одном одолжении.

Она выжидательно смотрела на него.

– Присмотри за Беллой в мое отсутствие.

– Нет.

Трэйнор вздохнул:

– Ну пожалуйста, Марси. Я понимаю: то, что я сделал с тобой, плохо, и ты в праве ненавидеть меня. Извини. Нельзя было давать волю страсти, но… ничего не мог с собой поделать.

Прижав ее к себе, он опять ощутил вкус ее губ, стараясь запомнить это ощущение счастья.

Поцеловав ее, он отстранился. Если бы он этого не сделал, если бы задержал в своих объятиях, то не смог бы уйти.

– Ну пожалуйста, Марси, присмотри за Беллой.

Она покачала головой.

– Не могу.

– Черт возьми, Марси, – ворчал Трэйнор. – У меня совсем нет времени пререкаться с тобой. Пожалуйста, сделай это для меня.

– Нет, – повторила она. – Не могу, потому что я иду с тобой.

– Что?

Он сжал ее руку и пристально посмотрел в глаза:

– Ты с ума сошла?

– Нет, это ты будешь безумцем, если не возьмешь меня с собой.

– Ты несешь чепуху!

Трэйнор смотрел на нее, как на малого ребенка.

– Трэйнор!

Марси схватила его за руку. В лунном свете его глаза, обычно серые, были полны холодного тумана.

– Я должен идти.

Марси не отступала, хотя и понимала все безрассудство своей просьбы. Виксбург рано или поздно падет. Когда-то она хотела этого, но хочет ли сейчас – уже на знала. Запасов еды хватит ненадолго – и гражданским, и военным. Она слышала, что солдаты режут и едят мулов, которые недавно были запряжены в повозки. Капканы на ондатр стали обычным делом. От одной мысли о такой еде стало нехорошо. Говорят, у конфедератов совсем мало боеприпасов.

Если она останется здесь, то через несколько дней, а может быть, и часов, окажется в компании генералов Гранта и Шермана, а также в обществе собственного брата.

Но почему же это не слишком приятно ей? Почему она испытывает скорее страх, чем радость?

Конечно, надо оставаться, как советует и просит Трэйнор, но она не в состоянии этого сделать. Мысль о том, что он сейчас уйдет и больше не вернется, невыносима ей. Трэйнор Брэгет ее враг, но между ними возникло нечто такое, что выше правды и неправды, политических убеждений и образа жизни.

– Ты же сам сказал, что все холмы и леса до самого Бриджпорта кишат янки… то есть заняты федеральными войсками.

– И что же?

Ей нечего было терять, и она предложила свой план.

– Ты можешь выдать меня за заложницу, если, скажем, вас окружат или случится что-нибудь подобное. Они не осмелятся стрелять, если узнает, кто я такая, и увидят, что я ваша пленница.

– Нет.

– Почему?

Он взглянул на нее гневно и печально:

– Просто потому, что это слишком опасно. Неужели ты думаешь, что я позволю тебе пойти с нами туда, где могут ранить или, не дай Бог, убить?

– Но ты же сам пойдешь?

– Это другое дело.

– Нет, это то же самое.

– Ты не сделаешь этого.

– Сделаю.

– Марси, ты сумасшедшая.

– Мне уже это говорили.

Ни он, ни она не хотели уступить, и каждый терялся от неуверенности и страха за другого. Трэйнор отвел взгляд:

– Я сказал «нет», и это все.

Он хотел уйти, но Марси прильнула к нему, застав его врасплох. Он прислонился спиной к стене. Руки девушки обвились вокруг его шеи.

– Да, – едва слышно прошептала она и встала на цыпочки, притягивая к себе его голову. Она нашла его губы губами, языком его язык и снова воспламенила задремавшую страсть.

Она хотела поцеловать его, то есть пустить в ход чисто женское оружие и вынудить согласиться с ее планом. А вместо этого сама утонула в чувстве – руки Трэйнора обняли ее, его язык оказался в ее приоткрытых губах, отвечая на ласки.

Ничто больше не имело ни малейшего значения: ни то, что они противники и мир, который они знали, разлетелся на части, ни то, что он обманул Джеральда и, возможно, повредил его военной карьере, ни то, что он похитил ее. Трэйнор собирается рисковать жизнью, значит, она должна быть рядом с ним. Он оторвался от ее губ, все еще крепко сжимая в объятиях и прерывисто дыша от волнения.

– Нет, – повторил он.

Слово прозвучало, как едва слышный вздох.

– Но…

– Нет.

Он выпрямился, отстранился от стены и взял девушку за плечи:

– Я хочу, чтобы ты оставалась здесь, Марси, в безопасности, с доктором и миссис Самюэлс. Останься и присмотри за Беллой, пока мы с Трэкстоном не вернемся.

«Если вернетесь», – подумала Марси, но промолчала.

Она смотрела неотрывно в глаза Трэйнора, пытаясь увидеть то, что он скрывал от нее. Смотрела, но ничего нового не увидела.

Ну почему же это с ней случилось? Почему ее так неудержимо тянет к человеку, которого она должна ненавидеть? А что, если Трэйнор не испытывает к ней никаких чувств? Что, если она для него – лишь очередная победа? Победа над янки? Разве Джеральд не предупреждал ее, что во время войны все божьи заповеди попираются? К глазам девушки подступили слезы. Может быть, для него все случившееся между ними – лишь военный эпизод?

– Обещай, Марси, – попросил Трэйнор, вторгаясь в ее мысли и крепко держа ее за руки.

Девушка смотрела на него, подняв голову. Обещать? Что обещать? Что она не будет думать о нем и волноваться за него? Что она с улыбкой помашет ему на прощание, зная, что он может не вернуться?

– Марси?

Внезапно все ее существо охватил страх – необъяснимый и непонятный.

– Нет! – отрезала Марси и вырвалась из объятий Трэйнора.

Она побежала к входу в пещеру и исчезла в сумраке, но девушка не ушла далеко. Она прижалась к стене около входа и, дрожа от страха и волнения, выглядывала из-за угла, наблюдая за Трэйнором.

– Прекрасно! – пробормотал Трэйнор, сердито натягивая на голову шляпу. – Так даже лучше!

Он решительно зашагал по тропинке, поднимая за собой облачка пыли. Он подошел к входу в госпиталь, и Марси отступила, скрываясь в темноте. Она стояла, не двигаясь, едва осмеливаясь дышать, когда Трэйнор проходил мимо. Но зря она так осторожничала, потому что он и не взглянул в ее сторону. Подобрав юбки, Марси вбежала в убежище – к кровати Беллы – и склонилась надбей.

– Белла! Белла Брэгет! Вы меня слышите?

Белла открыла глаза, и Марси показалось, что в них мелькнула искорка узнавания. Но это совершенно невероятно: ведь она старалась держаться подальше от этой женщины и понятия не имела, что это свояченица Трэйнора.

– Вы Марси? – спросила Белла и улыбнулась. – Марси Колдрэйн?

Марси нахмурилась:

– Откуда вы меня знаете?

– Мне рассказывал о вас Трэйнор, – просто ответила Белла.

Она привстала и оперлась на локоть.

– Марси, вы любите Трэйнора?

Глаза Марси стали большими от удивления.

– Люблю ли я Трэйнора? – задумчиво повторила она.

– Ему так нужно, чтобы кто-то любил его, – вздохнула Белла. – Он ведь последний.

Марси непонимающе нахмурилась:

– Последний?

– Из братьев. Они все женаты, кроме него. Трэйс, Трэкстон и Трэвис. Только Трэйнор одинок.

Марси так хотелось слушать и слушать все, что Белла расскажет о Трэйноре, о его жизни и семье, хоть сейчас и неподходящее для этого время!

Она опустилась на колени:

– Белла, мне нужно спешить, где ваш конь?

– Его убило, когда ранило меня – недалеко от Бриджпорта. А что?

Марси вскочила на ноги:

– Ничего, не волнуйтесь. Отдыхайте. Зря я вас разбудила.

В дальнем углу доктор перевязывал раненого. Девушка хотела было подойти к нему, но передумала. Выйдя из госпиталя, она поспешила к пещере Самюэлсов, надеясь застать Клару спящей. Ей не хотелось отвечать на расспросы и слушать, как та будет отговаривать ее от рискованного предприятия.

Переступив порог, Марси, к своему облегчению, услышала храп хозяйки. Она поспешила к сундукам, в которые успела заглянуть, когда Клара искала ей платья. Безо всякого труда отыскала она костюм для верховой езды и ботинки. Марси поблагодарила Бога за то, что сентиментальная Клара не рассталась с одеждой своей покойной племянницы. Она переоделась, бережно положила шелковое платье обратно в сундук, осторожно закрыла его и торопливо вышла из пещеры. Каждая минута дорога. Опоздаешь – придется одной бродить в темноте по лесу, где легко заблудиться, если не успеешь схлопотать пулю в спину.

Марси без особых усилий взошла по крутому берегу. Часовой, занятый своим ружьем, вопросительно взглянул на нее, но не остановил. Она огляделась. Рядом с солдатом стояло прислоненное к откосу второе ружье, а не земле лежал пистолет. Марси решила, что если она хочет помощь Трэйнору, то ей необходимо оружие. Спустившись по тропинке, девушка подошла к часовому.

– Простите!

Тот поднял голову, мельком взглянул на незнакомку, пробормотал что-то, видимо, подтверждая, что заметил ее присутствие, потом опять занялся своим ружьем.

– Я бы хотела узнать…

Марси прислонилась к земляному откосу, ощутив спиной его шероховатую поверхность. Рукой она нашарила пистолет.

– Я… я бы хотела спросить… не знаете ли вы солдата по имени… Дэвид Уезерби?

– Нет.

Марси наконец схватила пистолет и огляделась по сторонам, убеждаясь, что рядом никого нет.

– Вы уверены?

Она сжала рукоятку пистолета.

– А его письмо пришло из Виксбурга…

– Ни разу не слышал этого имени, – проворчал часовой.

Девушка спрятала пистолет за спину. Как только солдат отвернется, она сунет оружие в карман.

– Ну, может быть, кто-то другой знает.

Она ступала по тропинке, улыбаясь солдату, который так и не удосужился толком посмотреть на нее.

– Все равно спасибо.

Марси воровато сунула пистолет в карман и, прибавляя шагу, пошла вверх по тропинке. На вершине обрыва она обернулась, боясь, что часовой обнаружил пропажу пистолета и уже бежит за ней вдогонку. Но все было тихо.

В небе висел тонкий серп луны, и ее бледный свет окрашивал пейзаж в таинственные тона. Далеко внизу река отливала золотом, обещая мир и покой каждому, кто решит плыть вниз по течению, но это было обманчивое впечатление: военные корабли могли уничтожить каждого конфедерата, попавшего сюда. Марси шла к небольшому лагерю в нескольких ярдах от обрыва. Вечером у Хэбнеров она слышала, что здесь Трэйнор должен встретиться со своими товарищами. Около палатки девушка огляделась, но никого не увидела.

Улицы города затопили тени. Дома с темными окнами и закрытыми дверьми выглядели нежилыми. Но если хорошенько всмотреться, то можно различить воронки от ядер, разбитые стены, развороченные крыши.

– Ну, если все готовы, то вперед!

Марси вздрогнула – так неожиданно близко раздался голос Трэйнора. Она пригнулась и прильнула к стенке палатки, чтобы ее не заметили. Хорошо, что костюм на ней темный. Может, ее и не обнаружат, пока она сама не захочет этого.

Небольшой отряд построился и двинулся в путь. Мимо Марси прошла добрая дюжина солдат. В руках у каждого – ружье, пистолет или нож. Тихо Марси пошла следом, держась примерно в пяти футах от замыкавшего. Обернувшись, он бы не увидел ее лица, а со стороны она выглядела так, словно чуть отстала от своего отряда. Марси полагала, что в темноте ее костюм для верховой езды сойдет за мужскую одежду.