Шерил Биггз - Дерзкие сердца

Марси стукнулась о борт «Королевы». Двое солдат подхватили ее, чтобы она не разбилась.

– Уберите… уберите свои грязные руки… – она закашлялась, – от меня!

Солдат заметно расстроился.

Едва они сняли с нее веревку, она шагнула, но ноги ее подкосились, и девушка с криком упала. Кто-то поспешил поднять ее.

Марси посмотрела на свои ноги. Одной туфли не было, и сквозь дырку в чулке торчал большой палец.

– Мэм, капитан Брэгет желает видеть вас…

– Зато я не желаю его видеть! Никогда!

Резко повернувшись, она едва не упала. Один из охранников поддержал ее, но она стукнула его по руке.

– Мэм, будет лучше, если вы не станете причинять нам неприятностей.

– Неприятностей? – она посмотрела на солдата, сказавшего это. – Да вы еще их и не видели!

– Может быть, и так, мэм, но капитан хочет видеть вас.

Он крепко схватил ее за руку:

– Сюда!

Она попыталась вырваться, но добилась лишь того, что солдат до боли сжал ее пальцы.

– А я думала, что он генерал, – закинула удочку Марси.

Конвойный внезапно заволновался:

– Конечно, так оно и есть, просто…

– Просто вы забыли?

– Нет… я… Я имею в виду…

– Что он одновременно и капитан, и генерал?

– Нет, мэм.

Молодой солдат выпустил ее руку и, шаркая сапогами, встревоженно осмотрелся.

– Мэм, генерал Брэгет хочет видеть вас там, на верхней палубе.

Он показал в сторону лестницы, явно надеясь, что она сама поднимется, и ему не придется силой тащить ее туда.

Марси пригвоздила его взглядом.

– Я же сказала уже, что не желаю его видеть!

Солдат заметно расстроился.

– Но, мэм, я не… вернее, вы не… я думаю, будет лучше, если вы сделаете так, как капитан… вернее, генерал, хочет.

– Зачем? Значит, он не собирается расстреливать меня? Видимо, вы подвергаете порке своих пленников, если они пытаются бежать?

– Пожалуйста, мэм, – взмолился парень, – я вовсе не хочу… – он протянул к ней руку.

– Не прикасайтесь ко мне! Я пойду сама.

Она подтянула мокрые панталоны и зашлепала вверх по лестнице. Босая нога ступала почти неслышно, другая – обутая – стучала и шаркала, поскольку мокрая туфля скользила и слетала. Поднявшись наверх, пленница остановилась и взглянула на Трэйнора.

– Вы хотели, чтобы я утонула, – обвинительным тоном заявила она.

– Но я позаботился бы, чтобы ваше тело отослали домой, где, надеюсь, состоялись бы достойные похороны.

– Ух! – Марси в ярости сжала кулаки. – Вы действительно безжалостный зверь!

Оценивающе взглянул он на раздетую Марси Колдрэйн. На сей раз впечатление было совсем иное. Мокрые волосы длинными прядями, напоминающими веревки, прилипли к телу. В локонах застрял какой-то речной мусор. Рубашка и панталоны прилипли к телу, и все его подробности проступили явственно: две темные окружности груди, треугольник внизу сквозь тонкую, сейчас совершенно прозрачную ткань.

Она была похожа на грязную корабельную потаскушку. Но вопреки всему у Трэйнора снова шевельнулось желание. Он попытался подавить непрошеные чувства.

«Глупец, – убеждал он себя, – сосредоточься на деле. Твоего брата вот-вот повесят, и ты единственный, кто сможет его спасти. А Марси Колдрэйн – враг, к тому же чертовски опасный».

Марси обошла его стороной и зашлепала в каюту, не переставая со злостью бранить Трэйнора:

– Животное! Отвратительное, грубое, самовлюбленное животное!

А в душе капитана боролись противоречивые чувства. Он пошел вслед за ней и, войдя в каюту, с силой захлопнул за собой дверь.

Марси обернулась:

– Мне нужно снять мокрую одежду.

Он и не пошевелился.

– Вы что, так и собираетесь стоять здесь и пялиться на меня?

Она бросила на него презрительный взгляд и сжала трясущиеся руки:

– Прекрасно! Смотрите. Думаю, что это именно то, чего можно ожидать от человека вашего сорта.

Она потянула голубую ленточку на груди. Ленточка развязалась, освободив верх сорочки.

– Скоро вся эта компания отправится на виселицу.

Девушка продолжала развязывать тесемки.

– Или, может быть, под ружейное дуло. Как угодно, – повешенные или расстрелянные – лишь бы вы были мертвы. Мертвы, мертвы и еще раз мертвы.

Она скинула рубашку с плеч.

Трэйнор вовсе не собирался наблюдать за девушкой, а хотел лишь позлить ее. Он стоял неподвижно – словно громом пораженный.

Стук в дверь вернул их обоих к реальности. Марси вновь обрела утраченное было чувство приличия. Она нырнула в кровать и накрылась покрывалом.

Трэйнор отодвинул засов и открыл дверь:

– В чем дело?

Молодой солдат, который недавно охранял эту каюту, робко улыбнулся и протянул поднос:

– Ужин, сэр, как вы приказывали.

– А! Извини, пожалуйста. – Трэйнор взял поднос. – Спасибо, Кайл.

Он повернулся к девушке.

Марси сидела на кровати, прижав покрывало к груди.

Трэйнор поставил поднос на полированный стол в другом конце комнаты и повернулся к ней спиной.

– Снимите с себя все, – тихо проговорил он, – пока дело не дошло до беды.

Девушка насторожилась от этих слов. Трэйнор выругался про себя. Эта женщина способна вывести из терпения и ангела. Она открыла было рот, чтобы съязвить в ответ, но передумала.

«Ну, слава Богу, – подумал Трэйнор, – наконец-то кто-то там, наверху, сжалился надо мной».

– Снимите мокрые вещи, – повторил Трэйнор, – вам, должно быть, ужасно в них.

– Мне очень хорошо.

– Марси, через минуту я повернусь и сяду есть. Переодевайтесь, или будет поздно.

Он услышал быстрые движения, потом покрывало упало с кровати.

– Готово!

Он повернулся.

– Я попросил собрать нам кое-какой ужин.

Он указал на стол, стоявший у стола с подносом.

– Я вовсе не голодна.

Он пожал плечами, уселся за стол и снял крышку. От горы жареного мяса, вареной картошки и зеленых бобов поднимался пар. Комнату наполнил дразнящий запах. Трэйнор принялся накладывать еду на тарелку.

Девушка не смогла убедить себя в том, что и впрямь не голодна. В животе у нее заурчало.

Трэйнор услышал звук, но не подал виду.

– Неужели вы мне ничего не дадите?

– Но я же предлагал!

– Не предлагали!

Трэйнор из кувшина налил вина в стакан.

– Вы ведь мятежники, правда? – спросила Марси.

Он пригубил вина и несколько минут смаковал его во рту. Оно могло быть отличным или совсем плохим – сейчас это не имело ни малейшего значения: вкуса он не ощущал. Он вонзил зубы в кусок мяса, не переставая сверлить глазами спину Марси. Да, она, бесспорно, способна свести мужчину с ума, если он станет принимать ее всерьез. Но он-то далек от этого. Он всего лишь хотел, чтобы она не убила себя, находясь у него на попечении.

Марси упорно смотрела в стену. Да, Трэйнор Брэгет – предатель и мятежник. Она поняла, почувствовала это, когда увидела его. Он – офицер конфедератов и, скорее всего, не генерал! Вероятно, он отступник или партизан, как негодяй Куонтрилл [9]. Эта мысль заставила девушку вздрогнуть. Может быть, он сообщник Куонтрилла? А может быть, и сам Куонтрилл? Да нет, вряд ли это Куонтрилл. Она же видела портреты этого человека. Он… Ну, короче, Трэйнор Брэгет на него вовсе не похож. Но это не значит, что они не одного поля ягоды. Ну, даже если это и так, она не склонит перед ним головы и не выдаст своего страха. Выбор у нее невелик: или убежать, или ждать Джеральда. Он спасет ее. И прикажет повесить и мистера Брэгета, и его сподвижников за то, что они похитили «Королеву». «Ну, погодите, генерал Брэгет! – в уме пригрозила ему Марси. – Вы пожалеете!»

Через плечо она бросила на него быстрый взгляд. Это было ошибкой. Ее зеленые глаза встретились с его – серыми, и внезапно вспомнился недавний мимолетный поцелуй. Теплая волна захлестнула тело. Она туже завернулась в покрывало и отвела взгляд. Он не собирался нападать на нее. Она это знала. Именно поэтому он и остался в каюте. Ждал, пока ослабнет ее оборона или сморит сон. Тогда девушка превратится в легкую добычу.

Марси встрепенулась. Она не собирается сдаваться. Он может ждать сколько угодно. А он все свое внимание сосредоточил на еде. У нее потекли слюнки. Черт! Как же она голодна! У нее и кусочка во рту не было с прошлой ночи. Животное! Она наблюдала, как он поддевает вилкой картошку и отправляет ее в рот.

Однако он красив. Этого нельзя не признать. Почти победно красив. Встреть она его в Вашингтоне, ну, например, на одном из приемов у кузины, – непременно бы заинтересовалась. Если только, разумеется, он действительно был бы юнионистским офицером. Но она уверена, что это не так. Эти черные волосы так шелковисты и блестящи. Она представила, как гладит их и… оборвала себя. Он мятежник. Предатель. Она ни за что не позволит себе увлечься им, каким бы привлекательным он ни казался. Выпрямившись и плотнее завернувшись в покрывало, девушка отвернулась и уперлась взглядом в стену. В животе опять громко заурчало.

Марси услышала, как Трэйнор положил вилку на стол.

– Может быть, вы все-таки голодны?

– Ничуть, – отрезала она, не поворачиваясь.

– Ну, а я уже наелся досыта.

Девушка услышала, как он отодвинул стул и встал из-за стола, а потом подошел к двери.

– Кайл, можешь забирать поднос! – сказал он, открывая ее. – Мы закончил ужинать.

Этого Марси не смогла выдержать.

– Нет! – закричала она, подскочив с кровати.

Трэйнор оглянулся на нее. Брови его поднялись, на губах заиграла усмешка, которую Марси сбила бы пощечиной.

Трэйнор сидел и смотрел, как Марси ест. Время от времени она забывала о своем покрывале и выпускала его из рук, разрезая на тарелке кусок мяса. Оно сползало – и каждый раз округлость ее груди поражала Трэйнора, точно гром небесный. Как он ни старался пересилить себя, все равно оказывалось, что он не такой уж джентльмен, чтобы не наслаждаться удивительным зрелищем. А Марси, замечая свою оплошность, подтягивала покрывало и метала в своего недруга уничтожающие взгляды.

«Королева» тихо покачивалась, послушная речному течению. Ровное движение внушало спокойствие и умиротворение. Впервые в этом походе Трэйнор ощутил душевную гармонию, вызванную тем, что он оказался в привычной для него водной стихии.

Но на сей раз душевный мир сопровождался целым потоком воспоминаний. До войны он пытался организовать свою собственную пароходную компанию. В 1861 году у него было два судна – и все равно «Судоходство Трэйнора» процветало. Потом, после падения форта Самтер и отделения Луизианы от Союза, ему пришлось принять решение, которое он так долго откладывал. Вступление в армию было для него равносильно добровольному заточению в грязном свинарнике. Конечно, он уважал стремление Трэкстона и Трэйса посвятить себя военной службе, но ему лично она была чужда. Всей душой он поддерживал Конфедерацию. Ей он отдал свои корабли и опыт капитана.

Конечно, веселого мало, когда в тебя стреляют. Канонерки юнионистов несколько раз обстреливали его «Черную Колдунью». Но корабль был одним из самых быстрых и надежных судов Конфедерации, прорвавших блокаду. К сожалению, второй корабль Трэйнора ждала печальная участь. Вместе с командой и капитаном он лежал на дне где-то недалеко от берегов Каролины.

Он – сам себе хозяин. Кроме того, служил общему делу, выполняя ту работу, которая была по душе. Были у него и свои заветные места, например, Бермудские острова. Они служили штаб-квартирой войск, участвующих в операции. Острова – красивейший уголок на земле из всех, когда-либо виденных Трэйнором. Он полюбил один крошечный остров и мечтал построить там дом, когда наступят мирные времена.

Воспоминание это заставило улыбнуться Трэйнора. Лэнс Вэлкор, офицер, заведующий складом на острове Сент-Джорж, и его брат Джереми говорили, что тоже обоснуются там, когда кончится война. Втроем они задумали организовать пароходную компанию. До войны в Новом Орлеане компания процветала.

– Перестаньте так улыбаться мне! – внезапно разозлилась Марси.

Она выше натянула покрывало и покрепче сжала его.

Девчонка – просто капризная барышня, только и всего! Возможно, ее сверх меры избаловали любящие родители. Широко улыбаясь, Трэйнор слегка наклонился вперед:

– Я попытался представить себе, как вы будете выглядеть, если совсем сдернуть это покрывало.

– Ах! – Она натянула его выше и сжала, словно оно способно было спасти ее. – Вы жестокий! Жестокий! Самый злой человек на свете!

– И вам бы очень хотелось узнать, каков мой поцелуй. Так ведь, Марси? – поддразнивал Трэйнор.

Как он узнал, что она думает об этом? Она и самой себе не захотела бы признаться. Но ведь в самом деле – она мечтала поцеловать его с той самой минуты, как села за стол. А если сказать себе правду, то даже раньше. Но она не скажет. А вдруг он способен читать ее мысли? Она плотно сжала губы.