Леди Диэрсли повернулась корпусом в сторону леди Ларкхолл, смущенно застывшей у дверей.

— Слышишь? И все это на твоей совести, Селия. Ты знала, почему ее прислали сюда! И все же позволила ей такую свободу, которой она не заслуживает. Нашей задачей было отыскать ей достойного супруга и проследить, чтобы ее беспутство было пресечено самым решительным образом. И смотри, что ты натворила. Боже, как подумаю…

— Немедленно прекрати свои причитания, Эффи, — перебила ее герцогиня Кэрилл, решительно стукнув об пол своей тростью, будто жезлом лорд-мэра. — В данный момент мне все равно, кто спал в этой кровати, пусть даже сам король. Я хочу знать, где София.

Все растерянно переглянулись, словно удивляясь, как им самим это не пришло в голову. В суматохе все совершенно забыли про Софию.

— Сбежала, — ответил Джайлз и подумал, что красивая дама, моментально установившая порядок среди; этой суеты, могла быть только герцогиней Кэрилл.

Меллисанда Рэмси, легендарная лондонская красавица, алмаз среди других красавиц, и сейчас затмевала всех женщин, собравшихся здесь. Прошло сорок с лишним лет со дня ее первого появления в обществе, однако ее фигура, осанка, талия, грудь заставляли мужчин забывать, что она, вероятнее всего, приближалась к шестидесяти. На ее белой, как алебастр, коже возраст не оставил следов разрушения или морщин, как на лице и фигуре леди Диэрсли. Не была она и седой, как леди Ларкхолл. Дама, стоящая сейчас перед кроватью, сразу оказалась в центре внимания, и не только потому, что именно этого и добивалась своей властностью и волей.

Она заметила пристальный взгляд Джайлза, и бровь ее выгнулась.

Он не смог сдержаться и усмехнулся.

Как часто он наблюдал этот взлет бровей у Софии! Теперь он знал, от кого его маленькая невеста унаследовала волю, упорство, да и значительную долю бесстрашия.

— Именно об этом я и хотел спросить у миссис Лэнгстон, — продолжал Джайлз, обращаясь к герцогине. — И тут прибежала… — он кивнул на залитую слезами Ханну, — и начала визжать и вопить, словно ее режут.

— Но они… просто они… а он… а одеяло было… — снова зарыдала протестующая Ханна, пока леди Диэрсли пыталась успокоить ее, поглаживая ей руку.

Бум! Бум! Герцогиня решительно ударила своей тростью об пол.

— Немедленно прекратить истерику! А вы все сейчас же покиньте комнату, чтобы мужчина мог привести себя в порядок. Мы поговорим обо всем чуть позже, в библиотеке. Лорд Траэрн, вы придете туда сразу же, — ее взгляд под еще больше выгнувшейся бровью повелевал, — как только оденетесь и умоетесь.

Она повернулась к дверям.

— Не хотел бы показаться невежливым, ваша светлость, — возразил Джайлз, — но я не собираюсь терять целое утро на обсуждение этого происшествия. Моя невеста исчезла. Поэтому я немедленно отправлюсь на поиски.

Герцогиня повернулась к леди Ларкхолл:

— Он всегда такой нахальный?

Леди Ларкхолл улыбнулась сестре.

— Надеюсь, хотя бы ради Софии.

Кивнув, герцогиня снова повелительно посмотрела своими голубыми глазами на Джайлза:

— Тем не менее сначала я хочу выяснить все, что известно об этой загадочной истории, а потом вы можете покинуть нас, вооруженный фактами и с более ясным представлением, откуда начинать поиск.

Герцогиня повернула конец трости в сторону Эммы:

— А вы, миссис Лэнгстон, немедленно последуете за мной. — И герцогиня так величественно проследовала к дверям, что ее походке и осанке мог бы позавидовать даже сам Драйден, подумал Джайлз.

Драйден! Джайлз вспомнил, что заметил его у дверей.

— Сэр, — позвал он, — не ожидал увидеть вас здесь.

Драйден зашел в спальню и закрыл за собой дверь.

— Леди Драйден и я сопровождали леди Диэрсли сюда, полагая, что примем участие в брачной церемонии. Судя по выражению лица Меллисанды, думаю, надо немедленно послать за пастором.

Джайлз выбрался из кровати и стал натягивать бриджи.

— Это несколько преждевременно. Я снова оказался без невесты, так что пастор нам здесь ни к чему.

Драйден расхохотался:

— Да я пекусь вовсе не о свадьбе. Не ошибусь, если пастор срочно понадобится, чтобы исповедовать тебя перед смертью, после того как герцогиня разберется с тобой.

Джайлз вошел в библиотеку и увидел, что для допроса герцогиня пригласила все семейство в полном составе. Она даже попросила лорда Драйдена сесть рядом с ней, чтобы в случае необходимости получить у него квалифицированную консультацию.

Эмма вышла на середину комнаты и начала свое признание:

— София встретила меня два года назад на одной почтовой станции. В то время у меня не было ни крова над головой, ни пенни в кармане.

— У вас когда-нибудь были солидные рекомендации, -

спросила герцогиня.

— Нет. Те, что были предъявлены вам, — подделка.

Леди Диэрсли громко возмутилась, но стук трости герцогини мгновенно приостановил ее вмешательство.

— Тогда кто же вы?

— Леди. По крайней мере была ею, пока мать не выгнала меня из дома. У Софии и у меня много общего. Однако она за свои вольности была сослана сюда, в Англию, а моей средой обитания, стали трущобы. — Эмма подняла голову. — Но все это не имело значения для вашей племянницы.

— Что вы имели в виду, говоря, что ее сослали в Англию? — Джайлз вопросительно посмотрел на тетушек.

Они сидели с каменными лицами, пока наконец не заговорила леди Ларкхолл:

— Это было сделано не для того, чтобы защитить ее от политических перемен во Франции, как мы всем рассказывали. София — довольно своенравная девушка. И с весьма вольными замашками. В пятнадцать лет это выразилось в совершенно жутком альянсе с неподходящим молодым человеком. Он обещал жениться, но… потом сбежал. Это полностью лишило ее шансов сделать приличную партию.

Леди Ларкхолл повернулась к сестрам:

— Он заслуживает того, чтобы знать всю правду. — И снова повернулась к Джайлзу: — От этой связи был ребенок.

Признание ошеломило Джайлза.

— Ребенок? И что случилось?

— Умер во время родов, — ответила Эмма, опустив глаза и стиснув перед собой ладони. — Как я уже говорила, у нас с Софией много общего. Она чувствовала, что никогда не сможет быть достойной ваших высоких требований к невесте.

Чувствовала себя недостойной? Но он совершенно не согласен с этим.

— Мой отец знал об этой истории, когда предложил брак между нами?

Герцогиня кивнула:

— Мы рассказали ему все без утайки. Мне даже кажется, что именно поэтому он так полюбил Софию. Она не позволила позору сломить себя как личность. А ваш отец на дух не выносил жалости к себе и всех этих охов-вздохов.

Джайлз внимательно прислушался к своему сердцу. Имело для него значение или нет то, что много лет назад его невеста полюбила кого-то и поступила так, как велело ее сердце? И вынужден был признать, что именно эта черта и нравилась ему в ней больше всего: ее бескорыстная и бесстрашная преданность тем, кого она любит.

Его пальцы нащупали в кармане кольцо-печатку, которое он взял с прикроватного столика, когда одевался. И повторил про себя выгравированный на кольце девиз:


Для любящих не существует преград.


По всей видимости, его отец знал этот девиз и сделал мудрый выбор.

— Ну, теперь мне все ясно, — сказал он, в размышлении глядя перед собой. Потом посмотрел на леди Ларкхолл. — Благодарю вас. За то, что помогли мне все понять.

Глаза леди Ларкхолл сверкнули от непролитых слез.

— Хорошо, теперь, когда мы открыто обсудили эти неприятности, — откашлявшись, произнесла смущенная леди Диэрсли, — то, может быть, продолжим? Потому что все это никак не объясняет того факта, что София опять исчезла, и хотелось бы знать, где она столько времени пропадала.

Эмма переступила с ноги на ногу:

— София была…

— София развлекала все лондонское общество в роли Дерзкого Ангела, — как нечто совсем обычное произнес Джайлз.

Все три тетки, застыли с открытыми ртами.

Он улыбнулся им:

— Ну вот я и обрушил на ваши головы артиллерийский залп.

— Боже, мои соли! Где Ханна? — простонала леди Диэрсли, взмахнув дрожащей рукой. — Святые небеса , а это еще за несусветная чуть?

Эмма продолжила рассказ н изложила все с подробностями.

Но герцогиня, не сводившая с нее глаз, потребовала объяснений каждого щекотливого или малопонятного ей момента.

Джайлз вынужден был отдать должное Эмме: она поведала историю с гордо поднятой головой, хваля Софию, если предприятие заканчивалось успехом, и полностью принимая вину за провалы на себя.

Более верной подруги и не сыскать. И несомненно, она так же, как и остальные, тревожилась за Софию, не зная, где она.

Герцогиня опросила и остальных членов семьи, чтобы, как она выразилась, можно было добраться до истины.

Послали и за Оливером. Но мальчик-лакей пришел сказать, что Оливера нигде не смогли найти. Пропала и карета Софии.

Герцогиня повернулась к Джайлзу:

— Как видите, это обсуждение позволило и вам прояснить кое-какие моменты. Это облегчит вам поиски. Так что не торопитесь уйти и дослушайте до конца.

Допросили даже Жюльена, которого заставили повторить историю их спасения. Он закончил свой рассказ королевским поклоном, достойным представления ко двору.

— Люсьен, — обратилась теперь герцогиня к другому родственнику. — Почему вы не сообщили нам, что ваша сестра собиралась вернуться в Париж?

Брат Софии покачал головой:

— Она обещала подождать, пока я наберусь сил, чтобы помочь ей в спасении родителей.

Неожиданно из угла на середину комнаты вышла Лили, присутствие которой Джайлз заметил только сейчас. Она выглядела такой же надутой и несчастной, как и во Франции.

— София отправилась в Париж вовсе не для того, чтобы спасти от гильотины наших родителей, — объявила девочка. — Она поехала спасать своего любовника.

Все в комнате застыли на своих местах. Стало так тихо, что Джайлз услышал, как бьется его собственное сердце.

Лили гневно топнула ногой.

— Она украла его у меня. Он был сначала моим. Я заботилась о нем и с радостью делала бы это и дальше, если бы она не заставила меня покинуть его. Она хочет его только для себя, и я никогда ей этого не прощу.

Девочка разрыдалась и бросилась из комнаты. Лорд Драйден, сидевший близко к дверям, вскочил и поймал ее за руку.

— К кому? К кому отправилась леди София?

— Он мой, ясно? — настаивала девочка. — Я буду любить его всю жизнь.

— Уверен, что так и будет, — по-отечески произнес Драйден. — Но все же назовите его имя.

— Уэбб.

Драйден побледнел и выпустил руку Лили. Шагнув к ней, он круто развернул девочку к себе лицом.

— Что ты сказала?

— Уэбб. Его зовут Уэбб.

— Он жив?

— Да, — ответила девочка, рассерженная непонятливостью взрослых. — Конечно, жив. А она заставила меня оставить его в Париже.

Драйден уставился на Лили, затем перевел взгляд на Джайлза.

— Он не умер.

Вместо облегчения Джайлз ощутил прилив ярости. София знала, что Уэбб жив, тогда как он думал, что его друг мертв!

— Почему? — спросил он Эмму. — Почему вы мне не сказали?

— На этом настоял сам Уэбб. Агентов предавали одного за другим. Уэбб знал, что следующим станет он. А если все поверят в версию о его смерти, то он сможет разобраться, кто же проник в вашу агентурную сеть. — Эмма взглянула на лорда Драйдена. — Сожалею о той боли, которую вам пришлось пережить, но ваш сын сказал, что вы поймете. Он велел передать вам, что поступил так, чтобы защитить остальных.

Леди Диэрсли поднялась со стула и подошла к Джайлзу.

— Я уверена, что все это исключительно по вашей вине. Что-то подсказывает мне, что вы могли вмешаться и прекратить весь этот кошмар. Но вы не сделали ничего. Почему?

Но Джайлз уже не слушал ее. Он обошел солидную и расстроенную даму и направился к двери.

— И куда это вы нацелились? А? — возмущенно вскричала леди Диэрсли.

— За своей пропавшей невестой.

— Ну, это другое дело. Давно пора, чтобы вы сделали хоть что-то путное, — с облегчением произнесла старая дама.

— Милорд, милорд! — Мальчик-лакей, запыхавшись, подбежал к Джайлзу, когда тот уже сидел верхом на лошади.

— В чем дело? — спросил он.

— Оливер просил передать вам вот это, когда вы заспешите отсюда. — Мальчик поднял зажатый в руке клочок бумаги.

Джайлз наклонился и взял записку.

— Спасибо.

Он прочел скупые слова, нацарапанные в спешке, и поблагодарил Бога, что у Софии такие преданные друзья.

Сунув записку в карман, он тронул бока лошади к направил ее прочь со двора. Записка содержала всего два слова, но именно такие, которые были необходимы ему, чтобы отыскать ее.

«Свиное ухо».

Опасное и малоприятное путешествие Софии в Париж закончилось неделю спустя после весьма неохотного расставания с объятиями Джайлза. Со дня смерти королевы в городе произошли резкие перемены — ее казнь стала началом безудержного кровавого террора. Подозрительность парижан стала неслыханной, нельзя было доверять даже старым, казалось бы, верным, друзьям. Но Софии необходимо было отыскать родителей, и она знала лишь одного человека, который мог добыть сведения о них, за соответствующее вознаграждение, конечно.