— Сюда. — Швейцар провел ее сквозь двойные двери, через вестибюль, к лифтам и нажал кнопку. — Готовитесь к праздникам, мисс?

Она улыбнулась, надеясь, что Рождество будет намного лучше, чем ее катастрофический День Благодарения, который начался с мигрени и закончился тем, что Хаммер и Лиам орали друг на друга.

— Я планирую завтра начать приготовления.

Они обменивались ничего незначащими фразами, пока не открылась дверь лифта справа от нее. Войдя внутрь и увидев, что швейцар нажал кнопку пентхауса, Рейн решила осмотреть фруктовую корзину, чтобы убедиться, что та не выглядела хуже после езды на автомобиле.

Девушка чуть не пропустила звонок другого лифта и размытое очертание знакомого человека в сером костюме, пронесшегося мимо. Он толкнул двойную дверь холла, и та закрылась за ним прежде, чем Рейн поняла, что это был Лиам, выглядевший одновременно решительно и самодовольно. Тревожное покалывание скользнуло по ее позвоночнику.

Рейн нахмурилась. Что, черт возьми, он делал у Бека? Почему он посещал квартиру, когда у врача была середина рабочего дня? И был ли он тем самым гостем?

Двери лифта начали перед ней закрываться. Рейн выставила ногу, останавливая их.

Прыгая, чтобы сохранить равновесие, она сунула корзинку с фруктами в руки швейцара:

— Не могли ли бы Вы подержать это? Это был мой парень. Что-то явно не так. Минуточку...

Она не дала швейцару возможность возразить, просто выскочила из лифта и побежала по коридору:

— Лиам!

Он не слышал ее. Мужчина уже пересек вторую пару двойных дверей на стоянку и теперь прижимал телефон к уху. Рейн увидела, как он сделал паузу, и на его лице, видном ей в профиль, появилась глубокая удовлетворенная улыбка. Что, черт возьми, с ним происходит?

— Мисс?

Рейн обернулась. Лифт начал подавать сигналы. Швейцар, выглядевший слегка нетерпеливо, держал фруктовую корзину.

Когда девушка снова посмотрела на стоянку, Лиам шел к своей машине, все еще болтая по телефону. Она нахмурилась, глядя ему вслед. Звуковой сигнал лифта превратился в настойчивое гудение. Коротко выругавшись, Рейн отвернулась. Она увидится с Лиамом менее чем через час. И тогда попросит его объясниться.

 — Извините. — Девушка повернулась к лифту и, молча, проехала двадцать с чем-то этажей, не обращая внимания на вопросительные взгляды швейцара.

Как только двери разошлись, она направилась к угловому блоку. Человек в форме вытащил связку ключей:

— Идите вперед и постучитесь. Если гость не ответит, я впущу вас.

Постучать в дверь квартиры Бека, надеясь, что незнакомец ответит ей, было неловко, но не могла же она просто ворваться, когда кто-то остановился у доктора.

Рейн слегка постучала костяшками пальцев по твердой древесине двери и взяла корзину с фруктами обратно:

— Спасибо.

Внезапно дверь распахнулась.

— Так ты вернулся, Лиам? Что такого... — Стоящая там блондинка уставилась хмурым взглядом на Рейн. — Кто ты?

Рейн не могла дышать. Статная, сексуальная и изящная, британская секс-бомба выглядела так, как если бы она сошла со страниц каталога нижнего белья, тем более сейчас на ней было смелое красное кружевное белье. Несмотря на спутанные волосы, малиновые губы, и нежный румянец, это было самое страшное из всех знакомств Рейн.

Неделю назад она погуглила бывшую жену Лиама. Теперь же пожалела, что сделала это. В действительности, та выглядела еще более великолепно.

Женщина перевела внимание на швейцара, который стоял, разинув рот, рядом с Рейн, и наградила его надменным взглядом:

— Вы свободны.

Сильно покраснев, швейцар попятился, исчезая в лифте.

— Гвинет. — Слетело с губ крайне шокированной Рейн.

Она почти не смогла удержать тяжелую корзину, скользящую по онемевшим пальцам.

 — Кто ты такая, черт возьми? О, ты должно быть горничная. Ты дерзкая. Зови меня госпожа Синклер. Вернешься через двадцать минут. Мне нужны чистые простыни и полотенца, и ты будешь...

Звук плача младенца внутри квартиры ошеломил Рейн. Почему бывшая жена Лиама была в квартире Бека с ребенком?

— О, ради всего святого. — Женщина закатила глаза. — Забудь. Может, даже лучше, что ты здесь и сейчас же можешь приступать.

Она шире распахнула дверь и повернулась в сторону спальни. Ее зад выглядел красным и только что отшлепанным. Слово шлюха было отпечатано на ее ягодице паддлом, со специально выгравированными надписями.

Как будто вдруг став застенчивой, Гвинет схватила одеяло со спинки дивана и начала собирать все орудия БДСМ игры, разбросанные по комнате. Фаллоимитатор. Ограничители-манжеты на липучке.

Онемев от потрясения, Рэйн моргнула и зашла внутрь. Осмотр квартиры только увеличивал тревогу. Зажимы лежали на журнальном столике. Паддл со словом «шлюха» находился на соседнем диване. Гвинет подхватила все эти вещи, в то время как где-то на заднем фоне выл ребенок.

Бек был садистом, и это был его дом. Гвинет была его гостьей... кроме того, что он был в больнице. Женщина выглядела только что отшлепанной, и Лиам недавно вышел из здания, на вид вполне удовлетворенный. Бек не знал эту женщину достаточно долго, чтобы быть отцом ее ребенка. Но Лиам знал.

О, боже. Ее сейчас стошнит.

Гвинет исчезла в спальне. Рейн с трудом удалось водрузить фруктовую корзину на столешницу, разделяющую гостиную и кухню. Другая женщина запахнула халат на своем полураздетом теле и взяла ребенка. Темные кудри и темные глаза. Рейн могла легко увидеть их сходство с Лиамом.

Неужели он решил вернуться к бывшей жене, матери своего ребенка? Было ли его занятие любовью с ней ранее сегодня горьковато-сладким способом сказать «до свидания»? Он и Хаммер планируют усадить ее вечером за ужин и сказать, что у Лиама есть сын и он намерен снова сблизиться с этой сучкой?

— Почему ты просто стоишь здесь? — разбушевалась Гвинет. — Ты можешь начать в спальне.

Ничто теперь не заставит Рейн уйти отсюда. Не тогда, когда она отчаянно хотела знать, найдется ли еще больше доказательств их страсти с Лиамом. С другой стороны, разве она недостаточно полюбовалась уже? Видеть воочию, что он поиграл с бывшей женой, уже было довольно жестоко, но узнать, что он взял женщину в постель и входил внутрь ее... Рейн подавила эту мысль и подступающую к горлу желчь, когда на нее нахлынули события этого дня. 

Лиам хотел пораньше покинуть домик в горах сегодня утром. Для того чтобы поспешить обратно к Гвинет? Да, конечно. Почему бы ему не хотеть женщину, которая родила ему ребенка и до сих пор выглядела как супермодель? Он отказался прикоснуться к ней в машине. Может быть, она ошиблась, приняв его гнев за равнодушие. Лиам не объяснил свое настроение. Очевидно, Хаммер солгал, что вопрос вращался вокруг его бизнеса, потому что это было временным прикрытием для старого друга. Лиам трахнул ее, в качестве прощального поцелуя, а Хаммер был обозлен этим. Они поговорили после того, как Макен сказал ей принять душ. Рейн расслышала не более чем гул беседы, но они обменялись быстрым, яростным диалогом. Затем Лиам исчез.

Видимо, чтобы более интересно провести время со своей бывшей женой.

Боль, опустошая, раскалывала грудь Рейн. Заполняя настолько, что девушка не могла дышать. Каждая секунда, казалось, длилась тысячу лет, пока она наблюдала, как Гвинет поглаживала ребенка, смотря на нее с нетерпением.

Эта женщина не виновата в том, что Лиам хотел ее больше. Но после того как Гвинет изменила ему, Рейн могла бы подумать, что он будет держаться от бывшей жены подальше.

Глядя на эту потрясающую соблазнительницу, Рейн понимала, почему он так не поступил.

— Пошевеливайся, — потребовала Гвинет.

— Я не горничная, — пробормотала девушка, наконец.

— Тогда кто ты, черт возьми, такая? — Гвинет склонила голову на бок и подошла поближе, изучая ее своими пронзительными зелеными глазами. — Рейн?

Она подняла голову и посмотрела назад. Так Лиам упомянул ее. Рейн не знала, была ли она счастлива, что он упоминал о ней или разозлилась, что человек, которого она думала, что любит, говорил о последней любовнице своей некогда бывшей и снова нынешней подружке.

— Мне нечего Вам сказать, — выдохнула Рейн.

— Ты обязана. Ты пришла, чтобы увидеть меня. — Женщина прищурилась, стрельнув в нее еще более пристальным взглядом. — Вы виделись с Лиамом, после того как ты приехала сюда? Что он рассказывал тебе о нас?

«Нас?» Мужество Рейн снова куда-то испарилось:

— Ничего.

Он даже не остановился, чтобы посмотреть на нее. Рейн показалось, что он просто не слышал ее... но, может быть, он просто не хотел заморачиваться.

Наконец, губы Гвинет тронула улыбка:

— Он должно быть очень спешил. Он был так взволнован тем, чтобы снова начать нашу жизнь вместе, на этот раз со своим сыном. Это Кайл.

Гвинет схватила запястье ребенка и помахала им, изображая, как будто машет ребенок.

Услышав от женщины свои самые худшие опасения, Рейн отступила назад.

Жалость пересекла лицо другой женщины:

— Серьезно, Рейн. Что ты думаешь, произойдет дальше? Ты милая, и я уверена, что у тебя есть хорошие личные качества, но Лиаму нужно больше, чем ты можешь ему дать. Неужели, ты считаешь, что он предпочел бы мне тебя, особенно, если это означает, что он будет вторым после Хаммера?

— Он любит меня.

Она попыталась убедить себя в этом также сильно, как и Гвинет.

Жалость на лице соперницы стала заметнее.

— Это он тебе об этом сказал? О, бедная девочка. Он сладкоречивый дьявол. Конечно, он наговорил бы все, что ты хочешь услышать, чтобы затащить тебя в постель, но теперь мы помирились и...

— Вы изменили ему.

Рейн нахмурилась. Добрый, но твердый человек, который поведал ей о болезненном расторжении своего брака, не может быть таким бессердечным хищником, каким его описала Гвинет.

— Для того чтобы привлечь его внимание. — Она развеяла сомнения Рейн прочь. — Я думала, что у него есть любовница на стороне и... Ну, недоразумение, которое в настоящее время уже разрешилось. К счастью.

Рейн резануло острой болью. Она, шатаясь, сделала еще один шаг назад. Этого не может быть. Не может. Лиам никогда не выглядел лжецом, обманщиком или сердцеедом.

Но как еще она могла объяснить наряд Гвинет, все эти орудия боли и последствия игры, которые видела... И, конечно же, ребенка?

— Бедняжка. Ты подавлена. — Гвинет удалось выглядеть сокрушающейся. — На твоем месте, я была бы совершенно унижена. И сомневаюсь, что снова заговорила бы с этим ублюдком. Лиам — человек с темными вкусами. Он наслаждается игрой, охотой. Я боюсь, что ты была не больше, чем увлечением. Как женщина женщине, позволь мне дать тебе несколько советов: умой руки прямо сейчас, и он будет не в силах причинить тебе боль снова. Я уверена, что он не побеспокоит тебя больше.

Гвинет наградила Рейн чем-то, что должно было походить на добрую улыбку. Но это больше походило на оскал акулы, сверкающей зубами. Или, может быть, она просто так чувствовала, потому что эта великолепная женщина была в разы лучше ее самой. Рейн знала, что она никогда не получит Лиама назад.

Действительно ли она хочет быть оттраханой из жалости или стать кем-то типа «домашнего животного»?

Чувство предательства омыло ее холодом. Рейн не хотела верить Гвинет, но как она могла думать иначе, когда на руках были такие доказательства?

Рыдания поднялись из глубины ее груди. Все ее тело резко дернулось, лицо исказилось. Ни в коем случае она не допустит, чтобы эта красивая сука видела ее слезы.

Рейн повернулась и выбежала из квартиры и здания, слезы застилали ей зрение, когда она забралась в свою машину. «Старая» Рейн убежала бы далеко и быстро, никогда не оглядываясь назад. Она еще не была уверена, что будет делать эта, «новая» Рейн, когда поехала прочь.


Глава 10

Хаммер стоял у входной двери «Темницы», ожидая возвращения Лиама. Он надеялся, что его приятель сделает это до приезда Рейн и у них будет время, чтобы не только поговорить о Гвинет, но и обсудить, как лучше на ужине сообщить Рейн новость о приезде бывшей жены Лиама.

Знакомый черный внедорожник въехал на парковочное место, Хаммер проследил взглядом за тем, как Лиам выпрыгнул из автомобиля, спеша к входу. Как только он приблизился, Макен открыл настежь дверь и бросил пристальный взгляд на мужчину:

— Ну, что?