Рейн вздохнула. Во всяком случае, она, казалось, обдумывает его слова:

— Больше не лги мне снова, Макен.

— Не буду, — нежно пообещал он.

Девушка слегка смягчилась. Затем приподняла подбородок и хмуро посмотрела на Лиама:

— Это и тебя тоже касается.

— Никогда, — заверил Лиам, наклоняясь ближе и слегка касаясь ее губ своими.

К счастью, она не возражала.

— Так что... пойдешь с нами и не поднимешь шумиху? — Хаммер прикоснулся губами к пульсирующей точке на ее шее.

Рейн издала небольшой прерывистый вздох, полный смирения... И только самую малость — возбуждения.

— Хорошо.

— Ждите здесь. Я сейчас вернусь, — дал указания Лиам, затем быстро направился вниз по коридору в свою комнату.

Вытащив чемодан из дальней части шкафа, мужчина расстегнул боковой отсек и вынул изнутри синюю бархатную коробочку. Он открыл ее. Ага, маленькая драгоценность все еще лежала внутри.

И хотя с тех пор, как Лиам решил преподнести Рейн сюрприз, прошло уже две недели, казалось, как будто прошла целая вечность. Конечно, после того, как закрутилась эта неразбериха, — буря дерьма наступала по всем фронтам, — ему вряд ли удалось бы подгадать нужный момент, чтобы отдать этот подарок. Может, это и к лучшему. Они втроем так много пережили вместе. Лиам чувствовал правильность и единение в попытке вместе с Хаммером удивить Рейн. Момент настал.

Мужчина надеялся, что это станет залогом к укреплению их совместного будущего.

Когда он вернулся, Рейн, с задумчивым выражением на лице, отступила от Хаммера, чтобы между ними было некоторое расстояние.

Лиам пересек комнату и приобнял Рейн за талию. Хаммер присоединился нему и сделал то же самое. Вместе они покинули кабинет.

Рейн была напряжена, пока они вели ее вниз по коридору, через темницу, мимо бара, и, наконец, наружу. Она не произнесла ни слова, когда они шли к Эскалейду. Осторожно Лиам осмотрел парковку на предмет присутствия Билла. Он заметил, что Хаммер сделал то же самое. О вымогающем деньги и угрожающем Кендалле они могли позволить себе не говорить Рейн гораздо дольше. Кроме того, Лиам подозревал, что его друг все еще не рассказал правду о подкупе «дорогого папочки». Господи, вскоре они должны будут пройти и через это препятствие...

«По одной катастрофе за раз».


* * *

Когда Лиам сел за руль своего внедорожника, Хаммер усадил Рейн на переднее сидение, проследив, чтобы она была пристегнута. Сам он втиснул свои шесть футов и три дюйма (Прим.: 190 см) на заднее сидение.

— Готовы? — спросил Лиам.

Как она должна была ответить?

— Куда именно Вы меня везете?

Послав ей загадочную улыбку, Лиам выехал с парковочного места:

— Увидишь.

Девушка старалась не обижаться, что они намеренно держали ее в неведении. После всего, они вели себя так, словно все то, что они собирались ей показать, сделает ее счастливой. Рейн терялась в догадках, что это могло быть. Отправят Гвинет в аэропорт, с прощальным жестом «сайонара» (Прим.: яп. – «до свидания») средним пальцем. Без сомнения, Рейн придумала уже сотню причин, по которой Лиам и Хаммер солгали о том, что действительно произошло с той женщиной сегодня, но только по одной причине они сказали бы правду.

Потому что они любят ее.

После ссоры, через которую они прошли, разум подсказывал Рейн, что так оно и было. Ее сердце, действительно, хотело в это верить. Неужели он была настолько сломлена, что просто не знала, как?

Вероятность подобного наполнила ее ужасным отчаянием.

Она была так уверена в их чувствах к ней, когда они были в домике. Если бы кто-то спросил у нее прошлой ночью, то она бы настояла, что ничего не могло бы встать между ними тремя. Ужасно, что при первых же проблемах, она поставила под сомнение все, что между ними происходит. Рейн хотела, черт побери, знать, как все это остановить.

Когда Лиам свернул с Уилшера, направляясь на юг по Креншоу, он дотянулся и обхватил ее руки своей. Хаммер ласково поглаживал девушке плечо. Рейн не отстранялась, но внутри чувствовала себя крайне скованно.

Она ненавидела быть той напуганной недоверчивой девчонкой из прошлого. Никто кроме ее матери и дедушки с бабушкой, которых уже не было в живых, не проявлял к ней столько доброты, до тех пор, пока ее не приютил Хаммер. И затем, он заботился о ней, как защищающий родитель... В то же время, отвергая ее, в качестве любовницы. Лиам был первым мужчиной, попытавшимся исполнить обе роли сразу. За последние пару дней, Хаммер разбил преграды, которые сам же и воздвиг, после самоубийства Джульетты и, как и Лиам, стал ее Доминантом в полном смысле этого слова. Она так сильно хотела доверять им обоим, так жаждала быть окутанной их любовью и утешением.

Но она продолжала видеть самодовольное выражение лица Гвинет, ее полуобнаженную грудь и недавно отшлепанную задницу.

Действительно ли можно было отвергнуть эту женщину?

Потерявшись в бездне размышлений между болезненной надеждой и жгучим страхом, Рейн не поняла, как много времени прошло. Внезапно Лиам свернул к воротам шикарного жилого района.

Когда она была маленькой девочкой, то иногда удирала от своего отца и каталась здесь на велосипеде, представляя себя в одном из этих больших домов. В ее воображении, каждый особняк был наполнен счастливыми парами, которые с любовью наблюдали за игрой своих детей на ухоженной лужайке, затем кормили горячей едой каждый вечер и с поцелуями укладывали их в кровать. Жизнь здесь была прекрасна.

К удивлению Рейн, ворота мгновенно открылись перед Лиамом.

— Мы будем там, через пару минут, — внезапно сказал он.

Ее сердце пропустило удар.

— Где?

Рейн уже знала, что на этой улице не было сквозного движения, только одни дома. Может они взяли ее на частную игровую вечеринку кого-то богатого и именитого? Познакомиться с какой-нибудь знаменитостью? Или...

Она слышала о Домах, которые принимают саб на обучение. Само собой, Лиам и Хаммер не избавятся от нее, как от грязного белья и не оставят ее учиться у незнакомых людей... Правда, же? Нет. Они были слишком властными. Если бы они хотели сделать это, они бы не стали обременять себя и тащить ее в загородный дом.

— Это сюрприз для тебя, — ответил Лиам низким, притягательным голосом.

— Очень хороший, — добавил нежно Хаммер. — Расслабься.

Она была не очень хороша в этом. Они могли быть с ней сейчас, но Рейн прекрасно знала, что она даже наполовину не так красива, как обычные пассии Макена, и до смерти боялась, что противная стерва, которой являлась бывшая жена Лиама, украдет его у нее.

«Следуй туда, куда они ведут тебя. Отдай им свой контроль. Они не позволят тебе упасть». — Слова Сета, которые он говорил ранее, всплыли в ее голове. Но вместо того, чтобы поверить в сказанное, она направилась обратно в «Темницу», в поиске новой ссоры, потому что это было проще. По факту, она может сражаться весь день напролет. Девушка провела большую часть своей жизни в борьбе: с жестоким отцом, со своими чувствами к Хаммеру, а сейчас, с этой глупой неуверенностью из-за Гвинет. Она даже хотела бороться с кровоточащей раной, появившейся внутри после замечания Лиама, что он бы не замарал жизнь со своей женой БДСМ-отношениями.

Но Рейн не могла злиться на него из-за того, что его обязательства перед ней не были достаточно сильными для вступления в брак. Она была такой наивной, полагая, что у их отношений будет сказочный конец. Ага, ведь принцесса в башне страстно желает сразу двух принцев.

Лиаму и Хаммеру было совершенно безразлично. Они будут ценить женщину, с которой могут хорошо проводить время, много смеяться и с которой будет много умопомрачительного секса. Это только ее вина, что она хотела, чтобы это длилось вечно.

Рейн высвободила ладонь из руки Лиама и уставилась в окно, пытаясь сморгнуть набегающие слезы и стараясь держать себя в руках. Нужно потерпеть еще немного. Она посмотрит на их подарок, затем сошлется на головную боль, а когда они привезут ее в клуб, запрется в ванной и попытается выплакать эту боль из своей души.

Тогда она просто будет наслаждаться, живя одним днем, на протяжении всего пути к неизбежному концу.

Лиам еще раз повернул налево, а дома становились только больше и больше... пока они не проехали один, с теннисным кортом на заднем дворе. Там они повернули еще раз налево, заехав в тупик. Ближе к концу улицы Лиам свернул на U-образную подъездную дорожку, которую обрамляли аккуратно подстриженные живые деревья, внутреннее пространство было устлано ковром пышной и красивой травы. Кирпичная аллея охранялась двумя мраморными львами, что располагались по обеим сторонам от тропинки, которая через пышную листву сада вела к входной двери, освещенной тепло светящимися фонарями.

Дом был огромный, но каким-то образом излучал ни с чем несравнимую ауру очарования. Большие, красивые окна выделялись на бледно-сером фасаде. Восхитительные французские раздвижные двери выходили на «балкон Джульетты», который, наряду с традиционными резными колоннами, образовывал портик над массивной входной дверью со стеклянными вставками, придавая особняку величественный вид.

Клумбы, окруженные изгородью из искусно-кованного железа, что находились под окнами вдоль всего фасада дома, были переполнены изобилием разноцветных цветов.

Лиам заглушил двигатель. Хаммер буквально выпрыгнул из машины, чтобы открыть перед Рейн дверь. Когда он помог ей выбраться из машины, Лиам обошел внедорожник и взял ее за другую руку, девушка пристально на него посмотрела.

— Зачем мы здесь? — поинтересовалась она. — Ты знаешь, кто живет здесь?

— Знаю. Разве тут не прекрасно?

— Невероятно.

Боже, она все бы отдала, только бы остаться в этом месте хотя бы на ночь, так она могла бы притвориться, что дом принадлежит ей.

Улыбка Лиама стала шире:

— Тогда пойдем с нами.

Растерянность Рейн росла с каждым шагом, который они делали по кирпичной аллее в сторону входной двери. Они арендовали его на ночь, потому что загородный домик Лиама в горах был слишком далеко?

Когда они втроем достигли двери, Лиам опустил ладонь в карман пиджака:

— Вытяни вперед руку, дорогая.

Озадаченно нахмурившись, девушка протянула руку. Накрыв своей рукой и переплетая их пальцы, он положил на ладонь Рейн маленькую синюю бархатную коробочку:

— Рейн, что бы ты не думала, для меня и Хаммера ты значишь все. Мы не планируем быть с тобой день, или месяц, или даже год. Мы обязуемся быть рядом: и в радости и горести, день изо дня, разделяя с тобою всю нашу жизнь. Мы любим тебя, сейчас и навсегда.

Постепенно его слова растопили лед в сердце Рейн, она посмотрела на их соединенные руки, а затем бросила взгляд на торжественное выражение лица Лиама:

— Я не понимаю.

С таким же выражением на лице, Хаммера сжал ее руку с другой стороны, так что девушка была полностью окружена своими мужчинами.

— Лиам лучше меня умеет говорить такие вещи, но все, что он сказал — правда. Открой коробку, прелесть.

Зачем они привели ее на порог незнакомого дома и пытаются вручить ей подарок? Сердце Рейн застучало сильнее. Опасная фантазия закралась в голову... Но нет. Они никак не могли преподнести ей такой подарок.

— Что это за место?

— Давай, — прошептал ей Хаммер, когда мужчины убрали свои руки.

Рейн аккуратно взяла коробочку с двух сторон и осторожно потянула. Та открылась без единого звука. Внутри лежал ключ.

У девушки перехватило дыхание; она посмотрела сначала на Лиама, затем на Хаммера. Коварная надежда заполнила ее изнутри. Она быстро сморгнула набежавшие слезы:

— В-вы... — Она покачала головой. Это невозможно. — Этого не может быть.

Лиам ласково погладил ее пальцем по щеке и кивнул:

— Я все никак не мог найти подходящего времени, чтобы подарить тебе это, но теперь, кажется, я понял почему. Это много значит для нас троих. Вставь ключ в замок, дорогая, и открой дверь в наш новый дом.

Сердце Рейн пропустило удар, в ушах стоял такой шум, как будто рой пчел жужжал у нее над головой.

— Вы серьезно? Это... Это...

Рейн не смогла закончить предложение под натиском потока слез. От шока она прикрыла рот руками, чтобы сдержать всхлипы.

— Да, — нежно проговорил Лиам. — Я прекрасно знаю, как давно ты хотела дом, который могла бы назвать своим, и чтобы никто не имел права его у тебя отнять. Поэтому я приобрел его для тебя. Независимо от того, что происходит между нами, это — твой дом. У тебя всегда будут четыре стены и крепкая крыша над головой, чтобы укрыться, Рейн.