Хелен Диксон - Дерзкий незнакомец

Посмотрев на него, Кристина засомневалась. После скачки ей было жарко и хотелось пить, но не терпелось поскорее покончить дело с Марком и вернуться домой. Минуту спустя вновь появился хозяин.

– Он вас примет. Поднимайтесь наверх.

– Ах. – Она едва сдерживала облегчение от осознания того, что Марк в «Черном лебеде». – Разве он не выйдет сюда?

– Говорит, чтобы вы сами к нему шли. Его комната в самом конце коридора.

Его комната! Значит, он живет в трактире. Не имея иного выбора, Кристина стала осторожно карабкаться по лестнице. Напугать ее непросто, однако требовалось мужество, чтобы сознательно явиться прямо в логово льва. Дверь в комнату была приоткрыта. Заглянув в образовавшуюся щелку, Кристина увидела, что Марк, голый по пояс, бреется, стоя над тазом с водой и смотрясь в висящее на стене щербатое зеркало. Щеки покрыты густым слоем пены, через плечо переброшено полотенце. Увидев ее отражение в зеркале, он оставил свое занятие и стер полотенцем пену.

– Входи, Кристина. Ты, как видишь, застала меня врасплох.

Сердце ее трепетало, так как в памяти еще было свежо воспоминание о проникновении в ее спальню. Распахнув дверь шире, она переступила порог комнаты. Волосы Марка всклокочены, будто он только что встал с постели и не успел причесаться.

– Какой сюрприз. Откуда ты узнала, где меня искать? Мало кому известно, что иногда я провожу время в этом трактире.

В его голосе звучала издевка, от которой Кристина всегда содрогалась.

– Порасспросила людей.

Он кивнул и хитро заулыбался.

– Я всегда знал, что ты умнее брата. Ты пришла одна, я надеюсь? – с подозрением спросил он, быстро подскакивая к распахнутому настежь окну и выглядывая во двор. – Тебя никто не видел?

– Не думаю. Меня сопровождает один из грумов. Он ждет внизу.

Марк зашагал обратно к ней, неприятно ухмыляясь.

– Должно быть, важная причина побудила тебя приехать в такое место, как это. Это честь для меня!

Было что-то унизительное и мерзкое во взгляде его черных глаз, открыто скользящем по ее фигуре, оценивающе разглядывающем очертания груди. Кристина порадовалась весьма скромному отделанному кружевами квадратному вырезу своего платья, иначе непременно покраснела бы. Аналогичное повышенное внимание со стороны лорда Рокли пробудило в ней чувственное желание, которое невозможно игнорировать, а поведение Марка вызывало лишь негодование. Для нее он олицетворение всего самого мерзкого. Совершенно не хотелось вступать с ним в схватку, особенно когда из защиты у нее лишь престарелый грум.

– Не обольщайтесь. Я приехала, чтобы еще раз, последний, просить вас покинуть Оукбридж. Поищите другое хранилище для награбленных богатств.

– И это все? Я-то уж было решил, что тебя влекут мои неотразимые чары.

По своему обыкновению, он насмехался над ней.

– Я ясно дала понять, каковы мои чувства к вам! А сюда приехала, чтобы обговорить пути отступления для себя и Уильяма. Больше ничего.

Марк посмотрел на нее со смесью веселья и раздражения:

– Думаешь, со вчерашней ночи я смягчился? Ну, так ты заблуждаешься, если полагаешь, будто я соберу вещички и исчезну. Я ясно выразился? Никуда не поеду! Прежде твой дражайший братец отправится на тот свет и прямиком в преисподнюю!

– Умоляю вас! Уильям не из тех глупых простачков, которых вы завлекаете в свои безумные, опасные предприятия. Этот якобитский заговор может окончиться только смертью. И ради кого? Ради короля, которого вы даже никогда не видели.

– Ты ничего не смыслишь в наших делах, – яростно рявкнул Марк. Выражение его лица сделалось уродливым. – Я не сдвинусь с места, пока моя миссия не будет завершена.

– То есть пока не будет свергнута королева Анна, а на трон посажен Джеймс?

Марк усмехнулся, глаза его почернели.

– Значит, ты все же кое-что понимаешь. Но это не имеет значения. Откуда ты узнала, что я якобит? Откуда, Кристина?

– Мне сказал лорд Рокли. Мы с братом не желаем в этом участвовать, слышите? Особенно после случившегося с мистером Сеньором, когда прошлой ночью его карету остановили вы или другие разбойники. Его в буквальном смысле напугали до смерти.

Поднимающийся в Кристине праведный гнев позабавил Марка, которого нисколько не волновала кончина одной из жертв.

– Несчастный случай, уверяю. Он ведь и без того был очень старым. Едва ли его уход в мир иной кого-то огорчил.

– Подумайте о жене этого несчастного, вы, чудовище! Настоящее чудовище. Уильям рискует всем, позволяя вам использовать Оукбридж для вашей предательской деятельности. Так не может продолжаться.

Марк бросил на нее мрачный взгляд.

– Предательской? Осторожнее с этим словом, Кристина! Плохо придется человеку, который осмелится выступить против нас. Даже если это женщина.

– Вам безразлично, сколько людей пострадает или умрет, пока вы стремитесь к своей цели?

Марк пожал плечами. Разговор начинал его утомлять.

– Цель оправдывает средства, как говорится.

– И вы намерены грабить вечно?

– Только по необходимости, пока не получу то, что мне нужно. Для достижения цели нужна чертова туча денег, которых честным путем никак не заработать. Вот я и стал вором, верно, но граблю только богатых аристократов, отнимая побрякушки у пустоголовых дамочек, которых эта утрата ничуть не огорчит. Некоторые украшения действительно стоящие, но ценность разительно сокращается, когда я отвожу их к скупщикам краденого, самым лучшим в Лондоне, смею заметить! Еще немного поработаю и отойду от дел, во Францию поеду.

Замолчав, Марк снова принялся рассматривать красивую женщину. Она всегда держалась с ним очень холодно, за что он прозвал ее ледяной девой. Временами ему хотелось разбить окружающий ее барьер и от души позабавиться. Он планировал пожинать плоды своей терпеливости в скором будущем, а с другой стороны, зачем ждать? Кристина явилась по собственной воле. Она одна и не может не понимать, чем рискует.

– Мы вам заплатим, если согласитесь уехать! – в отчаянии воскликнула она, делая шаг к нему.

Он окинул ее презрительным взглядом.

– Заплатите? Чем же? Насколько мне известно, у твоего брата нет за душой ни гроша.

– Мы подумываем о продаже земель.

– Земель? – Запрокинув голову, он рассмеялся, будто ее слова были самым нелепым предложением на свете. – Не думаю, Кристина. Продавай, что хочешь, отдай мне все деньги, но убраться отсюда ни за что не заставишь.

Внезапно он приблизился и склонил к ней свое ненавистное цветущее лицо, жадно пожирая ее глазами. Губы скривились в мерзкой усмешке. Кристина содрогнулась от отвращения. Марк презрительно расхохотался, наслаждаясь ее страхом.

– Ты знаешь, чего я хочу, Кристина. Да, есть способ для Уильяма освободиться от меня. Его сестре нужно всего лишь быть со мной поласковее.

– Нет! – Она задохнулась от ужаса, отступая. – Вы меня никогда не получите! Никогда!

Марк зловеще рассмеялся. Кристина метнулась к двери, но он успел схватить ее за талию и прижать к голому торсу, заплывшему жиром от сытой жизни. Она пиналась и брыкалась, пыталась царапаться, но он держал ее, точно в тисках, сковывая движения.

– Пустите меня! – шипела обезумевшая от отвращения и страха Кристина.

– Зубки, значит, показываем, моя красавица? Неужели не хочешь немножко повеселиться со мной? У меня столько идей на этот счет! Я все равно тебя заполучу, так что бросай сопротивляться. Я человек сильный и не гнушаюсь использовать силу, хотя покладистость нравится мне куда больше.

Он склонился над ней. Кристину пронзил ужас от осознания того, что она наделала. Не следовало приезжать сюда. Она проклинала себя за неспособность высвободиться из ловушки, в которую угодила по собственной глупости. Марк снова рассмеялся. Она попыталась отвернуть лицо, но он впился пальцами ей в подбородок и проник языком ей в рот. Одной рукой удерживая за талию, другой он рванул корсаж ее платья.

Не подозревая, что за ними наблюдает спрятавшийся в кустах Том, Саймон и Генри обозревали трактир «Черный лебедь», в котором скрылась Кристина.

– Что будете делать? – спросил Генри, глядя в мрачное лицо хозяина. – Думаете, Баклоу там?

– Готов побиться о заклад, что да. – Саймон понимал, что они имеют дело с опасным человеком. – Я видел его выглядывающим из окна второго этажа. Действовать нужно очень осмотрительно. – Услышав поблизости негромкое лошадиное ржание, он поскакал к зарослям кустов, но Том сам вышел ему навстречу, ведя под уздцы кобылу Кристины.

– Где ваша хозяйка? Она одна пошла в трактир?

Том кивнул.

– Я хотел идти с ней, но она велела ждать здесь.

– Не ошибусь ли я, предположив, что она приехала повидаться с Марком Баклоу? – Том непонимающе затряс головой. Саймон нетерпеливо рявкнул: – Отвечайте же мне, черт подери! Мы зря теряем время.

Склоняясь перед авторитетом лорда Рокли, Том снова кивнул:

– Она хотела встретиться с ним, хотя я ее и отговаривал. Но его может там и не быть.

– Он точно внутри. И нам неизвестно, сколько при нем сообщников.

– Не позвать ли больше людей? – предложил Генри.

– Крукшэнк заверил, что даст подкрепление по первому требованию, – откликнулся Саймон. – Вы знаете, где он живет, Генри. К счастью, это не далеко отсюда. Скачите во весь опор и велите ему немедленно ехать сюда.

Генри скрылся из вида. Саймон еще раз окинул взглядом трактир. Обратив внимание на то, как взволнован Том, и сочтя, что Кристина может быть в опасности, он решил не дожидаться возвращения слуги и зашагал к дверям. Том поспешал следом.

Быстро окинув взглядом сидящих за столами людей, Саймон заметил хозяина и потребовал отвести его к Марку Баклоу. Поначалу хозяин пытался юлить, но Саймон открыл, кто он такой и какова его миссия. Упомянул и о людях, отправленных магистратом на подмогу, которые вот-вот прибудут в трактир. Хозяин неохотно указал на лестницу.

Окружающая обстановка отошла на задний план, растворилась в тенях, когда Саймон стал подниматься по ступеням. Кожа покрылась мурашками, душу заполнил леденящий холод. Ему пришлось остановиться и встряхнуться, прежде чем продолжить восхождение.

Сколь бы отчаянно Кристина ни сопротивлялась, все было бесполезно. Марк толкнул ее на кровать и накрыл своим телом, таким тяжелым, что она испугалась, как бы не треснули ребра. При мысли о том, что она помимо своей воли распластана под похотливым негодяем, становилось не только страшно, но и противно.

Марк покрывал поцелуями ее шею, медленно спускаясь к груди, а когда прикусил нежную кожу, она поморщилась от боли, к горлу подступила тошнота. Марк тем временем задрал подол платья и с силой сжал руками обнаженные бедра. Кристина продолжала бороться, но силы покинули ее, сделав податливой и беспомощной в грубых объятиях Марка. Тогда она в полной мере осознала проклятие быть слабой женщиной, отданной на откуп мужчине.

Порабощенная всеобъемлющим ужасом, она прекратила сопротивление и затихла, устремив взгляд на открытую дверь. Пришлось прикусить губу, чтобы не расплакаться от ужаса, когда она увидела стоящего там человека. Это был Саймон Рокли, блокирующий свет своей высокой, широкоплечей фигурой. Казалось, его присутствие заполнило комнату до отказа.

Почувствовав в Кристине перемену и заметив, как изменилось выражение ее лица, какими безумными сделались глаза, смотрящие на дверь, Марк обернулся. Улыбка победителя, почти получившего желанный приз, разом померкла на губах. С гневным рыком он вскочил, намереваясь атаковать незнакомца, но замер, увидев шпагу в одной руке мужчины и пистолет в другой. Бросив полный сожаления взгляд на собственный пистолет, лежащий на прикроватном столике, Марк осторожно попятился.

Кристина съежилась на подушках. Кровь отлила от лица и прилила к сердцу, которое, по ощущениям, вообще перестало биться. Она страдала, как никогда прежде, и ни на мгновение не отрывала взгляда от глаз лорда Рокли, широко распахнутых и гневных, смотрящих на нее в убийственном молчании. Губы его презрительно скривились от отвращения. Разительное превращение испугало Кристину. Куда девались его сдержанность, привлекательность и веселость? Исчезли, сменившись яростью и омерзением. Серебристо-серые глаза будто затянуло коркой льда, губы сжались в тонкую ниточку.

– Мои поздравления, мисс Эфертон, – пренебрежительно выделяя голосом обращение, проговорил он. – Какая же вы, оказывается, двуличная и лживая!

– С-саймон, – начала было она с гулко бьющимся сердцем. Хотелось кинуться к нему, объяснить, что все совсем не так, как представляется на первый взгляд.

Его глаза только что не метали молнии при виде женщины, которая ему нравилась, в тесных объятиях с негодяем, по всей видимости, ее любовником. Саймон внимательно присмотрелся. Волосы ее беспорядочными волнами разметались по подушке, одежда помялась и пребывала в полном беспорядке, лиф платья разорван. Несмотря на расхристанный вид, выглядела она все равно роскошно, и он возненавидел ее за то, что бросилась в объятия Баклоу, едва выскользнув из его собственных. Его душил гнев.