Донна Флетчер - Дерзкий обман

Мать забила головы близнецов рассказами о галантных мужчинах, ухаживающих за девушками и добивающихся их любви. Во всех ее историях в конечном итоге любовь побеждала все. Некоторые могли счесть эти рассказы скучными, не все были способны оценить их поэтическую красоту.

Для Фионы же любовь была красотой в чистом виде. Она видела эту красоту в отношениях своих родителей, в том, как отец и мать наслаждались каждым днем совместной жизни. Когда они ссорились, что случалось не часто, они очень скоро мирились, просили прощения друг у друга, обнимались и смеялись. Когда отец заболел, мать ухаживала за ним, проявляя нежную заботу, ни на что не сетуя, никогда не предаваясь жалости к себе, стараясь как можно больше времени проводить с мужем. Так продолжалось до самого конца.

Родители делили радости и печали и всегда находили утешение в объятиях друг друга.

Фиона желала для себя такого же счастливого союза, какой связывал ее родителей, союза длительного, способного сохраниться и за пределами земной жизни. Ей хотелось думать, что ее мать и отец были счастливы и благополучны и на небесах.

Фиона подавила слезы. Слезливость была не в ее характере, она редко позволяла себе плакать. В последний раз это было после смерти матери.

Так неужели же глупо надеяться найти такую вечную любовь? На этот вопрос ответа у нее не было. Фиона знала только, что если не попытается ее найти, то вечно будет сожалеть об этом. Она находила Тарра из клана Хеллевиков привлекательным и понимала, что еще многого о нем не знает.

Ей хотелось заглянуть под маску свирепого вождя, вызывавшего страх и почтение в сердцах врагов. И на то, чтобы понять его, у нее оставался всего месяц.

Приближаясь к замку, Фиона улыбалась. Во всяком случае, у нее было в запасе нечто, что она могла бросить ему в лицо как вызов. Фиона с нетерпением ждала подходящего момента.

– Еще чуть-чуть, и все будет закончено, – заверила Элис Рейнора.

– Это тянется так долго, – сказал он жалобно.

– Кровь из раны на голове натекла тебе в глаза, а так как не было возможности промыть их немедленно, кровь засохла и склеила твои ресницы крепко-накрепко. Чтобы удалить ее, требуется время. Осталось потерпеть совсем немного. Скоро ты будешь отлично видеть.

– А ты не могла бы резким движением помочь мне открыть глаза?

– Нет, – твердо возразила Элис. – Будет такая боль, какой ты еще не испытывал.

– Мне все равно. Я хочу, чтобы ты это сделала.

– Зачем? Чтобы ты мог бежать? Ты не настолько окреп, чтобы куда-то ехать. Рана на голове заживает, но пока тебе нужен покой.

– Мне самому лучше судить об этом.

– Неправда.

– Ты собираешься диктовать мне? – спросил он, нахмурив брови.

– Нет, просто говорю как есть и даю тебе разумный совет. Если ты решишь бежать сейчас, то по дороге лишишься сил и снова потеряешь сознание. Впрочем, вероятно, не многие воины обладают здравым смыслом и ведут себя разумно.

– Ты слишком прямолинейна.

– Я честна.

– Мне не терпится взглянуть на тебя, – сказал Рейнор нежно.

– Скоро твое желание исполнится.

– Когда? – спросил он с волнением.

– Примерно через час.

– Слишком долго ждать, – хрипло прошептал Рейнор, оттолкнул руки Элис и с силой разлепил свои веки пальцами, прежде чем она успела помешать ему.

Элис видела, как волна боли исказила лицо Рейнора. Он несколько раз моргнул. Ему трудно было держать глаза открытыми, но он силился это сделать. Наконец ему удалось сфокусировать взгляд на ее лице, и теперь он смотрел на нее, не отводя взгляда.

– Боже мой! – произнес он затем и потерял сознание.

Тарр стоял у окна своей спальни и смотрел в беззвездное небо. Все шло не так, как он рассчитывал. Он думал разгадать шараду сестер за несколько дней. Но шла уже вторая неделя, а он был в еще большем затруднении, чем тогда, когда все начиналось.

Его желание было простым – он хотел иметь сильную жену, способную родить крепких сыновей. Вместо этого он получил сестер-близнецов, которых, по всей вероятности, не смог бы разлучить. Когда ему казалось, что разгадка была близка, все оказывалось совсем не так, и он возвращался к началу пути.

Тарр даже не мог решить, проводит ли он время с одной женщиной или с обеими по очереди. Слишком уж они были похожи. Но хотя красота сестер и волновала его, еще больше привлекала отважная натура одной из них. Тарр предполагал, что ею должна была быть Фиона. Именно она обладала отважным и независимым нравом. Именно она могла без страха бросить вызов мужчине.

Столкнувшись с их хитростью, Тарр пришел к выводу, что готов жениться на любой из сестер, однако все же предпочел бы иметь жену, чьи уверенность и отвага могли вызвать его уважение.

Тарр не думал о любви. Любовь была бесполезным чувством, не отвечающим никакой цели. Она вынуждала умных мужчин совершать глупые поступки. У него не было времени на такую глупость, и уж ни в коем случае не было права на ошибку. Вождь должен заботиться о своем клане и защищать его. Ничто не может помешать ему выполнять свои обязанности.

Тарр потер свой квадратный подбородок и скрестил руки на груди. Перед его глазами возникли лица близнецов. Должно быть, та, что проводила с ним больше времени и больше волновала его кровь, когда он целовал ее, и была Фионой.

Ее темперамент был под стать его собственному, и не было сомнения в том, что они желали друг друга. Это было хорошим началом для прочного союза и могло стать крепкой основой их совместного будущего.

Фиона.

Должно быть, он целовал Фиону.

Тарр сильнее потер подбородок, помассировал кожу пальцами, уставившись в темноту ночи и гадая, кого же, черт возьми, ему было так приятно целовать.

Внезапно тишину ночи прорезал крик, и это заставило Тарра выбежать из спальни и броситься в комнату, где лежал Рейнор. Двое стражей, выставленных возле его двери, уже вбежали внутрь, и здесь их пыталась удержать та из сестер, что была готова на все, чтобы защитить человека, лежащего в забытьи на кровати.

– Что здесь происходит? – спросил Тарр.

Прежде чем находившаяся в комнате сестра собралась ответить, вторая сестра стремительно вбежала в комнату и встала рядом с ней: Их сходство приводило в замешательство. Не было ничего, что позволило бы различить их, – ни одной черточки.

Рейнор застонал, должно быть, приходя в себя.

Тарр сделал шаг вперед, и Фиона уперла руки в бока, словно предупреждая его попытку подойти ближе.

– Я поговорю с ним, – повелительно бросил Тарр.

– Не сейчас, – возразила Элис и склонилась к Рейнору, чтобы сказать ему что-то на ухо.

– Именно сейчас!

Тарр был разгневан. Как она смеет перечить ему?

– Он ничего не поймет, – стояла на своем Элис. – Дай ему отдохнуть до утра. Тогда голова его будет ясной и ты получишь от него ответы на все вопросы.

– Выйдите отсюда обе.

– Идите, – проговорил Рейнор. – Я поговорю с Тарром.

Фиона взяла сестру за руку и чуть ли не насильно выволокла ее из комнаты, наградив прежде Тарра обжигающим взглядом.

Тот ответил ей таким же, и дверь захлопнулась.

Тарр и Рейнор остались одни. Двое стражей исчезли, поняв по тону своего вождя, что их присутствие нежелательно. В его голосе они расслышали угрозу.

Рейнор попытался собрать все свои силы.

Тарр следил за каждым движением врага. Он стоял у края кровати и, хотя не имел оружия, был абсолютно спокоен. Он знал, что Рейнор не в состоянии одолеть его в своем нынешнем положении. К тому же он был уверен, что в любом случае смог бы с ним справиться.

– Ты ответишь на мои вопросы.

– А ты скажешь мне, сколько моих людей держишь в плену.

– Я ничего тебе не скажу, – процедил Тарр сквозь зубы.

– И я ничего не скажу, пока не узнаю о судьбе своих людей.

– Подземная тюрьма моего замка, пожалуй, подойдет тебе лучше, чем эта комната.

– Если ты там держишь моих людей, я готов к ним присоединиться.

– Что привело тебя на мои земли? – спросил Тарр, не обращая внимания на замечание Рейнора.

– Я решил заявить свои права на то, что принадлежит мне.

– Мы уже обсуждали это, Рейнор. Остров Нан принадлежит мне.

– Он соединен с землями Блэкшо.

– И землями Хеллевиков тоже. Рейнор усмехнулся:

– Да, конечно.

Смех Тарра, прозвучавший в ответ, был вызывающим.

– Ты врываешься на мои земли с небольшим войском, вступаешь в схватку, попадаешь в плен и думаешь, что можешь претендовать на мои земли? Должно быть, удар по голове лишил тебя рассудка.

– Посмотрим.

Тарр не обратил внимания на то, что тон Рейнора был очень уверенным. Единственной причиной, объяснявшей, почему это не вызвало у него беспокойства, могло являться то, что Рейнор был его пленником.

– Почему же ты не напал на мой замок?

– В мои планы не входило нападение на твой замок. Значит, у Рейнора были определенные планы, однако ответ его прозвучал столь спокойно, словно его ничуть не тревожило то, что планы эти не осуществились.

Внезапно дверь распахнулась, и в комнату ворвалась одна из сестер, за которой по пятам следовала другая.

– Ваше время истекло, – заявила Элис. – Раненому надо отдохнуть.

На этот раз Тарр не стал спорить. Он еще найдет возможность побеседовать с Рейнором и узнает, какова была его цель. Он сумеет получить такой ответ, какой ему потребуется.

– Мы поговорим позже, – бросил Тарр.

– Обязательно, – с вызовом ответил Рейнор.

Тарр кивнул, принимая эту дерзость, повернулся и вышел из комнаты. Но он не вернулся в свою спальню. Открыв дверь в следующую комнату, он стал ждать там близнецов.

Фиона повернулась к Рейнору:

– Ты не забыл о моем предостережении?

– Я ничего не сказал ни о тебе, ни об Элис, – заверил он ее. – Я буду хранить вашу тайну.

– Почему мы должны тебе верить? – спросила Фиона со скептической миной.

– А почему бы и нет? – спросила Элис, помогая Рейнору улечься поудобнее.

– Ты слишком доверчива, – заметила Фиона сестре. – Ведь он враг.

– Как и Тарр? – уточнила Элис. – Ты и ему не доверяешь?

– Похоже, что вы обе слишком подозрительны, – сказал Рейнор, переводя взгляд с одной сестры на другую. – Ваши родители не научили вас доверять людям?

– Наши родители были любящими и замечательными людьми, – грустно вздохнула Элис.

Фиона покачала головой.

– Что я такого сказала? – спросила Элис. Ответил Рейнор:

– Твоя сестра полагает, что ты слишком многое рассказываешь врагу. Она не понимает, как я благодарен тебе за твое искусство целительницы и за то, что ты спасла мне жизнь.

– Тогда помни об этом и держи язык за зубами, если тебя спросят обо мне и моей сестре.

– Излишне напоминать мне об этом. Я же сказал, что сохраню вашу тайну, и отвечаю за свои слова. Я не открою Тарру, каким образом он с легкостью мог бы отличить вас одну от другой.

– А для тебя это так просто? – поинтересовалась Фиона.

– Да, очень просто, – ответил Рейнор и зевнул.

– Довольно, – вмешалась Элис. – Ты должен отдохнуть, а я хочу снова промыть твои глаза, чтобы быть уверенной, что они полностью очистились.

Фиона, проигнорировав слова сестры, продолжала задавать вопросы Рейнору:

– О чем вы говорили с Тарром?

– О моем пленении и о том, что он держит в плену моих людей.

– Конрад и Айван хорошо поддаются лечению и быстро идут на поправку, – с гордостью вставила Элис.

Фиона застонала:

– Прекрати сообщать ему обо всем!

– Он такой же узник, как его люди. Разве два стража не несут караул у его дверей?

Фиона подняла руки вверх:

– Сдаюсь. Можешь рассказывать ему все, что захочешь. Тогда он сможет составить план своего побега.

Она повернулась и вихрем вылетела из комнаты.

– Я мог бы взять с собой тебя и твою сестру. – Рейнор, казалось, убеждал Элис присоединиться к нему.

– Тебе понадобится еще несколько недель на выздоровление. Пожалуйста, строй планы, только ничего не говори мне. Когда наступит время, я дам тебе знать, присоединимся ли мы к тебе. .

Фиона между тем вихрем пронеслась вниз по лестнице, завернула за угол и краем глаза заметила тень. Ее рука рванулась к ножу, прикрепленному у пояса. Но она не стала его вытаскивать, потому что обнаружила, что увиденная ею тень принадлежала Тарру. Он сделал шаг вперед, и Фиона почувствовала его силу и разглядела в его глазах огонь.

– Как давно очнулся Рейнор?

Фиона судорожно соображала, что делать. Она не хотела лгать Тарру и не желала поддаваться внезапно нахлынувшей на нее страсти.

– Несколько дней назад.

– И ты ничего мне не говорила? – с угрозой спросил он, приближаясь к ней.

В своем обычном состоянии она бы не отступила, но сейчас Фиона чувствовала, как он подавляет ее своей мощью. Она попятилась, интуитивно ощущая, что следует держаться подальше от Тарра.