— Да, в общем… э-э…

— И ничего не сказали мне.

Миссис Саммерс в отчаянии всплеснула руками:

— Я полагала, что так будет лучше.

— Вам прекрасно известно, что я умею хранить тайны.

— Когда это важно для тебя.

— Когда меня об этом просят, — вспылила Эви.

Миссис Саммерс подняла руки, сдаваясь.

— Ты права. Я поступила дурно, усомнившись в твоем слове. Я приношу извинения за это, равно как и за то, что не поставила тебя в известность о смене планов.

Разумеется, перед столь искренним раскаянием Эви устоять не могла. Она подбежала к миссис Саммерс, вновь приподнялась на цыпочки и запечатлела у нее на щеке поцелуй.

— Я больше не сержусь на вас. Это усталость заставляет меня нервничать. Прощу вас, не терзайтесь угрызениями совести и успокойтесь.

И тут ей в голову пришла спасительная мысль. Эви лукаво улыбнулась.

— Хотя… если вы поможете мне принести снизу чан с водой, то я, так и быть, забуду об этом маленьком недоразумении.

Получасом позже Эви наконец-то приняла долгожданную ванну. Но вместо того чтобы переодеться в чистое платье, девушка остановила свой выбор на ночной сорочке. Она приляжет на постель, чтобы вздремнуть часок, а потом спустится вниз к ужину… Так, во всяком случае, она думала.

Эви заснула еще до того, как голова ее коснулась подушки, и заснула глубоким сном, без сновидений'. Она не слышала стука в дверь, возвещавшего о том, что ужин готов, и даже не пошевелилась, когда в комнату к ней заглянула миссис Саммерс.

Она проспала шестнадцать часов подряд.

18


На следующее утро Эви проснулась свежей и полной сил. Она лениво потянулась, потом соскочила с кровати и подбежала к окну, чтобы раздвинуть занавески и впустить в комнату лучи яркого солнца. Утро, решила она, не такое уж страшное, если оно начинается в четверть пополудни. Распахнув оконные створки, она полной грудью вдохнула теплый соленый воздух и стала смотреть, как две чайки дерутся из-за чего-то на песке.

— Какой чудесный денек, — пробормотала она.

Торопясь встретить его во всеоружии, Эви быстро набросила на себя мягкое платье из белого муслина с вышивкой по подолу и глубоким вырезом на груди. Еще несколько минут отчаянных усилий, и она сумела с помощью булавок уложить волосы в нечто, напоминающее — хотя и не совсем, конечно, — модную прическу.

Глядя на себя в маленькое ручное зеркальце, она недовольно скривилась. Поскольку в доме находился Мак-Алистер, следовало постараться не ударить в грязь лицом, особенно учитывая, что на протяжении последних двух дней он лицезрел ее далеко не в лучшем виде.

Но, смирившись с тем, что более она ничего не может сделать, Эви подбежала к двери и открыла ее. На пороге стояла миссис Саммерс, уже занесшая руку, чтобы постучать.

— А я как раз собралась к тебе, чтобы посмотреть, как у тебя дела. Как ты себя чувствуешь?

— Очень хорошо, спасибо. — Чего никак нельзя было сказать о самой миссис Саммерс, лицо которой переливалось всеми оттенками зеленого. — С вами все в порядке, миссис Саммерс?

Пожилая женщина неуверенно поднесла дрожащую руку к животу.

— Все, за исключением пищеварения. Сегодня завтрак оказался еще хуже, чем вчера. По-моему, Кристиан оставил и для тебя порцию… Предлагаю тебя ограничиться одним гренком. Поджаренным без ничего.

Эви изобразила на лице сочувствие.

— Хорошо, спасибо, я так и сделаю. А как насчет вчерашнего ужина?

— Я предпочла фрукты и сыр. Мудрый выбор, как я теперь понимаю. Ты ведь поговоришь с Кристианом насчет того, чтобы взять приготовление пищи на себя, а, дорогуша?

— Не могу обещать, что он согласится или что вы почувствуете существенную разницу, даже если мне удастся уговорить его, но да, я поговорю с ним. — Эви обвела взглядом коридор и поинтересовалась небрежным, как она надеялась, тоном: — А где остальные?

— Мистер Хантер показывает мистеру Мак-Алистеру дом и окрестности. Я бы предложила тебе заняться тем же самым, — миссис Саммерс громко сглотнула, — но, боюсь, мне необходимо ненадолго прилечь.

— Не беспокойтесь из-за таких пустяков. Я совершенно спокойно могу осмотреть особняк и сама.

— Ох, спасибо. Ты очень любезна.

И миссис Саммерс, подавив готовый сорваться с губ стон, шаркающей походкой скрылась в дверях соседней комнаты.

А Эви весь остаток утра посвятила осмотру особняка. На кухне она обнаружила Кристиана, но решила отложить разговор о том, кто из них будет готовить, на потом. В конце концов, она практически не знала этого человека. Предположим, он окажется темпераментной или чересчур чувствительной личностью, что тогда? А вдруг он воспримет ее желание сменить его у кухонной плиты как личное оскорбление?

Когда на обед подали то, что, как подозревала Эви, было остатками разогретого завтрака, его беспокойство о чувствительной натуре Кристиана сменилось тревогой о собственном здоровье. Миссис Саммерс — у которой достало здравого смысла не спускаться к обеду, вновь отдав предпочтение хлебу с фруктами, — была, несомненно, права. Яичница буквально плавала в масле. Эви чуть не стошнило.

Она размазывала отвратительное месиво по тарелке, стараясь, чтобы со стороны ее отношение к подобной еде было не слишком заметно.

— Вы ч-часто б-бываете на берегу? — обратилась она к мистеру Хантеру, пытаясь не подать виду, как раздражает ее вернувшееся заикание.

Она еще не до конца освоилась в обществе мистера Хантера и Кристиана и не чувствовала себя с ними так же свободно, как с миссис Саммерс и Мак-Алистером.

Мистер Хантер с аппетитом отправил в рот очередную порцию так называемой яичницы. Миссис Саммерс оказалась права и на этот счет: похоже, ни у него, ни у Кристана с Мак-Алистером не возникло ни малейших проблем с пропитанным маслом угощением.

— Не так часто, как мне хотелось бы.

— А как вы р-развлекаетесь в с-своей резиденции?

— Если честно, никак. Обычно я приезжаю сюда вместе с помощниками и прислугой, проводя время за чтением, хождением под парусом или…

— Хождением под парусом? — Эви сразу же навострила уши. — У вас есть парусная лодка?

— У меня их несколько. Насколько я понимаю, вас интересует этот вид спорта?

— Не могу сказать ничего определенного, — призналась Эви. — Я н-никогда не в-выходила в море под парусом.

— Никогда? — одновременно воскликнули Кристиан и Мак-Алистер.

— Ни единого раза. Возможность представлялась не слишком часто, да и…

Да и когда она действительно возникала, ее настойчиво убеждали отказаться от нее. Домашний доктор настаивал, что сочетание бурных вод и больной ноги представляет опасность для ее здоровья и жизни. Какая чепуха! В конце концов, это была ее нога, и свои собственные возможности она знала лучше прочих.

— Всегда возникали к-какие-нибудь о-обстоятельства, делавшие мое участие невозможным, — заключила Эви и с надеждой посмотрела на мистера Хантера. — Но сейчас я бы с удовольствием попробовала себя в этом новом занятии.

Мистер Хантер поднял свой бокал и улыбнулся:

— Разумеется. Полагаю, Мак-Алистер согласится покатать вас на лодке.

Мак-Алистер выразительно приподнял бровь, глядя на мистера Хантера.

— Полагаю, что так.

Это было не то полное энтузиазма предложение, которое рассчитывает получить любая женщина, но поскольку это было все-таки предложение, то Эви решила, что сейчас не время привередничать.

— Сегодня? А мы можем выйти в море…

— Завтра, — прервал ее Мак-Алистер. — Сегодня у меня есть еще кое-какие дела.

— Какие дела?

— Я же сказал — кое-какие.

Когда он не пожелал уточнить, какие именно, Эви выразительно закатила глаза.

— Ну, что ж, отлично.

Слушая их перебранку, мистер Хантер коротко рассмеялся.

— Мне представляется, Мак-Алистер имеет в виду, что ему нужно съездить в Шарпленз, ближайшую деревушку.

— Понятно. — Ей хотелось спросить, не может ли она поехать с ним вместе, но при этом Эви прекрасно знала, какой ответ получит. — Это далеко?

— Поездка туда и обратно займет несколько часов, — вновь пришел ей на помощь мистер Хантер.

— Так долго? — Ей страшно было представить, что она, едва успев приехать сюда, вновь садится в седло. Эви повернулась к Мак-Алистеру. — Наверняка нет никакой необходимости ехать именно сегодня. Разве вы не можете отдохнуть хотя бы денек?

— Нет. В деревушке есть гостиница.

— Они есть во многих деревушках.

— В любой деревне гостиница является средоточием слухов и сплетен. В ней всегда можно получить любые сведения, — заявил Кристиан, впервые оторвавшись от своей тарелки, на которой была навалена огромная порция яичницы.

— Вот как?

Эви перевела взгляд на Мак-Алистера, недоумевая, почему он сам не пожелал объяснить столь тривиальные вещи и почему он вообще почти не принимает участия в разговоре.

И тут она поняла. Он хранит молчание по той же самой причине, по которой она болтает без умолку… Потому что в комнате присутствуют другие.

Эви решила, что дело не в застенчивости, как в случае с ней. Просто он соблюдает осторожность. Причем, на ее взгляд, доходит— в этом до абсурда, чего она понять никак не могла. Он был очень внимателен во всем — в том, что говорил, что делал, чьего общества избегал. Интересно, а себя он опасается точно как же, как и всех остальных?

Она вдруг вспомнила, что с ней он вел себя намного раскованнее. Эти перемены происходили в нем на протяжении двух последних дней настолько постепенно, что вплоть до настоящего момента она не замечала разницы.

Опасаясь остановить или даже повернуть вспять процесс, существование которого она только что обнаружила, Эви более не делала попыток втянуть Мак-Алистера в разговор. Хотя следует признать, что и возможности такой ей не представилось. После того как вопрос с выходом в море на лодке под парусом был решен, разговор постепенно переключился на паровую энергию, в чем Эви совершенно не разбиралась. Послушав минут десять разглагольствования мистера Хантера и Кристиана на тему использования столь необычного источника, она извинилась, собрала со стола грязную посуду и, недовольно ворча себе под нос, чтобы ее никто не слышал, понесла ее на кухню.

Чтобы смыть эту чертову пропасть масла, ей понадобится целый океан мыльной воды.

19


Проклятье, как же ноет у него все тело!

Мак-Алистер стоял на пороге особняка и прислушивался к стонам и болям своего организма. Большая их часть сосредоточилась в нижней его части, и все они, без сомнения, стали результатом слишком многих часов, проведенных в седле.

Он пошевелил плечами, потянулся и снял с рук перчатки. Болит у него все тело или нет, тошно ему смотреть на седло или радостно, но съездить в деревню было совершенно необходимо. И хотя он не получил никаких новых сведений, поездка все-таки оказалась чрезвычайно полезной.

По словам владельца единственной в Шарплензе гостиницы и таверны, Мак-Алистер и Кристиан стали единственными вновь прибывшими гостями, переступившими порог его заведения за последние четыре дня. За некоторую разумную сумму — весьма значительную, но разумную в представлении владельца гостиницы — он согласился уведомить мистера Хантера о новых путешественниках, если таковые появятся.

Мак-Алистер, передавая деньги, присовокупил к ним предупреждение о том, что может случиться с владельцем, вздумай тот нарушить сделку. На том его визит в гостиницу завершился. Проехавшись по улицам, чтобы поближе познакомиться с новым для них местечком, Кристиан и Мак-Алистер вернулись в особняк мистера Хантера.

На обратном пути они внимательно осматривали окружающую местность — маршруты возможного наступления и отхода, укрытия, точки, с которых можно вести наблюдение, — но не обнаружили ничего необычного. Вывод напрашивался сам собой — либо их противник не последовал за ними в Саффолк, либо он укрылся где-то в другом месте. Им не оставалось ничего иного, кроме как наблюдать и ждать.

Тягостное ожидание действовало ему на нервы. Будучи человеком действия, Мак-Алистер страстно мечтал о том, чтобы в одиночку выследить преследователя Эви и покончить с ним. Более того, хотя он и не говорил об этом вслух, его изрядно раздражал тот факт, что его не включили в число охотников. И мысль о том, что безопасность Эви отныне находится в чужих руках, приводила его в бешенство. Рассеянно разминая шею, натертую слишком туго затянутым галстуком, Мак-Алистер двинулся по коридору первого этажа. Но у приоткрытых дверей библиотеки он остановился, краем глаза уловив легкое движение в комнате.