За небольшим письменным столом, спиной к окну, сидела Эви, и послеполуденное солнце ласково золотило копну ее светло-каштановых волос. Сердце замерло у него в груди. Так бывало всегда, стоило ему увидеть ее. Не подозревая о его присутствии, девушка задумчиво водила кончиком пера по пухлой нижней губке. Этот жест показался ему достойным обожания и… чувственно эротическим. Мак-Алистер заставил себя опустить взгляд, который тут же зацепился за вырез ее платья, когда она подалась вперед, чтобы написать что-то. Все прочие мысли мгновенно вылетели у него из головы. Его глазам предстал кусочек нежной запретной плоти цвета слоновой кости, верхушки мягких полушарий полных грудей и глубокая соблазнительная ложбинка между ними. Он тут же представил, как исследует эту впадинку языком, неторопливо и тщательно.

Подавив уже готовый сорваться с губ сладостно-болезненный стон, Мак-Алистер стиснул зубы и задышал через нос, стараясь вернуть себе хотя бы некоторое подобие самообладания. Несколько успокоившись и придя в себя, он поднял взгляд и вперил его в поверхность стола, заставляя себя не отводить от нее глаз.

Кажется, Эви что-то писала в бухгалтерской книге, но отсюда, от дверей, рассмотреть это наверняка было невозможно. Да и зачем такой женщине могла понадобиться какая-то бухгалтерская книга, скажите на милость? Снедаемый любопытством, он бесшумно пересек комнату и заглянул ей через плечо.

На столе перед девушкой действительно лежал раскрытый гроссбух.

— Что вы делаете?

Эви испуганно вздрогнула, выронила перо и едва не упала со стула.

— Господи Боже мой!

— Простите, я, кажется, напугал вас?

Мак-Алистер понял, что задал идиотский вопрос, еще до того, как договорил его.

Негромко и нервически смеясь, Эви растирала грудь ладошкой, словно хотела, чтобы сердцебиение поскорее вернулось в норму.

— Разумеется, вы меня напугали! Вы ходите совершенно неслышно, как большая кошка.

— Старая привычка.

Она склонила голову к плечу.

— Интересно, откуда бы у отшельника могла взяться такая привычка? Или вы и кроликов ловите голыми руками?

— Запросто, — ответил он, отчасти из желания заставить ее улыбнуться, а отчасти — чтобы избежать ответа на первый вопрос.

Эви рассеянно выбила пальцами дробь на поверхности стола.

— Вы очень быстро вернулись из своей поездки.

— Меня не было несколько часов.

— В самом деле? — Взгляд ее метнулся к часам на каминной полке. — Уже пять часов пополудни? Этого не может быть!

— Увы, — ответил Мак-Алистер, слегка уязвленный тем, что она даже не заметила его отсутствия.

Девушка озабоченно нахмурилась.

— Я хотела закончить одно дело до ужина. И мне это почти удалось.

— У вас еще есть время. Кристиан пока даже не начинал…

Эви отрицательно покачала головой.

— Перед вашим отъездом сегодня я договорилась с ним о том, что мы поменяемся ролями. Так что нынче вечером — моя очередь готовить ужин.

— У вас еще есть время, — повторил он и кивнул на письменный стол. — Чем вы заняты?

— А-а, — она перевела взгляд на свою бухгалтерскую книгу. — Я составляю балансовые счета группы, с которой работаю.

— И для этого вы ведете бухгалтерскую книгу?

— Разумеется. Для того чтобы перевезти женщину, да еще с детьми, из одного места в другое, требуются немаленькие деньги, в расходовании которых необходимо отчитаться и свести баланс.

Мак-Алистер ненадолго задумался.

— Откуда берутся эти деньги?

— Отовсюду, в общем. Главным образом, от частных и анонимных пожертвований.

— И вы тоже принимаете в этом участие?

Девушка равнодушно пожала плечами.

— Да, я тоже вношу свою посильную лепту.

В переводе на обычный язык это означает — так много, сколько могу, решил он. Из-за ее плеча он видел, как Эви переворачивает страницы гроссбуха, смотрит на столбики цифр и выводит итоговые суммы с легкостью необыкновенной, ничуть не теряясь и лишь иногда морща лоб.

— Будь я проклят!

Девушка перестала писать и взглянула на него.

— Вы только что выругались, Мак-Алистер, если я не ослышалась.

Он и впрямь выругался.

— У вас получается очень легко и быстро. Как вы это делаете?

— Не знаю, право слово. Вычисления всегда давались мне легко.

Легко — это не то слово, подумал он про себя. Он встречал мужчин, которые всю жизнь посвятили математике. Так вот, ни один из них не был способен с такой скоростью складывать и вычитать цифры в столбиках на всю страницу.

— Тогда почему.

От двери прозвучал голос мистера Хантера:

— Ага! Мак-Алистер. Ну, что интересного вы имеете сообщить?

Мак-Алистер отрицательно покачал головой, изрядно недовольный и тем, что его прервали, и появлением нового действующего лица.

— Собственно, так я и предполагал, — сказал мистер Хантер, прежде чем обратиться к Эви: — Миссис Саммерс сообщила мне, что вы очень недурно играете в шахматы, мисс Коул. Могу я предложить вам партию?

— Боюсь, что сейчас ничего не выйдет, — с извиняющейся улыбкой отказалась Эви. — С-совсем скоро мне п-предстоит приготовить ветчину на ужин. Я поменялась обязанностями с Кристианом.

— Что ж, тогда в другой раз.

— Да, несомненно. — Эви вновь постучала пером по столу. — А вы, значит, хороший игрок?

— Лучше не бывает.

Он одарил ее самодовольной и лукавой улыбкой, после чего поспешил удалиться, прежде чем она успела оспорить его заявление.

Его глупая выходка заставила Эви рассмеяться, и Мак-Алистер ощутил одновременно и удовольствие, и раздражение. Ему нравилось слушать ее смех, но он был не в восторге, оттого что причиной ее веселья стал мистер Хантер.

Он попытался проигнорировать свое желание скрестить руки на груди.

— Вы любите стратегические игры?

Почему он сам не знал этого?

— Я люблю выигрывать в стратегические игры, — с улыбкой уточнила Эви.

— Мистер Хантер выглядит весьма уверенным в себе.

— В нем говорит высокомерие, — небрежно отмахнулась она. — Оно стало причиной падения всех великих людей.

А вот теперь Мак-Алистера охватило желание составить — и поделиться им с Эви — список первопричин, по которым мистер Хантер никак не мог считаться великим человеком. Нет, он, конечно, не стал бы этого делать — может быть, — поэтому с облегчением увидел, как Эви захлопнула свой гроссбух и сменила тему.

— Пожалуй, придется закончить подсчеты в другой раз.

Она поднялась из-за стола и поморщилась — больная нога затекла после сидения на жестком стуле.

— Знаете, я, наверное, все-таки рискну и опробую диван у окна. Понимаете, я собиралась сесть на него с самого начала, но как только представила себе, что провалюсь и не смогу встать…

— А почему вы должны провалиться?

Девушка жестом указала на диванчик у окна.

— Да вы только взгляните на него.

Мак-Алистер внимательно осмотрел заваленное подушками ложе.

— Мне он кажется самым обычным диваном.

— Подушки толщиной в десять футов, не меньше. — Эви выразительно закатила глаза, когда он вопросительно приподнял брови в ответ на столь явное преувеличение. — Ладно, пусть не десять, а всего два. Все равно, они достаточно толстые, чтобы особа, рост которой не дотягивает до шести футов, подверглась опасности провалиться в эти подушки и застрять в них до тех пор, пока кто-нибудь не придет ей на выручку.

— В таком случае, не садитесь на подушки, только и всего.

— Они смотрятся очень удобными и мягкими.

Мак-Алистер почувствовал, как губы его складываются в улыбку, когда она горестно вздохнула.

— Я могу привязать к стене веревку, и вы сможете самостоятельно извлечь себя из ловушки.

Эви рассмеялась, на это раз для него, и охватившее Мак-Алистера напряжение улетучилось.

— Не уверена, что это будет менее унизительно, чем позвать на помощь, но я обещаю подумать над вашим предложением. — Девушка вздохнула и вернулась к письменному столу, чтобы забрать свою бухгалтерскую книгу. — Мне действительно пора готовить ужин. Если я кому-нибудь понадоблюсь, пусть ищут меня на кухне.

Пожалуй, он не стал бы утверждать этого наверняка, но ему показалось, что она хотела добавить еще кое-что, поворачиваясь, чтобы уйти. Что-то вроде: «Да поможет нам Бог».

У дверей кухни переминалась с ноги на ногу миссис Саммерс, терзаемая легкими угрызениями совести.

Это ведь она заставила Эви заняться приготовлением ужина. Да, ее подопечная сама предложила поменяться обязанностями с Кристианом, но миссис Саммерс вынуждена была признать, что обеими руками ухватилась за эту идею. Бедной девочке ничего не оставалось, как приступить к ее осуществлению — и это буквально на следующий день после возвращения из утомительной поездки.

То, что Эви придется пойти до конца и осуществить собственное предложение, сомнению не подлежало. Миссис Саммерс просто не вынесла бы очередной утопающей в масле яичницы или сыра с фруктами. Однако же, она могла предложить свою помощь, если бы такая потребовалась. Нет, не в приготовлении еды — она не знала, с чего начать, — но она могла бы помочь, например, развести огонь в очаге.

Она уже совсем было перешагнула порог кухни, но затем поспешно отступила назад. Вся сложность с предложением помощи состояла в том, что тот, кому она предназначалась, мог оскорбиться. Немногие терпеливо воспринимают напоминания о собственных недостатках, а те, у кого они имеются в избытке, вот как Эви и Кристиан, вообще не желали о них слышать.

Миссис Саммерс решительно расправила плечи. Пока она не уверится в том, что Эви умеет обращаться с режущими предметами и открытым огнем, она будет присматривать за девочкой… по возможности, незаметно.

Поэтому она все-таки вошла на кухню и обнаружила, что Эви чистит картошку в раковине. С облегчением отметив отсутствие порезов у нее на пальцах, миссис Саммерс метнула быстрый взгляд на плиту и опять-таки не заметила ни столба дыма, ни языков пламени.

Эви оторвалась от своего занятия и подняла голову.

— Добрый вечер, миссис Саммерс.

— Добрый вечер, милочка. Ну, как, у тебя есть все, что тебе требуется?

— Больше, чем нужно, — с улыбкой заверила ее девушка и вернулась к чистке картошки. — У нас столько продуктов, что мы можем выдержать годичную осаду.

Поскольку она сама помогала мистеру Хантеру разгружать повозку с продуктами, которую тот в первый же день их прибытия пригнал сюда из деревни, миссис Саммерс прекрасно знала о том, что кладовая у них забита продуктами под завязку. Но говорить об этом Эви, пожалуй, не стоило. Вместо этого пожилая дама обошла комнату, обозревая всевозможные приспособления, которые должны помочь девочке приготовить ужин.

На столе в центре кухни лежал небольшой кусок окорока. Миссис Саммерс нахмурилась, глядя на него. Бедная девочка не догадалась положить в него хотя бы зубок чеснока или гвоздику. Что ж, быть может, особой помощи от нее самой на кухне не дождешься, зато она знала, что для приготовления ветчины непременно требуется горчица и несколько долек чеснока. Пока Эви стояла к ней спиной, миссис Саммерс тихонько пробралась в кладовую за специями. Пользуясь тем, что девушка не обращает на нее внимания, она быстренько натерла окорок горчицей и сунула внутрь головку чеснока.

Она даже успела вытереть руки о кухонное полотенце, прежде чем обратилась к Эви:

— Похоже, ты недурно справляешься.

— Что? — Эви повернулась от раковины и растерянно заморгала на свою подругу. — Ох, миссис Саммерс, вы вели себя так тихо, что я подумала, будто вы уже ушли.

— Я просто решила познакомиться с кухней поближе.

И пожилая женщина с умным видом принялась открывать дверцы и выдвигать ящики кухонных шкафов.

— Вы ищете что-либо определенное?

— Нет. Просто, учитывая обстоятельства, я полагаю нелишним, если каждый из нас ознакомится со всеми комнатами в доме.

— Вы опасаетесь, что кто-нибудь может прятаться в кладовке?

Поскольку в кладовой не осталось свободного места даже для кошки, миссис Саммерс лишь вопросительно приподняла брови и одарила девушку высокомерным взглядом. Она уже давно уяснила, что именно такой взгляд лучше всего ставит на место дерзких и зарвавшихся детишек.

— Наше положение не располагает к сарказму, Эви Коул.

Как миссис Саммерс и ожидала, Эви мгновенно преисполнилась раскаяния.

— Вы правы. Приношу свои извинения.

Миссис Саммерс чопорно кивнула, и на том вопрос был закрыт. Пожалуй, так будет лучше всего, решила она, поскольку кухонные шкафы она открывала только для виду.