— Мой подопечный устроил званый ужин…

— И вы намеревались тайно проникнуть в дом и убить человека, дающего званый ужин?

— Нет, мне нужно было ознакомиться с внутренним устройством особняка — как расположены комнаты, где спит прислуга и так далее. Мне удалось получить приглашение на торжество.

А тайком проникнуть в дом и убить хозяина он собирался потом.

— Была ночь. В бальной зале гости пили шампанское. — Купленное, как он прекрасно помнил, ценой жизни четырех славных парней. — Я заглянул в детскую, увидел, что там все спокойно. В соседней комнате спала гувернантка, а еще одну комнату отвели учителю. — При воспоминании о тех давних уже временах на скулах у Мак-Алистера заиграли желваки. — Он еще не спал, сидел за своим письменным столом, дверь была приоткрыта. — Гнев, который он до сих пор подавлял в душе, захлестнул его и выплеснулся наружу. — Он не видел меня. Я мог уйти, вернуться и выполнить порученное мне задание.

— Но вы не сделали этого.

— Нет, не сделал. — Он вспомнил о спящих детях. И вспомнил жесткую, темную полку в маленьком шкафу. — Я убил его. Ради личной мести я провалил задание и ушел.

Эви долго молчала.

— Полагаю, я не хочу знать, как вы это сделали.

Он перерезал горло своему врагу одним движением.

— Конечно.

— Вы жалеете об этом?

— Нет. Во всяком случае, не так, как следовало бы.

— Вы проклинаете себя за это, — негромко заметила, Эви — И вы ждете, что и стану проклинать вас, верно?

— Я…

— Но я не стану делать этого. Я не стану обличать и упрекать вас за то, что вы поступили так, как считали правильным. — Девушка поднесла руку к его лицу. — Я люблю вас. Я люблю вас таким, какой вы есть сейчас и каким вы станете со временем И мне более нечего вам предложить.

Этого было достаточно. Этого было больше чем достаточно.

— Вы не пожалеете об этом. Я клянусь вам.

— Одну минуточку, пожалуйста, — Эви выставила перед собой ладошку. — Остается вопрос о том, что за мной надо присматривать.

Мак-Алистер поморщился.

— Я прошу простить меня за это.

— Это не совсем то, что я имела в виду, — заметила Эви, — Но я принимаю ваши извинения. Но как я могу быть уверена в том, что этого больше не повторится.

Он заранее знал, что она непременно спросит об этом.

— Когда у вас назначена следующая встреча с этой женщиной в Бентоне?

Эви даже растерялась от столь неожиданного поворота в их разговоре.

— Что? Почему…

— Я бы предпочел я бы с большим удовольствием согласился стать частью того, что вы делаете. Если вы позволите мне, конечно. Но… — Мак-Алистер расправил плечи и одним духом выпалил то, что сказать ему было особенно тяжело: — Если вы попросите меня об этом, то я даю вам слово, что не стану следить за вами, защищать вас или каким-либо иным способом помогать вам в том, что вы делаете.

Эви задумчиво поджала губы.

— Вы говорили мне, что вашему слову верить нельзя.

Ему нечего было возразить, но он все-таки попытался хоть как-то оправдаться.

— Я хотел всего лишь отвести от вас…

— Этого больше не будет, как только вы станете членом семьи Коулов.

— Прощу прощения?

— Коулы держат свое слово. В качестве моего супруга от вас потребуется…

Она умолкла, когда он радостно рассмеялся и встал с дивана, подхватив ее на руки и прижав к своей груди.

— Ваша рана, — испуганно ахнула Эви.

— Она уже зажила. — Вот уже несколько дней он не вспоминал о ней. — Вы меня не обманываете? И действительно выйдете за меня замуж?

— А вы меня не обманываете? И действительно любите меня? Потому что…

— Я люблю вас вот уже восемь лет.

— …это все, что я хотела знать… Восемь лет?

— Я полюбил вас с того момента, как впервые услышал ваш смех.

— Вот как?.. Что ж… — Она улыбнулась ему безразличной и отсутствующей улыбкой. — Как мило.

Мак-Алистер в изумлении уставился на нее.

— Что случилось?

— Ничего. Ровным счетом ничего. Все дело в том, что… я не стала бы возражать, если бы вы влюбились в меня с первого взгляда… влюбились в меня после того, как увидели, как я выгляжу.

— О, какая жалость, что все было не совсем так. — Он медленно наклонился к ней. — Меня попросту охватила страсть.

По губам Эви скользнула улыбка, и она раскрыла их, встречая его поцелуй.

Так и есть, лимон и мята. Мак-Алистер вновь ощутил их вкус, скользя губами по ее щеке.

Ее голосок робко произнес ему в самое ухо:

— Мак-Алистер?

Он бережно прикусил мочку ее уха, отчего она восторженно ахнула.

— М-м-м?

— Я… — Эви глубоко вздохнула, когда он провел губами по ее шее, покрывая ее поцелуями. — Я… свадьба. Насчет свадьбы… — Она снова вздохнула. — Брачные обеты.

Мак-Алистер легко коснулся губами ключицы.

— Да?

— Я пообещаю всегда любить тебя. А… — Кончик его языка скользнул во впадинку на шее. — О, Боже.

— Всегда любить меня, — подсказал он.

— Да, и… всегда чтить и уважать тебя.

— М-м.

— И повиноваться тебе в тех случаях, когда я буду согласна с…

Эви испуганно умолкла, когда Мак-Алистер придушенно фыркнул, уткнувшись носом ей в шею. Плечи его задрожали от сдерживаемого смеха.

— Эви. Любимая. — Он поднял голову и взял ее лицо в ладони. — Я почел бы себя самым несчастным человеком на свете, если бы мне досталась нежная, покорная и наивная супруга. Просто пообещай любить меня.

Эви улыбнулась, подняла руки и, в свою очередь, прижала ладошки к его щекам. Нежно коснувшись его губ своими, она прошептала:

— Договорились.