— Да знаешь ли ты, как я хочу тебя?

После этого он быстро завладел ее ртом. От горячего поцелуя у нее началось жжение внутри, и все ее благие намерения мигом рассеялись как дым.

На секунду она позволила себе поддаться искушению. Александра обвила его шею и возвратила ему поцелуй, прикасаясь к его языку и прижимаясь к его телу. Ноющие соски до предела натянули материю платья, когда она почувствовала, как возле бедер возбужденно зашевелился плотный горячий жгут.

Ее пронизывало желание такой силы, какой она не предполагала, но вместе с ним в нее влилось и негодование.

Боже милостивый! Не дай этому случиться! Дрожа от прилагаемых усилий, она уперлась ему в грудь и оттолкнулась.

— Я… я не могу, — прошептала она. — Я не могу сделать этого.

— Ты хочешь меня. Хочешь. И не пытайся отпираться.

— Я хочу человека, за которого выходила замуж.

Дамиан выругался про себя. Он буравил ее глазами, бросая ей молчаливый вызов. Наконец он отпустил ее и провел рукой по черным волнистым волосам. И он, и она молчали. Александра была поражена силой своих чувств. Как он мог возбуждать ее до такой степени? Как она могла отвечать на его ласки, зная о его поступках и лжи? Как можно было после всего этого по-прежнему желать его?

Ей нужно держаться подальше. Это ясно как Божий день. Оставалось только ответить на один вопрос — каким образом?

Глава 15

Изумрудное платье было готово точно ко дню императорского бала. Все ожидали грандиозного торжества, хотя присутствия самого Наполеона не предполагалось. Император в это время расквартировался в удобном Шённбрюннском дворце недалеко от Вены.

Четыре тысячи приглашенных представляли все слои парижского общества, но особое предпочтение устроители вечера отдали военным, коммерсантам и банкирам. Площади и скверы на подступах к зданию ратуши освещали яркие фонари. Для украшения интерьера великолепного дворца были выбраны любимые цвета императора — золотой и зеленый.

Только теперь до Александры дошло, что Дамиан выбрал такие же цвета для ее наряда.

— Ты специально сделал это? — сказала она сквозь стиснутые зубы, когда они пробирались сквозь толпу.

Дамиан улыбнулся:

— Нет. Просто у тебя глаза такие же зеленые. И потом… это должно им понравиться. Правда, Моро может и не прийти, но ожидается достаточное число других важных персон.

— Я могла бы отказаться надеть его. Ты не думал об этом?

Он изогнул крылатую черную бровь.

— Ты, наверное, считаешь, что появление в одной рубашке только слегка шокировало бы их, не более?

Александра с недоумением посмотрела на него, но промолчала. В этот вечер он являл собой воплощение образа французского солдата — в узких белых бриджах, высоких гусарских сапогах и бело-синем френче с алым кантом. На груди сияли выпуклые золотые пуговицы, на широких плечах красовались блестящие шнуры и эполеты.

Когда из глубины помещения донеслись первые звуки оркестра, Дамиан повел ее через роскошную залу со стенами, покрашенными в императорские темно-зеленые цвета с изображениями величественных орлов и вкраплениями золотых мушек. У подножия лестницы, ведущей в главный салон, он остановился.

— Здесь присутствуют господа, с которыми я хотел бы тебя познакомить.

Он коротко приветствовал стоявших кучкой людей и после этого начал представлять ее поочередно каждому.

— Рад вас видеть, — сказал господин по имени Брюмер.

— Здравствуйте, мсье, — ответила она с некоторой скованностью.

Эту весьма разношерстную компанию составляли: министр полиции Фуше, драгунский полковник, капитан гусар, архитектор Селлерье, командир бригады карабинеров, актриса «Комеди Франсез» и аббат без аббатства. Последний был в рясе, но во время представления не стал произносить духовного звания, а поименовал себя священником «в миру».

Актриса, яркая блондинка с непомерно пышным бюстом, так откровенно взирала на Дамиана, что Александра невольно поджала губы и крепче ухватила его за руку.

— Не беспокойтесь, дорогая. — Возле ее уха послышался знакомый голос. — Габриэла больше не его любовница. Мне кажется, ваш муж вообще никого не видит, кроме вас.

— Мсье Годен!

— Рад приветствовать вас, мадам Фэлон. Мужчина поклонился ей и с чувством пожал ее руку. Дамиан встретил его с теплой улыбкой.

— Добрый вечер, Андре. Я как раз думал, что хорошо бы встретить вас здесь.

— Да? Чему обязан?

— Естественно, хотел поблагодарить вас за то, что заботились о моей жене, пока меня не было.

— Я делал это с большим удовольствием. Хотя сейчас, признаться, грустно видеть, что она еще здесь.

— Вы правы, дружище. Я бы отправил ее, но такова воля Моро. Разве я могу возражать генералу?

— Увы. — Мужчина снова повернулся к Александре. — Ну что ж, мадам, в таком случае остается только извлекать пользу из того, что есть. Не так ли?

— Я стараюсь, мсье.

Затем Годен подвел их к группе людей, прибывших вместе с ним. Кроме полковника Лафона, среди них были герцогиня д'Абрант и красивый блондин Жюльен Сент-Оуэн, которого все называли Жюль. Кто-то сказал, что он только что приехал в Париж из провинции. На вид ему было лет тридцать с небольшим. У него был проницательный взгляд и приятные манеры. Он производил впечатление явно неглупого человека. Когда Жюль склонился над ее рукой и задержал чуть дольше, чем следовало, Дамиан тут же позвал жену танцевать.

— Ты уверен, что хочешь танцевать со мной? — не удержавшись, спросила Александра. — Может быть, тебе надо было пригласить актрису?

— Это вальс. Замечательный танец. Здесь нет никого, с кем бы я хотел танцевать его больше, чем с тобой.

Она не удивлялась его страстному взгляду, но была поражена серьезностью тона. Восхищение в его глазах она заметила еще дома — как только он вошел в гостиную и увидел ее в длинном изумрудно-золотом платье.

Выражение его лица вызвало у нее учащенное биение сердца. Ей безумно захотелось оказаться в его объятиях на несколько коротких минут, хотя разум подсказывал ей обратное. И все же она подчинилась воле мужа и последовала вместе с ним в центр залы. Он повернул ее лицом к себе и бережно взял ее руку. Вокруг них в свете хрустальных канделябров закачались и закружились в такт плавной музыке пары. Мелодия все больше и больше захватывала их, прекрасные звуки заполнили огромное, сверкающее множеством зеркал помещение.

— Ты знаешь, что этот вальс наш первый танец? — сказал он, скользя глазами по ее лицу.

Когда он остановил взгляд на ее губах, у нее задрожали ноги.

— Я знаю, — ответила она.

Со стороны, однако, не было заметно, что они впервые танцевали друг с другом. Они двигались совершенно слаженно. Его ноги вторгались в интимное пространство между ее бедрами, и, когда задевали их, он крепче сжимал ее в объятиях.

— Ты самая восхитительная из всех, кто здесь есть. Его продолжительный страстный взгляд говорил, что он действительно так считает.

— Благодарю, мсье, — сказала она. Ее голос вдруг дрогнул и прервался.

— Я хочу тебя. Хочу с первой минуты, как увидел в этом платье.

Александра отвела взгляд.

— К сожалению, нам не всегда позволено иметь то, что мы хотим.

— Иногда позволено. Она подняла на него глаза.

— Ты хочешь меня, а я — твой враг.

— Ты — моя жена. А все остальное не имеет значения. Можешь ты отодвинуть в сторону наши разногласия, хотя бы пока мы здесь?

Она словно окаменела в его руках.

— Как ты можешь просить меня об этом? По-твоему, я должна примириться с тем, что ты сделал? Может быть, ты ждешь от меня одобрения? Ты, наверное, думаешь, что я должна распахивать тебе свои объятия в постели, потом вернуться в Англию и жить дальше, как будто тебя вообще не существовало.

— Наверное, есть и другой путь, — мягко сказал он.

— Какой же?

— Ты полностью доверишься мне и позволишь мне самому уладить наши дела. Я сделаю так, чтобы стало хорошо нам обоим.

Она проглотила болезненный комок, внезапно сдавивший горло. Ей хотелось верить ему. Никогда в жизни она не хотела чего-либо больше, чем этого. Но ей не хватало духу. Дамиан не единожды вводил ее в заблуждение. Она уже сбилась со счета, сколько раз он ей лгал. Было бы полным безумием с ее стороны поверить ему вновь. И все же она колебалась.

— Я бы очень хотела этого. Ты даже не представляешь, насколько велико мое желание, но…

— Но?

— Я не могу не понимать, что это не имеет смысла — ты всегда лгал мне.

Дамиан, потеряв благоразумие, обнял ее еще крепче. Он прижимался к ней длинным плотным телом, заставляя ее ощутить через нескромно облегающие белые бриджи, насколько сильно он возбужден.

— Черт побери, ты — моя жена! — прошипел он сквозь зубы. Александра пыталась вырваться, но он крепко держал ее. — Извини, дорогая, но ты просто не можешь оставить меня. — Он продолжал обнимать ее за талию. — Если ты сейчас уйдешь от меня, мы оба оконфузимся. — После этого он слегка ослабил руки, позволив ей отодвинуться от него и давая им обоим возможность успокоиться.

Когда танец закончился, Дамиан отвел Александру на прежнее место к Андре Годену.

— Я могу рассчитывать на нашу давнюю дружбу, Андре? Я хочу доверить вам свою жену на пару минут. Мне нужно переговорить с полковником Лафоном.

— Конечно, — сказал Годен.

— Хорошо. Если вы оба разрешаете мне эту короткую отлучку, я пошел.

Он коротко поклонился и оставил их вдвоем.

— Своеобразный человек, — сказал Годен. — Воображаю, как, наверное, непросто понять его.

— Практически невозможно.

— И тем не менее он вам небезразличен.

— Да.

— Почему?

Она отвела глаза от высокой фигуры удалявшегося мужа.

— Наверное, нашла что-то, — сказала она и вздохнула. — Хотя, может быть… в действительности ничего и нет.

То, что ее собеседник мог сказать ей на это, осталось не услышанным, так как к ним подошел Сент-Оуэн.

— Мадам Фэлон, — произнес мужчина с белокурыми волосами и улыбнулся. Она увидела, что у него голубые глаза, орлиный нос и ямочка на подбородке. Только сейчас, вблизи, она поняла, насколько он красив. — Пока ваш муж занят другими делами, окажите мне честь. Подарите этот танец.

Александра подумала: почему бы нет? Вероятно, Дамиану это не понравится, но какое ей дело?

— С удовольствием, мсье.

Оркестр снова заиграл вальс. Чем дольше, тем лучше, решила она, надеясь, что муж увидит их танцующими. Может быть, это разозлит его. И если по этому случаю он невежливо обойдется с ней, у нее будет повод отдалиться от него.

Сент-Оуэн положил ей руку на талию, и они сделали несколько па. Он был ниже, чем Дамиан, но хорошо сложен, по-мужски привлекателен и танцевал так же искусно. Однако с ним она чувствовала себя несколько скованно. Сент-Оуэн, должно быть, это заметил, потому что придвинулся к ней немного ближе и шепнул на ухо:

— Расслабьтесь, леди Фэлон. — К ее удивлению, слова были произнесены по-английски. — Я пришел сюда, чтобы помочь вам вернуться домой.

— Кто… кто вы? — сказала она, отодвигаясь и заглядывая ему в лицо.

— Говорите по-французски, — предупредил он, когда она тоже перешла на родной язык. Он снова непринужденно закружил ее в танце и как ни в чем не бывало продолжил: — Я — ваш друг. Большего я пока не могу сказать, но это не так важно.

— Откуда вы? Почему я должна вам верить?

— Меня послал генерал Уилкокс, начальник полковника Бьюика.

— Бьюик — подлец. Я ему нисколько не доверяю.

— Но я здесь по поручению генерала.

— Значит, вы шпион?

— Нет, я лояльный гражданин Франции.

— Тогда почему…

— Сейчас не время для подобных разговоров. При следующей встрече я расскажу больше. Пока запомните только одно — здесь есть люди, которые готовы вам помочь.

Танец закончился, и они с Жюлем Сент-Оуэном вернулись к Андре Годену.

Александра была настолько взбудоражена и растеряна, что не могла толком осмыслить, что произошло минуту назад. Когда она обернулась, Сент-Оуэн уже смешался с толпой и вскоре исчез в дверях.

— Вам понравилось танцевать с Жюлем? — спросил Андре. Она насторожилась, подумав, не догадался ли он, о чем они говорили.

— Мне показалось, что он довольно милый человек, — сказала она.

— Жюль — бывший моряк, капитан. Сейчас в отставке. Занимается экспортом, и, говорят, успешно. Некоторое время о нем ничего не было слышно, теперь вот опять объявился. Раньше ему не нравилась политика императора. Сейчас, похоже, с прежними воззрениями покончено. Его больше интересует бизнес.