Обернувшись к тете Изабелле, он ласково проговорил:

– Я хочу, чтобы вы подробно рассказали мне о том, как планируете вывести в общество племянницу, Изабелла. Нам повезло, что в Мехико появилась молодая леди столь редких красоты и ума, а то, боюсь, у столичного общества не осталось тем для бесед, кроме как дьявольские махинации человека, который четыре месяца назад занял мой пост. – Произнеся эту фразу, Санта-Анна изменился в лице, как будто эта тягостная мысль мгновенно испортила ему настроение, повергнув в напряженное молчание. Внезапно он повернулся к дяде Мануэлю и проговорил мрачно: – Мне недавно прислали бумагу, которую я хотел бы показать вам, Мануэль. Если дамы извинят нас, то попозже вечером мы с вами уединимся для обсуждения этого вопроса, чтобы не докучать им деталями, а они в это время смогут выпить чаю.

– Да, Антонио… Мануэль. – Нежный голосок Изабеллы Эскобар предупредил ответ дяди Мануэля. Затем она мягко продолжила: – Мы с племянницей замечательно проведем время, пока вы будете заниматься делами. Уверена, нам с ней будет гораздо приятнее, если вы сперва решите государственные вопросы, не так ли, Моргана? – Заручившись согласием девушки, Изабелла обратилась к президенту: – Прошу вас, Антонио, я знаю, что Мануэль не сможет спокойно отдыхать, если будет думать о предстоящей работе. С вашего позволения, Антонио, я покажу Моргане некоторые залы дворца. У племянницы пока не было возможности вдоволь погулять по городу, и я думаю, ей будет интересно.

Глаза президента вспыхнули, и он мягко проговорил:

– Muchas gracias[12], Изабелла, должен признать, мне по душе ваше предложение. Если вы в самом деле отпустите нас с Мануэлем на ближайшие полчаса, то я почту за честь познакомить Моргану с историей города, лежащего за пределами дворца.

Восторженный блеск в глазах доньи Изабеллы выдал ее согласие еще до того, как она ответила:

– Ну конечно, Антонио. – Взглянув на Моргану и дождавшись ее утвердительного кивка, она закончила: – Мы будем очень рады.

Не успели две высокие прямые фигуры исчезнуть за дверями кабинета президента, как донья Изабелла повернулась к племяннице и возбужденно прошептала:

– За твое будущее можно не беспокоиться, querida! – При виде удивленного выражения ее лица Изабелла серьезно добавила: – Ты же заметила, с каким любопытством на тебя смотрели, когда мы шли во дворец?

– Да, и должна признаться, что в этих взглядах читалось смущение, но я не понимаю…

– И только что Антонио пообещал лично прогуляться с нами по площади. Я прожила здесь много лет, querida, и прекрасно знакома с историей города, так что это ты, и только ты будешь в центре всеобщего внимания во время экскурсии. Многие люди станут свидетелями оказанной тебе чести, и можешь быть уверена, что отныне тебе будут присылать приглашения на все светские мероприятия в столице.

Понимая, как добродушная тетушка искренне радуется такой перспективе, Моргана постаралась не выдать своего скептицизма:

– Тетя Изабелла, такое незначительное событие вряд ли сможет оказать влияние…

Обратив на племянницу понимающий взгляд темных глаз, донья Изабелла уверенно покивала головой и, взяв с подноса графин, стала разливать вино по бокалам:

– Вот увидишь, querida, вот увидишь…


– …так вот, Моргана, этот собор был построен на развалинах древнего ацтекского храма.

Прикованные к ним взгляды многочисленных зевак постоянно отвлекали Моргану, так что она пропустила большую часть подробного рассказа Антонио Санта-Анны об истории площади, по которой они прогуливались. Заинтересованно улыбаясь президенту, девушка улучила минутку, чтобы признательно взглянуть на шедшую рядом тетушку. Да, тетя Изабелла оказалась полностью права. Как только они втроем вышли из дворца, все присутствующие не сводили глаз с президента в окружении двух женщин. Несмотря на то что генерал Эскобар остался во дворце, чтобы составить ответ на важное донесение, тетю Изабеллу узнали многие. Молча кивая на раздававшиеся со всех сторон вежливые приветствия, она все время внимательно слушала президента. Моргана больше не сомневалась, что назавтра все только и будут говорить что о таинственной незнакомке, которой Санта-Анна уделил столько внимания. То, с какой улыбкой президент реагировал на неуемное любопытство своих подданных, навело девушку на размышления. Разумеется, он понимал, что его доброе отношение к ней побудит желающих снискать его одобрение делать то же самое. Он открыто использовал свое положение, чтобы помочь племяннице генерала Эскобара, и Моргана была ему за это благодарна.

Рассматривая величественное здание собора, Моргана сделала над собой усилие, чтобы отвлечься от назойливых взглядов. Выстроенный в барочном стиле, украшенный двумя высокими, покрытыми орнаментом башнями, собор не показался девушке особенно красивым, хотя и говорили, что он богат золотыми и серебряными украшениями.

Взгляд Санта-Анны стал вдруг особенно пронзительным, когда он проговорил:

– Знаете, Моргана, раньше землю, на которой сейчас стоит собор, а также часть площади и прилегающие к ней улицы занимал построенный Ауицотлем храм пирамидальной формы. В пределах его стен находилось пятьсот жилых помещений. Он был построен из камня и липы и украшен каменными змеями. Сохранились легенды, повествующие о четырех великих вратах, обращенных к четырем сторонам света; об огромной лестнице и алтарях, посвященных богам войны; о площади, предназначенной специально для религиозных танцевальных обрядов; о школах для священников и семинарах для монахинь. Говорят, что здесь был храм Страха, входом в который служила разверстая пасть огромной змеи, а еще храм Зеркал и храм Раковин. На территории находилось отдельное сооружение, предназначенное для молитв императора, а также священные фонтаны, помещение для жертвенных птиц, сад для священных растений и устрашающая башня, сложенная из черепов принесенных в жертву людей!

В темных глубинах глаз Санта-Анны загорелось странное пламя. Всматриваясь в побледневшее лицо девушки, он продолжил:

– Рассказывают, что именно здесь, в великом храме, пять тысяч служителей денно и нощно скандировали богослужебные тексты во славу ужасным идолам, статуэтки которых они три раза в сутки натирали драгоценными благовониями. Самые рьяные священники были облачены в черное, их длинные волосы были выкрашены чернилами, а тела натерты прахом скорпионов и пауков. Их вождями были сыновья королей.

Замолчав на секунду, чтобы убедиться в полном внимании со стороны своих слушательниц, Санта-Анна продолжил низким, почти благоговейным голосом:

– И вот еще что интересно, Моргана: согласно древним сказаниям, ацтекский бог войны родился от земной женщины, Святой Девы, которая служила в храме. Когда стало известно о ее позоре и люди собирались забить ее камнями, раздался божественный глас: «Ничего не бойся, мать, ибо я спасу честь твою и свою славу…» В следующее мгновение появился бог, державший в левой руке щит, а в правой – меч; на голове у него был убор из зеленых перьев, и перья же украшали левую ногу, а лицо было выкрашено синей краской! Однако, – торжественно продолжил Санта-Анна, – считается, что обряд человеческого жертвоприношения, который практиковали ацтеки, зародился благодаря именно этому мифу.

Заметив смущение на лице девушки, Санта-Анна спокойно пояснил:

– Понимаете, мать бога войны, Коатликуэ, на тот момент уже являлась матерью луны и звезд, а значит, должна была вести жизнь монахини в уединении и воздержании. Ее дети, возмущенные неожиданной беременностью, вознамерились убить ее. К счастью, ребенок родился как раз вовремя и спас мать, обезглавив луну и обратив звезды в бегство. Для поддержания ежедневного цикла возрождения и прославления главного бога требовалась свежая кровь… и таким образом война стала для ацтеков своего рода священным действом, ибо, одерживая победы на полях сражений, индейцы обеспечивали приток пленников для человеческих жертвоприношений.

От того, как наглядно Санта-Анна живописал древние ритуалы, по спине девушки поползли мурашки. Она попыталась возразить:

– Но все это так страшно, Антонио, так дико…

Впервые с момента начала рассказа снисходительная улыбка коснулась губ Антонио, и он согласно кивнул:

– Да, Моргана, это правда. Похоже, наши благородные предки спасли множество невинных жизней, разрушив этот храм. У индейцев было несметное количество богов: боги войны, земли, ночи, огня и ада; богини цветов и злаков… Эти идолы требовали подношений в виде цветов, хлеба и драгоценностей, но самыми ужасными были человеческие жертвы… индейцы истребили от двадцати до пятидесяти тысяч человек! – Взяв девушку за руку и не обратив внимания на то, что она дрожит, президент подвел ее к огромному каменному пьедесталу, расположенному на почетном месте посреди двора. В центре пьедестала находилось углубление, на которое Санта-Анна указал драматическим жестом:

– Это жертвенный камень, Моргана. На него клали жертву, в то время как шестеро священников, облаченных в красное, в головных уборах из зеленых перьев, с золотыми и зелеными серьгами в ушах и голубыми камнями в верхней губе, удерживали ее. Главный священник вонзал в грудь жертвы кинжал и, вырвав сердце, бросал его к ногам идола. Затем он поднимал сердце золотой ложкой и клал себе в рот! Наконец, он отрезал голову, чтобы использовать ее в строительстве знаменитой башни, и после того как некоторые части тела были съедены, останки сжигались или отдавались на растерзание диким животным, которых держали во дворце.

Потрясенная до глубины души кровожадными ужасами, о которых поведал ей Санта-Анна, Моргана молча смотрела ему в глаза, завороженная странным, не поддающимся описанию возбужденным блеском в глубине его зрачков. Кровь отхлынула от лица девушки. Она сглотнула, чтобы унять взбунтовавшийся желудок.

Впервые заметив бледность своей слушательницы, Санта-Анна спокойно проговорил:

– Ах, querida, я слишком ярко описал вам обряды, которые совершались на этой площади. Вместо того чтобы позволить полюбоваться красотой нашего прекрасного города, я поведал вам его темную историю. Но я рассказал вам все это, преследуя определенную цель, Моргана. На этой площади вершилась наша история. Название страны произошло от имени ацтекского бога войны, Мекситли. Я хочу, чтобы вы поняли, Моргана, что мы связаны с нашей историей, но не зависим от нее. Между этими двумя понятиями существует огромная разница, и я прекрасно чувствую ее, querida…

Оборвав себя на полуслове, президент внезапно обернулся к Изабелле Эскобар.

– Надеюсь, Изабелла, я не слишком утомил вас кровожадными рассказами о религиозных обрядах ацтеков, с которыми вы, несомненно, хорошо знакомы, но я хотел показать вашей племяннице, что за кровь течет в жилах моего народа… та самая кровь, которую столько раз бездумно проливали. Таким образом я хотел дать ей понять, почему всеми словами, поступками и даже самой жизнью мексиканцев руководит страсть…

Увидев в благоговейном взгляде доньи Изабеллы одобрение, которого он ждал, Санта-Анна, не дожидаясь ее ответа, повернулся к Моргане, хранившей напряженное молчание.

– У моего народа бурное прошлое, Моргана. Кровь язычников до сих пор течет в наших жилах, смешиваясь с кровью многих прославленных миссионеров, отважных воинов и солдат, превосходных государственных деятелей… Нам многое нужно преодолеть, но нам есть и что предложить, и мы предлагаем вам, Моргана Пирс, стать частью нашего мира.

С величайшей бережностью взяв ее руку, Санта-Анна изящным жестом поднес ее к губам и поцеловал, вызвав слезы благодарности в обращенных на него больших карих с золотом глазах. Срывающимся голосом Моргана неуверенно пробормотала:

– Muchas gracias, Антонио. Я никогда не забуду вашей доброты, и я чувствую…

– Да, уверен, что Моргану, как и меня, впечатлил ваш подробный рассказ об истории этой площади, Антонио.

Знакомый низкий баритон прервал слова девушки, и, резко обернувшись, она увидела мужчину, который незаметно подошел к ней сзади и теперь продолжал говорить миролюбивым тоном:

– Прошу прошения за свое вмешательство, но должен признаться, что никогда еще мне не приходилось слышать столь красочного повествования об истории ацтеков. Браво, Антонио, вы не только прекрасный историк, но и умелый рассказчик.

Усилием воли сохраняя на лице улыбку, Девон ждал ответа президента. Он воспользовался шансом прервать сцену, разыгранную Санта-Анной для множества любопытных, собравшихся вокруг. Он был уверен, что Антонио никогда не вышел бы на площадь в сопровождении Морганы и Изабеллы Эскобар, если бы не имел какой-то тайной цели. Ведь это не человек, а настоящий дьявол. Он явно до сих пор был увлечен Морганой, однако умело скрывал личную заинтересованность под маской снисходительности, с которой он смотрел на девушку, взиравшую на него с неприкрытым обожанием. Подавив чувство гадливости, Девон в очередной раз подивился тому, как Моргана могла быть такой глупой! Или, может быть, она прекрасная актриса, такая же интриганка, как сам великий Санта-Анна? Быть может, именно она медленно, но верно возводила президента в то положение, в котором мечтала его видеть… Как бы то ни было, у Санта-Анны были большие планы касательно девушки… планы, которые никогда не станут достоянием общественности до тех пор, пока он будет держать в своих руках бразды правления. Будь проклята эта маленькая ведьма! Она вознамерилась прыгнуть выше головы, не подозревая даже, на какую жестокость способен этот человек!